Мы летим на одном крыле
Обновлено: 02.07.2024
Эквиритмический перевод песни "Comin' in on a Wing and a Prayer" американской группы The Song Spinners с пластинки 1943 года.
С 27 июня 1943 года песня возглавляла американский чарт "Billboard National List of Best Selling Retail Records" в течение 3 недель.
Песня написана композитором Джимми Макхью на слова Гарольда Адамсона во время войны и сразу приобрела популярность по обе стороны Атлантики. В Америке её практически одновременно записали вокальный квартет The Song Spinners, чьё исполнение возглавило хит-парад, Фрэнк Синатра (Frank Sinatra) и комедийный актёр Эдди Кантор (Eddie Cantor), а в Англии - девушки Вера Линн (Vera Lynn) и Анна Шелтон (Anne Shelton). Именно исполнение 15-летней Анны два года спустя помогло Леониду Утёсову создать русскую версию песни "Бомбардировщики". Русский текст, написанный супружеской парой Самуилом Болотиным и Татьяной Сикорской (приведён ниже), является очень удачным переводом оригинала, и настолько сейчас известен, что я взял его за основу, только немного адаптировав под ритм и вернув строчки, исключенные по идеологическим соображениям. Первое исполнение песни Леонидом и Эдит Утёсовыми в 1944 году содержит как английский, так и русский тексты. Подробнее об истории песни и исполнителях можно найти на сайте журнала "Солнечный В последние годы интерес к песне возродил Сергей Чиграков со своей группой «Чиж & Cо».
НА МОЛИТВЕ И ОДНОМ КРЫЛЕ
(адаптация Евгения Соловьева перевода С.Болотина и Т.Сикорской)
Мы летим на последнем крыле,
На молитве и целом крыле,
Бак пробит, хвост горит,
Но машина летит
На молитве и целом крыле.
Ну, дела! Ночь была!
Разбомбили их объекты мы дотла!
Мы поём, ковыляя во мгле,
Мы к родной подлетаем земле.
Вся команда цела,
Вера в Бога несла
Нас на молитве и целом крыле.
Был озабочен очень
Воздушный наш народ.
К нам не вернулся ночью
С бомбёжки самолёт.
Радисты скребли в эфире,
Волну ловя едва,
И вот без пяти четыре
Услышали слова:
Мы летим на последнем крыле,
На молитве и целом крыле,
Бак пробит, хвост горит,
Но машина летит
На молитве и целом крыле.
Ну, дела! Ночь была!
Разбомбили их объекты мы дотла!
Мы поём, ковыляя во мгле,
Мы к родной подлетаем земле.
Вся команда цела,
Вера в Бога несла
Нас на молитве и целом крыле.
Бак пробит, хвост горит,
Но машина летит
На молитве и целом крыле.
-------------------------------------
COMIN' IN ON A WING AND A PRAYER
(Jimmy McHugh, Harold Adamson)
Comin' in on a wing and a prayer
Comin' in on a wing and a prayer
Thought there's one motor gone
We can still carry on
Comin' in on a wing and a prayer
What a show, what a fight
Yes we really hit our target for tonight
How we sing as we limp through the air
Look below, there's our field over there
With our full crew aboard
And our trust in the Lord
We're comin' in on a wing and a prayer
One of our planes was missing
Two hours overdue
One of our planes was missing
With all it's gallant crew
The radio sets were humming
They waited for a word
Then a voice broke through the humming
And this is what they heard:
Comin' in on a wing and a prayer
Comin' in on a wing and a prayer
Thought there's one motor gone
We can still carry on
Comin' in on a wing and a prayer.
What a show, what a fight
Yes we really hit our target for tonight
How we sing as we limp through the air
Look below, there's our field over there
With our full crew aboard
And our trust in the Lord
We're comin' in on a wing and a prayer
Thought there's one motor gone
We can still carry on
Comin' in on a wing and a prayer.
------------------------------------------
БОМБАРДИРОВЩИКИ
(перевод Самуила Болотина и Татьяны Сикорской)
Был озабочен очень воздушный наш народ —
К нам не вернулся ночью с бомбёжки самолёт.
Радисты скребли в эфире, волну ловя едва,
И вот без пяти четыре услышали слова:
«Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы ползём на последнем крыле,
Бак пробит, хвост горит, но машина летит
На честном слове и на одном крыле.
Ну, дела! Ночь была!
Их объекты разбомбили мы дотла!
Мы ушли, ковыляя во мгле,
Мы к родной подлетаем земле.
Вся команда цела, и машина пришла
На честном слове и на одном крыле.
One of our planes was missing
Two hours overdue.
One of our planes was missing
With all it's gallant crew.
The radio sets were humming,
They waited for a word,
Then a voice broke through the humming,
And this is what they heard:
Comin' in on a wing and a prayer,
Comin' in on a wing and a prayer.
Though there's one motor gone,
We can still carry on
Comin' in on a wing and a prayer.
What a shot, what a fight!
Yes, we really hit our target for tonight.
How we'll sing as we limp through the air,
Look below, there's a field over there.
With our full crew aboard
And our thust in the Lord
Comin' in on a wing and a prayer.
Hallelujah!
Hallelujah!
Comin' in on a wing and a prayer!
Один из наших самолётов пропал без вести,
Опоздал на два часа.
Один из наших самолётов пропал без вести
Со всем его доблестным экипажем.
Радиоприёмники гудели
В ожидании вестей.
Затем сквозь гул прорвался голос,
И стало слышно вот что:
Летим на одном крыле и на молитве,
Прибываем на одном крыле и на молитве.
Хотя и накрылся один мотор,
Но мы всё ещё держимся,
Возвращаемся на одном крыле и на молитве.
Вот это взрыв! Вот это бой!
Да. Ну и долбанули же мы сегодня ночью тот объект.
«Гляньте, вон там площадка!» —
Возликуем мы, еле-еле тащась по воздуху.
Полным экипажем на борту
Да с нашим упованием на Господа
Возвращаемся на одном крыле и на молитве.
Слава Богу!
Слава Богу!
Прилетаем на одном крыле и на молитве!
Песня времён Второй Мировой войны, основанная на реальных событиях, и впервые записанная The Song Spinners в 1943 году. Музыка Джимми Макхью, слова Харольда Адамсона. Песня поднялась на первое место в чартах.
Эту песню исполняли многие артисты: Фрэнк Синатра, Эдди Кантор, The Four Vagabonds, Вера Линн, Анна Шелтон.
Данная акапельная версия песни была издана на CD-сборнике разных исполнителей "Sentimental Journey", 2001 г. В сборнике коллектив исполнителей этой песни обозначен как "Song Makers", но какая-либо информация о нём отсутствует в сети вообще.
От слов этой песни происходит английская идиома "a wing and a prayer", означающая надежду в отчаянной ситуации.
Песня была переведена на русский язык в 1943 году и под названием «Бомбардировщики» исполнялась Леонидом Утёсовым.
Русский перевод Т. Сикорской и С. Болотина:
Бомбардировщики
Был озабочен очень
Воздушный наш народ —
К нам не вернулся ночью
С бомбёжки самолет.
Радисты скребли в эфире,
Волну ловя едва,
И вот без пяти четыре
Услышали слова:
Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы идём на последнем крыле,
Бак пробит, хвост горит,
И машина летит
На честном слове и на одном крыле.
Ну, дела! Ночь была!
И объекты разбомбили мы дотла!
Мы ушли, ковыляя во мгле,
Мы к родной подлетаем земле,
Вся команда цела,
И машина пришла
На честном слове и на одном крыле.
Отдельные слова этого русского перевода можно услышать в известном советском телесериале «Место встречи изменить нельзя» 1979 г. — в эпизоде выезда послевоенной московской милиции на картошку.
Был озабочен очень воздушный наш народ:
К нам не вернулся ночью с бомбежки самолет.
Радисты скребли в эфире, волну найдя едва,
И вот без пяти четыре услышали слова:
«Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы ползем на последнем крыле.
Бак пробит, хвост горит и машина летит,
На честном слове и на одном крыле…»
Ну, дела! Ночь была! Их объекты разбомбили мы до тла.
Мы ушли, ковыляя во мгле, мы к родной подлетаем земле.
Бак пробит, хвост горит и машина летит,
На честном слове и на одном крыле.
Думаю, что если не всем, то многим, известна эта песня – если не в великолепном исполнении Утесова, то в современной кавер-версии. Но немногие знают, что и сама эта песня – кавер американской песни «We’re comin’ in on a wing and a prayer» («Мы возвращаемся на одном крыле и на молитве»), написанной композитором Джимми Макхью на слова Гарольда Адамсона. Песня, посвященная боевой работе бомбардировочной авиации стала хитом сначала в Америке, потом в Англии. А затем – благодаря гениальному голосу Утесова и аранжировке Аркадия Островского – обрела популярность и в Советском Союзе, воспевая рейды в далекий вражеский тыл советской бомбардировочной авиации.
А вот рассказ об истории, произошедшей с американским бомбардировщиком «B–17» в небе над Тунисом 1 февраля 1943 года.
Истребитель противника, управляемый, вероятно, раненным пилотом, протаранил заднюю часть бомбардировщика (под названием «All American»), пилотируемого лейтенантом Кендриком Р. Брэггом, из 414–й эскадрильи США.
От удара немецкий истребитель развалился, но оставил куски своей обшивки в «B–17». Левый горизонтальный стабилизатор и руль высоты «B–17» был полностью оторван. Два правых двигателя вышли из строя, в одном левом двигателе была серьезная утечка масла. Вертикальный руль был поврежден, фюзеляж был пробит насквозь и держался на чудом уцелевших кусках рамы. Радио, электрические и кислородные системы были повреждены. Хвостовой стрелок оказался заперт в ловушке, потому что был разрушен соединительный лаз с хвостовой частью самолета. Средние и хвостовой стрелки использовали части немецкого истребителя и стропы от парашютов в попытке связать хвост с фюзеляжем.
Пока экипаж пытался соединить разваливающийся бомбардировщик, пилот продолжал полет и выпустил свои бомбы над целью. Когда люки бомбового отсека открылись, ветер ворвался в самолет с такой силой, что один из стрелков был отброшен в разлом фюзеляжа. Потребовалось несколько минут, и четыре члена экипажа, чтобы с помощью строп парашютов перетащить его обратно в переднюю часть самолета. Когда они попытались сделать то же самое с хвостовым стрелком, хвост начал сильно вибрировать. Вес хвостового стрелка придавал некоторую стабильность в хвостовой части, так что ему пришлось вернуться к своей позиции.
Чтобы хвост не отвалился, разворот назад к Англии был очень медленным, самолет пролетел почти 70 миль. Бомбардировщик был так сильно поврежден, что терял высоту и скорость, и вскоре остался один в небе. Вскоре, еще два немецких истребителя Ме–109 атаковали злосчастный «All American». Несмотря на аварийное состояние самолета, все пулеметчики были в состоянии ответить нападавшим, и вскоре немцы ретировались. Два средних стрелка стреляли через отверстие в верхней части фюзеляжа, а хвостовой стрелок был вынужден стрелять короткими очередями, потому что от отдачи самолет начинал поворачивать.
Союзные истребители «P–51» встретили «All American» и сделали одно из представленных здесь фото. Истребители также передали по радио на базу, что «B–17» машет плоскостями, как рыба хвостом, и что самолет с такими повреждениями не сможет совершить посадку, поэтому необходимо садиться на воду. Истребители остались с «B–17», передавая сигналы знаками рук и не пропуская его к базе. Лейтенант Брэгг знаками дал понять, что все парашюты, включая запасные, были использованы на укрепление фюзеляжа, и потому экипаж не может покинуть самолет. Пилот «B–17» принял решение сажать самолет.
Спустя два с половиной часа после столкновения, самолет совершил экстренную посадку, не долетев до базы 40 километров. Удивительно, но ни один из членов экипажа не был ранен. Никто не мог поверить, что самолет мог летать в таком состоянии. Как только экипаж покинул самолет через дверь в фюзеляже, а хвостовой стрелок спустился вниз по лестнице, вся задняя часть самолета рухнула на землю.
Крепкая старая птица сделала свое дело.
Текст американской песни «We’re comin’ in on a wing and a prayer»:
Был озабочен очень воздушный наш народ:
К нам не вернулся ночью с бомбежки самолет.
Радисты скребли в эфире, волну найдя едва,
И вот без пяти четыре услышали слова:
«Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы ползем на последнем крыле.
Бак пробит, хвост горит и машина летит,
На честном слове и на одном крыле…»
Ну, дела! Ночь была! Их объекты разбомбили мы до тла.
Мы ушли, ковыляя во мгле, мы к родной подлетаем земле.
Бак пробит, хвост горит и машина летит,
На честном слове и на одном крыле.
А вот рассказ об истории, произошедшей с американским бомбардировщиком «B–17» в небе над Тунисом 1 февраля 1943 года.
От удара немецкий истребитель развалился, но оставил куски своей обшивки в «B–17». Левый горизонтальный стабилизатор и руль высоты «B–17» был полностью оторван. Два правых двигателя вышли из строя, в одном левом двигателе была серьезная утечка масла. Вертикальный руль был поврежден, фюзеляж был пробит насквозь и держался на чудом уцелевших кусках рамы. Радио, электрические и кислородные системы были повреждены. Хвостовой стрелок оказался заперт в ловушке, потому что был разрушен соединительный лаз с хвостовой частью самолета. Средние и хвостовой стрелки использовали части немецкого истребителя и стропы от парашютов в попытке связать хвост с фюзеляжем.
Пока экипаж пытался соединить разваливающийся бомбардировщик, пилот продолжал полет и выпустил свои бомбы над целью. Когда люки бомбового отсека открылись, ветер ворвался в самолет с такой силой, что один из стрелков был отброшен в разлом фюзеляжа. Потребовалось несколько минут, и четыре члена экипажа, чтобы с помощью строп парашютов перетащить его обратно в переднюю часть самолета. Когда они попытались сделать то же самое с хвостовым стрелком, хвост начал сильно вибрировать. Вес хвостового стрелка придавал некоторую стабильность в хвостовой части, так что ему пришлось вернуться к своей позиции.
Чтобы хвост не отвалился, разворот назад к Англии был очень медленным, самолет пролетел почти 70 миль. Бомбардировщик был так сильно поврежден, что терял высоту и скорость, и вскоре остался один в небе. Вскоре, еще два немецких истребителя Ме–109 атаковали злосчастный «All American». Несмотря на аварийное состояние самолета, все пулеметчики были в состоянии ответить нападавшим, и вскоре немцы ретировались. Два средних стрелка стреляли через отверстие в верхней части фюзеляжа, а хвостовой стрелок был вынужден стрелять короткими очередями, потому что от отдачи самолет начинал поворачивать.
Союзные истребители «P–51» встретили «All American» и сделали одно из представленных здесь фото. Истребители также передали по радио на базу, что «B–17» машет плоскостями, как рыба хвостом, и что самолет с такими повреждениями не сможет совершить посадку, поэтому необходимо садиться на воду. Истребители остались с «B–17», передавая сигналы знаками рук и не пропуская его к базе. Лейтенант Брэгг знаками дал понять, что все парашюты, включая запасные, были использованы на укрепление фюзеляжа, и потому экипаж не может покинуть самолет. Пилот «B–17» принял решение сажать самолет.
Спустя два с половиной часа после столкновения, самолет совершил экстренную посадку, не долетев до базы 40 километров. Удивительно, но ни один из членов экипажа не был ранен. Никто не мог поверить, что самолет мог летать в таком состоянии. Как только экипаж покинул самолет через дверь в фюзеляже, а хвостовой стрелок спустился вниз по лестнице, вся задняя часть самолета рухнула на землю.
Крепкая старая птица сделала свое дело.
Comin’ in on a wing and a prayer,
Comin’ in on a wing and a prayer,
Though there’s one motor gone,
We can still carry on,
Comin’ in on a wing and a prayer.
What a show, what a fight,
Yes we really hit our target for tonight.
How we sing as we limp through the air,
Look below, there’s our field over there,
With our full crew aboard,
And our trust in the Lord,
We’re comin’ in on a wing and a prayer.
Читайте также: