Место заключения договора судебная практика
Обновлено: 03.07.2024
В то же время содержание этих реквизитов может иметь существенное практическое значение.
В частности, от места заключения договора зависит решение вопроса о подсудности (ч. 7 ст. 29 ГПК РФ), о применимом праве в отношениях, осложненных иностранным элементом (см., например, п. 11 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1992 г.).
Дата заключения договора определяет момент возникновения предусмотренных им обязательств, а в предусмотренных договором случаях - срок их исполнения.
Непосредственное указание в документе, содержащем условия договора, даты и места его заключения существенно упростит процесс доказывания этих обстоятельств в судебном порядке, поскольку для их опровержения заинтересованной стороне необходимо будет представить доказательства, свидетельствующие об иных месте и времени заключения договора.
В то же время дата и место заключения договора определяются в соответствии с правилами, установленными ГК РФ. Поэтому указание в договоре данных о времени и месте договора, не соответствующих этим правилам, не лишит заинтересованную сторону возможности доказывать иные обстоятельства заключения договора.
Так, датой заключения договора в соответствии с правилами ГК РФ признается момент получения лицом, направившим оферту, ее акцепта (ст. 433 ГК РФ). Исключения из этого правила составляют:
- реальные договоры, когда договор начинает действовать с момента передачи имущества (например, договор займа, п. 1 ст. 807 ГК РФ);
- договоры, которые в соответствии с законом подлежат государственной регистрации, например, договор аренды здания или сооружения, заключенный на срок не менее года, п. 2 ст. 651 ГК РФ (договор, подлежащий государственной регистрации, считается для третьих лиц заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом - см. п. 3 ст. 433 ГК РФ, п. 14 постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 N 73).
Из п. 1 ст. 433 ГК РФ следует, что для заключения договора недостаточно самого акцепта, а необходимо также, чтобы акцепт был получен оферентом. В частности, если договор заключается дистанционным способом (стороны в разных местах и в разное время выражают свою волю на его заключение), необходимо, чтобы акцептант не просто подписал договор, но и отправил оференту подтверждение принятия его предложения (к примеру, экземпляр подписанного договора).
Если договор заключается в присутствии всех его сторон, временем заключения будет считаться момент его подписания всеми сторонами или соответственно последней из подписавших его сторон. Как правило, дата подписания договора указывается рядом с подписью. Соответственно, если наряду с датой подписания договора в договоре указывается дата составления проекта договора, которая зачастую располагается в верхней части договора рядом с номером договора, такая дата не может считаться днем заключения договора, если она не совпадает с датой подписания договора (при заключении договора в присутствии всех сторон) или датой получения оферентом ответа другой стороны о принятии предложения (в случае заключения договора дистанционным способом).
Место заключения договора определяется в соответствии со ст. 444 ГК РФ. Если в договоре не указано место его заключения, договор признается заключенным в месте жительства гражданина или месте нахождения юридического лица, направившего оферту. Это правило логически вытекает из правила п. 1 ст. 433 ГК РФ, по которому договор считается заключенным в момент получения лицом, направившим оферту, ее акцепта.
Пунктом 2 ст. 54 ГК РФ определено, что место нахождения юридического лица определяется местом его государственной регистрации на территории Российской Федерации путем указания наименования населенного пункта (муниципального образования). Государственная регистрация юридического лица осуществляется по месту нахождения его постоянно действующего исполнительного органа, а в случае отсутствия постоянно действующего исполнительного органа - иного органа или лица, уполномоченных выступать от имени юридического лица в силу закона, иного правового акта или учредительного документа. Отметим, что с 1 сентября 2014 г. разделены понятия места нахождения юридического лица (теперь это только указание на муниципальное образование), которое содержится в уставе юридического лица, и адреса юридического лица в пределах соответствующего населенного пункта (муниципального образования), являющегося местом нахождения этого юридического лица, который указывается в ЕГРЮЛ (п. 4 ст. 52, п. 2 и п. 3 ст. 54 ГК РФ).
Итак, для определения даты и места заключения договора имеет значение место нахождения оферента и момент получения им акцепта.
1. Договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
2. Договор заключается посредством направления оферты (предложения заключить договор) одной из сторон и ее акцепта (принятия предложения) другой стороной.
3. Сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности (пункт 3 статьи 1).
Прошел уже почти год с того момента, как Постановление №49 применяется в судебной практике (25.12.2018 г.). За это время анализ судебных актов, в которых оно упоминалось, показал, что судебные инстанции неохотно применяют его на практике, судя по количеству рассмотренных за этот период на уровне судебной коллегии дел. Возникшую тенденцию можно объяснить обобщающим характером рассматриваемых в нем вопросов.
В 2019 г. Верховный Суд Российской Федерации больше всего внимания уделил делам, связанных с заключением договора, а также ситуациям, когда нижестоящие суды осуществляли толкование положений договора с нарушениями. Меньше всего дел высшая судебная инстанция рассмотрела в связи с предварительными и рамочными договорами.
Тем не менее, обзор дел, рассмотренных судебными коллегиями по гражданским и экономическим делам позволил заключить, что в Постановлении №49 усматриваются и определенные тенденции к образованию различных изменений в самих подходах к правоприменению.
Как показывает практика, для рассмотрения дел, связанных с заключением договора, существует не только потребность в соотношении нормы и практики, но и сближение субъективного и объективного подходов при разрешении связанных с ними споров, поскольку способность выражения своих намерений сторон в отношении предмета договоренностей – явление, которое зависит от их субъективных устремлений и волеизъявления.
В связи с этим, при рассмотрении таких дел начала прослеживается тенденция к необходимости принятия стандартов косвенного доказывания в спорах, связанных с заключением договоров, поскольку они включают в себя явный субъективный элемент.
Верховный Суд также обратил внимание и на то, что заверения об обстоятельствах могут выражены в разнообразной письменной форме, следовательно, их следует рассматривать по их содержанию.
А урегулирование разногласий с помощью суда на стадии заключения договора носит упреждающий характер, однако роль суда должна соответствовать процессуальному законодательству и основываться на принципах независимости суда и равенства сторон.
1. В судебной практике соблюдение условий заключенности договора является краеугольным камнем в некоторых категориях споров. Для этого существует несколько причин, в частности пункт 1 Постановления №49 предусматривает особые условия, при которых соглашение считается достигнутым:
- путем принятия (акцепта) одной стороной предложения заключить договор (оферты) другой стороны (пункт 2 статьи 432 ГК РФ),
- путем совместной разработки и согласования условий договора в переговорах,
- иным способом, например, договор считается заключенным и в том случае, когда из поведения сторон явствует их воля на заключение договора (пункт 2 статьи 158, пункт 3 статьи 432 ГК РФ).
Совершенно очевидно, что выявление факта соблюдения сторонами этих условий подчас относится к умозрительной и субъективной категории и, соответственно, рассматриваются судом по своему внутреннему убеждению. Таким образом, в этом случае требуется совершенно иной стандарт доказывания, который позволит суду обнаружить более сложную связь с устанавливаемым обстоятельством. При доказывании наличия этих условий существенная роль отводится косвенным доказательствам, которые только в своей совокупности позволят принять объективное решение.
2. К таким обстоятельствам, подлежащих доказыванию, согласно пункту 6 Постановления №49 можно отнести выявлении в споре конклюдентных действий, и иных обстоятельств, которые позволяют установить фактически сложившиеся договорные отношения и гражданско-правовую ответственность в споре. Ими может быть, в том числе выставленный счет, в котором указано назначение платежа в виде оплаты по договору, платежное поручение с назначением платежа - оплата по счету. (Определение Верховного Суда РФ от 16.08.2019 N 307-ЭС19-12529 по делу N А56-3160/2018)
Кроме этого, при рассмотрении вопроса о заключенности договора требуется обратить внимание не только на соблюдение того, достигли ли стороны согласия относительно всех условий договора, но и факт передачи истцом ответчику до момента получения отказа от сотрудничества результата работ, в том числе какой-либо документации. При его отсутствии договор может быть признан незаключенным (Определение от 17.06.2019 г. по делу №307-ЭС19-8255).
Учитывая практику правоприменения в некоторых случаях систематизация условий заключенности договоров в анализируемом Постановлении может способствовать развитию субъективно-объективного подхода при рассмотрении такой категории дел, в которой требуется установить, было ли достигнуто соглашение по всем существенным условиям.
В Определении от 29 октября 2019 г. Верховный Суд РФ обратил внимание апелляционной инстанции при дальнейшем рассмотрении на то, что суду необходимо провести проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию, несмотря на то, что стороны и не заключили в должной форме договор купли-продажи земельного участка.
Коллегия мотивировала это тем, что вывод о соблюдении сторонами условий заключенности должен основываться на доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (ч. 2 ст. 195 ГПК РФ), и доказательствами, полученными в соответствии с законодательством (ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации, ст. ст. 181, 183, 195 ГПК РФ).
3. Иного рода возникает проблема, когда одна из сторон договора при уклонении другой стороны от регистрации сделки обращается в суд с требованием о ее регистрации. В этом случае, регистрирующий орган может по собственной инициативе отказаться осуществить регистрацию в связи с установлением им нарушения порядка предоставления земельного участка в аренду.
Тогда стороны сталкиваются не столько с проблемами определения момента, с которого арендатор обязан возместить задолженность по арендной плате, а с условиями, при которых арендатор вправе исчислять арендную плату с момента государственной регистрации договора аренды. Согласно абз. 1 пункта 5 Постановления №49 момент заключения договора и момент государственной регистрации договора аренды отличаются по времени (п.1, 2 и п. 3 ст. 433 ГК РФ соответственно).
По иному пункт 5 Постановления №49 рассматривает договор, подлежащий государственной регистрации, как тот, который влечет последствия для третьих лиц. В деле о признании незаконным уведомления о приостановке государственной регистрации договора аренды в порядке административного судопроизводства судебная коллегия заключила, что в контексте соблюдения условий заключенности договора уклонение стороны договора от его государственной регистрации само по себе не означает, что между сторонами договора не возникли обязательственные правоотношения или не были соблюдены предшествующие ей этапы процедуры по предоставлению гражданину земельного участка, находящегося в государственной либо муниципальной собственности (Кассационное определение по делу № 25-КА19-5 от 02.10.2019 г.)
4. В случае рассмотрения спора, возникающего из заключения договора посредством электронной почты, в судебной практике по пункту 9 Постановления №49 нашел свое подтверждение вывод из моего недавнего исследования.*
Суд даже в случае исследования электронных доказательств продолжает руководствоваться традиционными стандартами доказывания, предусмотренными действующим процессуальным законодательством, несмотря на то, что Постановление №49 предопределяет выход норм права за рамки нормативного подхода и гибкость в правоприменении, благодаря расширению свободы и принципов толкования договора.
В деле № 305-ЭС19-10794 коллегия рассмотрела дело, в котором арендодатель обратился в суд за взысканием арендной платы, аргументируя тем, что стороны заключили договор по электронной почте. При этом свою позицию истец аргументировал представлением копии договора и акта приема –передачи, в отсутствие у него подлинных документов в связи с тем, что копии были получены им по электронной почте, представлен протокол осмотра доказательств.
Выйдя за рамки вывода коллегии о недобросовестности арендодателя при предоставлении доказательств заключения договора по электронной почте, особого внимания заслуживает то обстоятельство, что суды при оценке обстоятельств продолжают избегать необходимости разделять стандартные доказательства и собственно те, которые позволяют оценить электронные доказательства.
Об этом можно косвенно сделать вывод обратив на внимание на формальное обращение коллегии к правовой позиции, сформулированной в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.11.2013 №18002\12, согласно которой:
- переписка по электронной почте между сторонами подлежит оценке наряду с другими, в том числе косвенными, доказательствами в их взаимосвязи и совокупности.
- о достоверности представленных документов и материалов (в том числе сведений, находящихся в такой переписке) может свидетельствовать совпадение их содержания с другими подтвержденными по делу обстоятельствами.
5. Конклюдентные действия - являются одним из наиболее объективных способов установить намерения акцептанта по отношению к предложению оферента, а также в случае определения, считается ли договор заключенным.
К ним можно отнести закрепленные в законе объективные критерии, которые позволяют измерить или определить факт оказания услуги. Например, в деле № 310-ЭС19-19588 коллегия рассмотрела спор по взысканию задолженности за оказанные услуги мобильной связи. Согласно п. 2 ст. 54 Федерального закона от 07.07.2003 № 126-ФЗ «О связи» основанием для осуществления расчетов за услуги связи являются показания средств измерений, средств связи с измерительными функциями, учитывающих объем оказанных услуг связи операторами связи, а также условия заключенного с пользователем услугами связи договора об оказании услуг связи.
Пункт 13 Постановления №49 закрепляет два условия для заключенности договора посредством совершения конклюдентных действий:
(а) совершение конклюдентных действий до истечения срока, установленного для акцепта.
(б) оферент должен узнать о совершении соответствующих действий, если иной момент заключения договора не указан в оферте и не установлен обычаем или практикой взаимоотношений сторон (пункт 1 статьи 433, пункт 3 статьи 438 ГК РФ).
Заверения об обстоятельствах
6. Заверения об обстоятельствах могут приобретать в рамках договоренностей различную форму: гарантийного письма или гарантий, изложенных в тексте договора. Однако от этого их сущность не меняется, поскольку их закрепление в какой либо форме дает основание контрагенту доверять инициатору договора в отношении достоверности обстоятельств, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения.
Согласно пункту 34 Постановления №49, если стороной договора является физическое лицо, то при рассмотрении дела необходимо определить в качестве имеющих значение обстоятельств и дать оценку тому, распространяются ли на правоотношения сторон положения Закона о защите прав потребителей, а также проверить обстоятельства, как связанные, так и не связанные непосредственно с предметом договора, но имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения, и тем самым принять на себя ответственность за соответствие заверения действительности дополнительно к ответственности, установленной законом или вытекающей из существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств. (Определение по делу № 5-КГ19-133 от 20.09.2019 г.)
Заключение договора в судебном порядке
7. Обращение сторон при согласований условий договора к принципу свободы договора может привести к ситуации, когда стороны не в состоянии договориться о его ключевых моментах, как правило, это цена, обязанности или ответственность. В этом случае закон предлагает обратиться к передаче разногласий на усмотрение суда, при наличии обязанности заключить договор или соглашения сторон о передаче разногласий на рассмотрение суда.
В этом пункт 38 Постановления №49 отличается от его иных положений, рассматривающих споры о понуждении заключить договор.
Применительно к делам о передаче разногласий по поводу цены на свое рассмотрение суд не связан ни правовой позицией истца, указывающего на необходимость применения принятых им в одностороннем порядке правил определения платы, ни правовой позицией ответчика, указывающего на необходимость исключения данной платы из договора.
8. При рассмотрении такой категории споров суд непосредственно сталкивается с необходимостью, оставаясь на условиях своей независимости, соблюдать равенство сторон перед законом и судом. Это связано с тем, что суд выступает посредником между сторонами при их явном раздоре в отношении положений договора.
В деле № 307-ЭС19-3613 коллегия сформулировала основной принцип процессуальных действий суда при передаче разногласий на рассмотрение суда. Учитывая положения пункта 42 Постановления №49, в решении должны быть указаны существенные условия договора (условия, которые позволяют считать договор заключенным и о необходимости согласования которых заявит одна из сторон), в остальном содержание прав и обязанностей сторон регулируется императивными нормами законодательства и восполняется диспозитивными нормами законодательства, если правило иное, чем определено в диспозитивной норме, прямо не указано в решении суда (пункт 4 статьи 421, пункт 1 статьи 422 ГК РФ).
Классический пример хромающего правоотношения во всех мне известных текстах по МЧП: в случае подчинения его английскому (а также австралийскому и американскому) праву договор будет считаться заключённым в юрисдикции, откуда был отправлен акцепт, а при подчинении правовой системе континентальной семьи — в стране, где акцепт был получен.
При том, что МЧП не ищет ответы на вопрос о содержании положений национального права, а потому вопрос этот, самое большее, в задачах МЧП может выступать лишь вопросом факта, то есть спекулятивной величиной, определяющей инвариантность решений, мне бы хотелось навести здесь ясность.
Отметим практическое значение правильного разрешения вопроса о месте заключения договора в МЧП.
Это значение двояко.
Во-первых, lex loci contractus как коллизионная формула. Хотя значение её снижается и уступает в части договорного статута другим привязкам, сначала «характерному исполнению» (Римская Конвенция 1980, первая редакция ст. 1211 в российском ГК), а затем прямому указанию для большинства кауз на сторону с характерным исполнением (Директива 593/2008 Рим I, нынешняя редакция российского ГК), она применятся в несколькх важных для России актах коллизионной унификации. Минская Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., в которой участвует страны СНГ, включая Россию, диспозитивно подчиняет формуле lex loci contractus договорный статут (ст. 41), возникновение права собственности и вещных прав, а также их прекращение (п. 4 ст. 38) и форму сделки (п. 1 ст. 39). То же правило содержится и в Киевском соглашении 1992 г. о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (ст. 11). Коллизионная унификация для некоторых статутов по месту принятия обязательств проведена в так наз. Женевской конвенции, имеющей целью разрешение некоторых коллизий законов о простых и переводных векселях 1930 г. (с 25.11.1936 действует для СССР).
Таковы правила и в некоторых других странах англосаксонской традиции.
В некоторых законах об МЧП (Испания, Румыния) место заключения договора — субсидиарная привязка, если не срабатывает «характерное исполнение».
В ряде юрисдикций, включая английскую, возникновение и действие прав, основанных на чеках и векселях, которые возникают из сделки, определяются правом по месту заключения сделки, если иное право не определено по воле сторон.
Далее, стороны могут определять по месту заключения договора юрисдикцию рассмотрения спора. По месту заключения договора может определяться процессуальная компетенция английского суда (согласно Правилам судопроизводства 1999 г.).
В российском МЧП цензом соответствия lex loci actus (п. 2 ст. 1197 и п. 1 ст. 1209) ограничено применение lex nationalis к разрешению вопроса о дееспособности стороны и lex causa к форме сделки (см. также Регламенте Рим I (ст. 11). Причём это универсальный подход — в большинстве стран мира именно так, в интересах стабильности оборота, ограничивается личный закон.
Впрочем, для этого поста, цель которого в выявлении доктрины «места заключения договора» в странах общего права, коллизионное значение места заключение договора будет иметь тогда, когда его применяет британский суд. Поскольку при применении своих коллизионных норм коллизионный вопрос перед судом не встаёт, то есть суд будет применять их исключительно в соответствии с положениями своего права, то коллизионная норма общего права, подчиняющая правоотношение месту заключения договора, будет применена в соответствии с выработанным именно доктриной общего права пониманием места заключения договора. В случае применения унифицированной коллизионной привязки к месту заключения договора суд общего права должен провести квалификацию понятий исходя из предписаний унифицирующего акта и подлежащей применению при его толковании доктрины. При толковании термина «место заключения договора» в соглашении о применимом праве суд, по моему мнению, должен исходить из принятого в своей юрисдикции правила об иерархии способов квалификации понятий, то есть опять-таки из английского права. Впрочем, вот этот вопрос снова является в МЧП дискуссионным (многие считают, что из lex causa).
Во-вторых, суд обратится к вопросу о месте заключения договора тогда, когда вопрос этот будет не коллизионный, а материально-правовой. Этот вопрос может возникнуть в миллионе случаев — скажем, по месту заключения договора в соответствии с его условиями должен быть совершён платёж, выставлен аккредитив, оставлены для выборки товары, переданы документы или пройти переговоры о внесений изменений в договор. Это материально-правовые вопросы, которые английский суд будет решать в соответствии со своим правом, но только тогда, когда придёт к выводу, что именно оно подлежит применению.
Также обратим внимание на то, что в России место заключения договора не охвачено какой-либо привязкой и при этом не входит в объём обязательственного статута (ст. 1215). Это оставляет перед российскими судами поле для творческого осмысления доктрин МЧП при решении вопроса о коллизионном правиле всякий раз, когда в соглашении о выборе права место заключения договора также не привязывается к какому-либо правопорядку. Выбор, по-видимому, будет между lex causa, lex fori или proper law, хотя, как мы видели, нельзя исключить, что если отношение подчинено Венской Конвенции, суд посчитает возможным применить право страны, где акцепт получен.
Следует также обратить внимание на то, что обсуждаемое правило определяет и момент акцепта, и, путем определения этого момента, место акцепта — то есть место заключения договора. При этом важно помнить ещё об одном универсальном правиле договорного права— независимо от времени акцепта, для оферента он будет иметь юридическую силу в любом случае не раньше, чем момент, когда тот получил акцепт или должен был его получить. Другими словами, в английском праве договор обретёт юридическую силу для акцептанта хронометрически раньше, чем для оферента, хотя юридически для последнего он также обретёт её ретроактивно с момента отправления акцепта. В этом смысле postal rule можно считать менее благоволящим к акцептанту, чем противоположное, континентальное решение — акцепт, как и договор, вступает в силу в момент получения оферентом. В общем же праве акцептант становится юридически обязанной стороной ещё до того, как акцепт был получен оферентом.
Postal rule, как говорилось, подразумевает, что лицо, направившее оферту, должно было сделать необходимые приготовления, чтобы иметь возможность получить ответ на своё предложение. Однако тогда, когда из существа оферты следовало, что оферент не будет или не сможет делать такие приготовления, в частности когда он сделал ясным, что будет ожидать ответ в другом месте, нежели то, в которое направлен акцепт, postal rule применяться не может. На это, в частности, указывалось в деле Holwell Securities Ltd v. Hughes. Решением по делу Byrne v Van Tienhoven (1880) закреплено правило, что надлежащим образом отправленный акцепт образует заключение договора даже в тех случаях, когда письмо с акцептом потеряно; но это правило не действует, если акцептант знал или должен был знать, что отправленный им акцепт не сможет быть доставлен оференту (например, на его глазах сгорело отделение связи, через которое он отправлял акцепт).
Читайте также: