Интересные факты марио дель монако

Обновлено: 07.07.2024

Итальянский певец (драматический тенор). Ученик Л. Мелаи-Палаццини (Melai-Palazzini) и А. Мелокки (Melocchi). Дебютировал в 1939 в роли Турриду ("Сельская честь" Масканьи, Пезаро), по другим данным - в 1940 в той же партии в Театре Коммунале, Кальи или даже в 1941 в партии Пинкертона ("Мадам Баттерфляй" Пуччини, Милан). В 1943 году выступил на сцене театра Ла Скала, Милан в партии Рудольфа ("Богема" Пуччини). С 1946 пел в Ковент Гардене, Лондон, в 1957-1959 выступал в Метрополитен Опера, Нью-Йорк (партии Де Грие в "Манон Леско" Пуччини; Хозе, Манрико, Каварадосси, Андре Шенье). В 1959 году гастролировал в СССР, где триумфально выступил в роли Канио ("Паяцы" Леонкавалло; дирижёр - В. Небольсин, Недда - Л. Масленникова, Сильвио - Е. Белов) и Хозе ("Кармен" Бизе; дирижёр - А. Мелик-Пашаев, в заглавной партии - И. Архипова, Эскамильо - П. Лисициан). В 1966 исполнил партию Зигмунда ("Валькирия" Вагнера, Штудгарт). В 1974 выступил в роли Луиджи ("Плащ" Пуччини, Торре дель Лаго) в спектакле по случаю пятидесятилетия со дня смерти композитора, а также в нескольких представлениях "Паяцев" в Вене. В 1975 году, дав 11 спектаклей в течение 20 дней (театры "Сан-Карло", Неаполь и "Массимо", Палермо), завершил блистательную карьеру, длившуюся более 30 лет. Скончался вскоре после автокатастрофы в 1982 году. Автор воспоминаний "Моя жизнь и мои успехи".

Марио Дель Монако - один из крупнейших и наиболее выдающихся певцов XX века. Крупнейший мастер искусства бельканто середины века, он использовал в пении метод опущенной гортани, полученный им у Мелокки, что давало ему возможность извлекать звук огромной силы и стального блеска. Великолепно подходивший для героико-драматических партий в операх позднего Верди и веристов, уникальный по насыщенности тембра и энергетике, голос Дель Монако был словно создан для театра, хотя в то же время в записи он был менее хорош. Дель Монако по праву считается последним тенором di forza, чей голос составил славу бельканто в ушедшем веке и стоит в одном ряду с крупнейшими мастерами XIX века. Немногие могли сравниться с ним по мощи звучания и выносливости и никто, в том числе и выдающийся итальянский певец второй половины XIX века Франческо Таманьо, с которым чаще всего и сравнивают громовой голос Дель Монако, не смог в течение столь длительного времени сохранять подобную чистоту и свежесть звучания.

Специфика постановки голоса (использование крупных мазков, нечёткое пианиссимо, подчинение интонационной целостности аффектной игре) обеспечила певцу весьма узкий, преимущественно драматический репертуар, а именно 36 опер, в которых, однако, он достиг выдающихся высот (партии Эрнани, Хагенбаха ("Валли" Каталани), Лориса ("Федора" Джордано), Манрико, Самсона ("Самсон и Далила" Сен-Санса)), а партии Поллиона ("Норма" Беллини), Альваро ("Сила судьбы" Верди), Фауста ("Мефистофель" Бойто), Каварадосси ("Тоска" Пуччини), Андре Шенье (одноимённая опера Джордано), Хозе, Канио и Отелло (в опере Верди) стали лучшими в его репертуаре, а их исполнение - ярчайшей страницей мирового оперного искусства. Так, в лучшей своей роли, Отелло, Дель Монако затмил всех предшественников, и думается, что лучшего исполнения мир в XX веке не видел. За эту роль, обессмертившую имя певца, в 1955 году он был удостоен премии "Золотая арена", присуждающейся за наиболее выдающиеся достижения в оперном искусстве. За 22 года (дебют - 1950, Буэнос-Айрес; последнее выступление - 1972, Брюссель) Дель Монако спел эту труднейшую партию тенорового репертуара 427 раз, установив сенсационный рекорд.

Немаловажным будет также отметить, что певец практически во всех партиях своего репертуара добился великолепного сочетания эмоционального пения и проникновенной актёрской игры, заставляя, по признанию многих зрителей, искренне сочувствовать трагедии его персонажей. Терзаемый муками израненной души, одинокий Канио, влюблённый в играющую его чувствами женщину Хозе, высоконравственно принимающий смерть Шенье, наконец, поддавшийся коварному плану, наивный, доверчивый храбрый Мавр - всю гамму чувств смог выразить Дель Монако и как певец, и как великий артист.

Дель Монако был равно велик и как человек. Именно он в конце 30-х годов решил прослушать одну свою давнюю знакомую, которая собиралась посвятить себя опере. Её имя было Рената Тебальди и звезде этой великой певицы суждено было воссиять отчасти и потому, что её коллега, к тому времени уже начавший сольную карьеру, предрёк ей большое будущее. Именно с Тебальди предпочитал Дель Монако выступать в своём любимом "Отелло", быть может, видя в ней человека, близкого себе по характеру: бесконечно любящего оперу, живущего в ней, способного на любые жертвы ради неё и при этом обладающего широкой натурой и большим сердцем. С Тебальди было просто спокойнее: они оба знали, что равных им нет и что трон мировой оперы всецело принадлежит им (по крайней мере, в границах их репертуара). Пел Дель Монако, естественно, и с другой королевой - Марией Каллас. При всей моей любви к Тебальди, не могу не отметить, что "Норма" (1956, "Ла Скала", Милан) или "Андре Шенье", исполненные Дель Монако вместе с Каллас, являются шедеврами. К сожалению, идеально подходившие друг другу как артисты, Дель Монако и Тебальди, кроме репертуарных различий, были ограничены и вокальной техникой: стремившуюся к интонационной чистоте, подчас интимной нюансировке Ренату заглушало мощное пение Марио, желавшего наиболее полно выразить творящееся на душе у его героя. Хотя как знать, возможно, что это и была лучшая трактовка, ведь вряд ли Верди или Пуччини писали только для того, чтобы мы могли услышать очередной пассаж или пиано в исполнении сопрано, когда перед нами оскорблённый кавалер требует обяснений от своей возлюбленной или постаревший воин признаётся в любви молодой супруге.

Много сделал Дель Монако и для советского оперного искусства. После гастролей в 1959 году он дал русскому театру восторженную оценку, в частности отметив высочайший профессионализм Павла Лисициана в роли Эскамильо и потрясающее актёрское мастерство Ирины Архиповой в роли Кармен. Последнее послужило толчком для приглашения Архиповой выступить в неаполитанском театре "Сан-Карло" в 1961 году в той же партии и первых советских гастролей в театре Ла Скала. Позже многие молодые певцы, в числе которых были Владимир Атлантов, Муслим Магомаев, Анатолий Соловьяненко, Тамара Милашкина, Мария Биешу, Тамара Синявская, отправились на стажировку в прославленный театр и вернулись оттуда выдающимися носителями школы бельканто.

Ещё задолго до ухода певца со сцены практически единодушно было признано выдающееся значение таланта Марио Дель Монако в истории мирового исполнительского искусства. Так, во время гастролей в Мексике он был назван "лучшим драматическим тенором из ныне живущих", а Будапешт возвёл его в ранг величайшего тенора мира. Он выступил практически во всех крупнейших театрах мира, начиная театром "Колон" в Буэнос-Айресе и заканчивая Токийской Оперой.

В начале своей карьеры поставивший себе цель найти собственный путь в искусстве, а не стать одним из многочисленных эпигонов властвовавшего тогда на оперном небосклоне великого Беньямино Джильи, Марио Дель Монако каждый свой сценический образ наполнил новыми красками, к каждой запетой партии нашёл свой подход и остался в памяти зрителей и поклонников взрывным, сокрушающим, страдающим, сгорающим в пламени любви - Великим Артистом.

Дискография певца достаточно обширна, однако среди этого многообразия хотелось бы отметить студийные записи партий (большая часть записана фирмой "Decca"):

- Лориса в "Федоре" Джордано (1969, Монте-Карло; хор и оркестр Оперы Монте-Карло, дирижёр - Ламберто Гарделли (Gardelli); в заглавной партии - Магда Оливейро, Де Сирье - Тито Гобби);

- Хагенбаха в "Валли" Каталани (1969, Монте-Карло; оркестр Оперы Монте-Карло, дирижёр Фаусто Клева (Cleva); в заглавной партии - Рената Тебальди, Строммингер - Хустино Диас, Геллнер - Пьеро Каппуччилли);

- Альваро в "Силе судьбы" Верди (1955, Рим; хор и оркестр Академии Санта-Чечилия, дирижёр - Франческо Молинари-Праделли (Molinari-Pradelli); Леонора - Рената Тебальди, Дон Карлос - Этторе Бастианини);

- Канио в "Паяцах" Леонкавалло (1959, Рим; оркестр и хор Академии Санта-Чечилия, дирижёр - Франческо Молинари-Праделли; Недда - Габриэлла Туччи, Тонио - Корнелл Макнейл, Сильвио - Ренато Капекки);

- Отелло (1954; оркестр и хор Академии Санта-Чечилия, дирижёр - Альберто Эреде (Erede); Дездемона - Рената Тебальди, Яго - Альдо Протти).

Интересна трансляционная запись спектакля "Паяцы" из Большого театра (во время уже упоминавшихся гастролей). Также существуют "живые" записи опер с участием Марио Дель Монако, в их числе наиболее привлекательны "Паяцы" (1961; оркестр Радио Японии, дирижёр - Джузеппе Морелли; Недда - Габриэлла Туччи, Тонио - Альдо Протти, Сильвио - Аттило Д'Орацци).

Несколько лет назад на очередную годовщину Игорь привез мне из Рима диски любимого Дель Монако. Вот сколько у меня счастья:

Счастья - на тонну золота)))

Говорят, что как-то при встрече Марио Дель Монако сказал Доминго и Паваротти: "Мы с вами тонна золота!". А потом уточнил: "Я - 999 кг, а вы - оставшийся килограмм".

Еще одна моя любимая байка - про непростые отношения Марио Дель Монако со знаменитой Марией Каллас. Она не раз была партнершей тенора и однажды, по слухам, нажала ему на горло прямо во время спектакля, чтобы он не смог взять верхнюю ноту))

Сам Дель Монако подобные слухи опровергал. Так он рассказывал о Каллас в интервью: "Поскольку сцена в "Ла Скала" передвижная, она заставила выдвинуть её на метр вперёд, надеясь, что так её голос будет лучше слышен публике. На премьере возникли ещё кое-какие разногласия, журналисты заметили их и раздули дело. Они написали, что Мария Каллас во время дуэта дала мне пинок, чтобы я прервал свою долгую ноту, которая затмевала её голос. Новость эта, обошедшая весь мир, выдумка. Правда, Каллас пришлось трудновато петь рядом со мной, но она не прибегала к пинкам или чему-либо подобному".
(Отрывок из книги Ренцо Аллегри «Звезды мировой оперной сцены рассказывают», перевод с итальянского Ирины Константиновой. цитата отсюда)

Марио Дель Монако и Мария Каллас:

"Дуэты Каллас - Дель Монако превращались в настоящие дуэли. К счастью, некоторые из этих захватывающих спектаклей были записаны на пластинки, и мы можем и сейчас восхищаться тем огнем и теми молниями, которые мечут друг в друга эти выдающиеся мастера вокала и просто очень темпераментные люди", - пишет Ольга Гурова (цитата отсюда)

Марио дель Монако, Мария Каллас и Джульетта Симионато, Ла Скала, 1955:



(источник)

Из книги Марио Дель Монако "Моя жизнь, мои успехи":
Разумеется, я любил Марию и восхищался ею, но и допустить, чтобы меня переплюнули, не мог. Когда доходишь до оперных вершин, такого рода подробности приобретают решающее значение для карьеры. Так же как и Мария Каллас, я нахо­дился на вершине, твердо намереваясь пребывать там и далее.
В тот же вечер между мною и Каллас произо­шел самый настоящий скандал. В третьем акте я заметил, что Мария стремится держать высокие ноты дольше, чем необходимо. Я понял, что борь­ба началась. Я ответил в том же духе, насколько мог. Мария не уступала. Она была великолепной Нормой, я - не менее великолепным Поллионом.
Когда я солировал, Мария во все глаза наблюдала за мной, выискивая признаки отступления. Я де­лал то же самое с теми же намерениями. Естест­венно, что по окончании акта публика разрази­лась грандиозными овациями, но маэстро Вотто, выходя вместе с нами на поклоны, заметил, что у нас далеко не все в порядке. Когда закрылся занавес, Вотто раздраженно заявил: "Вы слишком увлеклись. Считаю, что необходима еще одна рабочая репетиция с форте­пиано".
Мария холодно перебила его: "Обошлись бы и без репетиции, если бы не скверные коллеги. И вообще, если бы кое-кто здесь был кавалером, он позволил бы мне сегодня показаться одной".
Я обратил это в шутку. "Жаль, — сказал я, — но тут действительно кавалеры, и одна ты нигде не покажешься".
"Истерик!" — закричала Каплас.
"Психопатка!" - сорвался я….
В это время под гром аплодисментов вновь открылся занавес. Мы заметили, что за нашим препирательством наблюдает публика и, видимо, страшно веселится. Опыт не дал нам оробеть; мгновенно изобразив на лицах улыбку, мы взя­лись за руки и пошли на поклоны.
Когда занавес закрылся, Марию снова поне­сло: "Я всех вас сегодня задавила!"
Как раз в тот вечер мне не хотелось оста­влять за кем бы то ни было последнее слово, и я сказал довольно жестоко: "Не волнуйся, вот ско­ро приедет Тебальди, приведет тебя в чувство".
Мария взвилась как фурия. У нее были пре­красные, словно точеные, руки и длинные лаки­рованные ногти. Тигрицей она набросилась на ме­ня, сдерживаемая своей личной горничной и Meнегини. Мы сцепились среди толпы, хлынувшей на сцену после спектакля. Кто-то утверждал, искренне или нарочно, что ему показалось, буд­то Каллас при этом дала мне хорошего пинка. Это был чистый вымысел, но на следующий день об этом судачили все газеты. На некоторое время и я превратился в ее официального "врага". (цитата отсюда)

collezione Escamillo Ribichesu (источник)

И снова возвращаясь к Отелло. Игорь нашел интересный факт: говорят, что в момент смерти Марио Дель Монако на фортепиано в его вилле стояли ноты "Отелло", раскрытые на странице арии "Ora e per sempre addio" ("Сейчас и навсегда прощай") (источник)

Певец умер 16 октября 1982 года. "Это был последний акт оперы его жизни: он завещал похоронить себя в костюме любимого героя — Отелло, неподалеку от Виллы Ланчениго. Гроб до самого кладбища несли знаменитые певцы, соотечественники Дель Монако" (цитата отсюда).

Франко Корелли на похоронах Дель Монако:

collezione Escamillo Ribichesu (источник)

Могила певца:

27 и 28 июля телеканал "Культура" покажет документальный фильм "Скучная жизнь Марио Дель Монако".
А у нас завтра праздничный ужин в честь чентэнарио))

Всего через несколько дней (27 июля) мир отметит вековой юбилей одного из самых известных, самых выдающихся певцов XX века, своего рода символа оперного искусства послевоенных десятилетий, несравненного tenore di forza Марио дель Монако (1915 – 1982).

В бывшем Советском Союзе его имя было воистину легендарным: он был первым певцом мирового класса, что называется, из самой высшей лиги вокалистов не только Италии, но и всей планеты, кто приехал в нашу страну на гастроли после десятилетий изоляционизма. На самом деле полного изоляционизма никогда не было: и в 20-30-е годы, и в послевоенные 40-е – начало 50-х в СССР иногда приезжали вокалисты из-за границы и некоторые из наших певцов все же, хотя и редко, выезжали за рубеж. С началом хрущевской оттепели этот процесс культурного обмена стал набирать обороты, и к 1959-му, когда Дель Монако посетил с гастролями Москву, иностранные певцы и в московском Большом, и в ленинградском Кировском выступали уже не раз. Однако гастроли именно Дель Монако были воистину поворотным событием: впервые приехал всеми признанный мастер, слава которого гремела по всей планете, певец феноменального вокального и артистического дарования. Две спетые им в Большом театре партии – Хозе в «Кармен» и Канио в «Паяцах» - продемонстрировали советской публике уровень вокальной культуры, характерной для ведущих мировых сцен, особенности артистической игры, оперной эстетики, что тогда царила на западных сценах, лучшие образцы экспрессивного веристского исполнительского стиля.

Гастроли итальянского премьера имели и историческое значение еще и в другом смысле: они не только приоткрыли мир современной итальянской и мировой оперы советскому слушателю, но и открыли советский оперный театр (прежде всего, конечно, Большой театр СССР) миру. Дель Монако увидел высокий уровень музыкальной и театральной культуры в главном театре Советского Союза, услышал лучшие голоса тогдашнего Большого (его партнерами в спектаклях выступили такие отечественные мастера, как Ирина Архипова, Павел Лисициан, Алексей Иванов, Ирина и Леокадия Масленниковы и др.), о чем не преминул поведать широкой общественности по возвращении на родину. Именно он вывез Архипову в Италию и показал ее удивительную Кармен в Риме и Неаполе, именно его гастроли и искренний интерес в развитии культурных связей с нашей страной дали толчок колоссальному культурному обмену – памятные первые гастроли «Ла Скала» в Москве и Большого в Милане (а после их успеха – и вторые, и третьи, и четвертые уже в наши дни), а также регулярные стажировки советских вокалистов в Италии и итальянских артистов балета в СССР есть прямое следствие визита Дель Монако в нашу страну.

Этим прорывом значение Дель Монако в оперном мире, конечно, не исчерпывается – но для России этот факт особенно важен, поэтому мы всегда о нем вспоминаем, когда говорим об этом выдающемся артисте-певце.

Уроженец Флоренции и выпускник Пезарской консерватории (ученик известного педагога Артуро Мелокки) дебютировал на оперной сцене в годы военного лихолетья, вследствие чего блистательно начавшаяся карьера (уже на третий год сценической деятельности Дель Монако поет главные партии в «Ла Скала») в определенный момент оказалась под угрозой. Мировая слава пришла к певцу в первые послевоенные годы, когда он становится частым и желанным гостем не только ведущих итальянских, но и европейских и американских оперных театров. Все итальянские тенора послевоенного времени образцом современного исполнителя прежде всего в героическом репертуаре видят именно его – с Дель Монако соревнуются, его пытаются превзойти, его успех не дает покоя многим на протяжении десятилетий. Ослепительная карьера внезапно прерывается в 1967-м, когда певец попадает в автокатастрофу, но он находит в себе силы вернуться на сцену и выступает до 1975-го, причем его поздние записи свидетельствуют о неиссякаемой мощи его голоса и драматического таланта.

Дель Монако не был универсальным певцом (как, например, Николай Гедда) и даже не пытался им быть (как делавший ходки в несвойственный репертуар Франко Корелли): даже чисто белькантовый репертуар, такие партии как Эдгар в «Лючии ди Ламмермур» или Поллион в «Норме», он исполнял страстно, мощно, по-веристски брутально – Дель Монако всегда творил широким, «жирным» мазком, «работал маслом», «пастельные» полутона не входили в арсенал его средств. Его голос, бесспорно, феноменален: это без всяких скидок подлинно драматический тенор – мощный, яркий, насыщенный, огромного диапазона, по всем параметрам голос редкой природы. В дополнение к уникальному инструменту (при том хорошо обработанному) певец обладал исключительными актерскими талантами, о нем никогда нельзя говорить только как о вокалисте, но как о настоящем артисте-певце, которому был подвластен чарующий синтез артистического и певческого искусств. Вершинным созданием Дель Монако по праву считается партия-роль Отелло из одноименной оперы Верди (ее он исполнял более четырехсот раз на разных театральных сценах и в кино) – сложнейший образ, который артист давал в развитии и во всей его многогранности. А кроме него навсегда в историю оперного искусства вошли его Радамес и Манрико, Эрнани и Альваро, Каварадосси и Калаф, Туридду и Андре Шенье и многие другие партии итальянского классического репертуара.

Читайте также: