Выживут ли люди после коронавируса
Обновлено: 07.07.2024
Хотя прошёл уже год с начала пандемии, и миру вроде как многое известно о коронавирусе, по крайней мере, по сравнению со скудными данными, которыми медики обладали весной, когда всё закрутилось, остаётся много вопросов. Например, о том, как не усугубить состояние, проходя лечение на дому. Что принимать, чего опасаться, чтобы не довести себя до реанимации? В вопросах, волнующих миллионы людей, помогли разобраться эксперты.
"Лечить насморк серьёзными лекарствами – фатальная ошибка"
Главный врач городской клинической больницы №71 Москвы Александр Мясников считает, что ошибки не просто есть, а их много.
По сей день мне врачи присылают схемы, там и антибиотики непонятны, не реагирующие на вирус, и кроверазжижающие препараты, которые также на амбулаторном этапе просто опасны. И гормоны, которые на амбулаторном этапе только могут повредить. Фатальная ошибка, что мы пытаемся насморк лечить серьёзными лекарствами. Самая фатальная ошибка, что мы не понимаем, что это две болезни. Одна болезнь – ковид, это коронавирусное ОРЗ, и вторая болезнь – это коронавирусная пневмония,
– отметил Александр Мясников.
Между тем при лечении ОРЗ как пневмонии можно спровоцировать серьёзные побочные эффекты и добиться разве что ухудшения состояния пациента.
"Лечить одну болезнь вместо другой – это неправильно", – уточнил доктор.
По его словам, сегодня основные надежды по поводу борьбы с инфекцией связаны с вакцинацией.
Доктор также напомнил, что все те противовирусные и иммуномоделирующие вещества, которым приписывали вероятную эффективность в начале пандемии, оказались пустышкой. Например, надежды возлагались на гидроксихлорокин в сочетании с азитромицином. Не оправдали себя.
Антибиотики – бессмысленны и опасны
Доктор медицинских наук Владислав Шафалинов считает, что ситуация по борьбе с коронавирусом до конца непонятна, несмотря на то, что прошёл год.
"Я не исключаю, что Минздрав выдаст ещё 10-е - 11-е - 12-е издание методических рекомендаций по лечению коронавирусной инфекции. Сегодня только чуть-чуть яснее, чем, скажем, год тому назад. И это "яснее" касается, прежде всего, того, чем бесполезно лечить коронавирусную инфекцию", – отметил Владислав Шафалинов, ссылаясь, в том числе, на мнение коллег.
Так, многие специалисты считают бессмысленным назначение антибиотиков и противовирусных препаратов.
Но при этом всё равно в клинических рекомендациях продолжает оставаться антибактериальный препарат, один, насколько я помню, а врачи по-прежнему продолжают назначать и применять эти антибиотики, мотивируя это тем, что применение антибиотиков профилактирует присоединение бактериальной инфекции, с чем я, например, лично не согласен, но кто-то согласен,
– пояснил доктор медицинских наук.
Антибиотики – практически все – действуют на нормальную микрофлору кишечника, которая представляет собой один из основополагающих защитных механизмов человеческого иммунитета. Поэтому "любое страдание естественной микрофлоры и, как следствие этого, различные дисбактериозы и другие заболевания, конечно, не способствуют здоровью", уточнил эксперт.
Умирает на ИВЛ 86% пациентов
Владислав Шафалинов отметил, что примерно 86% пациентов с коронавирусной инфекцией умирают на ИВЛ.
"Когда человек, грубо говоря, задыхается, и других способов нет, естественно, человека подключают к аппарату ИВЛ, поэтому в данном случае это нельзя считать ошибкой. Ошибкой можно считать, допустим, какое-то раннее подключение к искусственной вентиляции, неоправданное. Но анестезиологи прекрасно разбираются, когда это нужно делать, когда нет", – пояснил специалист.
Не по вине врачей
На самом деле, мы ошиблись фатально везде, но не по вине врачей, считает председатель Санкт-Петербургской профессиональной ассоциации медицинских работников Александр Редько.
По его словам, ошибки были сделаны по вине администраторов и Роспотребнадзора, которые не совсем врачи, хотя врачами санитарными называются. Поскольку лечение – это удел инфекционистов, вирусологов, иммунологов, эпидемиологов.
Первое, что было сделано неправильно, это 66-е постановление правительства от 31 января этого года о признании коронавирусной инфекции особо опасной. Это постановление было первой фатальной ошибкой, считает специалист.
А дальше наслаивалось. Например, было перепрофилирование стационаров в инфекционные стационары.
"Но инфекционный стационар – это определённые условия СНиП. То есть там должна быть раздельная вентиляция, кондиционирование, там должна быть несмешиваемая маршрутизация. У нас в больницах, в коридорах лежат вперемешку больные с острыми респираторными заболеваниями, коронавирусной инфекцией, гриппом, вирусом Коксаки, ротавирусом, аденовирусом и так далее", – объяснил Александр Редько.
Истребили бактерии? Прощай, иммунитет
Из сложившейся ситуации вытекает и то, что пациентам часто ошибочно назначают "ненужные" антибиотики.
Травматологов, анестезиологов, реаниматологов за одну неделю, за три занятия перепрофилировали в инфекционистов. Соответственно, они поступать как могут? По схеме. В схеме есть антибиотик. Когда начинать антибиотики применять при вирусных заболеваниях, инфекционисты знают хорошо, вирусологи знают хорошо, эпидемиологи тоже. Но травматологи – нет. Поэтому если в схеме антибиотики есть, их начинают применять с первого дня. Если их применять с первого дня, соответственно, иммунитет у больного ослабевает, и в результате заболевание протекает гораздо тяжелее,
Он пояснил, что часть иммунитета обусловлена бактериями. И если истребить их антибиотиками, то можно получить более тяжёлую форму течения вирусной пневмонии.
Есть и определённая проблема с тестами на коронавирус.
Госпитализируют людей после того как провели ПЦР-тест. ПЦР-тест первые две недели – 70% ложноположительных, с третьей по пятую – 10–20% ложноположительных. С пятой – 90%, пояснил специалист.
Соответственно, мы получаем загрипповавшего больного, пусть у него ротавирус, аденовирус, мы же сегодня это не видим, никаких отчётов по этому нет. Как будто нет никаких гриппов у нас, как будто у нас нет ротавирусов, аденовирусов, как, кстати, Эпштейн – Барра. Мы всё это вроде как бы отменили. Потому что при такой ложноположительной диагностике ПЦР-тестов при любом вирусе мы получаем ложноположительный ПЦР и везём его в стационар. Там на ослабленный организм на один вирус наслаивается 3-4 других. Человек получает букет,
– пояснил Александр Редько.
В общем, материала для размышления предостаточно. Специалисты предупреждают, что в любом случае пациенту не стоит заниматься самолечением. Например, покупая те же антибиотики в аптеке без показания врача и реальной необходимости. Также важно своевременно обращаться за медицинской помощью, например, вызывать участкового врача, если лихорадка, сильный кашель и другие тревожные симптомы не уходят в течение двух-трёх дней. Через неделю после появления первых признаков болезни можно сделать КТ, чтобы понять, что происходит в лёгких.
Звонить в скорую помощь нужно, если человек ощущает нехватку кислорода или температура тела застыла на отметке выше 39 градусов, – жаропонижающие не действуют.
Также один из неприятных и тревожных признаков – диарея в сочетании с высокой температурой.
Высокий титр антител – не показатель эффективности антиковидной вакцины, и некоторые производители добиваются показателя довольно высокой ценой. Об этом в эфире программы "Посоветуйте, доктор" на "Радио России" рассказал заместитель директора Центра имени Чумакова Константин Чернов.
Не так давно выходило исследование, в котором сравнивались различные типы вакцин и их влияние на выработку антител и титров антител, рассказал эксперт. В качестве точки отсчета, от которой велся анализ, были выбраны люди, уже перенесшие ковид.
"Выяснились очень любопытные факты: даже переболевшие люди ходят не все с антителами. У 10-15% переболевших антитела не вырабатываются, – сообщил Чернов. – Это особенность вируса – он пока молодой, он к нам не притерся, наши организмы к нему не притерлись, он для нас новый, и мы для него новые".
Чтобы "перепрыгнуть эту планочку" 85-90% выработки антител, следует повышать концентрацию присутствия в организме антигена в 6-8 раз по сравнению с тем, что получает переболевший. "Это и есть цена за эти высокие уровни антител", – подчеркнул Чернов, напомнив, что ряд зарубежных производителей вакцин "хвастались своими титрами 96%".
"Мне не нравится антительный чемпионат, который с подачи этих производителей и был развязан", – добавил он.
Поэтому критерий оценки вакцины "чем выше антитела, тем лучше", внедренный в сознание людей, не совсем верен.
"Сразу несколько вопросов: хорошо, выше, а насколько он устойчив? Как долго он держится, этот титр? Защитный ли это титр? До какого он уровня? Как он будет падать и так далее? – пояснил Чернов. – Здесь весь вопрос в чем: нужно ли к небесам загонять уровень антител?"
Кроме того, по словам Чернова, подход к профилактической вакцинации с теми же мерками, что и к лечению заболеваний, ошибочен. "Нельзя при помощи вакцины защитить отдельно взятого индивида. В данном случае на каждого человека всегда найдется концентрация вируса, которая сможет пробить защиту вакцины", – подчеркнул он.
От вируса может защитить только коллективный иммунитет, когда будут перекрыты пути для его распространения. На данный момент из опасных инфекций, против которых есть прививки, нет только черной оспы – болезнь окончательно победили в конце 70-х. Все остальные инфекции сдерживаются и контролируются, "но это не значит, что их нет вообще". И наша задача сейчас- в тот же самый угол загнать и коронавирус, чтобы он находился под контролем, отметил Чернов.
Переболев COVID-19, важно продолжать внимательно следить за своим здоровьем: теперь точно известно, что это заболевание имеет неожиданные последствия для здоровья.
Фото Pixabay.
Всё больше специалистов обращают внимание на то, что последствия перенесённого COVID-19 могут сохраняться у пациента долгое время и затрагивать практически все органы и системы организма. Ведь даже переболевшие коронавирусом в лёгкой форме пациенты жалуются на долгосрочное ухудшение самочувствия. Этому феномену уже дали название "долгий ковид".
Мы ранее писали о необычной связи COVID-19 и первых признаков диабета у пациентов, а также об изменениях в мозге, которые провоцирует коронавирус.
Теперь же американские учёные опубликовали крупное всеобъемлющее исследование, в котором описаны многочисленные долгосрочные осложнения перенесённого COVID-19.
Более того, исследователи обратили внимание на пугающий факт: у людей, переболевших COVID-19 даже в лёгкой форме повышается риск смерти в течение шести месяцев после болезни.
В исследовании, опубликованном в престижном научном журнале Nature, приняли участие более 87 тысяч пациентов, перенёсших COVID-19. Контрольная группа при этом получилась действительно впечатляющая: более пяти миллионов пациентов из федеральной базы данных США.
Учёные определили, что у людей, переживших первый этап коронавирусной инфекции (первые 30 дней после заражения), риск смерти в последующие шесть месяцев повышался на 60% в сравнении с основной популяцией.
"Эти поздние смерти из-за долгосрочных осложнений инфекции обычно не учитываются в статистике смертности от COVID-19. […] Эти цифры говорят о том, что случаи смерти непосредственно от вирусной инфекции являются лишь верхушкой айсберга", – объясняет ведущий автор исследования доктор Зияд Аль-Али (Ziyad Al-Aly) из Университета Вашингтона в Сент-Луисе.
Cравнение данных по коронавирусу с данными по гриппу
Чтобы лучше понять масштаб долгосрочных последствий тяжёлого коронавируса, учёные сравнили данные более 13 000 пациентов, которые были госпитализированы с COVID-19, с данными примерно такого же числа людей, госпитализированных с сезонным гриппом.
Учёные специально выбрали тех, кто пережил первые 30 дней болезни, так как им важны были последствия, а не течение заболевания. Анализ учёных также включал следующие полгода после выздоровления.
Полученные результаты показывают несостоятельность расхожего мифа о коронавирусе: мол, эта болезнь ничем не отличается от обычного гриппа. Выяснилось, что отличается – причём значительно.
По сравнению с людьми, которые перенесли грипп в тяжёлой форме, выжившие после коронавируса пациенты имели больше проблем со здоровьем. При этом риск смерти в течение полугода у них был выше на целых 50%, чем у переболевших гриппом.
"Долгий COVID-19 – нечто большее, чем обычный поствирусный синдром. Мы видим, что риски заболеваний и смерти, а также обхват вовлечённых систем организма гораздо выше, чем при других респираторных вирусах, таких как грипп", – отметил доктор Аль-Али.
Таким образом исследователи подтвердили предположение, что, изначально являясь респираторным вирусом, COVID-19 может поразить практически любой орган в человеческом организме.
Многочисленные долгосрочные осложнения
Учёные составили список диагнозов, впервые поставленных людям в течение полугода именно после выздоровления от коронавируса:
- Болезни органов дыхания: хронический кашель, затруднение дыхания и низкая насыщенность крови кислородом.
- В нервной системе: инсульты, головные боли, проблемы с памятью, вкусом и обонянием.
- Психологическое здоровье: тревожность, депрессия, нарушения сна и злоупотребление алкоголем и наркотиками.
- Обмен веществ: развитие диабета, ожирение и повышенный холестерин.
- Сердечно-сосудистая система: острый коронарный синдром, сердечная недостаточность, учащённое сердцебиение и нерегулярный сердечный ритм.
- Пищеварительная система: запор, диарея и кислотный рефлюкс.
- Заболевания почек: острая почечная недостаточность и хронические заболевания почек, которые в тяжёлых случаях могут потребовать диализа.
- Свёртывание крови: тромбы в ногах и лёгких.
- Кожа: сыпь и потеря волос.
- Скелетно-мышечная система: боль в суставах и слабость мышц.
- Общее состояние здоровья: недомогание, утомляемость и анемия.
Никто из пациентов, конечно же, не страдал сразу всеми этими болезнями, однако у многих проявился целый ряд заболеваний, серьёзно отразившихся на их здоровье.
Некоторые симптомы, к примеру, кашель и затруднённое дыхание, могут отступать со временем. Однако некоторые могут становиться хуже. К тому же тяжесть симптомов и риск смерти напрямую зависят от тяжести течения изначального заболевания, выяснили учёные.
Исследователи планируют продолжать следить за здоровьем участников исследования, чтобы увидеть, что будет происходить с осложнениями после их болезни дальше. Ведь какие-то последствия долгого ковида пока могут ещё не проявить себя.
Также в дальнейшем учёные более детально рассмотрят зависимость симптомов и рисков смерти от пола, возраста и этнической принадлежности пациентов. В этой области также могут выявиться новые, непредвиденные закономерности.
Больше новостей из мира науки вы найдёте в разделе "Наука" на медиаплатформе "Смотрим".
"Монгольский кейс" показал: чем больше людей вакцинируется от ковида, тем больше заболевших. Это неизбежно вызывает вопросы. Но будут ли ответы? Дискуссию в эфире программы на телеканале Царьград предложила Анна Шафран.
Рассказать грустную историю про одну страну пообещала Анна Шафран, начиная программу. В этой стране была создана качественная система медицинского обслуживания – система Семашко, согласно которой все граждане имеют право на всеобщую, равную и бесплатную помощь. Плюс гигиена и вакцинация, как без этого. Благодаря системе Семашко граждане этой страны, несмотря на непростую эпидемиологическую обстановку, до недавнего времени массово ничем не болели.
Почему в отдельно взятой стране случилась вспышка COVID-19 после вакцинации?
Когда началась пандемия ковида, жители этой страны жили мирно и спокойно, но по какой-то причине правительство решило вакцинировать всё население. Плюс – по рекомендации ВОЗ – в стране, где никто не болел, были введены строгие меры изоляции. Первый случай заболевания был выявлен только в ноябре прошлого года, и он долгое время был единственным.
С февраля 2021-го решили вакцинировать всех – и вакцинировали. И сразу начались небывалые вспышки ковида и смертельные случаи. До вакцинации в день фиксировали по 30-40 случаев заболевания при отсутствии смертей. К концу апреля, то есть через два месяца после начала вакцинации, отмечалось уже по 1000 случаев ежедневно и больше 1000 смертей. За год до начала вакцинации в стране ковидом заболели 2,5 тыс. человек, а за полгода после этого – 240 тыс. Умерли, соответственно, 2 человека и 990.
Наверное, пора назвать страну – это Монголия. Страна кочевников, страна, где средняя плотность населения – менее двух человек на квадратный километр. Треть монголов живёт в столице Улан-Баторе, все остальные свободно распределены по стране. Во втором по величине городе – менее 100 тысяч населения.
Возникает неизбежный вопрос: как же при такой низкой плотности населения и практически поголовной вакцинации коронавирус настолько свободно распространился по Монголии? И почему его не было до начала массовой вакцинации? Количество заболевающих ковидом на душу населения там сейчас такое, как если бы у нас ежедневно заболевало население Тулы или Рязани.
Разумеется, у сторонников вакцинации на всё есть готовый ответ. Вспышку заболеваемости в Израиле они объясняли тем, что, мол, не привили детей, вот они и распространяют ковид по стране. А в случае с Монголией указывают, что вакцина Pfizer, которой прививали граждан этой страны, требует при хранении очень низких температур. И наверняка монголы не сумели обеспечить эту необходимую степень.
Ещё одна очень удобная версия – вариант коронавируса "дельта", который, мол, пробивает вакцинную защиту. Поэтому надо срочно монголов уколоть в третий раз – и тогда наверняка защита восстановится. Ну а если не восстановится, тогда вирусологи придумают ещё какую-то причину.
Я не знаю, измеряется ли доверие в каких-то единицах, но тут необходимо обладать каким-то запредельным уровнем доверия ко всему, что говорят сторонники, так скажем, официальной версии распространения коронавируса.
Потому что происходящее в Монголии, если следовать версии, что ковид, подобно другим ОРВИ, передаётся воздушно-капельным путем, а вакцинация способна победить болезнь, полностью опровергает эту концепцию. Вот и приходится изощряться, притягивая причины – размороженную вакцину, "дельта"-вариант и необходимость срочно уколоться по третьему разу.
При этом всё очень быстро становится на свои места, если относиться к ковиду и борьбе с ним не как к медицинскому явлению, а как к явлению политическому. Тогда всё оказывается логично: безусловное подчинение авторитету, совершение бессмысленных массовых действий, шельмование несогласных, ограничение свободы передвижений – всё это мы уже проходили, это нам знакомо.
Всё это подробно в студии "Первого русского" ведущая Анна Шафран обсудила с геостратегом, социальным аналитиком и психологом Андреем Школьниковым. По "Скайпу" к беседе присоединился доктор наук, профессор Владислав Шафалинов.
– Владислав, поскольку вы доктор и уже много лет в профессии, поэтому первый вопрос задам вам. Что происходит сейчас в Монголии? Вакцина разморозилась?
Владислав Шафалинов: – Весело слушать различные гипотезы сторонников вакцинации относительно того, почему она не дала желаемого эффекта. Если бы я захотел, чтобы Монголия или какая-то другая страна сильно пострадала от коронавируса, я бы, наверное, сначала их всех вакцинировал, а потом запустил этот вирус. И он бы достаточно быстро сориентировался и начал заражать людей с пониженной резистентностью, а это и есть те самые вакцинированные граждане.
То, что мы видим в Монголии, – это подтверждение того, почему во время любой эпидемической вспышки по эпидзаконам вакцинация запрещается. И именно потому, что разная вакцинация от разных агентов приводит к общему снижению резистентности организма. И организм до формирования иммунитета начинает заболевать той самой инфекцией, против которой была сделана эта вакцина. Ровно это произошло в Монголии.
"Всё неважно – главное, делайте так, как мы вам говорим"
Андрей Школьников: – То, что происходит в массовом порядке, к медицине, как правило, имеет мало отношения. Это всё очень напоминает ситуацию, когда экономика уходит в катастрофу, мы не знаем, что с ней делать, и приходит решение: надо загнать всех людей в жёсткие условия, чтобы они не задавали лишние вопросы, а воспринимали происходящее как необходимую реальность.
Нас убеждают: надо сделать вот это и ещё вот это, а потом будет всем счастье. А счастье не наступает. И нам рассказывают новые сказки. Я совершенно не удивлюсь, если через какое-то время нам расскажут, что в Монголии, в Израиле, во Вьетнаме, в Британии, где ситуации совпадают один в один, были большие озоновые дыры. Из-за этого и произошло распространение вируса.
Через некоторое время мы узнаем, что и в Индии были такие же большие озоновые дыры или ещё какие-нибудь проблемы с экологией, а в результате появился штамм "дельта".
Когда мы пытаемся в этом постмодернистском мире что-то объяснять или исследовать с помощью модернистских принципов, то получаем какую-то непонятную картину. А это никак не связанные вещи.
Есть множество правд, множество вариантов, вот они и рассказывают нам сказки, как это происходит. А когда мы говорим им, что причинно-следственных связей здесь нет, они отвечают: "Это неважно – главное, давайте вот так делать, давайте поверим". Вот это мы сейчас и наблюдаем, к сожалению.
Вакцинацию надо срочно остановить!
– Владислав, то, что мы сейчас наблюдаем в Монголии, может ли послужить тому, что подходы к борьбе с ковидом в мире будут пересмотрены?
В.Ш.: – Да, и мы об этом говорим уже год – с того момента, как появились вакцины. С моей точки зрения, надо остановить эту безумную кампанию по вакцинации, по крайней мере на сегодняшний момент.
И ни в коем случае до получения реальных результатов не применять никакие вакцины на детях. Потому что дети – это самое дорогое, что есть у нас. И так в стране демографический провал, а мы сегодня рискуем оставить детей без последующих поколений. Я это не утверждаю, но риск есть, потому что мы не понимаем, как эта вакцинация отзовётся на детях и на их репродуктивных способностях в будущем.
– То есть, на ваш взгляд, на текущий момент надо решить по крайней мере вопрос с детьми и приостановить все разговоры о необходимости поголовной вакцинации всех наших детей?
В.Ш.: – Вакцинацию детей остановить на годы, а может быть, навсегда. А что касается взрослых – просто остановить вакцинацию, потому что сейчас наступил сезон респираторных заболеваний, они уже идут, только в моём окружении болеют процентов 30 разными болезнями. И кстати, никто не идёт ПЦР-тесты сдавать – зачем это надо, чтобы попасть потом в "красную зону", где их начнут лечить по "прекрасным" протоколам и есть большие шансы отъехать туда, где большинство?
– Завершая медицинскую часть нашей программы, задам последний вопрос о ПЦР-тестах. У людей возникают сомнения в эффективности этих тестов. Да и в научно-медицинской среде появляются исследования на этот счёт о том, что эти тесты нередко дают ложноположительные или ложноотрицательные результаты.
В.Ш.: – Здесь минимум медицины – это всё о политике. Про ПЦР-тестирование уже много раз говорили, но без результатов этих тестов никуда не вылетишь, никуда не поедешь.
Мне обидно, что мои многие коллеги не видят дальше листа назначения, который они выписывают пациенту. Они смотрят на всё через призму своей профессии. Надо немножко приподняться над своей профессией и понять, что медицина сегодня используется в качестве тарана. Это всё не про медицину, и это было понятно уже год назад, когда была совершенно очевидна каждому несоразмерность применяемых мер той вспышке заболеваемости и той летальности, которые вызывала коронавирусная инфекция.
Всем нам, врачам, надо дать себе отчёт, что это всё – про политику, это не про медицину.
Загнав в карантин, людям сломали жизнь
– Андрей, мы уже сказали о том, что ковид – это политический инструмент. И чем дальше, тем больше это становится заметным. В этой связи возникает целый ряд вопросов самого разного характера – от экономических до психосоциальных и так далее. Давайте попытаемся разобраться, какие качества развивают в человеке ковидные ограничения?
А.Ш.: – Мы можем сейчас сказать много красивых и умных слов. Но у нас есть главный показатель: на сколько за год-полтора меньше стало у нас пенсионеров. Это не просто так. Фактически мы сначала загнали людей в жёсткий карантин, ломая их привычную жизнь, забирая у них смысл существования. А людям старшего возраста очень тяжело менять свои привычки, свой образ жизни. И вот по уменьшению количества пенсионеров мы сможем понять, какие последствия были у этого всего.
Для чего это делается? В принципе, понятно. Если у нас уровень доходов резко уменьшился и вы, скажем, не можете позволить себе полететь на отдых, то вы начинаете возмущаться. А если вам объясняют, что лететь никуда нельзя, вы успокаиваетесь и говорите себе: никто не летит – и я тоже никуда не полечу. В итоге уровень потребления резко снижается, но вы не чувствуете себя чего-то лишённым.
– То есть это такой инструмент социального моделирования и программирования поведения?
А.Ш.: – Да, нас очень жёстко программируют, загоняют в рамки и приучают к тому, что мы должны делать только то, что нам разрешают, что та свобода выбора, свобода мнения, о которой нам рассказывали, – это всё исчезает. Но люди стали понимать, что происходит что-то не то.
Но вот в Германии, во Франции в преддверии выборов сняли некоторые ограничения, и они сейчас живут в надежде, что мир вернётся к тому, что было раньше, что все проблемы в экономике, все искусственные проблемы в социальной сфере куда-то исчезнут. Это странный инфантилизм и непонимание последствий. Они расслабились, и им хорошо. Особенно тем, кто привился. И они ждут, что можно будет закрыть глаза, потом их открыть – и мир опять прекрасен. А так не будет.
– И одновременно с этим мы наблюдаем ужесточающуюся сегрегацию и разделение, когда в любой отдельно взятой стране власть имущие, богатые люди могут не соблюдать никаких ограничений, а среднестатистические граждане должны эти ограничения обязательно соблюдать. К примеру, Барак Обама недавно устроил вечеринку по случаю своего дня рождения, где все гости чувствовали себя раскованно и свободно, а обслуживающий персонал – как люди второго сорта – были в масках и так далее. Эта тенденция очень явная.
А.Ш.: – Элита всегда делала одни правила для себя, а для остальных – другие. Для них это считается нормой. Но если говорить о том, что они не боятся того, чем всех пугают, то давайте называть вещи своими именами. Или они выше этого, или всё не настолько страшно, как нам пытаются рассказать. То есть они не верят. И из этого мы можем делать выводы.
Мы уже находимся в катастрофе
– Вы упомянули грядущую экономическую катастрофу. Можем ли мы понимать все те трансформации, которые происходят в нашей жизни, как попытку элит преодолеть эту наступающую катастрофу?
А.Ш.: – Мы уже находимся в этой катастрофе. Просто нас за счёт этого коронавируса, жёсткой вакцинации убеждают: не обращайте ни на что внимания, сконцентрируйтесь на другом.
Вспомните, как в 2019 году пошли неконтролируемые обвалы на биржах. И всё остановилось. Когда начали вводить локдаун, внимание переключилось, ситуацию стабилизировали. И сейчас нам говорят: не обращайте внимания на то, что происходит в реальной экономике, – в виртуальной всё растёт. А в это время надуваются "пузыри", туда идут деньги, усиливается инфляция, рассыпаются производственные цепочки, реальный спрос падает.
А нам замыливают глаза и говорят, мол, не обращайте внимания. Потому что, как только мы обратим на это внимание, начнётся дикая паника. И это страшно.
Как дальше жить, не знают не только условные мировые влиятельные элиты, но и национальные правительства. Когда резко падает экономика, ухудшается социальный уровень жизни и вы не можете ориентироваться на всё, к чему вы привыкли, – ни на международные, ни на внутренние отношения, как со всем этим разбираться? Поэтому все находятся в состоянии шока и искренне пытаются что-то сделать. А получается не совсем адекватно или корректно. Остаётся выбор между очень плохим и просто отвратительным.
– Кому выгодна эта ситуация и кто оказывается в числе наиболее проигравших?
А.Ш.: – Эта ситуация не выгодна никому. Вопрос – кто меньше потеряет в случае обвала и катастрофы. Старые элиты, которые подготовились, они не очень потеряют. Мало потеряют страны с локальной, закрытой экономикой, к примеру, та же Япония, тогда как экономика Германии полностью открыта всем ветрам.
Больше всего невыгодна эта ситуация простому населению. Потому что сейчас это включение гиперинфляции. Мы идём к тому, что инфляция потихоньку разгоняется по спирали, причём разгоняется по "старшей валюте" – по доллару. И из-за этого у центральных банков ряда стран остаётся два выбора: или разгонять инфляцию у себя внутри, или не делать этого, но тогда в эту страну ринутся все финансовые спекулянты, которые обрушат экономику этой страны.
До какого момента мир будет бороться с ковидом?
– Сколько ещё лет, на ваш взгляд, мир будет бороться с ковидом? Или, как неустанно предрекает Билл Гейтс, придёт новая эпидемия и нам опять нужно будет срочно разработать новую вакцину и всех ею уколоть?
А.Ш.: – Ему очень понравилась эта система с вакцинированием, как мы понимаем… Давать прогноз, сколько лет будет продолжаться, – это не совсем корректно. Можно дать прогноз, до какого момента это будет – до момента обвала, который мы увидим, начиная с обвалов бирж, обрушения экономик, когда всё это спрятать уже будет невозможно. Вот тогда вся эта эпопея с коронавирусом закончится – до неё просто никому не будет дела.
Когда у вас уровень доходов падает и возникает вопрос, как выжить и чем кормить детей, что делать и куда двигаться. У нас соотношение вреда от коронавируса и вопроса о выживании будет такой, что на коронавирус уже никто не будет обращать внимания. И он просто выйдет в популяцию на уровне одного из элементов ОРВИ. Не настолько коронавирус страшен и смертелен, как нам вначале рассказывали.
Мы зашли сейчас в ситуацию, когда нам надо понимать, куда мы движемся по инерции. Сейчас у нас будет очень серьёзное инерционное давление, когда станет понятно по осени, что ситуация не выправляется. Выборы в Европе пройдут. И тогда абсолютно логично будет запустить ещё одну волну коронавируса – и снова всех людей загнать, чтобы они не думали и не задавали лишних вопросов.
Тех, кто задаёт вопросы по поводу происходящего вокруг пандемии, очень любят выставлять необразованными дикарями, напомнила Анна Шафран, завершая программу. Мол, есть страшная болезнь, которую врачи толком до сих пор не знают, как лечить, есть вакцина, которая снижает вероятность тяжёлого течения болезни. Так закройте рот, наденьте маску, сделайте укол, или два укола, или даже три укола – и ждите дальнейших распоряжений.
Все очевиднейшие противоречия сторонники официальной версии либо игнорируют, либо придумывают, как им кажется, удачные объяснения. Вот как с Монголией – небось разморозили вакцину, так чего ж теперь удивляться? И в Израиле разморозили. И во всех других странах, где массовая вакцинация не помогла победить массовую заболеваемость, тоже, видимо, разморозили.
Между тем умение подвергать всё сомнению и стремление задавать вопросы во все времена было признаком человека думающего, человека образованного, человека, который не готов безвольно и покорно выполнять распоряжения начальства. Это признак свободного человека.
С покорными людьми проще, но надо идти к свободе
Со свободными людьми, безусловно, очень сложно. С покорными куда проще. И пожалуй, один из величайших обманов ХХ века – это то, как под лозунгами о всеобщей свободе создавались тоталитарные режимы. И сейчас ситуация принципиально не изменилась – США и Западная Европа называют себя странами свободного мира, но мы отлично видим, что происходит с теми, кто не согласен с мейнстримом. То же самое, что и раньше: шельмование, отключение от возможности распространять информацию, а то и уголовное преследование.
Цифровые технологии позволили вывести контроль на абсолютно новый уровень: совершить зафиксированное мыслепреступление теперь может каждый пользователь социальной сети, чьё мнение о ковиде, или о вакцинации, или о сексуальных меньшинствах отличается от общепринятого.
Но Бог создал человека свободным – это базовый постулат христианства. И Бог никогда не требует от человека отказаться от этого щедрого дара – свободы. Если от нас требуют слепо подчиняться, игнорируя сомнения, значит, тот, кто требует это, крайне далёк от Бога.
Читайте также: