И было сказано что будет ночной дозор
Обновлено: 28.06.2024
– Да. Я поднял архивы. Подобные случаи были зафиксированы три года назад, весной и осенью, и два года назад – осенью. Каждый раз отсутствовали физические повреждения, но имелись разрезы на одежде. Дневной Дозор проводил расследования, но ничего выяснить не смог. Кажется, они списали гибель своих на случайный фактор… теперь кто-то из Темных понесет наказание.
Семен кашлянул и негромко произнес:
– Странная периодичность, Борис…
– Полагаю, мы не в курсе всех происшествий, ребята. Кто бы ни был этим магом, но он всегда убивал Иных с невысокими способностями, видимо, те допускали какие-то оплошности в маскировке. Очень вероятно, что рядом жертв стали неинициированные или неизвестные Темным Иные. Поэтому я предлагаю…
Шеф обвел зал взглядом:
– Аналитический отдел – сбор криминальной информации, поиск аналогичных случаев. Учтите, они могут не проходить как убийства, скорее как смерть при невыясненных обстоятельствах. Проверяйте результаты вскрытий, опрашивайте работников моргов… думайте сами, где можно найти информацию. Научная группа… направьте в Дневной Дозор двух-трех сотрудников, обследуйте труп. Вы должны выяснить, как он убивает Темных. Да, кстати, давайте назовем его Дикарь. Оперативная группа… усиленный патруль на улицах. Ищите его, ребята.
– Мы все время занимаемся тем, что ищем «кого-то», – недовольно буркнул Игорь. – Борис Игнатьевич, ну не могли мы не заметить сильного мага! Не могли!
– Возможно, что он неинициирован, – отрезал шеф. – Способности проявляются периодически…
– По весне и осени, как у любого психа…
– Да, Игорь, совершенно верно. По весне и по осени. И сейчас, сразу же после совершенного убийства, он должен нести какой-то отпечаток магии. Есть шанс, небольшой, но есть. За работу.
– Борис, цель? – с любопытством спросил Семен. Некоторые уже начали вставать, но теперь остановились.
– Цель – найти Дикаря раньше Темных. Защитить, обучить, привести на нашу сторону. Как обычно.
– Все понятно. – Семен поднялся.
– Антон и Ольга, вас я попрошу остаться, – бросил шеф и отошел к окну.
Выходящие с любопытством поглядывали на меня. Даже с некоторой завистью. Особое задание – всегда интересно. Я посмотрел через зал, увидел Ольгу, улыбнулся одними губами – она улыбнулась в ответ.
Она теперь ничем не напоминала ту босую, чумазую девушку, которую я посреди зимы поил на кухне коньяком. Прекрасная прическа, здоровый цвет кожи, в глазах… нет, уверенность была и раньше, теперь появилось какое-то кокетство, гордость. С нее сняли наказание. Пускай и частично.
– Антон, мне не нравится происходящее, – не оборачиваясь, сказал шеф.
Ольга пожала плечами, кивнула – отвечай.
– Борис Игнатьевич, простите?
– Мне не нравится протест, заявленный Дневным Дозором.
– Ты не понимаешь. Боюсь, что все остальные – тоже… Ольга, ты хотя бы догадываешься, в чем дело?
– Очень странно, что Дневной Дозор в течение нескольких лет не в силах выследить убийцу.
– Да. Помнишь Краков?
– К сожалению. Полагаешь, нас подставляют?
– Не исключено… – Борис Игнатьевич отошел от окна.
– Антон, ты допускаешь подобное развитие ситуации?
– Я не совсем понимаю, – промямлил я.
– Антон, допустим, что в городе и впрямь бродит Дикарь, убийца-одиночка. Он неинициирован. Временами у него происходит всплеск способностей… он обнаруживает кого-то из Темных и уничтожает. Способен Дневной Дозор его обнаружить? Увы, поверь мне… способен. Тогда встает вопрос, почему не отловил и не обнаружил? Ведь гибнут Темные! – Гибнет мелочь, – предположил я.
– Правильно. Жертвовать пешками – в традиции… – шеф запнулся, поймав мой взгляд, – в традиции Дозора.
– Дозоров, – мстительно сказал я.
– Дозоров, – устало повторил шеф. – Припомнил… Давай подумаем, к чему может привести подобная комбинация. Общее обвинение Ночного Дозора в халатности? Ерунда. Мы должны контролировать поведение Темных и соблюдение Договора известными Светлыми, а не выискивать таинственных маньяков. Тут Дневной Дозор сам виноват…
– Значит, цель провокации – конкретный человек?
– Молодец, Антон. Помнишь, что Юля сказала? Подобную акцию среди наших могут провести единицы. Это доказуемо. Допустим, что Дневной Дозор решил обвинить кого-то в нарушении Договора. В том, что кадровый, ознакомленный с Договором сотрудник собственноручно чинит суди расправу.
– Но это легко опровергнуть. Найти Дикаря…
– А если Темные найдут его раньше? Но не станут об этом шуметь.
– А если убийства происходили в те моменты, когда алиби отсутствует?
– Трибунал, с полным допросом, – мрачно сказал я. Ничего хорошего в выворачивании сознания нет, конечно…
– Сильный маг, а эти убийства совершал сильный маг, может закрыться даже от трибунала. Не обмануть, но закрыться. Более того, Антон, перед трибуналом, в котором присутствуют Темные, это придется сделать. Слишком много знаний иначе попадет к врагам. А если маг закрывается от дознания, он автоматически признается виновным. Со всеми вытекающими последствиями, и для него, и для Дозора.
– Мрачная картина, Борис Игнатьевич, – признал я. – Очень. Почти как та, что вы описывали мне зимой, во сне. Мальчишка-Иной чудовищной силы, прорыв инферно, который всю Москву с пылью смешает…
– Понимаю. Но я не лгу тебе, Антон.
– Что от меня-то требуется? – прямо спросил я. – Ведь это не мой профиль. Аналитикам помочь? Так без того все сделаем, что для расчета притащат.
– Антон, я хочу, чтобы ты просчитал, кто из наших под ударом. У кого есть алиби на все известные случаи, у кого нет.
Шеф опустил руку в карман пиджака, достал ДВД-диск:
– Возьми… это полное досье за трехгодичный период. На четверых, включая меня. Я сглотнул, принимая диск.
– Пароли сняты. Но ты сам понимаешь, надеть это не должен никто. Копировать информацию ты права не имеешь. Расчеты и схемы шифруй… и не жадничай с длиной ключа.
– Мне бы понадобился помощник, – неуверенно попросил я. Глянул на Ольгу. Впрочем, какой она помощник: ее знакомство с компьютерами ограничивается сражениями в «Еретика», «Хексен» и тому подобные игры.
– Мою базу данных проверяй лично, – помедлив, сказал шеф. – На остальные можешь привлечь Анатолия. Хорошо?
– Тогда в чем моя задача? – поинтересовалась Ольга.
– Ты будешь делать то же самое, только путем личных расспросов. Допросов, если уж быть честным до конца. И начнешь с меня. Потом оставшуюся троицу.
– Приступай, Антон, – шеф кивнул. – Приступай прямо сейчас. А на остальные дела сажай своих девочек, справятся.
– Может быть, мне покопаться в данных? – спросил я. – Если вдруг у кого-то не будет алиби… организовать?
Шеф покачал головой:
– Нет. Ты не понял. Я хочу не организации фальшивок. Я хочу убедиться, что никто из наших не причастен к этим убийствам.
– Да. Потому что невозможного в этом мире нет. Антон, вся прелесть нашей работы состоит в том, что я могу дать тебе такое задание. И ты его выполнишь. Невзирая на личности.
Что-то меня тревожило, но я кивнул и пошел к двери, сжимая драгоценный диск. Лишь в последний миг вопрос оформился, и я спросил, поворачиваясь:
Шеф и Ольга мгновенно отстранились друг от друга.
– Борис Игнатьевич, здесь данные на четверых?
– На вас, Илью, Семена…
– И на тебя, Антон.
– Зачем? – глупо спросил я.
– Во время противостояния на крыше ты пробыл на втором слое сумрака три минуты. Антон… это третий уровень силы.
– Не может быть, – только и сказал я.
– Борис Игнатьевич, вы же всегда говорили, что я маг среднего уровня!
– Допустим, что мне куда нужнее отличный программист, чем еще один хороший оперативник.
В другой момент я испытал бы гордость. Смешанную с обидой, но все же гордость. Я ведь всегда думал, что четвертый уровень магии – мой потолок, да и то достигну я его нескоро. Но сейчас все покрывал страх, неприятный, липкий, отвратительный страх. Пять лет работы в Дозоре на тихой штабной должности отучили меня бояться чего бы то ни было: властей, бандитов, болезней…
тексты песен
Уматурман - Ночной Дозор
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
И понял Антоха, что поступил плохо,
И то, что развела его колдунья, как лоха.
Но сила «иного» в антоновом взоре,
А значит, он будет работать в «дозоре».
Годы прошли, Городецкий не тужит,
Водочку глушит, с вампирами дружит.
Начальник хороший – мудрейший Гесер
Был замминистра в СССР.
Но вот вызывают, нужно ехать скорее,
Вампир-парикмахер с подружкой своею
В логово к себе заманили подростка,
Решили поужинать подло и просто.
Антоха успел, завязалась драка,
С огромным трудом, но всё ж убил вурдалака,
Ножницами был тяжело ранен в бою,
При смерти был, можно сказать, на краю.
Но добрый Гесер его вылечил быстро,
Еще бы, абы кого не берут в замминистры.
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
«Первый фильм года»
Вот ты, Антон, «светлый», а пиво пьёшь — тёмное.
В «войнушку» решили поиграть?
— Конец света.
— Может, ещё дадут.
Беги, быстрее беги. У этого фотоаппарата выдержка короткая.
Золотой ты человек, Зоар!
— Что писать?
— А что ты хочешь?
— Жить!
— Так и пиши.
— Ты зачем сюда пришёл-то, помнишь, милок?
— Мелок, говоришь.
Ну что, общепит? Есть чем ребёнка накормить?
— Всё «бомжатину» рубишь?
— Что вы! Чистый донор!
Как, как?! Подключай родителя!
Я не Ольга, я Антон!
Ну, мало ли какие причуды бывают у людей.
Ничем помочь вам не-мо-гу!
— Дом-то снесли!
— Снесли… А стеночка осталась.
— Нижний не работает.
— Что?
— Привет, говорю.
— Привет, вампирчик.
— Завулонище, дорогой мой! А давай выпьем?
— Ну давай, коли не шутишь.
— На брудершафт!
А ты симпатичный! Жаль, что вампир, могли бы подружиться!
За каждые 100 грамм веса она тебе 100 грамм мяса вырвет.
С одной стороны сын темнит, с другой — подруга талантами блещет.
…А чужую судьбу вообще не изменить. Каждый отвечает только за свою собственную. Помнишь, где ты сломал свою судьбу?
Погасить в себе свет гораздо легче, чем рассеять тьму.
На нет и суда нет.
Очень мало людей, у которых всё определено заранее. Как правило идёт борьба.
— Семён
Я хочу с ними подружиться. Иначе у меня останется скрытый психологический комплекс, который неизбежно отразиться на характере и сексуальных предпочтениях. — собаки Тигрёнка испугали Юлю
— Юля
Интересно, вот почему фетишем всегда становятся недоступные способности?
— Антон Городецкий
Чего стоят крепкие стены, если это стены тюрьмы?
— Светлана
Что стоит моя правда, если я готов защищать весь мир, но не тех, кто рядом?
— Антон Городецкий
Светлана: Зачем строить барьеры, если живешь один?
Антон Городецкий: А зачем их ставить, когда ты не один?
Мы и не умеем желать зла. Вот только наше Добро порой ничуть не отличается от Зла.
— Антон Городецкий
Хотелось что-то делать. Так сильно, будто я был джинном, выпущенным из бутылки после тысячелетнего заточения. Всё что угодно: возводить дворцы, разрушать города, программировать на Бейсике или вышивать крестиком.
— Антон Городецкий
Там, где начинается любовь, кончаются Свет и Тьма.
— Антон Городецкий
Там, где начинается любовь, кончаются Свет и Тьма.
— Антон Городецкий
Наша правда, какая бы большая и Светлая она ни была, состоит из множества маленьких правдочек.
— Семён
Наконец-то весь мир поделился на черное и белое! Сбылась мечта человечества, стало ясно, кто хороший, а кто плохой.
— Семён
Она не тому завидует, что ею несделанное может Светлана совершить. Не тому, что у Светки впереди всё, а у Ольги, если уж откровенно, позади. Она завидует, что ты есть рядом и хотел бы любимую остановить. Пусть даже и не можешь ничего сделать. Гесер мог, но не хотел. Ты не можешь, но хочешь. В итоге, может быть, и нет никакой разницы. А что-то всё равно цепляет. Душу рвёт, сколько бы ей лет ни было. — в адрес Ольги
— Семён
… переключилась мгновенно от работы на сон. Так умеют только дети и компьютеры.
— Антон Городецкий
На войне слишком остро чувствуешь вкус жизни.
— Антон Городецкий
Если моя любовь меньше, чем ваша счастливая жизнь, я не желаю вам счастья!
— Антон Городецкий
Я одного хочу: чтобы женщину, которую люблю, не заставляли жертвовать собой.
— Антон Городецкий
Ты просишь слишком много, Алишер. Ты просишь, чтобы я подарил тебе твою смерть.
— Гесер
Одиночки не выживают.
— Антон Городецкий
У каждого свои рамки, которые не переступить, даже если тысячу лет проживешь.
— Антон Городецкий
Хорошо иметь в жизни такие простые и ясные мечты: пиво, экстази на дискотеке, заводную подружку и «харлей» под задницей.
— Антон Городецкий
Поверь, я с удовольствием уничтожу тебя как-нибудь потом. Но сейчас желаю удачи. От души, которой у меня всё равно нет.
— Завулон
Я не должен ничего и никому. Только Свету во мне.
— Антон Городецкий
Нельзя вечно сидеть в окопах: это убивает армию вернее, чем вражеские пули.
— Антон Городецкий
Пусть сердце будет чистым, руки горячими, но голова всё равно должна быть холодной.
— Антон Городецкий
Иногда очень хорошо быть человеком.
— Антон Городецкий
Антон, вся прелесть нашей работы состоит в том, что я могу дать тебе такое задание. И ты его выполнишь. Невзирая на личности.
— Гесер
Убивать нарисованную нечисть интересно, пока не встретил ее воочию.
— Антон Городецкий
В конце концов, нелепо ведь отказываться от спасительного лечения на основании болезненности уколов.
— Антон Городецкий
Сказки врут не меньше, чем статистика! Но иногда в них можно найти капельку правды.
— Полина Васильевна
Вся жизнь состоит из исключений.
— Антон Городецкий
В мире много случайностей, но, помимо этого, есть ещё и предопределённость.
— Антон Городецкий
Самые дешевые трюки производят на людей наибольшее впечатление.
— Антон Городецкий
Настоящее предвидение по заказу не делается.
— Ольга
Как хочется иметь руки чистыми, сердце горячим, а голову холодной. Но почему-то эти три фактора не уживаются вместе.
— Антон Городецкий
Это отбросы Тьмы, неудачники, лохи, либо лишённые перспектив, либо имеющие слишком много недостатков.
— Антон Городецкий
Правде лучше смотреть в глаза.
— Антон Городецкий
Как часто мы объясняем себе самим, что у свободы есть границы.
— Антон Городецкий
Любая война хуже мира.
— Антон Городецкий
Единственное, за что люблю зиму: быстро темнеет, и людей на улицах мало.
— Антон Городецкий
Уж очень доброе и хорошее лицо, усталость есть, а озлобленности нет. Рядом с такой девушкой чувствуешь себя не таким, каков ты есть на самом деле. Пытаешься быть лучше, а это тяготит. С такими предпочитают дружить, чуть-чуть флиртовать, делится откровениями. В таких редко влюбляются, но зато все таких любят. — о Светлане
— Антон Городецкий
Почему человеческие стражи порядка всегда появляются в неподходящий момент?
— Антон Городецкий
Она сейчас была невменяема, как наркоман в ломке, у которого выдернули из вены едва вколотый шприц, как нимфоманка, с которой слезли за миг до оргазма. — про вампиршу на охоте
— Антон Городецкий
Я всегда считал, что непродуманные, но благие поступки приносят больше пользы, чем продуманные, но жестокие.
— Гесер
Я понимаю, что произвел не лучшее впечатление. И скажу честно, у меня это хроническое.
— Антон Городецкий
Интеллигенту без пролетариата не выжить. — Геннадий помог Антону с ремонтом
— Антон Городецкий
Я уже приготовился сказать что-нибудь вроде «я тихий безобидный псих». Это очень хорошо лечит излишнее любопытство.
— Антон Городецкий
Антон Городецкий: Судьбы нет. Это доказано.
Водитель: Кем?
Антон Городецкий: У меня на работе.
Один в поле воин, если знает, что он один.
— Гесер
Нельзя смотреть сквозь людей и не замечать их!
— Егор
Антон Городецкий: А еще во всех фильмах хорошие парни побеждают плохих. Мальчик, суеверия опасны, они внушают лживые надежды.
Егор: А надежды бывают правдивыми?
Антон Городецкий: Нет. По сути своей.
Антон Городецкий: Это по меньшей мере глупо, защищать одну лишь шею. На человеческом теле есть пять точек, куда может укусить вампир.
Егор: Да ну?
Антон Городецкий: Ну да. Разумеется, я имею в виду мужское тело.
Только дикарь способен убить слона, чтобы позавтракать кусочком мяса.
— Завулон
Когда мы признаём право выбора за людьми, мы отнимаем его у себя.
— Гесер
Если нет этически правильного выхода, поступай неразумно.
— Антон Городецкий
Нельзя загонять врага в угол. Особенно, если идёшь убивать.
— Антон Городецкий
Хотел бы я такого. Никакую ауру. Свою судьбу.
— Антон Городецкий
Но по следу «ночных охотников» идут те, кто веками сражается с порождениями сумрака и побеждает их, неукоснительно соблюдая при этом Договор, заключенный тысячелетия тому назад между Светлыми и Темными… Имя им — Ночной Дозор. Их предназначение — сохранение равновесия между Добром и Злом, нарушение которого вызывает разрушения, войны, революции, вселенские катастрофы.
Каждый плохой человеческий поступок — измена, предательство, убийство, равно, как и хороший, ложится на чашу весов, перевешивая их то в одну, то в другую сторону. Именно поэтому и силы Света, и силы Тьмы вынуждены существовать в двух мирах: реальном и потустороннем, пытаясь либо подтолкнуть человека к греху, либо отвратить от него…
Ночью в подъезде своего дома убита молодая женщина. На теле не обнаружено никаких следов насилия… Зыбкое равновесие между Светлыми и Темными нарушено. И чаша весов склоняется в сторону Темных. Но убитая — Темная иная, а значит подозрение падает на Светлых.
Гессер срочно собирает команду: обвинение в убийстве — серьезная проблема. Он обязан реагировать. И, прежде всего, понять кто где был и чем занимался в указанное Темными время. Выясняется, что алиби отсутствует только у Городецкого…
Также в нашем журнале вы можете найти кучу статусов (около 1500 тем статусов). Так как в социальных сетях стоят оповещения о днях рождения друзей, у нас для этого есть куча поздравлений с Днем Рождения! Поздравления с годовщиной свадьбы. Поздравления по датам календаря. Все это в разделе Поздравления
Ночной Дозор (2004)
Вы хотите зарегистрироваться?
Дозор. Трилогия (35 стр.)
Конечно, в офисе Ночного Дозора, старом четырехэтажном здании, арендованном нами у нашей же дочерней фирмы, людей не было и в помине. Даже три старушки-уборщицы были Иными. Даже нагловатые молодые охранники на входе, чья работа заключалась в отпугивании мелких бандитов и коммивояжеров, имели небольшой магический потенциал. Даже сантехник, классический московский сантехник-алкоголик, был магом… и был бы весьма неплохим магом, не злоупотребляй он спиртным.
Но так уж повелось, что первые два этажа выглядели вполне обыденно. Здесь дозволялось бывать налоговой полиции, деловым партнерам из людей, бандитам из нашей крыши… пусть крышу, в свою очередь, контролировал лично шеф, но к чему это знать шестеркам?
И разговоры здесь велись самые обычные. О политике, налогах, покупках, погоде, чужих любовных интрижках и собственных амурных приключениях. Девчонки перемывали кости мужикам, мы не оставались в долгу. Завязывались романы, плелись интриги с целью подсидеть непосредственное начальство, обсуждались виды на премию…
Через полчаса я доехал до «Сокола», выбрался наверх. Вокруг было шумно, в воздухе – выхлопная автомобильная гарь. И все-таки – весна.
Наш офис не в худшем московском районе. Далеко не в худшем, если не сравнивать с резиденцией Дневного Дозора. Но Кремль при любом раскладе не для нас: слишком сильные следы наложило прошлое на Красную Площадь и древние кирпичные стены. Может быть, когда-нибудь они сотрутся. Но пока предпосылок не видно… увы, не видно.
От метро я шел пешком, тут было совсем рядом. Лица вокруг хорошие, согретые солнцем и весной. За что я люблю весну: слабеет ощущение тоскливого бессилия. И меньше искусов…
Один из ребят-охранников курил перед входом. Дружелюбно кивнул, в его задачу не входила глубокая проверка. Зато от меня напрямую зависело, будет ли на компьютере в их дежурке доступ в Интернет и парочка свежих игр, или одна только служебная информация и досье на сотрудников.
– Опаздываешь, Антон, – обронил он. Я с сомнением посмотрел на часы. – Шеф собрал всех в конференц-зале, тебя уже искали.
Вот это странно, меня на утренние совещания обычно не звали. Что-то случилось с моим компьютерным хозяйством? Да вряд ли, вытащили бы ночью из постели, и все дела, не в первый раз… Кивнув, я ускорил шаг.
Лифт в здании есть, но старый-престарый, и на четвертый этаж я предпочел взбежать. На лестничной площадке третьего был еще один пост, уже посерьезнее. Дежурил Гарик. При моем приближении он прищурился, посмотрел сквозь сумрак, сканируя ауру и все те метки, что мы, дозорные, несли на своем теле. Лишь потом приветливо улыбнулся:
Дверь в конференц-зал была приоткрыта. Я заглянул внутрь: собралось человек тридцать, в основном оперативники и аналитики. Шеф расхаживал перед картой Москвы, кивал, а Виталий Маркович, его заместитель по коммерческой части, маг очень слабый, зато бизнесмен прирожденный, говорил:
– И, таким образом, мы полностью перекрыли текущие расходы, никакой необходимости прибегать к… э… особым способам финансовой деятельности у нас нет. Если собрание поддержит мои предложения, мы можем несколько увеличить довольствие сотрудников, в первую очередь оперативных работников, разумеется. Выплаты по временной нетрудоспособности, пенсии семьям погибших тоже нуждаются в… э… некотором увеличении. И мы можем это себе позволить…
Смешно, что маги, способные превращать свинец в золото, уголь – в алмазы, а резаную бумагу – в хрустящие кредитки, занимаются коммерцией. Но на самом деле это удобнее сразу по двум причинам. Во-первых – дает занятие тем из Иных, чьи способности слишком малы, чтобы на них существовать. Во-вторых – меньше риска нарушить равновесие сил.
При моем появлении Борис Игнатьевич кивнул и сказал:
– Виталий, спасибо. Думаю, ситуация ясна, никаких нареканий к вашей деятельности нет. Голосовать будем? Спасибо. Теперь, когда все в сборе…
Под внимательным взглядом шефа я прокрался к свободному креслу, сел. – Можно перейти к основному вопросу. Оказавшийся рядом со мной Семен наклонил голову и прошептал:
– Основной вопрос – уплата партийных взносов за март…
Я не удержался от улыбки. Порой в Борисе Игнатьевиче и впрямь просыпался старый партийный функционер. Меня это смущало куда меньше, чем манера поведения средневекового инквизитора или отставного генерала, но, возможно, я и не прав.
– Основной вопрос – протест Дневного Дозора, полученный мной два часа назад, – сказал шеф.
До меня дошло не сразу. Дневной и Ночной Дозоры постоянно заступали друг другу дорогу. Протесты – явление еженедельное, порой все регулируется на уровне региональных отделений, порой разбирается в бернском трибунале…
Потом я понял, что протест, по поводу которого созвано расширенное собрание Дозора, рядовым быть не может.
– Суть протеста, – шеф потер переносицу, – суть протеста такова… Этим утром в районе Столешникова переулка убита женщина из Темных. Вот краткое описание произошедшего.
На мои колени шлепнулось два листка, отпечатанных на принтере. Всем остальным достались такие же подарки. Я пробежал глазами текст:
«Галина Рогова, двадцать четыре года… Инициирована в семь лет, семья к Иным не принадлежит. Воспитывалась под патронажем Темных… наставница – Анна Черногорова, маг четвертой ступени… В восемь лет Галина Рогова определена как оборотень-пантера. Способности средние…»
Морщась, я проглядывал досье. Хотя, в принципе, морщиться было не с чего. Рогова была Темной, но в Дневном Дозоре не работала. Положения Договора соблюдав. На людей не охотилась. Вообще никогда. Даже те две лицензии, которые ей предоставляли, на совершеннолетие и после свадьбы, не использовала. С помощью магии добилась высокого положения в строительной корпорации «Теплый Дом», вышла замуж за заместителя директора. Один ребенок, мальчик… способностей Иного не замечено. Несколько раз использовала способности Иной для самозащиты, один раз убила нападавшего. Но даже в тот раз до людоедства не опустилась…
– Побольше бы таких оборотней, верно? – спросил Семен. Перелистнул страницу и хмыкнул. Заинтригованный, я заглянул в конец документа.
Так. Протокол осмотра. Разрез на блузке и на пиджаке… вероятно, удар тонким кинжалом. Заговоренным, конечно, обычным железом оборотня не убить… Чему удивился Семен? Вот оно что!
На теле видимых повреждений не обнаружено. Никаких. Причина смерти – полная потеря жизненной энергии.
– Лихо, – сказал Семен. – Помню, в гражданскую направили меня отлавливать оборотня-тигра. А тот, гаденыш, работал в ЧК, и причем не последним…
– Все ознакомились с данными? – спросил шеф.
– Можно вопрос? – с другого конца зала поднялась тонкая рука. Почти все заулыбались.
– Спрашивай, Юля, – шеф кивнул. Самая юная сотрудница Дозора встала, неуверенно поправила волосы. Хорошенькая девчонка, немножко инфантильная, правда. Но в аналитический отдел ее взяли не зря.
– Борис Игнатьевич, как я понимаю, осуществлено магическое воздействие второй степени. Или первой?
– Возможно, что и второй, – подтвердил шеф.
– Значит, это могли сделать вы… – Юля на миг замолчала, смутившись. – А еще Семен… Илья… или Гарик. Верно?
– Гарик не смог бы, – сказал шеф. – Илья и Семен – пожалуй.
Семен что-то пробурчал, будто комплимент был ему неприятен.
– Возможно еще, что убийство совершил кто-то из наших, бывший в Москве проездом, – размышляла вслух Юля. – Но ведь маг такой силы незамеченным в городе не появится, они все на контроле у Дневного Дозора. Тогда получается, что надо проверить трех человек. И если все они имеют алиби, никаких претензий к нам нет?
– Тогда – ой, – сказала Юля. – Извините, Борис Игнатьевич.
– Все правильно. – Шеф кивнул. – Мы сразу перешли к сути вопроса. Ребята, мы кого-то прошляпили. Прохлопали ушами, пропустили сквозь пальцы. По Москве бродит Светлый маг большой силы. Ничего не понимает – и убивает Темных.
Читайте также: