А как влияет сама смерть антигоны на чувство зрителя то есть какое именно это чувство
Обновлено: 01.07.2024
Борис Александрович Гиленсон
История античной литературы. Книга 1. Древняя Греция
3. «Антигона»
Трилогию о царе Эдипе заключает трагедия «Антигона». Ее героиня – дочь несчастного царя, скончавшегося в Колоне. Личность сильная, героическая. Поставлена заключительная точка в горестной судьбе этой семьи.
ПРЕДЫСТОРИЯ. Как и в «Царе Эдипе», в «Антигоне» выявляется своя предыстория, события, непосредственно не показанные на сцене. Но они играют важную роль в сюжете, являются его завязкой, определяют драматургический конфликт. После смерти Эдипа два его сына, Этеокл и Полиник, развязали междоусобную борьбу. Новый правитель Фив Креонт, тот самый, который в «Царе Эдипе» едва не стал жертвой подозрительности царя, теперь незаконно захватил престол и превратился в деспотического самодержца. Оба брата гибнут под стенами Фив. Одного из них, Этеокла, как патриота, защищавшего родную землю, Креонт велит похоронить с почестями. Полиника же, прибегшего к помощи аргосцев против родного города, Креонт запрещает предать земле, оставляет его тело на съедение зверям. Обнародовав подобный приказ, Креонт желает устрашить народ. Креонт, как и Эдип, – властолюбив. Но если
Эдип стремился употребить свою власть в интересах сограждан, то Креонт – деспот, уверенный в своей непогрешимости.
АНТИГОНА И ИСМЕНА. Непосредственно трагедия начинается с Пролога, играющего важную роль экспозиции, в котором действуют дочери Эдипа, сестры Антигона и Йемена. Решительная и волевая Антигона задает вопрос Йемене, знает ли та о приказе Креонта, готова ли она помочь ей выполнить долг, предать земле тело брата Полиника. Но Йемена робка, она страшится «закон нарушить и царя веленье». «Мы женщинами рождены, и нам с мужчинами не спорить», – отвечает Йемена. Убедившись, что Йемена не станет ей союзницей, Антигона восклицает:
Мне сладко умереть, исполнив долг,
Мила ему, я лягу рядом с милым,
Безвинно согрешив.
Она выполняет высший долг перед богами, долг любви.
Между тем, обнародовав свой приказ, Креонт объясняет гражданам его значение: Полиник повинен в том, что желал разорить родной край. Он враг государства.
О нем мы возвещаем всем: его
Не хоронить, и не рыдать над ним,
И хищным птицам там без погребенья,
И псам его оставить в знак позора.
Так я решил.
Но подобное единоличное решение Креонта, какими бы «государственными» мотивами оно не диктовалось, – вызов традициям эллинов: тело умершего должно быть предано земле. Однако всесильному абсолютному деспоту, уверовавшему в свою непогрешимость, – это нипочем. ««Злые люди» не могут быть почтены богами», – настаивает Креонт, даже если его решение вызывает ропот в Фивах.
И в противовес этой мрачной философии Софокл, верный своему принципу контраста, вкладывает в уста хора слова надежды:
Много есть чудес на свете,
Человек – их всех чудесней.
АНТИГОНА И КРЕОНТ. Явившийся Страж сообщает, что была схвачена злоумышленница, совершавшая похоронные обряды над Полиником. Это – Антигона. Она приведена к Креонту, которого волнует одно: как она, женщина, дерзнула нарушить царский приказ.
Здесь реализуется важнейший драматургический прием Софокла. Действие строится как конфликт полярных характеров, столкновение разных жизненных принципов.
Антигона бесстрашно объясняет Креонту: «есть более высокий закон, «закон богов», неписаный, но прочный». И это, естественно, вызывает ярость самовлюбленного деспота: он предупреждает ее, что «слишком непреклонный нрав скорей всего сдается», что «бешеных коней уздой смиряют малой». Но для Антигоны Полиник не «нечестивец», как его называет Креонт, а брат. И на все угрозы Креонта отвечает: «Я рождена любить, не ненавидеть». Следует незамедлительная реакция царя: «Люби, коль хочешь, отправляясь к мертвым». К Антигоне присоединяется Йемена, готовая разделить с Антигоной ее участь. Теперь для Креонта очевидно, что из двух сестер одна «сейчас сошла с ума, другая же безумна от рожденья». Креонт, не колеблясь, готов предать казни Антигону, невесту его сына Гемона, ибо не желает для него «злой жены». И браку «конец положит Аид», т. е царство смерти. Антигона должна быть заживо замурована в склепе.
КРЕОНТ И ГЕМОН. Новая сцена, как и предыдущие, строится по принципу контраста. Креонт противопоставлен сыну Гемону. Сын является к отцу, исполненный уважения, о чем не забывает напомнить родителю:
Отец, я – твой. Твои благие мысли
Меня ведут – я ж следую за ними,
Любого брака мне желанней ты,
Руководящий мною так прекрасно.
Креонт не без удовольствия к этому прислушивается, лишь напомнив Гемону, что «женщине не должно уступать». Гемон любит Антигону, жаждет ее спасти. Но, зная отцовский нрав, понимает, сколь бесплодно взывать к его чувствам, уповать на его жалость. Как истинный эллин, он пробует апеллировать не к эмоциям, а к здравому смыслу Креонта. Высказывает мнение, что решение царя не поймут фиванцы, а самый приказ принесет ущерб государству. Но Креонт слишком уверовал в собственную мудрость, чтобы считаться с «чужим умом». Его принцип деспотического правления выражен в формуле: «государство – собственность царей». Это принцип деспотизма, а не демократии. Все попытки Гемона убедить, образумить отца наталкиваются на его гневное раздражение. Привыкший к единовластию, он уже не способен представить существование иной, чем у него, разумной точки зрения. Не имеют силы и прозрачные предупреждения Гемона: «Когда умрет, за ней умрет другой». Все разумные доводы Гемона разбиваются об упрямое убеждение Креонта, для которого сын – «раб женщины». Дальнейшая полемика с отцом не имеет смысла. Гемон, уходя, лишь бросает отцу: «Других друзей ищи для сумасбродства».
АНТИГОНА ПЕРЕД ЛИЦОМ НЕБЫТИЯ. И ВОТ перед нами вновь Антигона. Молодая, полная сил, в преддверии брачного венца, она должна уйти из жизни. Ее прощальная песнь исполнена неподдельного трагизма:
Люди города родного!
Все смотрите: в путь последний
Ухожу, сиянье солнца
Вижу я в последний раз.
Сам Аид – всеусыпитель
Увлекает безвозвратно
На прибрежья Ахеронта
Незамужнюю меня.
В то время как Креонт упивается вседозволенной властью, готовя Антигоне в пещере смерти свадебную церемонию, героиня поет скорбную песню:
О, склеп могильный, брачный терем мой
И вечный страж – подземное жилише!
Иду к своим, без счета Персефоной
В обитель мертвых принятых. Из них
Последняя и с наихудшей долей
Схожу в Аид, хоть жизни путь не кончен.
Ее прощание с живыми, ее печаль, ее боль – не могут оставить нас равнодушными. Вот он – драматизм греческой трагедии! Антигона, суровая даже к себе самой, открывается нам как воплощение нежности, женственности. «Делить любовь удел мой, не вражду», – говорит Антигона.
РАЗВЯЗКА. Но вот на сцене появляется уже знакомый нам но «Царю Эдипу» прорицатель Тиресий. Суд земной, суд Креонтов свершился. Но есть еще суд высший, небесный. Тиресий доносит до зрителя голос богов. От них не укрылись дела земные. Тиресий сообщает Креонту, что боги разгневаны его поведением и предрекают ужасные бедствия. С осторожностью слепой Тиресий пытается сделать то, что не удалось Гемону, – образумить Креонта:
Все люди заблуждаются порою,
Но кто в ошибку впал, не легкомыслен
И не нечестив, если он в беде.
Упорство оставляя, все исправит.
Это, видимо, пробуждает у Креонта чувство самосохранения. Он понимает, что зашел слишком далеко, ведь «безумье – враг великий». Он отменяет свое решение и отправляется хоронить Полиника, а затем велит освободить Антигону. Наконец-то Креонт признается: «Надо жить, до смерти чтя от века установленный закон». Но слишком поздно! В финальных сценах – демонстрация всех страшных последствий неразумия Креонта.
Явившийся вестник сообщает хору и жене Креонта Евридике, что Антигона повесилась на шарфе, стянувшем ее прекрасную шею. Рядом с ней, обхватив ее труп, рыдает Гемон. Увидев отца, Гемон обнажил меч, а когда Креонт в ужасе бежал, пронзил себя мечом, обрызгав кровыо «бледные ланиты девушки, тайны брака узнав чьей здесь – в Аидовом дому». Атмосферу ужаса дополняет фигура самого Креонта, несущего тело сына. Он горестно стенает, корит себя за неразумие. Но это еще не все испытания, его подкосившие. Не вынеся тягостных утрат, повесилась жена Креонта, мать Гемона Евридика. На наших глазах Креонт разительно меняется. Некогда могущественный, не знакомый с милосердием властитель превращается в жалкого старика, безжалостно себя осуждавшего.
Завершает трагедию песня хора. Она о том, что боги не оставляют нечестия не отомщенными. Высшая справедливость торжествует.
Мудрость – высшее благо для нас,
И гневить божество не дозволено.
Гордецов горделивая речь
Отомщает им грозным ударом.
И.С. ТУРГЕНЕВ О ТРАГЕДИИ. Ситуация, раскрываемая в трагедии, – глубоко драматична и сложна. Поэт Я П. Полонский приводит в своих мемуарах мнение об этой трагедии И.С. Тургенева: «Развивая теорию трагического. Иван Сергеевич привел в пример Антигону Софокла: «Вот это трагическая героиня! Она права потому, что весь народ, точно так же. как и она, считает святым то дело, которое она совершила (погребение убитого брата). А в то же время тот же народ Креонта. которому вручил он власть, считает правым, если тот требует точного исполнения своих законов. Значит, Креонт прав, когда казнит Антигону, нарушившую закон. Эта коллизия двух идей, двух прав, двух равно законных побуждений и есть то, что мы называем трагическим». Действия Креонта диктуются ненавистью к Полинику. Сам же он выведен в драме «отчасти ради Антигоны, чтобы показать ее благородную натуру и правоту ее дела».
ГЕРОИЧЕСКИЙ ПАФОС. Но, конечно, для нас бесспорна правота Антигоны. Ее подвиг, ее живой свет словно бы озаряет нас в финале трагедии. Вот как комментирует заключительные сцены трагедии Андрэ Боннар, автор трилогии «Греческая цивилизация»: «Именно в момент, когда весь мир, простертый перед нами, – лишь кровь и слезы, в момент, когда круг человеческих фигур, среди которых поэт заставил нас жить, превратился в круг пораженных призраков, в момент, когда мы еще не забыли об Антигоне, повесившейся на своем шарфе в пещере, – именно в этот момент нагромождения ужаса нас заливает непостижимое ликование. Антигона внутри нас, живая и сияющая. Антигона – ослепительная и жгучая истина.
В то же время Креонт зажигает наше сердце как бы вторым божественным светом. Креонт, пораженный богами, но которого нам не позволено ударить. Распростертое возле колено-преклонного отца тело Гемона, словно протянувшееся между Креонтом и нами озеро нежности и сочувствия, защищает его от наших ударов».
ОБРАЗ АНТИГОНЫ В ЛИТЕРАТУРЕ XX ВЕКА. Как отмечалось, древнегреческие мифы вбирали в себя глубокий философский, общечеловеческий смысл. Они находили воплощение и в греческой драме классического периода, и в литературных произведениях других исторических эпох. И всякий раз наполнялись новым содержанием. Особенно актуальными стали переработки великих трагедий в искусстве XX века. А среди наиболее популярных образов была софокловская Антигона.
Так было, в частности, в литературе французского Сопротивления. После поражения Франции в 1940 г. на целых четыре года страна оказалась под пятой нацистов. Если некоторые французы примирились с фашистской тиранией, то другие включились, рискуя жизнью, в подпольную антифашистскую деятельность в движении Сопротивления. Идеи борьбы с коричневой чумой звучали в литературе, театре. Но в условиях оккупационного режима они не могли высказываться прямо, открыто и находили свое выражение в иносказательной форме.
В 1942 г. французский драматург Жан Ануй написал на сюжет Софокла одноактную драму «Антигона». Она была поставлена в оккупированном нацистами Париже. Герои были одеты в цивильные костюмы, напоминали современных людей. Главная героиня, «маленькая худышка» Антигона, бросала вызов Креонту и его приспешникам, в которых недвусмысленно просматривались нацистские палачи, выполнявшие «грязную работу». Антигона требовала для себя публичной казни, дабы продемонстрировать, что готова принять смерть, но не те благодеяния, которые сулил ей Креонт. Она отклоняла любую возможность примирения с тираном. Жертвуя жизнью, она стремилась обнажить бесчеловечную сущность креонтовского режима, т. е. фашизма. Гак и восприняли зрители пьесу, премьера которой с огромным успехом прошла в феврале 1944 г. в оккупированном Париже. В пьесе Ануя Антигона воспринималась как символ несломленной человечности, достоинства и чести.
А как влияет сама смерть антигоны на чувство зрителя то есть какое именно это чувство
Реферат на тему:
Воля богов и свободна воля человека в мире античной трагедии.
Вступление.
Древнегреческая трагедия, сформировавшейся на рубеже VI-V веков до н.э., имела за собой примерно два столетия художественного развития, что в истории античной культуры принято обозначать как этап архаики. Его нижней границей считают оформления "Ілиади", верхний-начальный период древнегреческой трагедии, поданный для нас ранним творчеством Эсхила. Внутри обозначенной хронологической рамы предоставляются, таким образом, героический и поучительный эпос, а также ранняя лирика. С обеими этими жанрами трагедия Эсхила и Софокла находится в сложных отношениях. В их драмах мы обнаружим как завершение архаичных традиций в области идеологии и художественного мышления, так и их преодоление и подчинения новым идейным задачам, которые возникали из общественного опыта афинской Демократии. Поэтому для понимания драматургии Эсхила, а затем и его преемника Софокла важно выявить основные черты мировоззрения древнегреческой архаики, что, кстати сказать, тоже претерпело существенную эволюцию в течение двух столетий.
Есть известные элементы сходства между трагедией и эпосом в использовании мифологических сюжетов, не говоря уже о лексические средства, которые являются общими для обоих жанров. В то же время мир эпоса и его героев существуют по своим особым законам, обусловленным спецификой героического сказания и во многом отличным от тех закономерностей, которые видят в мире афинские драматурги и Софокл в первую очередь.
В этой работе я сделала попытку исследовать на примере трагедии Софокла "Антигогна", как влияет воля богов на поведение и поступки человека, определить, способен ли человек проявить свою волю в тех или иных обстоятельствах.
Цель работы - доказать, что именно в трагедиях Софокла, в отличие от произведений его предшественников человек действительно может выступать против воли богов, утверждая свое право на проявление собственной воли.
При написании работы, кроме текста "Антигоны" мной были проработаны книги и монографии следующих авторов: И. Тронського, В. Ярхо, Г. Подлесной, А. Линдсея.
I. Воля богов и предписання судьбы в античной трагедии.
Часто говорят, что воля богов и веление судьбы заранее определяют весь развитие действия и поведение персонажей в гомеровському эпохе, не оставляя места для проявления самостоятельности индивида. Такая характеристика является одновременно и правильным и неправильным.
В рамки назначенного судьбой заключается как жизнь отдельных героев, так и будущее целых городов. Так, Ахиллу известно, что ему, несмотря на все его богатырские возможности, не суждено взять Трою и вернуться домой победителем; известно и его противнику Гектору, что Ахилл не долго будет наслаждаться жизнью после победы над ним в смертельном поединке. Но в то же время Гектор знает и о том, что Трои не суждено выстоять в десятилетней войне:
Будет некогда день, и погибнет священная Троя, С ней погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
(Ил. VI, 448 ел.)
Если Одиссею "випасла судьба" после всех мытарств и экзаменов вернуться домой и увидеть родных, то с этим вынужден считаться и ослепленный им киклоп Полифем, что молит Посейдона о мести, и самый Посейдон, способен только отдалить возвращение Одиссея, но не отменить его совсем.
Все эти факты говорят о том, что для художественного мышления древних греков заинтересованность богов в событиях, происходящих на земле, была незыблемой истиной. Различия между жанрами или отдельными представителями того самого жанра сводилось не к признание или отрицание роли богов, а потому, в чем авторы видели смысл и сущность божественного управления миром. В этом отношении гомеровский эпос предлагает нам достаточно своеобразную картину.
Тезис: "Человек-мера всех вещей" - был логическим результатом общественного развития афинской демократии, но он же вносил в ее деятельность и в сознание граждан представление об относительности общественных установлений и моральных норм, не говоря уже о скептическое отношение к религии: если человек меряет все окружающей собственной степени, что остается делать богам с их заботой о справедливое возмездие? И что вообще считать справедливым? Доверие, что афиняни делали Периклу, или его осуждение? Почитание божественных святилищ или ненависть к своим политическим противникам? Традиционная этика несомненно нуждалась первого и считала естественным вторых,- но что было делать, если оба постулаты заходили в противоречие друг с другом? На это религия не давала ответа.
Не могла она решить и еще одного противоречия. Приступая к какому-то дела, серьезные люди руководствуются конечно своим жизненным опытом, оценке своих возможностей, способностью зважтити все обстоятельства дела. Несмотря на все то развитие событий нередко нарушает самые продуманные планы.
Почему же так происходит? В эпохе, где действовала непостижимая для смертных воля богов, легко было объяснить неудачу человеческих начинаний вмешательством какого-нибудь злобливого демона. Если же боги осуществляют руководство миром по законам вечного разума, то почему он входит в противоречие с разумом человеческим?
Ответ на этот вопрос можно было искать в двух направлениях.
Или, продолжая верить во всемогущество Зевса и Афины, в всеведения Аполлона, не требовать от них объяснения тех мотивов, по которым они действуют. Достаточно того, что боги существуют и что замыслы их непостижимые для смертных, такой ответ преграждала путь недоверия и религиозной скептицизма, но делала еще более непонятным происхождение испытаний, которые выпадают на долю людей. Противоречия человеческого и божественного знания, расхождение разумных человеческих усилий с досяганеним результатом становилось поистине трагической проблемой.
II. Софокл - великий поэт Древней Эллады.
Великим поэтом Древней Эллады был Софокл (496-406 гг. до н. э.) - младший современник Эсхила. Уже 468 г. Софокл победил соперников на соревнованиях поэтов и стал любимцем зрителей. Двадцать четыре раза пьесы Софокла присуждались первые награды.
Софокл воспитывался в атмосфере патриотического подъема, которым была охвачена Эллада: народ боролся против персидского нашествия. Когда будущему поэту пошел шестнадцатый год, в Афинах праздновали победу над персидским флотом в сражении у острова Саламин. Юноше Поручили выполнять торжественный гимн на всенародных праздниках (он был запевалой в хоре мальчиков). С детства и до смерти пронес Софокл пылкую любовь к родине. Он гордился тем, что Афины объединили греков для борьбы против нашествия врагов. В девяносто лет Софокл составляет последнюю песню в честь родного города - драму "Эдип в Колоне" (Колонн - окраина Афин). Эта драма восхвалял красоту и гуманные законы Афин.
Софокл был не только поэтом, он участвовал в политической жизни Афин, занимал высокие государственные должности.
Сутки, за которой жил Софокл, называют "золотым веком Перикла". То был период наивысшего расцвета афинской рабовладельческой демократии. После победы в греко-персидской войне быстро росли авторитет, экономическая и политическая мощь Афин. Однако "золотой век Перикла" закончился еще при жизни Софокла. Афіївська демократия начала приходить в упадок. Противоречия рабовладельческого общества, несогласия между Афинами и другими греческими полисами привели к братоубийственной Пелопоннесской войны. Некогда могущественные Афины после кратковременных побед, терпят поражение за поражением. Голод и чума довершают беда. Софокл умер за два года до окончания Пелопоннесской войны.
За 90 лет своей жизни Софокл, как считают, создал 120 пьес (некоторые античные источники дают другие цифры). До нас дошло 7, из них самые популярные трагедии "Антигона" (442 г. до н. э.), "Эдип-царь" (425 г. до н. э.), "Филоктет" (409 г. до н. э.).
Трагедия "Эдип-царь" написана через четыре года после того, как Перикл умер от чумы, свирепствовавшей в Афинах, где скопились беженцы.
По мнению древних греков, насылают порчу на людей боги, когда сердятся. Вспомним "Илиаду": Аполлон во время осады Трои насылает на греков моровую язву за то, что они обидели его жреца. Мифологическое мировоззрение даже во времена Софокла имел силу закона. Когда в Афинах вспыхнула эпидемия, а войско афинян потерпело поражение, руководитель государства Перикл, еще вчера любимец народа, бут; по-збавлений власти. Его обвиняли, в частности, что его род провинился перед богами и через то бедствие постигло цветущие Афины.
В трагедии "Эдип-царь" Софокл традиционно использовал мифологический сюжет. Миф рассказывал о найду, который стал царем, а в конце жизни узнал, что убил своего отца и был мужем своей матери. В трагедии Софокла речь идет о чуме в Фивах. Царь Эдип посылает к оракулу узнать, за что боги гневаются на Фивы. Оракул отвечает: надо очистить край - прогнать убийцу старого Лаія, который царствовал в Фивах к Епіда. Возмущенный тем, что преступник скрывается в городе, Эдип проклинает убийцу и весь его род. Он не знает, что проклял собственных детей. Зрители это знали, ведь мифы были известны всем. Так вот проклятие Эдипа воспринималось как трагическая ирония. Современники Софокла помнили также законы, изданные 450 p. Периклом: дети, рожденные не от афінянки, лишались гражданских прав. Судьба посмеялась над Перикла - через двадцать лет он, плача, умолял, чтобы, вопреки этой постанові. признали за сына его ребенка. Трагедия Софокла давала пищу для сравнений.
Действие в пьесе "Эдип-царь" построена на розысках убийцы. Софокл выступает как мастер сюжета. Он умело пользуется приемом узнавания. Вспомним, как у Гомера старая нянька узнает переодетого Одиссея. Там это побочный эпизод, что существенно не влияет па действие. У Софокла же развитие интриги и раскрытие характера основывается на приеме узнавания. Эдип настаивает, чтобы нашли преступника. Слепой провидец Тиресий называл убийцу:Эдип. Пораженный царь требует доказательств. Перипетии драмы бросают героя от отчаяния к надежде, от надежды к отчаянию. Он уже понимает, к чему идет. Его жена Иокаста умоляет прекратить следствие, но Эдип доводит все до конца.
За времен афинской демократии этика требовала от граждан добродетели, без которой человек не может быть полезного ни себе, ни народу. Греки видели высшую добродетель в справедливости. В их понимании справедливость - это стремление к общему добру (основа демократии). Эдип говорит, что горе народа для него "больше, чем собственно". Он должен спасти Фивы - и правда становится публичной. Иокаста кончает жизнь самоубийством, а Эдип вынимает себе глаза. По собственному приговору он осуждает себя на пожизненное изгнание: "С видющого - слепец, с богача - нищий".
Герои Софокла подобные героев скульптора Фидия, который изображал богов как идеально прекрасных людей. Друг Софокла и гениальный художник, Фидий пытался передать не только физическую красоту, но и внутреннее благородство человека. Его богоравный фигуры отражают спокойную совесть и непоколебимую справедливость. Искусство было призвано учить справедливости, гражданским идеалам. Страшная судьба выпадает Эдипу, но он не теряет достоинства и мужества.
Трагедию "Эдип-царь" часто рассматривают как трагедию судьбы. Неспособные понять связь событий, люди объясняли неожиданное бедствие судьбой: так суждено.
Философы и ученые новейших времен обращались к трагедии Софокла "Эдип-царь" по разным случаям: когда речь шла о свободе воли, об вопрос, - что такое вина и т.д.
Эта драма привлекала внимание писателей, художников и композиторов. Например, Вольтер написал трагедию "Эдип", российский драматург В. Озеров - трагедию "Эдип в Афинах" (1804), Г. Мусоргский начал писать музыку к "Царя Эдипа" (сохранилась одна хоровая сцена). И. Стравинский написал оперу-ораторию "Царь Эдип" (1927). В "Эдипе в Колоне" музыку написал Мендельсон-Бартольди. Итальянский режиссер поставил фильм Пазолини "Царь Эдип" (1971).
Трагедию Софокла украинском языке перевел Иван Франко, а также Борис Тен. После революции ее был поставлен в Киеве в Молодом театре (режиссер ,Л. Курбас, А художник. Петрицкий) и в Харькове (поставил Гнат Юра).
Известно, что в новейшие времена врач-психиатр 3. Фрейд воспользовался трагедией Софокла для обоснования своих теорий. "Эдипов комплекс"-такое название он выбрал как метку для определенных явлений, которые изучает патопсихология. Анна Ахматова категорически возражала против того, чтобы герою Софокла приписывали "Эдипов комплекс". Она утверждала: "В Эдипа не было Эдипова комплекса. Чтобы убедиться в том, достаточно прочитать Софокла".
Как правило, толкование произведения дает возможность понять, кто чем живет и в какую эпоху. Все чаще Софокла причисляют к состоянию великих моралистов, а мере, в какой он меряет героев, считают их совесть.
Выводы
Сквозь века неизменно привлекает в Софоклові догадка о сложности человеческой натуры, неоднозначность ее. Именно догадка, росток этого знания, будто несмелое, будто с определенным колебаниям осложнения монументально-суровых характеристик внезапным проблеском чутье - завораживает, вызывает відрухове сочувствие, может, даже сильнее, чем пароксизмы настоящей внутренней борьбы, как в Еврипида. Так Эдип, что в отчаянии приходится, - нет, только склоняется на мгновение! - к рукава Иокасты, этим единственным сыновним жестом "снимает" и толщу веков, и условность жанра: перед нами просто человек, потрясенная своей бессознательной, до этого момента даже неизвестной виной - страшной и непоправимой. Энергичное расследование причины гнева богов на город привело его к собственной тайны, к самовикриття как убийцы неизвестного отца и мужа собственной матери.
Софокл ценит могущество человека, богатство ее возможностей. Не потому ли на смену трагедии рода в его предшественников - в него приходит трагедия индивида. Но Софокл предусматривает, какие опасности подстерегают человека: ослепления ощущением этой мощи может быть не менее ужасным за Едіпове ослепления; в богатстве возможностей кроются и ловушки: возможности устрашающих падений, козней, измен. Поэтому Софокл так боится разрушения духовных устоев полиса - самых ценных достижений древней демократии, что не просто регулируют поведение граждан, а формируют их таким образом, чтобы соблюдения этих человеческих норм было органическим, было моральной необходимостью. То спросим себя в нашем криминализированном и коррумпированном настоящем, актуальный Софокл?
Третье тысячелетие звучат со сцены трагедии Софокла. В эпоху компьютеризации и роботизации по-новому воспринимается его гимн: "Странных много в мире чудес, и най-удивительнее из них - человек".
1. Ліндяй Д. Краткая история культуры. - К.: Искусство, 1995. - 242с.
2. Подлесная Г. Античная литература. - К.: Высшая школа, 1992. - 259с.
3. Подлесная Г. О красоте и античную литературу. - К.: Техника, 1997. - 192с.
4. Соловей Е. "Царь Эдип" в Киеве// Вселенная. - 1998. - №12. - С. 136-140.
5. Тронский И История античной литературы! Г.: Высшая школа, 1983.
6. Украинская и зарубежная культура. - К.:Знание, 2000. - 621с.
??
Читайте также: