A plague tale innocence обзор

Обновлено: 02.07.2024

Создатели A Plague Tale: Innocence — небольшая французская студия Asobo Studio, прославившаяся играми по мультфильмам:

Wall-E
Рататуй
Гарфилд
История игрушек

(Недавно они еще выпустили Microsoft Flight Simulator 2020, но это уже мелочи, не правда ли?)

К моменту анонса A Plague Tale эта студия не имела никаких хитов и от нее ни у кого не было высоких ожиданий, особенно учитывая, насколько мрачная и жестокая A Plague Tale диссонировала с прошлыми играми студии. Однако они смогли создать игру, которая собрала положительные оценки критиков, хорошо окупилась, и мало того — даже понравилась игрокам!

Действие игры происходит во Франции в тысяча триста всем-плевать-каком году. Главная героиня, за которую мы будем играть большую часть времени — Амиция де Рун, дочь дворянина, которая вместе со своим братом Хьюго будет спасаться от Инквизиции и нашествия крыс, вызванного неким Надломом. Сюжет я спойлерить не хочу, так что рассказывать буду либо то, что станет известно в первые пару часов игры, либо так, чтобы не раскрывать события. Но нужно отметить, что авторы игры не объясняют большую часть сюжетных событий. Концовка игры больше похожа на концовку первого сезона какого-нибудь сериала, который завершается заветными словами «To be continued…». Это очень странно, учитывая тот факт, что изначально A Plague Tale создавалась, как единичный законченный проект.

A Plague Tale можно охарактеризовать, как средневековье с элементами фэнтези. Причем фэнтезийность нарастает по мере прохождения игры, достигая к концу даже слишком высокого уровня. Если в начале сюжет развивается как серьезная история взросления детей в жестоком средневековом мире, то к концу он превращается в битву терминаторов-супергероев из вселенной то ли Marvel, то ли DC. Гореть заживо без ущерба себе? Легко! Ментально управлять [спойлерами]? Запросто! Пережить обвал где-то тонны камней? Пфф! Первая и последняя четверти игры отличаются настолько сильно, что создается ощущение, что сценариста в середине разработки сбил автобус, и на его место наняли голливудского режиссера.

Геймплейно игра представляет из себя линейную стелс-экшн адвенчуру с головоломками в стиле Tomb Raider 2013 года розлива. Стелс-части с маджонгом пращой и гейшами стражниками перемежаются логическими частями, обычно с полчищами крыс. Начиная с середины игры они начинают объединяться, позволяя кормить крыс свежим филе из стражников. Местные грызуны очень боятся света и разбегаются от любого факела или костра. А если их зажали в угол и бежать от света некуда — аннигилируются с громким шипением, яростно сверкая. Однако весь этот геймплей интересен и разнообразен только первые несколько часов, пока может регулярно предлагать что-либо новое. Последнюю треть игры она пытается выезжать на старых механиках, ситуациях и загадках, что начинает откровенно утомлять.

Также в A Plague Tale присутствуют зайчатки крафтинга и прокачки, но сделаны они исключительно для галочки. Реального эффекта на геймплей практически нет, новых механик прокачка не дает, а ресурсы, которые для нее нужны, используются и для снарядов, так что их всегда не хватает. Есть в игре и коллекционные предметы, к сожалению не менее для-галочные. Собери по углам пять цветочков для Хьюго, десять подарочков для детей и двадцать очень-важных-штучек для сына маминой подруги. Любители 100% прохождения игр с ачивками будут рады, все остальные их даже не заметят.

На чем действительно стоит остановиться, так это на деталях. Наверно главным достоинством, главной фишкой A Plague Tale стоит назвать любовь к ним. Диалоги между героями, фразы, которыми они периодически перекидываются, великолепно раскрывают их как персонажей. Предметы на уровнях, архитектура локаций не хаотична, а следует логике. Легко можно поверить в то, что Шато Д’Омбраж, в котором проходит часть игры, мог реально существовать в средневековой Франции, а сюжет, развивающийся перед нами, мог происходить на самом деле (правда до определенного момента, увы).

Если Хьюго найдет цветок на уровне, он будет просить Амицию заколоть его в волосы.

Графика в игре неплохая, хоть и не хватает крыс с небес. Анимации немного деревянные, но большего ожидать от фактически инди-игры не стоит. Любые недостатки графики с лихвой компенсируются красивыми видами и иногда хорошо поставленными катсценами. Особо стоит отметить анимацию крыс. Для того, чтобы поддерживать в кадре до нескольких тысяч движущихся грызунов, Asobo Studio создала собственный движок, оптимизирующий их модели и не нагружающий систему так, как мог бы какой-нибудь Unreal Engine. В результате орды крыс выглядят эффектно, а для запуска игры не требуется Nvidia RTX 3080 Ti Ultimate Plus Super за пару тысяч долларов и почку в придачу.

Даже на картинке крысы выглядят эффектно. А в движении — тем более

Звук в этой игре… он есть. Камни стучат, стражники ругаются, крысы пищат. Я не могу назвать себя особой ценительницей хорошего звука, из моих колонок-за-триста просто все отчетливо слышно. Музыки в игре мало, в основном она появляется в напряженных моментах и нагнетает атмосферу. Но сама по себе она совершенно не запоминается, ее тут писал определенно не Пол Ромеро и даже не Йеспер Кюд.

В отличие от звуков и музыки, озвучка в A Plague Tale просто великолепна. Отлично подобранные актеры, невероятно эмоциональные интонации реплик, особенно в напряженные моменты. Озвучка в игре просто идеальна… французская. Английская, в принципе, тоже ничего, на уровне хороших игр. Немецкую я не пробовала, так как с ней любая игра звучит, как новый альбом Rammstein, а других здесь и нет. Да, если вы любите смотреть сериалы, или, упаси меня Анубис, аниме только в русской озвучке, то вам однозначно стоит пройти мимо. Субтитры и только субтитры — без альтернатив!

Отдельно стоит упомянуть русскую локализацию. Несмотря на хороший текстовый перевод всех фраз, с именами персонажей творится что-то поистине непотребное. Из-за этого наш брат Хьюго превратился в Гуго, молодой алхимик Лукас — в Луку, отец Томас — в отца ФОМУ (Господи, как?! Зачееем?!), а плохиши Николас и Виталис — в Коляна и Витька. Не знаю, чем руководствовались переводчики, но после того, что они натворили, очень хочется отловить их и внимательно посмотреть им в глаза.

Те, кто дочитал до этого места, могли заметить, что практически в каждом аспекте A Plague Tale есть как ощутимые плюсы, так и серьезные минусы. Эта тотальная неравномерность игры будет преследовать вас все те 10-15 часов, что вы, возможно, будете играть в нее. Если описывать A Plague Tale одним словом, то это слово — «переборщили». Переборщили с длиной игры — надо было либо заканчивать на пару часов раньше, либо иметь больше механик. Переборщили с фэнтезийностью — эти последние пару часов я непрерывно сидела с выражением лица «WTF?!». Переборщили со сложностью — играть либо слишком просто, либо слишком сложно.

Стоит ли играть в A Plague Tale? Если вы любите сюжетные приключения — да, стоит. Но если относитесь к ним спокойно — лучше подождите скидок (на эту игру они как раз закончились пару недель назад, хе-хе) или «пройдите» ее на Youtube — много не потеряете.

отец Томас — в отца ФОМУ (Господи, как?! Зачееем?!)

В чём претензия?
При переводе имён с латыни/греческого конечная «с» не читается, а «Ѳ» (TH) читается как «Ф». ред.

Фома Аквинский как наглядный пример.

Ага, Thomas Aquinas.
Я даже немного удивлён, что это не проходится в школах. Чему там только учат?

. с именами персонажей творится что-то поистине непотребное. Из-за этого наш брат Хьюго превратился в Гуго, .

Неужели автор не слышала о таких людях как Гуго Капет (фр. Hugues Capet) или хотя бы Виктор Гюго (фр. Victor Hugo).

Куда ещё меньше? И так короткая

И даже на эту короткую игру они не смогли придумать достаточно интересных механик. Если бы они за последнюю треть игры ввели хоть что-нибудь, кроме Imperium, занудность механики не так бросалась бы в глаза.

Имхо, механик там достаточно и игра заканчивается раньше, чем они успевают надоедать.

Там полторы механики которые надоедают через час игры.

А это хорошо или плохо?

Когда механики надоели, а сюжет провисает (например, вызывает людонарративный диссонанс), то игрок больше не получает удовольствие, а начинает раздражаться.

Хороший дизайнер игры должен как раз рассчитать игру так, чтобы игра закончилась, как только механики раскрылись. ред.

Согласен. Я тоже так думаю. Лучше короткая но хорошо сделанная с качественными механиками игра чем длинная череда скуки через кучу повторений

Слишком репетативный геймплей.
+бектрекинг.
Ей 3-4 часа норм продолжительность.

Где там бектрекинг?

Вторая половина игры с возвращением в замок?

Это не бэктрекинг, лол. Там вообще от первоначальной локации мало чего осталось. ред.

Минусы: вся последняя треть игры

Имхо, она как раз таки охуенна. Всю игру мы бежали от Инквизиции, спасались на свету от крыс, но теперь мы надираем Инквизиции зад, а свет нам только мешает.

И это выглядит СУПЕР кринжево и криво.
Когда пиздюки выносят рыцарей в латах.
Особенно ластфайт с боссом вообще мега-пиздец говно из жопы.

А огромные стаи крыс, пожирающих людей заживо, которые при этом ещё и сгорают на свету как тогда выглядят?) ред.

Так игра ни разу не шедевр, в ней очень много лишнего.

То есть крысы тоже лишние?)
Просто кто-то ожидал увидеть суровое средневековье и по-реалистичнее. Но не увидел. ред.

В виде сверхестественной магической залупы - да.

да хрен с ним с выносом рыцарей в латах, меня больше выбесила крысиная магия, и разумность крыс типо когда они превращаются в огромный ком и тушат огонь

А чего заминусили то?

Ну типа летсплеи и обзоры, сюда же нельзя такое выкладывать. Всё, что не касается войн консолей, переносов киберпанков и падения журналистских сосисок нещадно подлежит уничтожению ред.

Бесит кстати, даже крутые обзоры и статьи малоизвестных игр минусят(не то чтобы plague tale неизвестен, так в целом). Хотелось побольше подобного контента, уж в 1000 раз лучше очередных фоток консолей

Если интересны небольшие игры, то я обычно в блог пишу заметки о них.
Консоли самому надоели. «Игру Z запустили на консоли Y! Шок!». И так пол-ленты. И ещё без тэгов :(

Да, всякие обзоры и и прохождения старых игр, стримы, улетают в минуса моментально. Хотя лично мне не мешает, я доволен тем, что могу нарыть сам в плане обзоров и других около-игровых материалов.

Потому что автор наезжает на неправильный перевод имён, хотя сделано всё абсолютно точно?

Выглядит прикольно. Что это?

Проект по процедурной генерации карт и подземелий для roguelike-игр, в котором я прогаю генераторы. В идеале хотелось бы создавать по клику мыши хотя бы полноценный средневековый город :)

Вау. Это какая-то утилита для разработчиков или просто личный проект на интерес? Не хотите по нему статью оформить? Или там ещё нечего или нельзя ничего показывать?

Изначально это библиотека, которая позволяет однострочником на Python сгенерировать карту или подземелье для рогалика. Но на Reddit и itch.io было много просьб выпустить проект не только в виде библиотеки, но и в виде отдельной программы, которую можно загрузить и использовать. Показывать можно много чего (хотя бы тот же тайлсет), но после минусов к этой статье я начинаю опасаться выкладывать сюда что-либо еще :)

Спасибо!) тут всех по-началу минусят. Это странно. ред.

Именно поэтому я сначала набрал 10к репы )
Хотя периодически ловлю по сотне минусов за коммент .–.

Помнится, @sloa тоже делал генератор подземелий, вам надо объединить усилия :3

Было дело. Но тот генератор шлак и давно пора заниматься версией v2. Только руки пока не доходят.

Я тут на dtf заметил, что если об игре говорится хоть немного в негативном ключе, пост в плюсы никогда не выйдет.

Но есть ведь обзор Серьёзного Сэма

Конкретно в этом случае сам обзор такой себе.

тяжело согласиться со многими моментами данного "обзора"

Можете привести пример?

1. Самая большая игра, которая прославила студию, всё же была Fuel.
2. "Концовка игры больше похожа на концовку первого сезона какого-нибудь сериала, который завершается заветными словами «To be continued…». - заангажированное мнение человека, которого добивают клифхэнгерами..
3. "средневековье с элементами фэнтези" - это стоит комментировать.
4. Ремарки на счет прокачики и "Все эти улучшения вам все равно не понадобятся", "Реального эффекта на геймплей практически нет, новых механик прокачка не дает" - в корни не согласен так. К примеру, скарб - обязательная прокачка если есть желание играть по стелсу.
5. "Последнюю треть игры она пытается выезжать на старых механиках, ситуациях и загадках, что начинает откровенно утомлять." - в первую очередь A Plague Tale Innocence позиционируется, как нарративно-ориентированная игра, то есть, в первую очередь идёт упор на историю и само повествование, это ни разу не RPG. Сами же разрабы твердят об этом. (это же касается и крафтинга)
6. "Графика в игре неплохая, хоть и не хватает крыс с небес" - ну тут имхо, возможно, я субьективен, но графика (не смотря на размер студии) на достаточно высоком уровне. Сравнива с играми последних лет, студия отлично поработала над объемными лучами, дымка, детализация растительности и материалов. Советую посмотреть разбор Digital Foundry, ибо если игра выглядит, всего лишь, "нелохо" - тогда вам будет оправданием только слепота.
7. "Музыки в игре мало". наверное, это тоже субьективно, но музыки в игре ровно столько, сколько нужно и аудио ряд воспризводится там, где это уместно. Это же не " то ли Marvel, то ли DC"

Диагноз
Те, кто дочитал до этого места, могли заметить, что практически в каждом аспекте обзора на A Plague Tale есть как ощутимые плюсы, так и серьезные минусы. Эта тотальная неравномерность обзора будет преследовать вас все те 10-15 минут, что вы, возможно, будете тратить в него.

Да те же имена. И музыка "не запоминающаяся". И то что "затянута".

Читал ранее.
С мнением не соглашусь, ибо не вижу в перечисленных пунктах недостатков.
Ну и, кста, странно, что минусуют. Скоро, думаю, в плюс выйдет. ред.

Не выйдет
( ͡ಥ ͜ʖ ͡ಥ)

Хз, может, и не выйдет. В любом случае минусов то не заслуживает. Оформлено нормально. Правда, текста маловато. Но новеньким простительно, не стоит душить.

текста маловато

А текста и не должно быть много.
Если хочется поплавать, включите Культаса :)

Для меня это вообще чуть ли не лучшая игра 2019-го. ред.

Разве что века
( ͡° ͜ʖ ͡°)

Музыка не запоминается?! Да у меня тема инквизиции до сих пор из головы не выходит. Под неё обычно местный Боба Фетт появляется. ред.

Атмосфера отличная, графен отличный.
Но геймплей.
Очень удручал. Про ластфайт вообще молчу.
Им стоило оставить это историей про чуму, не приплетая мистику и суперспособности.
И если бы игра была в 2 раза короче - было бы только лучше.

Оригинальный проект Asobo Studio метит в высшую лигу, и местами у него это хорошо получается.

Анонсирующий трейлер A Plague Tale: Innocence, показанный на Е3 2017, не на шутку цеплял ужасами чумы. В ролике было полно крови, отчаяния и, разумеется, крыс. Впрочем, орды зачумлённых грызунов не стали единственной фишкой релизной версии; крысы, конечно, удались на славу, но и помимо них игру есть за что уважать. Трогательная история о сестре и брате, пытающихся выжить в условиях чумы, стала, наравне с атмосферой, одной из самых удачных находок проекта.

Средневековый апокалипсис

Действие игры разворачивается во Франции 1348–1349 гг. и набирает обороты незаметно. Первые несколько минут нам показывают отрывок из обыденной жизни главной героини, Амиции де Рун. Вот она гуляет по лесу вместе с отцом, тренируется метать камни из пращи, охотится на дикого кабана.

В памяти мгновенно всплывает пролог Horizon: Zero Dawn

Перемена тона происходит постепенно. Сперва затишье перед бурей, затем громкие звуки из-под земли, и вот мы уже сами не успеваем ничего понять, как сломя голову мчимся бить тревогу. Дома тем временем начинают твориться ещё более странные дела: нежданно-негаданно в двери вламывается инквизиция и требует отдать им младшего брата нашей подопечной, Гуго. Но родители наспех суют мальца Амиции и велят бежать прочь из родных земель.

С тех пор жизнь девочки меняется кардинальным образом.

Что ждёт того, кому не посчастливится оказаться в компании обезумевших крыс? Да уж не вечеринка.

Геймплей в A Plague Tale: Innocence по большей части сводится к стелсу и исследованию линейных, но просторных и разнообразных локаций. Поначалу игра преподносит главных героев исключительно как жертв, не способных бороться с подстерегающими их угрозами, поэтому на первых порах им довольно часто приходится скрываться от стражников и кое-как отбиваться от целых лавин крыс.

Конечно, совсем беззащитной Амицию не назвать, стрелять из пращи она умеет. Однако в случае с грызунами оружие бесполезно: они боятся исключительно света и огня. Единственная слабость практически неубиваемой стаи злобных тварей неплохо обыгрывается, когда герои попадают в замкнутое пространство либо просто оказываются окружены. Страх не отпускает, даже если в руке зажат факел: извивающаяся, поблёскивающая жёлтыми бусинками глаз чёрная туча внушает трепет. Нельзя не поёжиться, глядя на то, как они копошатся в ожидании лёгкой добычи…

Естественно, в подобной выживальческой ситуации без крафтинга никуда: в какой-то момент Амиция начнёт практиковать алхимию, чтобы создавать новые снаряды для пращи и прочие полезные в хозяйстве вещи. На боёвке это не сказывается, но с учётом алхимии игра меняет подход к стелсу и передрягам с участием крыс. Задачки становятся сложнее, но вариативнее: если раньше Амиции приходилось выпутываться из западни с тем, что подвернётся под руку, то с появлением химических снарядов решений становится на порядок больше. А ещё приходится постоянно следить за тем, чтобы компонентов всегда было в достатке, иначе не добраться до части тайников.

В мастерских можно крафтить не только снаряды, но и улучшения для пращи и сумок

Кровь завета гуще воды

Первая половина игры затрагивает бесконечно сложную тему личных отношений сестры и брата. Амиция знакомится с Гуго одновременно с игроком, потому что раньше девушке не позволяли общаться с ним из-за его болезни; этот непростой момент рождает уйму неловких ситуаций, в которых ни он, ни она просто не знают, как себя вести. Они, как кошка с собакой, то ругаются, то снова мирятся. То брат кричит, что хочет видеть маму, то сестра не выдерживает давления и срывается, но после непременно бежит за непослушным ребёнком. Конечно, по части сценарного мастерства эта динамика вряд ли сравнится с тем, что происходило между Джоэлом и Элли в The Last of Us, но получилось всё равно отлично.

Малыш почти ничего не знает о мире, и оттого он очень любознателен

А тут ведь ещё и крысы лезут отовсюду, и французская инквизиция идёт по пятам; чего от героев хотят последние, к слову, станет понятно далеко не сразу. Но наличие двух глобальных проблем заставляет детей сплотиться и начать доверять друг другу. Проявляется это в самых разных условиях — например, когда несчастных насильно разделяют и одному из них требуется помощь другого, чтобы воссоединиться. Так, малыш Гуго может пролезать через щели в стенах, зато Амиция меткими выстрелами из пращи сбивает на землю разные предметы, вроде лестниц и ящиков.

Гуго нужно постоянно поддерживать словом, когда тот находится далеко, и держать за руку, если он близко. Выпустить его ладошку можно в любой момент, но стоит отойти от мальчика на приличное расстояние, как ему станет страшно и он начнёт звать сестру… Разумеется, стражники сбегутся на шум в ту же секунду

После первых глав сюжет резко прибавляет в масштабах, но, к сожалению, более захватывающим от этого не становится. Вместо камерной, трогательной истории о преждевременном взрослении двух маленьких людей ко второй половине игры повествование берёт крен в сторону типичного фэнтези про сверхсилы, мешая реальную Францию средних веков с какой-то сказочной ерундой. Единственное светлое пятно — новые персонажи. Создатели не стали ограничивать Амицию и Гуго в общении, поэтому по ходу сюжета им доведётся встретить других детей, готовых разделить с главными героями любые невзгоды. Это не только делает тон приключения чуть менее депрессивным, но и разбавляет геймплей обилием новых способов взаимодействия в команде.

Врагов глупыми не назвать. NPC мгновенно реагируют на каждый неосторожный шаг Амиции и Гуго

Вдобавок в этом мрачном мире к друзьям по несчастью быстро привыкаешь. У каждого подростка есть хоть и краткая, но история, свой характер. О прошлом ребят можно узнать, находя спрятанные коллекционные предметы, но и без них к новообретённым товарищам прикипаешь и болеешь за них всей душой: смерть в A Plague Tale поджидает за каждым углом. И дело, само собой, не только в визуальном оформлении, великолепно передающем хаос эпохи Чёрной смерти, но и в том, как усердно разработчики поработали с нагнетанием саспенса. Первый звоночек о приходе мора, первое появление крыс и сцены, где их орды появляются будто из ниоткуда, — самые яркие моменты игры, которые не забываются и после прохождения.

В A Plague Tale: Innocence проделана феноменальная работа над атмосферой. Каждая локация в игре неповторима, от каждой веет своим мрачным очарованием. А уж музыка пробирает прямо до мурашек.

От игры про средневековую чуму можно было ждать как многого, так и (учитывая издателя) абсолютно ничего. На деле же A Plague Tale: Innocence приземлилась где-то посерединке. Сюжет оригинален, но с ходом прохождения всё сильнее расходится по швам, обнажая одну дыру за другой. Весь геймплей сводится к пряткам от стражников и головоломкам, завязанным на свете и тени. А графику, хоть и красивую, портит лицевая анимация. Все эти мелочи выдают в игре проект сильно ниже ААА-уровня.

Однако это не отменяет того, что A Plague Tale: Innocence — уникальная вещь, способная похвастаться множеством самобытных идей. Хоть они, в конце концов, и завязаны на одних лишь крысах.

Если не проигрывается видеоролик
1. Базовое: обновите браузер и установите последнюю версию Adobe Flash Player.
2. Попробуйте зайти через другой браузер.
3. Отключите антибаннерные плагины и программы.
4. Если все другие видеоролики на сайте проигрываются нормально, зайдите сюда через полчаса-час. Возможно, видеоролик просто еще не закачался на сервер.

Если видеоролик долго подгружается в плеер или медленно скачивается:
1. Первая и вторая из названных выше причин.
2. Случается, что падает одна из раздающих видео сетей. Тогда помогает перезагрузить страничку (используйте F5), чтобы запустить видео снова. Если с трех-пяти попыток эффекта нет, то дело не в этом.

1349 год от рождества Христова. Страна, обескровленная войной, повязшая в грязи и междоусобицах. Франция, стонущая под тяжёлой поступью инквизиции. Франция, чахнущая от чумы.

Et le malheur est venu

Питер Брейгель — Триумф смерти (1562 г.)

Церковь, вместо протягивания руки помощи детям божьим, начала порицать нас в греховности и «отравлении чумой», сама лихорадочно ища спасение. Не только людское поведение, — со слов церкви, даже мода гневила Бога. Святые отцы безустанно твердили пророчества Христа и апостолов, откровение Иоанна Богослова (6:1-8), безоговорочно поставив чуму среди всадников Апокалипсиса. Но посредники греховной земли и чистых небес не знали, как побороть напасть. Точно не знал этого никто. В страхе перед всевышним, ибо только он «может отвратить чумные миазмы», люди заполняли церкви, шли на молебны и крестные ходы, почитали святого Роха (защитника от чумы). А сколько денег поступило в церковную казну от прихожан и ищущих прибежище в монастырях. Верующие добровольно разорялись на подаяниях! Но со временем даже служителям Всевышнему стала дорога мирская жизнь. Призванная помогать больным и нуждающимся, церковь избегала их: исповеди более не принимались, служения проходили за закрытыми дверями.

Nicolas Bataille — Le IV-e cavalier de l'Apocalypse, La mort (la II-e pièce de la Tenture de l'Apocalypse d'Angers, 1373-1377 et 1382)

Тогда-то миряне и подумали, что гнев Божий могли вызвать грехи его земных наместников. Церкви начали припоминать главные, обыденные и тяжёлые грехи: мужеложство, прелюбодеяние, блуд, лукавство, чревоугодие. Служители не отвечали на наши вопросы, Бог оказался глух к нашим мольбам. Люди усомнились в их авторитете и начали искать утешение в собственных верованиях: появились флагелланты и «одетые в белое». Видя бездействие церкви, они отвергали её посредничество в общении с Богом, считая себя вправе проповедовать и исповедоваться. Первые аскетически хлестали себя шипастыми кнутами, выдирая мясо, до ручьёв крови на щиколотках, и сливались в песне боли с распятым Христом. Вторые постились, покаялись и собирали шествия о милосердии. Мне довелось их лицезреть однажды: толпа людей в белых одеяниях со свечами и распятиями пели и шагали за женщиной с 2 детьми. Не такую ересь церковь ответила инквизицией.

Прекрасный часослов герцога Беррийского — Процессия флагеллантов (

Hartmann Schedel — Flagellants (Nuremberg chronicle, 1493)

«Одетые в белое». Les pénitents blancs et bleus du roy Henri III-e (Paris, 1583-1589)

Иные люди, чей рассудок был помрачён болезнью вокруг, просто сходили с ума: они внезапно бросались в пляс до полного изнеможения, заражая вычурным танцем других. Разочарованные в бездействии церкви и бессилии медицины, жители некогда процветавшего королевства нисходили до языческих корней и суеверий, ища во всём спасение. Они сжигали, топили и замуровывали чучела чумы. Её представляли то белёсой девой с красным шарфом, то слепой старухой, то чёрным всадником или великаном. Делали обереги, амулеты с ртутью или мышьяком. Наивно полагая, что выздороветь можно, лишь заразив другого, больные затёсывались среди толпы и выдыхали как можно больше. Даже церковники так боялись смерти, что перенимали эти народные поверья. На юге, в Монпелье, они зажгли в алтаре свечу, с фитилём длинной в стену городской крепости.

Hartmann Schedel & Michael Wolgemut — Dance of death (Nuremberg chronicle, 1493)

Не было ничего опаснее чумы, чем поражённый ум отчаянных людей, домыслы и предрассудки, бубонами вырастающие на нём. Вскоре народ перестал верить в беду, ниспосланную Богом, и объявил в ней себе подобных. Чумной яд, будь то порошок или мазь (независимо от состава) стали видеть у каждого нечестивого, прокажённого, изгоя, иностранца, иноверца или просто «белой вороны» — теперь народ вершил их судьбу. На моей памяти ни одного отравителя не схватили на месте преступления, а огульно обвиняли, пытками добивались признания и отправляли на костёр. Зато в подкрепление своих домыслов, простолюдины опирались на религию (Моисей, развеявший пепел над Египтом), а знать – на историю (первое известное им нашествие мора при Юстиниане I (541-750 гг.)). Власть подхватила настрой и из страха заражения приказала сносить лепрозории: повторились страшные деяния Филиппа Красивого, и погромы прокатились по нашей земле от Пикардии до Фландрии и Пуату. Постояльцев ждал скорый суд с единственным решением, конфискация имущества и костёр. Лазареты, куда силой тащили любого с (не)явными признаками болезни, со слов смотрителей, были хуже свинарников и конюшен – настолько ужасное состояние, что часть людей накладывала на себя руки, лишь бы не оказаться там. Умер ли ты или борешься за жизнь, — тебя свалят в чумную яму, закопают или сожгут, не глядя. Иные нарушали заповеди ещё ужасней, отбирая жизнь у близких: чтобы утаиться от повальных ссылок в лазарет и сохранить старинный дом, мои соседи по двору давеча убили и закопали младшего ребёнка, клеймённого чумой. Но и это порой не помогало: забирали даже состоятельных, чтобы обжиться в их опустевших домах. Евреев возомнили врагами Иисуса и, словно снопы сена, сжигали в ямах. Ни папа Климент VI (запретивший убивать евреев без суда), ни сеньоры (отдалившиеся, вместо оказания помощи) не были авторитетом для разъярённых горожан и ремесленников.

Pierart dou Tielt & Gilles li Muisit — Сжигание евреев во время эпидемии Чёрной смерти (Фрагмент «IV трактата» Gilles li Muisit. Турнэ, Королевская библиотека Бельгии, 1349 г.)

Глядя на страдания безнадёжно больных, невольно подумаешь, что лучше бы они умерли своей смертью. Или, по крайней мере, от себе подобных. Никто не мог точно сказать, как заражались люди, и как бороться губительным походом IV всадника. До недели после попадания миазмов человек мог вести привычную жизнь – чума набирала силы для атаки, раздувая близ сердца первый бубон. Когда он лопался и очернял кровь, мор безоговорочно, мигом вступал в свои права: больным овладевала мигрень, бросало в жар, лицо краснело. Иногда я готов был поверить в дьявольскую природу чумы. Глаза и прерывистое дыхание страдальца напоминали разъярённого быка; бедняга то лихорадочно бился в истерике и бредил, то с ужасом забивался в угол и часами молчал, харкал кровью. Но самым инфернальным была чернота, расходившаяся по некогда розовому телу: веки, язык, узлы на шее, подмышках и паху увеличивались до размера сливы и обретали цвет ночи. От больного исходил ни с чем несравнимый, даже с трупным зловонием, смрад. Наконец, после 3-5 дней непрерывных страданий, жизнь покидала тело. В нашем городе Смерть была безразлична к богатым и бедным, старым и молодым, мужчинам и женщинам. Она скашивала всех без разбора, отмеряя чуть больше времени самым живучим. Да и можно ль было продление их мук назвать отсрочкой?

Наряду с догадками богословов о божьей каре за грехи, и народа об отравлении, близкие к «науке о греховном» (земном), видели первопричину в другом. Часть врачей развила идеи Гиппократа о миазмах – хтонических и зловонных ядовитых испарений. Обычно они поднимались над болотами, кладбищами и людскими отходами, но нынче к тому же из трупных и чумных ям, разносясь ветром. Появлялись миазмы то ли в самой земле, то ли от приливов Сатурна — спорам об этом не было конца. Другие придумали учение о контагии, предположив, что здоровые заражаются от больных «семенами болезни», поэтому последних надлежало содержать до первых проявлений – на 40-дневном карантине, а потом в закрытых лазаретах. Но идея эта была слишком нова, и бороться с чумой предпочли проверенными, отчасти радикальными средствами. Всем, кто хотел спастись от чумных миазмов предлагали: бежать в подветренную сторону и долго прятаться вдали от их источников; очищать воздух кострами, звонами колоколов, выстрелами пушек, благовониями, молоком, пауками и дыханием лошадей; убивать чумной запах приятными ароматами (лавр, роза, розмарин) или запахом козлов; питаться бульонами; не спать после рассвета.

Медицина, в силу своего низкого статуса, оказалась полностью не готовой дать хозяйке-смерти хоть сколь-нибудь серьёзный отпор. Ректор нашего Парижского университета, вторя церкви, твердил, что врачевание – дело второстепенное, ибо гораздо важнее спасти душу, а не тело. У выпускников не было должных знаний и опыта: вместо хирургии их учили основам богословия, анатомия запрещалась. Лишь после долгих пререканий папа Климент VI разрешил моему земляку по alma mater, выдающемуся хирургу Ги де Шолиаку, вскрывать умерших от чумы для изучения. Однажды, знакомый врач с негодованием показал мне анонимное руководство, написанное, по-видимому, не без участия церкви: войдя в дом больного, первым делом лекарь должен был осведомиться о его причащении. «Сколько ещё людей умрёт, прежде чем достучатся до Бога?», — спросил врач. Искать ответ было глупо. Успехи медиков тоже прямо предписывались божьей воле, но неудачи – им самим: если больного изредка удавалось вылечить, «так было предначертано», в противном случае виноват был сам доктор. Неудивительно, что при такой неграмотности они боялись входить к больным и часто сбегали, не желая разделить их участь. Но даже эта трусливость, по иронии судьбы, не спасала их от заражения.

«Искусству исцеления» было нечего противопоставить несущемуся IV всаднику, она пала на колени перед этой унизительной болезнью. В итоге всё, что делали доктора, не боявшиеся исполнять свой долг – лишь ненадолго отсрочивали смерть. Наряду с цирюльниками они пускали «плохую» кровь, по совету Шолиака вырезали и прижигали бубоны. Считавшие чуму ядом лечили больного териаком с одним им известным составом. Алхимики рекомендовали прикладывать к узлам на теле драгоценные камни, что в первую очередь опробовала увядающая знать. Те, кто искал лекарство по «симпатии тела целительным предметам», вытягивали вредные соки магнитом. Позавчера жена владельца ярмарки, жившего через дом от меня, вызвала к захворавшему мужу доктора. Едва став бакалавром медицины в городском университете, он отправился набираться опыта в других странах, и вернулся в родную Францию в полной решимости остановить болезнь хотя бы в своём городе. От врача я услышал о «мощном и доселе неслыханном» средстве исцеления – помещении лягушек на бубоны. Автора столь интригующей идеи он не назвал, но объяснил целебное действие «равновесием жизненных соков». Сеньоры и градоначальники, по примеру Климента VI нанимали для жителей docteurs à bec (клювастых врачей), обязывающихся оставаться в городе, покуда буйствует мор, и лечить всех поражённых. За такую рискованную, но щедро оплачиваемую работу частенько брались вчерашние студенты, полные решимости искоренить проблему. Они надевали на лицо маску с красными стёклами для глаз и длинным клювом, в конец которого клали пряные травы для подавления чумных миазмов; а на тело – рубаху, штаны, сапоги и перчатки из плотного воска. Стучась в дома своей тростью, издали таких врачей (особенно поздними вечерами) сперва часто принимали за Смерть, пришедшую за следующей жертвой.

Бартоломей Английский — Вскрытие трупа (фрагмент трактата/энциклопедии «О свойствах вещей»,

Paul Fürst — Der Doctor Schnabelof von Rom (plague doctor of Marseilles, 1656)

Там, где сохранилась власть разума и сеньоров, закрывались любые публичные места (построенный в Руане полдекады назад трактир «La couronne», и открывшийся за год до мора Авиньонский монастырь), запрещались большие собрания, ежедневно вывозили, сжигали или хоронили трупы.

Josse Lieferinxe — Св. Себастьян, ходатайствующий о пораженных чумой (1493 г.)

Остальные города и сёла опустели. La désolation est venu dans nos terres. Где оставшаяся горстка людей добралась до власти, воцарилась анархия. В некогда мирных городах разразились убийства, грабежи и разбои. Трупы волокли по улицам, пуская кровь и оставляли смердеть, чтобы столь удобный для одних разгул продолжался дольше. Стоит ли говорить, что обнищавшие пейзане да преступники, поддавшись животным инстинктам творили с женщинами! Словно Господь оставил Земле последний день, многие предавались пьянству, чревоугодию и прелюбодеянию, тем самым только подыгрывая чуме.

Pierart dou Tielt & Gilles li Muisit — Похороны жертв чумы в Турнэ (фрагмент миниатюры к «Хроникам» Gilles li Muisit. Турнэ, Королевская библиотека Бельгии, 1349 г.)

Солнце и ветер, доселе помогавшие нам, теперь сыграли злую шутку. Лучи были бессильны против трупных пожарищ, а когда дым рассеивался, то тёплый свет, жёлтый, как гной, будоражил миазмы. Свежий ветер, разносивший чистый воздух, теперь стал пособником чумы. В предместьях Парижа днём стоит смрад, а вечером да по ночам – мертвецкий холод. По городу, словно бубоны на теле больного, то тут, то там зажигались огни: пожар это или факела, часто лишь так можно было отогнать грызунов да воров. Могильщики III день не приходят за трупами, и те покорно служат излюбленным местом для крыс. Их полчища, которых доселе не видывал ни один крестьянин, сбегаются пировать на пляску смерти. Они стаями перебегают из амбара в амбар, из склада в склад, стекают чёрной массой в погреба, неспешно поедая невостребованные хозяевами запасы семян, зерна, орехов. Везде, куда ни взглянешь, горе и скорбь, царит страх. Когда это можно было услышать, увидеть такое, в каких анналах можно было прочесть, что города опустели, дома стали безлюдными, земля покинута, а поля слишком малы чтобы даже вместить смерть и ужас? Глядя на этот ужасающий пейзаж кажется, что все боги нас покинули. Одиночество воцарилось на всём белом свете.

Il n'y a pas d'espoir dans ces endroits. Pas du tout

Вот ступает куда-то, к залитому дымкой горизонту, юная девушка с мальчиком. Это Амисия и Хьюго из семьи де Рун, чьё поместье стоит на окраине, у леса и реки. Братец давно страдает от неизвестной хвори. Родители поначалу обращались к врачам, но ни в каких анналах нам с коллегами не удалось найти ключ к исцелению, или хотя бы схожие признаки болезни. Сам Канон врачебной науки, при всей своей фундаментальности и свежая, прорывная Анатомия были бессильны! Тогда Беатрис, мать Хьюго, обратилась к алхимии: выделив этаж под научные изыскания, она долго и упорно постигала азы трансмутации, смешивала 4 элемента, ртуть, серу и иные металлы с субстанциями, в непреклонной надежде создать эликсир для сына. Но тут к дверям поместья подступил мор. Опережая его, сея на пáру смерть да разруху, за де Рун младшими пришли вооружённые люди от Священной палаты – инквизиторы. 15 лет назад король подтвердил их привилегии, усилив свою власть, в противовес церковной. Сочтя судебную стадию преследования слишком громоздкой для «трудных времён», они рьяно, одним словом и взмахом вершили судьбы человеческие: кто из корысти аль услужливости, иные свято веря в свой долг перед Богом. Для родителей Амисии и Хьюго 2 обвинений, в отравлении чумой и ереси хватило, чтобы по произволу исполнить приговор на месте. «Бог осудил тебя, и я твой палач» — вспоминали дети, сбегая через заваленную трупами реку. Имение разорили. Никто не осмелился приютить страждущих, как и перечить инквизиции.

Словно гончая, сорвавшись с поводка, она пустилась вслед за братом и сестрой, надеясь урвать награду за поимку. Измученные и обездоленные, они бредут в поисках, надёжного пристанища и знакомых, но не сдаются: питает надежда в последних словах матери о далёком алхимике с лекарством для Хьюго. Цветуще-серым днём её дети прячутся от погони, а тёмными ночами за убегают от потоков крыс. Немало людей они ещё повидают по дороге: добрых и злых, простодушных и корыстных, простолюдин и разночинцев, здоровых и больных. Изредка сироты найдут попутчиков; сочувствующих же не на словах, а на деле, готовых дать кров и обучить навыкам полевым остаётся всё меньше. Пейзажи сестре с братом встречаются мрачные и недружественные: пышущая деревня превратилась в деревянные короба с пустыми глазницами, заряженная катапульта застыла неподвижно в ожидании команды. Дома ещё долго никто не заселит, а орудия не выстрелят «очищающим» порохом. Амисия теперь за главного, братишке нужно во всём её слушаться. Случись что, сам он себе не поможет, хоть паренёк и отважный. Сестра у него смышлёная да рукастая: что надо сварганит, умеет охотиться, так что голодными они не останутся. Похитрее бы им только быть: нынче подобные лишь так и выживают. Одному Богу известно, куда приведёт их путь. Я буду молиться Святому Николаю и Батильде в надежде на лучшее.

___________________________________________________________

1) 1315–1317 гг. – Великий голод.
2) 1337–1453 гг. – 100-летняя война. * 1337–1360 гг. – Эдвардианская война.
3) 1347–1353 гг. – Эпидемия чумы (в Европе). * Во Франции – с 1348 г.
4) Время начала игры – 1349 г.
* Название «Чёрная смерть» пошло от дословного перевода с латыни на скандинавские и германский языки прилагательного «atra» (которое обозначало «тьму» как огромное число/великое множество). Современники же называли чуму «огромной смертностью» или «великой опасностью».

Читайте также: