Где снимали принц персии пески времени
Обновлено: 17.05.2024
Командой этих сорвиголов управляли первый координатор трюков Джордж Агилар, второй координатор трюков Грег Пауэлл, координатор трюков в Марокко Стивен Поуп, координаторы боевых сцен Томас Дюпон и Бен Кук, а также хореограф паркура Давид Белль.
Актеры начали готовиться к этим съемкам за несколько недель до того, как прозвучала первая команда «Мотор!». Подготовка была спланирована так, чтобы все главные действующие лица вышли на пик физической формы и освоили верховую езду к началу съемок. Впрочем, Джейк Джилленхол и так был в отменной форме, ведь он большой любитель бега, велосипеда и вообще самых разных видов спорта.
«Нет смысла сниматься в подобном фильме, если ты не готов сам выполнять трюки, - говорит Джилленхол, - Удачно, что я как раз был в неплохой форме, а значит, мог выполнять задачи, которые передо мной ставились. Тем не менее, я еще немного поработал над мускулатурой, чтобы достичь оптимального состояния. На это ушли долгие часы пробежек, паркура, работы в тренажерном зале и верховой езды».
Вместе с другими актерами Джилленхол весьма усердно обучался верховой езде под руководством Риккардо Круза Мораля, одного из лучших испанских специалистов по выездке. Занятия проходили на ранчо Мораля под Мадридом. Для Джеммы Артертон этот опыт стал настоящим открытием. «Я никогда раньше не скакала верхом в своей жизни, поэтому перед съемками меня отправили проходить курс молодого бойца для тех, кто впервые увидел лошадь. Это занятие оказалось чудесным. Теперь езда верхом – мое серьезное увлечение. Один из трюков, которые я выполнила сама, - это момент, когда меня выносит на спину скачущей на меня лошади. Теперь у меня есть повод для гордости».
Томас Дюпон, за плечами у которого работа над всеми тремя сериями «Пиратов Карибского Моря», был приглашен на съемочную площадку «Принца Персии: Пески Времени» в качестве координатора боевых сцен. В этой же должности состоял и Бен Кук. Именно Дюпон снялся в роли зловещего Ассасина Хассада, орудующего убийственными металлическими хлыстами. Дюпону пришлось сниматься в весьма драматичной сцене на высоте 2,5 км. «На высоте непросто вести продолжительный бой. За минуту нам приходилось проделывать много всяких штук. В фильме эта сцена длится не так долго, но ее съемка стала серьезной проверкой на выносливость. Ведь мы выкладывались по полной, нанося друг другу мощные удары, бегая и прыгая. От такого у кого угодно дыхание перехватит. И это на высоте два с лишним километра, где воздух разреженный. Этот эпизод дался нам нелегко».
Создатели фильма решили сохранить один важнейший аспект видеоигры Джордана Мехнера, хотя изначально его воплощение на экране казалось нереальным. «В видеоигре принц бегает по стенам, а также проделывает прочие трюки, основанные на паркуре, - объясняет режиссер Майк Ньюэлл, - Паркур зародился в пригородах Парижа, где дети от скуки стали испытывать свои физические возможности, используя все доступные им поверхности. Я отсмотрел множество документальных кадров, где эти ребята ходят по стенам и перепрыгивают с крыши на крышу. По-настоящему, без дураков. Их атлетизм за гранью реальности. Поэтому мы пригласили ведущих мировых специалистов по паркуру, чтобы они научили нас кое-каким весьма зрелищным трюкам».
«Мы решили обратиться к первоисточнику, к лучшему из лучших, - говорит Брукхаймер, - Так в нашей команде появился Давид Белль».
Несмотря на молодость, Белль – легенда паркура. Собственно, он один из его основателей. «Ради таких фильмов я хотел бы задержаться в киноиндустрии, - говорит Белль, - Когда смотришь такой фильм, то дух захватывает так, что хочется самому оказаться в кадре. И теперь представьте: вы действительно оказываетесь в кадре. Ваша детская мечта сбывается». По-французски паркур еще называют l’art du deplacement, что значит «искусство перемещения». И действительно, и «трейсеры» (так называют тех, кто исполняет эти головокружительные трюки), и зрители, наблюдающие за их пируэтами, считают, что это настоящее высокое искусство. В «Принце Персии: Пески Времени» используется как сам паркур, так и его разновидность, известная как free running, «свободный бег».
«Это настоящее искусство, - говорит Брукхаймер, - Когда вы видите, как люди взбираются по отвесной стене, причем без всякой страховки и хитроумных приспособлений, у вас захватывает дух. Все строится на их исключительной физической силе».
Давид Белль, человек, сформировавший искусство паркура в его нынешнем виде, дает ему четкое и лаконичное определение. «В общем, паркур – это разновидность тренировки, позволяющая атлету преодолевать препятствия за счет владения собственным телом. Чем больше вы тренируетесь, тем вы быстрее и тем больше вы умеете. Тренируясь, вы разрабатываете несколько видов движения, которые позволяют вам проходить по сложным трассам, между зданиями и крышами. Это такой способ двигаться в пространстве».
Белль был приятно удивлен способностями Джилленхола к паркуру, а также энтузиазмом, с которым актер приступил к тренировкам. «Джейк более чем убедителен, - говорит Белль, - Я видел, как он работает, как он движется в различных сценах. Всё, как нужно».
Особенно рад работе с Давидом Беллем был Уилл Фостер, юный трейсер, играющий роль Дастана в детстве. «Когда я узнал, что буду у него тренироваться, то стал сильно нервничать, - признается Фостер, - но он помог мне преодолеть боязнь. Мне с ним легко, ведь я немного говорю по-французски. Давид показал мне много разных прыжков и скачков. Если он видит, что я делаю то, что нужно, он так и говорит. Но потом всегда подсказывает, где и что можно улучшить. Давиду важно донести до нас, т.е. для тех, кто помладше, что паркур – это не просто когда достаешь камеру и записываешь на нее прыжок с какой-нибудь высоченной штуки, это искусство, которому нужно долго учиться, прежде чем окрепнешь и выдашь что-нибудь действительно стоящее».
ВИЗУАЛЬНЫЕ ЭФФЕКТЫ
«Когда вы думаете, что всё уже повидали», - говорит Джерри Брукхаймер, – «мы переворачиваем ваше представление о визуальных эффектах и делаем то, что никто до нас не пытался. Мне хочется надеяться, что в фильме «Принц Персии: Пески Времени» вы увидите что-то новое, по-настоящему необычное и интересное».
Для создания 1200 визуальных эффектов в этом фильме были приглашены Том Вуд и его армия продюсеров, менеджеров, координаторов, техников, инженеров и специалистов по работе с данными. Некоторые из этих эффектов были крайне сложными, например, возвращение во времени, или колоссальная песчаная буря в эпизоде с Песочными часами богов, или ров со змеями Ассасинов; другие же представляли собой малозаметные вставки в кадре.
Вуд призвал на помощь все современные технологии. Самыми тяжелыми и ответственными для него стали четыре эпизода «возвращения во времени» - по сценарию, при нажатии на камень в рукоятке Кинжала высвобождались Пески времени. «Мы сразу же решили, что не будем просто пускать пленку в обратном направлении», - объясняет Вуд. – «Это бы выглядело, как быстрая перемотка на видеомагнитофоне. Нам надо было придумать оригинальный и визуально интересный подход. В итоге, мы поставили себе целью создать картинку, где бы время и пространство деформировали и искажали всё, что вы видите».
«Этот эффект был создан на студии визуальных эффектов Double Negative», - продолжает Вуд. «Они называют его «захват изображения». Сначала мы тщательно проработали весь эпизод с помощью «аниматики» - это что-то вроде анимированной раскадровки. Затем мы пришли на съемочную площадку и отсняли необходимое, после чего четыре дня занимались только этим визуальным эффектом, расставляя камеры там, где нам было нужно».
«Мы использовали девять камер Arriflex 435 с одинаковой оптикой, которые снимали до 48 кадров в секунду при угле в 45 градусов, из-за чего возникли сложности с переустановкой освещения на площадке. Это было нужно для того, чтобы изображение было максимально четким. Парни из Double Negative расставляли камеры и следили за тем, чтобы все было предельно точно. На то, чтобы правильно расположить каждую группу камер, у нас уходило до двух часов».
«Мы заставили актеров работать так: они снимаются двадцать минут, потом уходят на два часа, потом возвращаются еще на двадцать минут, и им необходимо помнить, что было перед перерывом. Это было непросто», - вспоминает Вуд.
Съемки этих эпизодов потребовали от актеров максимального напряжения - им пришлось призвать на помощь все возможности своей памяти и всё умение сосредотачиваться. «Я никогда раньше не снималась в эпизодах с визуальными эффектами, и это оказалось очень и очень долгим процессом», - признается Джемма Артертон. – «Но на экране это смотрится волшебно, и фильм приобретает совершенно иной вид».
ОДЕЯНИЯ ПЕРСИИ
В одном из кварталов Марокко, который называется Zone Industrielle (Промышленная зона), есть ничем не примечательная улица. На ней находится здание, с виду похожее на типичный склад или фабрику. Однако в течение долгих месяцев до начала съемок «Принц Персии: Пески Времени» а также во время съемок в Марокко тут располагалась настоящая фабрика грез и фантазий. Здесь трудились резчики, закройщики, костюмеры, сапожники, швеи, шляпники, красильщики, оружейники и ремесленники. Вся эта армия специалистов работала под началом художника по костюмам Пенни Роуз.
«Пенни абсолютно уникальна», - говорит продюсер Джерри Брукхаймер, который пригласил Пенни Роуз работать над всеми частями трилогии «Пираты Карибского Моря». «Она невероятно внимательна к деталям, а главное, она обладает поразительным умением подобрать костюм так, что он идеально создает образ персонажа. Она может организовать работу в любой точке земного шара. Она – строгий начальник, но мы все восхищаемся её талантом».
«Картины в восточном стиле послужили для меня источником вдохновения», - говорит сама Роуз. – «Большая часть полотен была написана в эпоху королевы Виктории, так что по сути – это взгляд из ХIХ века на события предшествующих эпох. Для меня были очень важны эти картины – то, во что одеты люди, все эти летящие одеяния, необычные формы и даже то, сколько человек на них изображено».
Для фильма «Принц Персии: Пески Времени» Роуз пришлось создать не менее 7000 костюмов, и практически все из них были придуманы ею «с нуля». В этом ей помогали Тимоти Джон Норстер, Марджи Форчун и Мария Торту (помощники художника по костюмам), Кен Крауч, Люси Бауринг и Марк Холмс. В работе, разумеется, участвовали многочисленные костюмеры, красильщики, сапожники, мастера по работе с металлом и многие другие специалисты из всех стран мира.
У Роуз есть хитрость, непонятная для непосвященных – отдельная команда, занимающаяся обработкой уже созданных костюмов. «В тех фильмах, над которыми я работаю, актеры почти никогда не выходят на площадку в новеньких, с иголочки костюмах,» - объясняет она. – «Даже в фильмах в стиле фэнтези, как этот, костюмы должны выглядеть естественными и настоящими, так что сначала мы их «доводим до ума». В нашем арсенале есть даже такие вещи, как бетономешалка. Мы кладем в нее только что сшитую одежду из кожи, добавляем несколько камней и крутим всё это несколько часов. В результате одежда приобретает хорошо поношенный вид. Мои люди даже используют терки для сыра, чтобы создать максимально реалистичные дырки и потертости – хотите верьте, хотите нет».
Чтобы найти ткани для всех этих костюмов, Роуз летала по всему свету – Турция, Таиланд, Афганистан. Китай, Малайзия, Великобритания, Париж. Рим, и, конечно, Марокко. Иногда она использовала найденные материалы очень неожиданным образом: например, чтобы создать цветастое, но поношенное одеяние Шейха Амара, она сшила вместе три индийских покрывала для кровати. «Затем мы обработали все при помощи терки для сыра, так что у нас получился замечательный «ободранный» вид, где проглядывали все рисунки и все нижние слои одежды. А сапоги шейха сделаны из старого ковра», - признается Роуз.
Персидский котик
Силуэт режиссера вырисовывается посреди маленького темного павильона в Pinewood Studios. Он руководит технической репетицией сцены, которую несколькими часами ранее Джемма Артертон описала нам как «поворотную». Перед ним в маленькой палатке, установленной на приподнятой платформе, жмутся друг к другу Артертон и Джейк Джилленхол. Окружившие платформу члены съемочной группы дергают за тент так, чтобы в кадре создавалось ощущение, будто убежище парочки сотрясает песчаная буря. Это, как выяснилось, и есть те самые «спецэффекты», которые так восхвалял Ньюэлл. Что-то подсказывает нам, что из бюджета в 200 с лишним миллионов долларов на это ушло не так уж много средств…
«Принц Персии: Пески времени» – приоритетный проект для Walt Disney Studios Motion Pictures. Его съемки, занявшие более четырех месяцев, большей частью проходили в горячих марокканских пустынях и горах. В самый разгар съемок было решено отодвинуть дату релиза почти на год (с июня 2009 на май этого года), благодаря чему спецэффекты удалось реализовать с большим размахом. Продюсером выступает Джерри Брукхаймер, и все заинтересованные лица надеются, что зрители примут фильм так же тепло и щедро, как трилогию «Пиратов Карибского моря». Так что нам показалось странным, когда в 2008 году, ветреным ноябрьским днем нас пригласили посмотреть на этот будущий феномен, и мы увидели съемки чего-то… гм… не столь дорогостоящего.
Однако, как и говорила Артертон, это все-таки «поворотный» момент. Она, надменная принцесса-жрица Тамина, и он, язвительный принц Дастан, умеющий лазать по стенам и вылезать из грязи в князи, – главные герои грядущего эпика про Ближний Восток VI века – держат перед собой украшенный резьбой кинжал с рубиновым эфесом, излучающий нездешний свет. Это Кинжал Времени, в рукоятке которого – упомянутые в подзаголовке фильма Пески. С чувством поведав Джилленхолу о грандиозной песчаной буре, которая сотрет жизнь с лица Земли, Артертон подчеркивает ключевое значение этого оружия. «Пока песок бежит через кинжал, – полушепчет она, – время течет вперед»… Как уверяет нас позже Ньюэлл, роль у Кинжала не просто символическая.
«Нет, Кинжал Времени – это мифический предмет, предмет поклонения, без которого не существовало бы той религии, жрицей которой является принцесса, – восторженно рассказывает он, после чего пускается в подробные объяснения, несколько искажающие наше представление о нем как о важном начальнике съемочной площадки. – Кинжал – это Экскалибур! Король Артур не может стать королем без Экскалибура! Кроме того, это ключ, который открывает огромный сосуд с опасными Песками – и если боги скажут “все, вы нам надоели”, Пески уничтожат весь мир».
И, словно вспомнив в последний момент, Ньюэлл добавляет: «Еще кинжал умеет поворачивать время вспять. Так что когда ты в абсолютно безвыходной ситуации, можешь сказать кому-нибудь: “Быстро! Жми на рубин!”, и тогда будет такое “в-в-зззз”, – имитирует что-то, отдаленно напоминающее звук перематывемой пленки, – и все скажут: “Черт! Мы переместились назад во времени!”»
При всем уважении, сейчас он выглядит как 17-летний гик, а не как 67-летний режиссер, начинавший с постановки серий «Улицы Коронации» в 1966 году и поздно попавший в ряды топовых кинематографистов после фильмов «Четыре свадьбы и одни похороны», «Донни Браско», «Улыбка Моны Лизы» и «Гарри Поттер и Кубок Огня». Но это и к лучшему. Картине только на пользу такое сочетание: твердая рука, острый взгляд, громкий голос (готовы поспорить, мегафон ему никогда не требовался) и почти подростковый энтузиазм по поводу темы фильма. Возможно, именно поэтому Брукхаймер, весьма прозорливый вербовщик талантов, для своего мегабюджетного блокбастера нанял Ньюэлла с его не совсем традиционным подходом.
«Он очень разносторонний режиссер, – тихо и взвешенно говорит Брукхаймер. – Вспомните “Донни Браско”: он умеет и накалять, и взвинчивать атмосферу. А “Гарри Поттер…” свидетельствует о том, что масштабное фэнтези ему тоже по плечу. Съемками он руководит прекрасно, актеры у него всегда на высоте». Сам Ньюэлл понимает, что «Гарри Поттер и Кубок Огня» был своего рода экзаменом; или, как он говорит, «вентилем от крана изобилия. Я доказал, что могу снимать 130 дней подряд без перебоев и не побоюсь освоить бюджет на двести с лишним миллионов долларов. Это, без сомнения, очень важно».
Он показывает нам четыре отрывка из завершенного фильма суммарной продолжительностью в 21 минуту. По «сцене номер 29», в которой Джейк Джилленхол – превосходно чувствующий себя в роли атлета, акробата и головореза в одном лице, – горящим маслом выжигает отряд вражеских бойцов, становится ясно, что режиссер справляется с «жанром Брукхаймера» не хуже Вербински и Тертлтауба. Этих отрывков также вполне достаточно, чтобы забыть все страхи, связанные с игровым прошлым фильма (а он снят по мотивам одноименной игры, созданной Джорданом Мехнером), – хорошими экранизациями игр нас, в конце концов, не балуют. Если, конечно, не считать удачной «Лару Крофт». Ньюэлла, который при знакомстве со сценарием даже и не знал, что берется за адаптацию видеоигры, все это не волнует.
«У нас были предпоказы, мы определили целевую аудиторию, и это не те люди, о которых вы подумали; это вовсе не обязательно поколение геймеров. Фильм, конечно, их интересует, и им он должен понравиться, но вообще мы рассчитываем на более широкий спектр зрителей». За счет чего? «Джейк. Джейка любят все девочки. А для пап, то есть мужчин за тридцать, у нас есть Джемма. Утверждая их на роли, мы брали на себя серьезные риски. Они тащат на своих плечах огромный бюджет. Но зрители их любят, и это просто замечательно. Это значит, что я все делал правильно».
Отрывки, которые нам показывает Ньюэлл, призваны не только подтвердить его слова, но и ошеломить нас боевыми и акробатическими сценами, а также головокружительными спецэффектами перемещения во времени. Персонажи Джилленхола и Артертон, по воле судьбы оказавшиеся соучастниками преступления, бегут от подданых принца Дастана, по пути постоянно препираясь и борясь за лидерство, ради которого готовы, кажется, убить или продать партнера в рабство. Всем понятно, что впереди этих двоих ждет романтический финал, но актеры умело передают химию отношений между своими персонажами. Причем с юмором. Последнее особенно важно для Джилленхола; даже больше, чем продемонстрировать себя в амплуа накачанного экшн-героя.
«Именно комедийная часть доставляет мне больше всего удовольствия, – признается он. – И она же мне кажется самой тяжелой. Быть серьезным – это как нечего делать. А вот найти в ситуации что-то забавное – куда сложнее. А мне кажется, актеру надо всегда стремиться к более сложным вещам».
Джемме Артертон, судя по всему, комедия дается легче. «Мы и так постоянно подшучиваем друг над другом, просто как Джейк и Джемма. Так что это, в каком-то смысле, передается персонажам, все наши подколки и издевки»… Какие, например? «О, Боже! Если я вам проболтаюсь, Джейк мне выскажет потом! Но это правда замечательно. Кроме того, нам же нужно играть романтику»… Она делает паузу и говорит уже серьезнее: «Это ведь не просто экшн, не просто приключенческий фильм. В нем много серьезного подтекста, который не ограничивается романтической линией. Так что когда нужно играть что-то подобное, мы отлично справляемся. Многие аспекты наших отношений нам в этом помогают».
Вполне ожидаемо, что «серьезные подтексты» не затрагивают тему современного Ближнего Востока, хотя сюжет фильма и крутится вокруг поиска оружия массового уничтожения. («Да, можно и так на это посмотреть», – улыбается Брукхаймер.) Мы ходим по различным павильонам студии Pinewood – тут и огромные городские ворота, и крепость, и оазис с настоящими пальмами, и всякие устрашающие ловушки из подземного мира, – а пиарщик фильма все повторяет слово «доисламский», часто и с чувством, почти как мантру. Он усиленно пытается донести до нас эту мысль. В общем, спорных интерпретаций тут не будет. Зато, весьма вероятно, будет сиквел. В конце концов, в названии ведь есть двоеточие. В Голливуде частям фильмов больше не дают номеров; подзаголовок после двоеточия – это практически то же самое, что приписать к названию «Часть 1». Как за «Проклятием Черной Жемчужины» последовал «Сундук Мертвеца», так и за «Песками Времени» последует… ну, например, «Верблюд Судьбы». Верно?
«Я не в курсе, – пожимает плечами Ньюэлл. – Насколько я знаю… Точнее, как мне кажется, сценарий сиквела они сейчас не пишут. Все сейчас заняты четвертой частью “Пиратов…” и еще парой крупных проектов; вроде бы ведутся работы – уже целую вечность – над “Одиноким рейнджером”, в общем, все это потихоньку продвигается. Я уверен, что у ребят, которые написали финальную версию сценария (Даг Миро и Карло Бернар – EMPIRE), есть какие-то идеи, и что Джорди – мой любимый Джордан Мехнер, создатель игры и автор чернового варианта сценария, – тоже над чем-то размышляет. Но я не думаю, что дело зашло дальше этого. Так что наверняка утверждать ничего не могу. Я и в этом-то могу ошибаться».
И он действительно ошибается, как мы выясняем из разговора с Брукхаймером несколько недель спустя, во время перерыва между съемками «Ученика чародея» – его нового большого проекта, назначенного на лето 2010 года. «Мы подождем, пока выйдет фильм, посмотрим, как его примет аудитория и будут ли у Disney средства на продолжение. Поверьте, никто не думал про вторых “Пиратов…”, когда выходили первые!» Но, конечно же, он видит в «Принце Персии…» потенциал для продолжения?
«Знаете, тут никогда не угадаешь, – вздыхает он. – До премьеры я всегда беспокоюсь о своих фильмах. Заранее ведь не поймешь, станут ли они хитами. Я всегда надеюсь на лучшее и готовлюсь к худшему, такая уж у меня натура».
Нельзя сказать, чтобы Ньюэлл затаил дыхание в ожидании решения продюсера. В то время, как происходит наш разговор, он «присматривается» к сценарию об отравлении Александра Литвиненко («Он был маленьким винтиком в огромном и малопонятном механизме») и обдумывает экранизацию детского фэнтези Джона Мэйсфилда «Ящик наслаждений». Кроме того, говорит он, всегда могут внезапно предложить что-нибудь еще. Он не кажется человеком, завязанным на съемку целой трилогии. Однако Ньюэлл признается, что «пожалуй, огорчится», если его не позовут обратно в (доисламскую!) Персию. В конце концов, несмотря на тяжелые съемки, он там здорово повеселился. И хочет, чтобы повеселились мы.
«А что это тогда, если не развлечение? – размышляет он над своим первым опытом в “жанре Брукхаймера”. – Но чтобы сделать развлекательный фильм, нужно придать ему многогранности: в нем должны быть опасность, безрассудство, романтика, комедия, – это широкий и бурный поток. Который в то же время не должен быть механистичным. Я думаю, мы справились с этой задачей». Его лицо сияет: «Тут вам и хлеб, и зрелища!»
Рецензия на фильм «Принц Персии: Пески времени»
В экранизации одноименной видеоигры "перс" Джейк Джилленхол демонстрирует хорошую физическую форму, режиссер Майк Ньюэлл -- лубочный восток, а продюсер Джерри Брукхаймер -- высокую эффективность своей машины по производству блокбастеров.
Prince of Persia: The Sands of Time
боевик, мелодрама, приключения, фэнтези
Режиссер: Майк Ньюэлл
В ролях: Джейк Джилленхол, Джемма Артертон, Бен Кингсли, Альфред Молина, Стив Туссэн
Премьера: 27 мая 2010 года
Смотрите в Okko за 1₽
Уличный сиротка Дастан спасает на персидском базаре уличного же своего приятеля, пойманного, кажется, на воровстве, и уже будучи схваченным сам, попадается на глаза местному королю, который совершает невероятное – с формулировкой "за доблесть" усыновляет пацаненка.
Дальше мы видим Дастана уже взрослым молодцем (Джейк Джилленхол), штурмующим стены священного города Аламута. В том чудном городе он и его двое братьев-принцев, а также науськивающий их дядя Низам (Бен Кингсли) рассчитывают найти оружие, которое аламутцы тайно куют дабы продавать противникам персидского короля. При ближнем рассмотрении история с оружием оказывается дезой, однако в ближнем же бою Дастану случается отвоевать некий кинжал магического свойства. Умеющий оборачивать время вспять, он – как выяснится позже – и был истинной причиной вторжения в Аламут. До тех пор же, пока это выяснится, Дастана успеют крупно подставить, обвинив в гибели короля, а сам он успеет удрать из города с местной принцессой (Джемма Артертон), которая последует за ним на край света – поначалу правда не столько от любви, сколько потому что приставлена за кинжалом приглядывать. Ведь попав в дурные руки…
Новая Летняя Диснеевская Франшиза, Которая Заменит "Пиратов карибского моря", когда из них окончательно уйдет Джонни Депп, но до тех просто "Принц Персии" оказывается ровно тем, чего от нее можно ожидать – необременном смыслами двухчасовым "роллеркостером", который смотрится легко и забывается быстро. В некотором смысле фильм действительно мог бы претендовать на звание новых "Пиратов", но сказывается отсутствие все того же Деппа, а главное – привносимой им чудаковатости, какая отличала "пиратов" от всех прочих летних блокбастеров. В "Принце" эту недостачу, впрочем, попытались компенсировать страусами и паркуром, но как говорится, где страусы, а где Джек Воробей.
В остальном же, все на местах и все при деле, начиная с режиссера Майка Ньюэлла, который пару лет назад не сумел совладать со слишком уж для себя вычурным, слишком колумбийским материалом Маркесовой "Любви во время холеры", но с экранизацией видеоигры, какой "Принц" в своей основе является, справился отлично. Многое в этом успехе объясняется тем, что с подачи продюсера Джерри Брукхаймера всякая этническая логика была опущена изначально, отчего все в фильме стало такой одной большой "художественной условностью", что и не придерешься.
Вот, скажем, принц Дастан – его играет Джейк Джиленнхол, голубоглазый американец с еврейско-шведскими корнями и манерами ковбоя, ночами читающего Кафку или даже Шопенгауэра. Слова "Персия", "восточный" и "Петруха" в приведенной описании не встречаются, правильно, ни разу. Но это не важно, ведь он обаятелен, не лишен таланта , а главное хорошо бегает и не спорит с продюсерами , когда те говорят ему, что бегать надо еще лучше. В конце концов, Бен Кингсли, щеголяющий тут восточных камзолах и тройной подводке, и вовсе содержит в своем наименовании титул "сэр". Но кто скажет, что его "низам" от этого сколько-нибудь хуже, тот пусть сам ему это говорит.
Весь прочий Восток носит характер в той же мере условный, а главное – под лубочными декорациями под Персию 6-го века вполне себе угадывается куда лучше всем знакомый этнос под названием Голливуд. Черные ассасины тут черны, уродливы и непобедимы что твои назгулы из "Властелина колец", перебранки между Джеммой и Джейком неизбежно воскрешают в памяти искаженные криками лица Дугласа и Тернер, а на сценах археологических паззлов невозможно удержаться от криков "Индиана! Индиана!". Но собственно, в том состоит основная функция брукмаймеровой продюсерской машины – отбирать лучшее и переплавлять в новые истории, которые буду радовать новых, зачастую юных зрителей.
А что касается брукхаймерова же, якобы, правила о том, что сцена не должна длиться дольше четырех минут – так это, видимо, для того, чтобы у зрителей постарше не было времени задуматься, а зачем им, собственно, смотреть одно и тоже в мильонный раз.
Обзор фильма «Принц Персии: Пески времени»
Попытка Джерри Брукхаймера повторить успех «Пиратов Карибского моря».
Если бы Джерри Брукхаймер боялся рисковать, это был бы уже не Джерри Брукхаймер. Кто бы еще мог разглядеть сюжет для блокбастера в парке аттракционов, а затем снять самый успешный фильм десятилетия о… кривляющемся пирате-остряке с дредами и подведенными глазами, несущем всякую чушь и передразнивающем Кита Ричардса из The Rolling Stones? Теперь Брукхаймер пустился в новую авантюру: продюсер взялся за адаптацию компьютерной игры, действие которой разворачивается на доисламском Среднем Востоке, с Джейком Джилленхолом в роли мускулистого, атлетически сложенного аристократа.
Будет ли, в таком случае, преувеличением предположение о том, что отец блокбастеров хочет сделать из очередного детища – фильма «Принц Персии: Пески времени» – новый шедевр, равный по размаху «Пиратам Карибского моря: Проклятие Черной жемчужины» (Брукхаймер определенно неравнодушен к двоеточиям!), только на этот раз с пустыней вместо морей?
«Честно, я не знаю! – признается Брукхаймер, когда EMPIRE загоняет прославленного кинопродюсера в угол на съемочной площадке “Принца Персии”. – Это волнительное приключение, сочетание реальности, фантазии и романтики. Надеюсь, мне удастся поразить воображение зрителей».
Мы сидим в комнате, напоминающей султанский шатер. Стены здесь завешаны подготовительными эскизами, на которых изображены сверкающие минареты вымышленного древнего города Аламута и мрачные зловещие пещеры. На фотографиях со съемочной площадки исполнители главных ролей – Джейк Джилленхол и Джемма Артертон – выглядят настолько безупречно, что в подлинность этих снимков верилось бы с трудом, не столкнись мы с самими актерами чуть позже.
К радости EMPIRE, здесь же выставлен роскошный реквизит, включая тот самый Кинжал Времени, важный артефакт, который позволяет джилленхоловскому Дастану (да и всем остальным, кто осмелится прикоснуться к магическому лезвию, – вроде плетущего интриги сановника Низама в исполнении Бена Кингсли) поворачивать время вспять. А неподалеку в загоне ждет своей очереди слон с бивнями, украшенными драгоценными камнями. Глядя на все это, невольно понимаешь, что Брукхаймер в паре с режиссером Майком Ньюэллом, снявшим «Гарри Поттера и кубок огня», могут заставить даже Пещеру Алладина выглядеть как магазин «Все по десять рублей».
«Фильм основан на видеоигре Джордана Мекнера, но эта трилогия все же не может рассказать нам исчерпывающую историю о героях и их характерах. Поэтому мы сами что-то додумываем и где-то приукрашиваем», – отмечает Брукхаймер. Продюсер взялся за решение по-настоящему сложной задачи, учитывая ту степень предубеждения, которая сопутствует каждому проекту, основанному на компьютерной игре.
«Да, это непростая задача. Но по большей части в глазах самих геймеров, – пожимает плечами Брукхаймер. – Не все играют в “Принца Персии”. В основном зрителям просто хочется погрузиться в атмосферу приключений, и дать им такую возможность – наша главная цель. Мы приглашаем их в фантастическое путешествие, полное опасностей, смотреть на которые им приходится глазами главного героя в исполнении не когонибудь, а Джейка Джилленхола».
Сам Джилленхол не большой фанат пиксельного человечка, но он признает, что игра, помимо чисто развлекательной функции, пригодилась ему для изучения персонажа.
«Мне было важно посмотреть на то, как двигается мой герой в игре. Но я рад, что у меня есть возможность создать с нуля совершенно новый характер. При всем моем уважении к этому продукту, нельзя переносить в кино виртуального героя как он есть, ведь мы хотим сделать осмысленный, по-настоящему грандиозный фильм. Это будет не типичная адаптация видеоигры: для работы над ней собралась невероятная команда, это действительно выдающиеся люди – потому я так заинтригован. Сначала я не мог понять, чем Майка Ньюэлла так заинтересовала эта идея, но когда он мне рассказал, я был просто очарован», – признался Джилленхол.
По словам Брукхаймера, именно послужной список Ньюэлла подтолкнул его согласиться выступить в качестве продюсера очередного глобального проекта компании Disney. «Взять хотя бы “Донни Браско” – это очень реалистичное кино! Майк знает, как заставить зрителя поверить в то, что происходит на экране, – уверен Брукхаймер. – А после просмотра “Гарри Поттера” становится очевидно, что и с фэнтези у Ньюэлла все в порядке. Это как раз тот самый баланс, который нам необходим в “Принце Персии”: реализм, фэнтези и визуальные спецэффекты. Много спецэффектов».
Ну и последний, чуть ли не самый главный вопрос: а сам-то Брукхаймер хоть раз играл в «Принца Персии»?
«Да, я играл. Но это не то занятие, которому я посвящаю свое свободное время. У меня его не так уж и много!»
Читайте также: