Ну кто так кладет 12 стульев
Обновлено: 07.07.2024
«Двена́дцать сту́льев» — сатирический роман-фельетон Ильи Ильфа и Евгения Петрова 1927 года. В 1931 году вышло продолжение — «Золотой телёнок».
Содержание
… Ипполит Матвеевич бродил по саду, натыкаясь на скамьи и принимая окоченевшие от ранней весенней любви парочки за кусты. — глава II. Кончина мадам Петуховой
Теперь вся сила в гемоглобине. — глава II
Гроб — он работу любит. — глава II
Завхоз 2-го дома Старсобеса был застенчивый ворюга. Всё существо его протестовало против краж, но не красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно. Крал он постоянно, постоянно стыдился, и поэтому его хорошо бритые щёчки всегда горели румянцем смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза. — глава VIII. Голубой воришка
Ты кому продал стул? — спросил Остап позванивающим шёпотом.
Здесь Паша Эмильевич, обладавший сверхъестественным чутьём, понял, что сейчас его будут бить, может быть, даже ногами. — глава VIII
Дверь открылась. Остап прошёл в комнату, которая могла быть обставлена только существом с воображением дятла.
Положение было ужасно! В Москве, в центре города, на площадке девятого этажа стоял взрослый человек с высшим образованием, абсолютно голый. Идти ему было некуда. Он скорее согласился бы сесть в тюрьму, чем показаться в таком виде. Оставалось одно — пропадать!
Статистика знает всё.
Гаврилин начал свою речь хорошо и просто:
— Трамвай построить, — сказал он, — это не ешака купить.
В толпе внезапно послышался громкий смех Остапа Бендера. Он оценил эту фразу. Все заржали. Ободрённый приемом, Гаврилин, сам не понимая почему, вдруг заговорил о международном положении.
Неделю тому назад состоялся вечер «Общества спасания на водах», о чём свидетельствовал также лозунг на стене:
ДЕЛО ПОМОЩИ УТОПАЮЩИМ — ДЕЛО РУК САМИХ УТОПАЮЩИХ — глава XXXIV. Междупланетный шахматный конгресс
По рядам любителей прошелестело:
— Гроссмейстер сыграл e2-e4.
Остап не баловал своих противников разнообразием дебютов. На остальных двадцати девяти досках он проделал ту же операцию… — глава XXXIV
На третьем ходу выяснилось, что Остап играет восемнадцать испанских партий. На остальных досках васюкинцы применили хотя устаревшую, но верную защиту Филидора. — глава XXXIV
Мусик. Готов гусик? — глава XXXVII. Зелёный мыс
Но Остап Бендер, длинный благородный нос которого явственно чуял запах жареного, не дал дворнику и пикнуть.
Товарищи! Смотрите все! Любителя бьют!
Такую капусту грешно есть помимо водки.
Сволота всякая! Гадюка семибатюшная! Среднее образование имеет!
Он против этого не возражал, но при голосовании на всякий случай воздержался.
Граждане! Уважайте пружинный матрац в голубых цветочках! Это — семейный очаг, альфа и омега меблировки, общее и целое домашнего уюта, любовная база, отец примуса! Как сладко спать под демократический звон его пружин! Какие сладкие сны видит человек, засыпающий на его голубой дерюге! Каким уважением пользуется каждый матрацевладелец!
Человек, лишенный матраца, — жалок. Он не существует. Он не платит налогов, не имеет жены, знакомые не занимают ему денег до среды, шоферы такси посылают ему вдогонку оскорбительные слова, девушки смеются над ним — они не любят идеалистов. <…>
Матрац ломает жизнь человеческую. В его обивке и пружинах таится какая-то сила, притягательная и до сих пор не исследованная. На призывный звон его пружин стекаются люди и вещи. Приходит финагент и девушки. Они хотят дружить с матрацевладельцами. Финагент делает это в целях фискальных, преследующих государственную пользу, а девушки — бескорыстно, повинуясь законам природы.
Начинается цветение молодости. Финагент, собравши налог, как пчела собирает весеннюю взятку, с радостным гулом улетает в свой участковый улей. А отхлынувших девушек заменяет жена и примус «Ювель № 1».
Есть в Москве особая категория людей. Она ничего не понимает в живописи, не интересуется архитектурой и безразлична к памятникам старины. Эта категория посещает музеи исключительно потому, что они расположены в прекрасных зданиях.
Семибатюшная гадюка со средним образованием сидела за мусорным ящиком и тосковала.
2 серия
Слесарь, попугай и гадалка
― Слесарь-интеллигент со средним образованием.
― Хозяйка "Модной и Шляпной Мастерской" Елена Станиславовна Боур прогорев на мануфактурных спекуляциях, в последнее время все чаще прибегала к другому, не менее увлекательному роду занятий.
― Должна вас предупредить, девушка, что за сеанс меньше пятидесяти копеек я не беру.
― Вдова, не знавшая преград в стремлении отыскать нового мужа, согласилась платить установленную цену.
― Вас надо гадать на Даму Треф.
― Но я всегда была Червонная Дама.
― Черновое определение вдовьей судьбы было дано уже через несколько минут.
― Вдову ждали большие и мелкие неприятности, а на сердце у нее лежал трефовый король, с которым дружила бубновая дама.
― Набело гадали по руке. Линия жизни простиралась так далеко, что конец ее заехал в Курск, и если линия говорила правду, вдова должна была бы дожить до Страшного Суда.
― Все это гадалка объясняя вдове, употребляя слова и термины, принятые в среде графологов, хиромантов и лошадиных барышников.
― Если бы Ипполит Матвеич увидел ее сейчас. то никогда не узнал бы Елены Боур, старой своей возлюбленной, о которой секретарь суда сказал стихами, что она "К поцелуям зовущая, вся такая воздушная".
Слесарь-интеллигент - это звучит гордо
― Это был кипучий лентяй. Целыми днями он бегал по городу, распоряжался, давал ценные советы. Ему было не до работы.
― Однако венцом академической деятельности слесаря-интеллигента была эпопея с воротами дома номер 7.
― Полесов обязался привести железные ворота дома в полный порядок. Два дня у него ушло на расклепку ворот, после чего Виктор Михалыч совершенно охладел к воротам.
― Больше всех от этой затеи пострадал дворник дома номер 7. Он потерял свой еженочный заработок. Ворот не было. Нечего было открывать. И загулявшим жильцам не за что было отдавать свои гривенники.
― А однажды вечером случилось страшное. Говорят, что злоумышленники будто бы унесли даже закипающий во дворе самовар.
― При наличии отсутствия пропитанных шпал это будет не трамвай, это будет одно горе!
И ведь что интересно.
Чему как бы учат нас цитаты из фильма "12 стульев" (1976)
В конце концов, без помощника трудно. А жулик он, кажется, большой, такой может быть полезен.
Так подумал Ипполит Матвеич. И это был ошибочный ход его мысли.
Смотрите хорошее кино - и будет вам счастье.
И помните: начать карьеру многоженца без дивного серого в разводах костюма невозможно.
Понравился пост? Любите хорошие цитаты?
Тогда давайте не будем терять друг друга!
Оставайтесь на связи:
А еще можно подписаться на выпуски нашей рассылки. И получить подарок - книгу "365 цитат о любви". Самые трогательные, неожиданные и смешные.
1 серия
― Там все есть для счастья, меня там только нет,
И это значит - что я там буду!
― Дядь, дай десять копеек. Ну дай десять копеек. Десять копеек дай!
― Может, тебе дать еще ключ от квартиры? Где деньги лежат?
― Это была историческая тирада. Хотя в момент ее произнесения молодой человек еще не подозревал, что фраза обречена на бессмертие. Действительно, это прозвучало эффектно.
― Ну что, отец, невесты в вашем городе есть?
― Кому и кобыла невеста.
― Больше вопросов не имею.
― Н-да. В таком доме и без невест.
― Наших невест давно на том свете с фонарями ищут. Здесь государственная богадельня - старухи здесь живут на полном пенсионе.
― Те, что до исторического материализма родились?
― Что ж в этом доме до исторического материализма было?
― Когда было?
― При старом режиме?
― А, при старом режиме барин мой здесь жил.
― Буржуй?
― Не, предводитель дворянства.
― Пролетарий, значит?
― Сам ты пролетарий! Я ж тебе говорю - предводитель.
― Разговор с умным дворником, слабо разбиравшемся в классовой структуре общества, продолжался бы еще бог знает сколько времени, если бы молодой человек не взялся за дело решительно.
― Ну что, дедушка, хорошо бы вина выпить?
― А, эээ. у. угости.
― За мной не пропадет.
― Ну договорились.
― Так я у тебя переночую?
― А хоть всю жизнь живи, раз хороший человек.
― Мой папа был турецко-подданный.
― Живость характера, мешавшая ему посвятить себя какому-либо делу, постоянно кидала его в разные концы страны.
― И теперь привела в Старгород - без носков, без ключа, без квартиры, и без денег.
― Но начать карьеру многоженца без дивного серого в разводах костюма было невозможно.
Танго
― Странствуя по свету, словно птица,
Преодолевая жизни путь,
Изредка, однажды, иногда, как говорится,
Я б хотел забыться и заснуть.
― С безумной силою, я тихо повторяю,
Поймите милая, поверьте милая,
Вы мой кумир, я не покину вас.
Встреча: Остап и Ипполит Матвеич
― Вот, барин, из Парижу приехал.
― У нас хоть и не Париж, но милости просим к нашему шалашу.
― Здравствуй, Тихон, что это тебе взбрело в голову? Я приехал не из Парижа.
Отлично. Вы приехали из Кологрива, навестить свою покойную бабушку.
― Ипполит Матвеич еще никогда не имел дела с таким темпераментным молодым человеком, как Бендер, и почувствовал себя плохо.
― Куда ж вы пойдете? Вам торопиться некуда, за вами придут!
― Ипполит Матвеич не нашелся, что ответить, и стал недружелюбно глядеть на Бендера.
― В конце концов, без помощника трудно, - подумал Ипполит Матвеич, - а жулик он, кажется, большой, такой может быть полезен.
Бриллиантовый дым
― Ипполит Матвеич рассказал Остапу Бендеру, первому встреченному им проходимцу, все, что ему было известно о брильянтах со слов умершей тещи.
В продолжение рассказа Остап несколько раз вскакивал и восторженно восклицал: "Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Лед тронулся!"
― А уже через час оба сидели за шатким столом, и упираясь друг в друга головами, читали длинный список драгоценнностей.
― Выбор неплохой. Камни, я вижу, подобраны со вкусом. И сколько вся эта музыка стоила?
― Семьдесят-семдесят пять.
― Хмм, теперь, значит, полтораста тысяч.
― Только вы, дорогой товарищ из Парижа, плюньте на все на это!
― Как плюнуть?
― Как же вам плюнуть-то. Слюной! Как плевали до эпохи исторического материализма. Сколько было стульев?
― Двенадцать, гостиный гарниттур.
― Давно сгорел ваш гостиный гарнитур, в печах!
― Спокойно, спокойно, спокойно. За дело берусь я, заседание продолжается.
Остап хочет 60 процентов, Ипполит Матвеич предлагает 10-15 процентов. Остап разочарован
― Вы пошлый человек, любите деньги больше чем надо.
― А вы не любите денег?
― Нет!
― Зачем же вам такая сумма - 60 процентов?
― Из принципа!
― Все же 15 процентов.
― А больше ничего не хотите?
― Нет.
― Может, вы хотите, чтобы я работал бесплатно, дал вам еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
― В таком случае простите, у меня есть все основания полагать, что я и один справлюсь со своим делом.
― В таком случае, у меня есть все основания предполагать, как говорил Энди Таккер, что и я один справлюсь с вашим делом.
― Мошенник!
― Ну так и быть, пятьдесят процентов: половина моя, половина наша!
― Ведь это же грабеж среди бела дня!
― Ну хорошо. Только из уважения к личности БЫВШЕГО ПРЕДВОДИТЕЛЯ.
― Тсс. А.
― . дворянства я готов работать из сорока процентов. Лед тронулся?
― Тронулся, тронулся.
― По рукам. о ясный предводитель команчей.
― Я не потреплю никаких команчей!
― Ну хорошо. Я буду называть вас фельдмаршалом.
― О, пролетарий умственного труда, работник метлы! Это конгениально! Ваш дворник - большой пошляк.
― Придется отложить опрос свидетеля до утра. Будем брать живьем!
― Что за лавочничество? Начинать полуторастотысячное дело - и ссориться из-за восьми рублей. Учитесь жить шикарно!
Утро нового дня. Ипполит Матвеич позеленел.
― Вы с ума сошли!
― Аптекарь говорил, что это радикально черный цвет! Это "Титаник"! Контрабандный товар.
― Контрабандный? Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице.
― Жить с такими усами в Советской России не рекомендуется. Голову попробуем отмыть, усы придется сбрить.
Опрос Тихона
― Начал хорошо. Не разменивайся на детали, говори главное.
― Весной 1918 года вся наличная мебель была отвезена в уездный жилотдел.
― Может ведь!
― Окромя одного стула, который забрал завхоз 2 дома соц.собеса.
― Стул здесь? А? В доме?
― Так точно! Стул в богадельне, на первом этаже стоит, в помещении культурно-массового сектора.
― Вопросов больше нет. Быстро на опхомелку!
― Будем брить, и немедленно.
― . я не могу.
― Почему?
― Это невозможно.
― А. Усы вам дороги как память?
― Оставлю все, что в моих силах.
― Не забудьте записать на мой дебет два рубля - за бритье и стрижку.
― Почему ж так дорого, ведь это стоит сорок копеек?
― За конспирацию, фельдмаршал!
― Сборный пункт - в дворницкой. Парад-але!
Голубой воришка
― Об этом человеке следует сказать особо.
― Завхоз второго дома старсобеса был не просто ворюга. Он был застенчивый ворюга. Все существо его протестовало против краж, но не красть он не мог.
― Он крал, и ему было стыдно. Крал он постоянно, постоянно стыдился, и поэтому его хорошо бритые щечки всегда горели румянцем смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза.
Сводный духовой оркестр
― Ну хорошо. А где остальные инструменты?
― После слов "остальные инструменты" Альхену стало невыносимо стыдно. Он давно уже продал почти все духовые инструменты, и сейчас испытывал страшные муки.
― Ни возрастом, ни полом эти молодые люди не гармонировали с задачами социального обеспечения. Но тем не менее жили в доме на старушечьих правах и крали в доме все, что не успевал украсть Альхен.
― Сейчас нажрутся - станут песни орать. Всю капусту у нас сожрали на месяц вперед, сволочи.
― Да-да.
― Новая партия старушек?
― Это сироты.
― Дети Поволжья? Тяжелое наследие царского режима?
/* Пока Остап обедал - отец Федор перехватил стул. Ой.
Жар в ладонях
― А где же ваши усы, уважаемый Ипполит Матвеич?
― А где же ваша борода, святой отец?
― Это не ваше имущество.
― А чье же?
― Не-ваше-не-ваше.
― А-чье-же-а-чье-же?
/* Ну тут, как вы понимаете, драка. И раскурочивание содерживамого стульчика. И пустота.
― А где же наш стульчик?
― Так, здесь нет, здесь нет, здесь нет.
― Ты кому продал стул?
― Здесь Паша Эмильевич, обладавший сверхъестественнным чутьем, понял, что сейчас его будут бить. Может быть, даже ногами.
― Слушай меня, жертва аборта! Перекупщик блондин или брюнет, быстро, рост, приметы!
― Я не знаю! Я старался не смотреть ему в глаза! Я даже отворачивался.
― Почему?
― Мне было стыдно.
/* Статья 114 уголовного кодекса - дача взятки лицу при исполнении служебных обязанностей.
― Заседание продолжается, господа присяжные заседатели.
Ипполит Матвеич, отец Федор и Остап Бендер
― Ну что, батюшка, нашли?
― А вы?
― Вы, батюшка, аферист, я вам морду набью.
― Руки коротки.
― Вы просто, батюшка, ворюга.
― Че ж я у вас украл?
― Использовали в своих интересах тайну исповеди.
― Скоро на место происшествия неожиданно прибыл сам технический директор и главный руководитель концессии.
― После его появления отец Федор предупредительно занял удобную позицию в глубине пустыря.
― Стул из богадельни?
― Он использовал в своих интересах тайну исповеди!
― Здесь Ипполит Матвеич сообщил главному концессионеру обо всех подлостях отца Федора.
― Кислое дело. Пещера Лихтвейса - таинственный соперник. Надо его опередить.
― Я его.
― Что вы его? Что вы его?
― Опережу, - подумал Ипполит Матвеич, но промолчал, однако его душа наполнилась уверенностью, и он неожиданно предложил:
― Морду бы ему набить.
― Морду мы ему пощупать всегда успеем. Сейчас важно отыскать следы остальных одиннадцати стульев.
― А когда же будем бить морду?
― Во второй серии.
Конец первой серии.
Ну кто так кладет 12 стульев
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 277 477
- КНИГИ 654 644
- СЕРИИ 25 047
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 783
Илья Ильф, Евгений Петров
Посвящается Валентину Петровичу Катаеву
Безенчук и «нимфы»
В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть. А на самом деле в уездном городе N люди рождались, брились и умирали довольно редко. Жизнь города N была тишайшей. Весенние вечера были упоительны, грязь под луною сверкала, как антрацит, и вся молодежь города до такой степени была влюблена в секретаршу месткома коммунальников, что это мешало ей собирать членские взносы.
Вопросы любви и смерти не волновали Ипполита Матвеевича Воробьянинова, хотя этими вопросами по роду своей службы он ведал с девяти утра до пяти вечера ежедневно с получасовым перерывом для завтрака.
По утрам, выпив из морозного, с жилкой, стакана свою порцию горячего молока, поданного Клавдией Ивановной, он выходил из полутемного домика на просторную, полную диковинного весеннего света улицу имени товарища Губернского. Это была приятнейшая из улиц, какие встречаются в уездных городах. По левую руку за волнистыми зеленоватыми стеклами серебрились гробы похоронного бюро «Нимфа». Справа за маленькими, с обвалившейся замазкой окнами угрюмо возлежали дубовые пыльные и скучные гробы гробовых дел мастера Безенчука. Далее «Цирульный мастер Пьер и Константин» обещал своим потребителям «холю ногтей» и «ондулянсион на дому». Еще дальше расположилась гостиница с парикмахерской, а за нею на большом пустыре стоял палевый теленок и нежно лизал поржавевшую, прислоненную к одиноко торчащим воротам вывеску:
Хотя похоронных дел было множество, но клиентура у них была небогатая. «Милости просим» лопнуло еще за три года до того, как Ипполит Матвеевич осел в городе N, а мастер Безенчук пил горькую и даже однажды пытался заложить в ломбарде свой лучший выставочный гроб.
Люди в городе N умирали редко, и Ипполит Матвеевич знал это лучше кого бы то ни было, потому что служил в загсе, где ведал столом регистрации смертей и браков.
Стол, за которым работал Ипполит Матвеевич, походил на старую надгробную плиту. Левый угол его был уничтожен крысами. Хилые его ножки тряслись под тяжестью пухлых папок табачного цвета с записями, из которых можно было почерпнуть все сведения о родословных жителей города N и о генеалогических древах, произросших на скудной уездной почве.
В пятницу 15 апреля 1927 года Ипполит Матвеевич, как обычно, проснулся в половине восьмого и сразу же просунул нос в старомодное пенсне с золотой дужкой. Очков он не носил. Однажды, решив, что носить пенсне негигиенично, Ипполит Матвеевич направился к оптику и купил очки без оправы, с позолоченными оглоблями. Очки с первого раза ему понравились, но жена (это было незадолго до ее смерти) нашла, что в очках он – вылитый Милюков, и он отдал очки дворнику. Дворник, хотя и не был близорук, к очкам привык и носил их с удовольствием.
– Бонжур! – пропел Ипполит Матвеевич самому себе, спуская ноги с постели. «Бонжур» указывало на то, что Ипполит Матвеевич проснулся в добром расположении. Сказанное при пробуждении «гут морген» обычно значило, что печень пошаливает, что пятьдесят два года – не шутка и что погода нынче сырая.
Ипполит Матвеевич сунул сухощавые ноги в довоенные штучные брюки, завязал их у щиколоток тесемками и погрузился в короткие мягкие сапоги с узкими квадратными носами. Через пять минут на Ипполите Матвеевиче красовался лунный жилет, усыпанный мелкой серебряной звездой, и переливчатый люстриновый пиджачок. Смахнув со своих седин оставшиеся после умывания росинки, Ипполит Матвеевич зверски пошевелил усами, в нерешительности потрогал рукою шероховатый подбородок, провел щеткой по коротко остриженным алюминиевым волосам и, учтиво улыбаясь, двинулся навстречу входившей в комнату теще – Клавдии Ивановне.
– Эпполе-эт, – прогремела она, – сегодня я видела дурной сон.
Слово «сон» было произнесено с французским прононсом.
Ипполит Матвеевич поглядел на тещу сверху вниз. Его рост доходил до ста восьмидесяти пяти сантиметров, и с такой высоты ему легко и удобно было относиться к теще с некоторым пренебрежением.
Клавдия Ивановна продолжала:
– Я видела покойную Мари с распущенными волосами и в золотом кушаке.
От пушечных звуков голоса Клавдии Ивановны дрожала чугунная лампа с ядром, дробью и пыльными стеклянными цацками.
– Я очень встревожена. Боюсь, не случилось бы чего.
Последние слова были произнесены с такой силой, что каре волос на голове Ипполита Матвеевича колыхнулось в разные стороны. Он сморщил лицо и раздельно сказал:
– Ничего не будет, маман. За воду вы уже вносили?
Оказывается, что не вносили. Калоши тоже не были помыты. Ипполит Матвеевич не любил своей тещи. Клавдия Ивановна была глупа, и ее преклонный возраст не позволял надеяться на то, что она когда-нибудь поумнеет. Скупа она была до чрезвычайности, и только бедность Ипполита Матвеевича не давала развернуться этому захватывающему чувству. Голос у нее был такой силы и густоты, что ему позавидовал бы Ричард Львиное Сердце, от крика которого, как известно, приседали кони. И кроме того, – что было самым ужасным, – Клавдия Ивановна видела сны. Она видела их всегда. Ей снились девушки в кушаках, лошади, обшитые желтым драгунским кантом, дворники, играющие на арфах, архангелы в сторожевых тулупах, прогуливающиеся по ночам с колотушками в руках, и вязальные спицы, которые сами собой прыгали по комнате, производя огорчительный звон. Пустая старуха была Клавдия Ивановна. Вдобавок ко всему под носом у нее выросли усы, и каждый ус был похож на кисточку для бритья.
Ипполит Матвеевич, слегка раздраженный, вышел из дому.
У входа в свое потасканное заведение стоял, прислонясь к дверному косяку и скрестив руки, гробовых дел мастер Безенчук. От систематических крахов своих коммерческих начинаний и от долговременного употребления внутрь горячительных напитков глаза мастера были ярко-желтыми, как у кота, и горели неугасимым огнем.
– Почет дорогому гостю! – прокричал он скороговоркой, завидев Ипполита Матвеевича. – С добрым утром!
Ипполит Матвеевич вежливо приподнял запятнанную касторовую шляпу.
– Как здоровье тещеньки, разрешите узнать?
– Мр-мр-мр, – неопределенно ответил Ипполит Матвеевич и, пожав прямыми плечами, проследовал дальше.
– Ну, дай Бог здоровьичка, – с горечью сказал Безенчук, – одних убытков сколько несем, туды его в качель!
И снова, скрестив руки на груди, прислонился к двери.
У врат похоронного бюро «Нимфа» Ипполита Матвеевича снова попридержали.
Владельцев «Нимфы» было трое. Они враз поклонились Ипполиту Матвеевичу и хором осведомились о здоровье тещи.
– Здорова, здорова, – ответил Ипполит Матвеевич, – что ей делается! Сегодня золотую девушку видела, распущенную. Такое ей было видение во сне.
Три «нимфа» переглянулись и громко вздохнули.
Все эти разговоры задержали Ипполита Матвеевича в пути, и он, против обыкновения, пришел на службу тогда, когда часы, висевшие над лозунгом «Сделал свое дело – и уходи», показывали пять минут десятого.
Ипполита Матвеевича за большой рост, а особенно за усы, прозвали в учреждении Мацистом, хотя у настоящего Мациста никаких усов не было.
Вынув из ящика стола синюю войлочную подушечку, Ипполит Матвеевич положил ее на стул, придал усам правильное направление (параллельно линии стола) и сел на подушечку, немного возвышаясь над тремя своими сослуживцами. Ипполит Матвеевич не боялся геморроя, он боялся протереть брюки и потому пользовался синим войлоком.
А теперь - цитаты
Ссылки по теме
"12 стульев" - цитаты
― Дядь, дай десять копеек. Ну дай десять копеек. Десять копеек дай!
― Может, тебе дать еще ключ от квартиры? Где деньги лежат?
― Мой папа был турецко-подданный.
― Но начать карьеру многоженца без дивного серого в разводах костюма было невозможно.
В двух словах
Убийство, месть, любовь и приключения. И все это - на фоне отеля "Гранд Будапешт". И еще там бегут из тюрьмы!
Зачем стоит перечитать цитаты из фильма "12 стульев"
- вспомнить, что слабые отблески человечности еще встречаются на этой варварской бойне, которая некогда была известна как цивилизация.
Ну кто так кладет 12 стульев
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Что-нибудь еще? Да, их есть у меня.
Брат-2 (- Русский, сдавайся! - Русские не сдаются. )
Даун Хаус (Человек! Виски! Мне и этому офицеру)
ДМБ (- Видишь суслика? - Нет. - И я не вижу. А он есть.)
Достучаться до небес (На небе только и разговоров, что о море и о закате. )
Цитаты и фразы из фильма «12 стульев»
Фильм снят в 1971 году, по роману «Двенадцать стульев», авторов: И. Ильфа и Е. Петрова. У картины есть не менее знаменитое продолжение — фильм «Золотой телёнок».
— Почем у вас огурцы солёные? — Пятак! — Ну, хорошо, дайте, два! (Киса Воробьянинов)
Это май-баловник, это май-чародей веет свежим своим опахалом! (Киса Воробьянинов)
В толпе внезапно послышался громкий смех Остапа Бендера. Он оценил эту фразу. Все заржали. Ободрённый приемом, Гаврилин, сам не понимая почему, вдруг заговорил о международном положении.
У источника не могу. От источника у меня начались видения. (Монтёр Мечников)
«Нимфа», туды ее в качель, разве товар даёт? (Безенчук)
А ваш дворник довольно-таки большой пошляк. Разве можно так напиваться на рубль?! (Остап Бендер)
Я отдам колбасу! Снимите меня! (Отец Фёдор)
Туды его в качель. (Безенчук)
Берегите пенсне, Киса — сейчас начнётся! (Остап Бендер)12 стульев цитаты
Гениальная цитата из фильма «12 стульев»: Товарищи! Смотрите все! Любителя бьют!
Такую капусту грешно есть помимо водки.
Вам мат, товарищ гроссмейстер.
Статистика знает всё.
Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице. (Остап Бендер)
Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон. (Монтёр Мечников)
Где-то теперь рыщет Воробьянинов? (Отец Фёдор)
Сволота всякая! Гадюка семибатюшная! Среднее образование имеет!
Гроб, он работу любит. (Безенчук)
Почём опиум для народа? (Остап Бендер)
Птицы, покайтесь в своих грехах публично! (Отец Фёдор)
Говори. Говори, куда дел сокровища убиенной тобой тёщи! (Отец Фёдор)
Скоро только кошки родятся! (Остап Бендер)
Дверь открылась. Остап прошел в комнату, которая могла быть обставлена только существом с воображением дятла.
Поедемте в нумера! (Киса Воробьянинов)
Держите его! Он украл нашу колбасу! (Киса Воробьянинов)
Поедем в таксо. — (Эллочка-людоедка)
Дышите глубже: вы взволнованы!
Ответ есть эквивалент мысли. (Монтёр Мечников)
Здесь Паша Эмильевич, обладавший сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить, может быть, даже ногами.
Ну ты, жертва аборта, а ну быстро говори, кому продал стул?! (Остап Бендер)
Киса, я хочу вас спросить, как художник — художника: вы рисовать умеете? (Остап Бендер)
Но Остап Бендер, длинный благородный нос которого явственно чуял запах жареного, не дал дворнику и пикнуть.
Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень! (Остап Бендер)
Не учите меня жить. (Эллочка-людоедка)
Месье, же не манж па сис жур. Гебен зи мир битте этвас копек ауф дем штюк брод. Подайте что-нибудь бывшему депутату Государственной думы. (Киса Воробьянинов)
Нас никто не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже нас не любит.(Остап Бендер)
— Деньги вперёд,— заявил монтёр,— утром — деньги, вечером — стулья или вечером — деньги, а на другой день утром — стулья.
— А может быть, сегодня — стулья, а завтра — деньги? — пытал Остап.
— Я же, дуся, человек измученный. Такие условия душа не принимает.
Мы чужие на этом празднике жизни. (Остап Бендер)
На третьем ходу выяснилось, что Остап играет восемнадцать испанских партий. На остальных досках васюкинцы применили хотя устаревшую, но верную защиту Филидора.
Мусик. Готов гусик? (Инженер Брунс)
Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены. (Отец Фёдор)
Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! (Остап Бендер)
Неделю тому назад состоялся вечер «Общества спасания на водах», о чём свидетельствовал также лозунг на стене: Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих. — глава XXXIV
Крепитесь! Россия вас не забудет! Заграница нам поможет! (Остап Бендер)
Ну вас к чёрту! Пропадайте здесь с вашим стулом! А мне моя жизнь дорога как память! (Остап Бендер)
Знойная женщина, — мечта поэта. (Остап Бендер)
Он против этого не возражал, но при голосовании на всякий случай воздержался.
Жизнь, господа присяжные заседатели, это сложная штука, но, господа присяжные заседатели, эта сложная штука открывается просто, как ящик. (Остап Бендер)
Дуся! Вы меня озлобляете. Я человек, измученный нарзанами. (Монтёр Мечников)
Поедем на извозчике. — (Эллочка-людоедка)
Держите гроссмейстера! (12 стульев цитаты про шахматистов)
Положение было ужасно! В Москве, в центре города, на площадке девятого этажа стоял взрослый человек с высшим образованием, абсолютно голый. Идти ему было некуда. Он скорее согласился бы сесть в тюрьму, чем показаться в таком виде. Оставалось одно — пропадать!
Гроссмейстер сыграл е2-е4.
Гаврилин начал свою речь хорошо и просто:
Спокойно, Михельсон! (Остап Бендер)
Вам, предводитель, пора лечиться электричеством. (Остап Бендер)
Считаю вечер воспоминаний закрытым. (Остап Бендер)
В центре таких субтропиков давно уже нет, но на местах и на периферии еще встречаются! (Остап Бендер)
Теперь вся сила в гемоглобине.
Бунт на корабле? (Остап Бендер)
Толстый и красивый. (Эллочка-людоедка)
А может тебе ещё дать ключ от квартиры, где деньги лежат?
У вас вся спина белая. — (Эллочка-людоедка)
…И пошел от меня прочь, в публичный дом должно быть. (Отец Фёдор)
Хорошо излагает, собака, учитесь. (Остап Бендер)
— Трамвай построить, — сказал он, — это не ешака купить.
Я дам вам парабеллум. (Остап Бендер)
— Ваше политическое кредо? — Всегда !
— Господа! Господа! Неужели вы нас будете бить? — Да ещё как! (Киса Воробьянинов)
Читайте также: