Маринина жизнь после жизни сюжет
Обновлено: 05.07.2024
— Я не журналистка, — примирительно улыбнулась Настя, — но я, как и все женщины, страдаю излишним любопытством. Я же вам сказала, что занимаюсь социальной психологией, но в процессе сбора материала в клубе «Золотой век» я столкнулась с паническими настроениями, и мне стало ужасно интересно, насколько они оправданны. А поскольку у меня множество связей в Москве и Питере, я могла бы попытаться разыскать Аркадия Вольдемаровича, вот и все. Ну а уж если его рассказ даст ключ к раскрытию преступлений, то могу вам обещать: вы будете первой, кто обо всем узнает. Мне слава не нужна, я обычный научный работник, а вы сможете сделать потрясающий материал.
Нет, все-таки Наташа Малец, несмотря на очевидную остроту ума и серьезность, была очень молоденькой и на слова о журналистской славе купилась. Она стала старательно вспоминать Аркадия Вольдемаровича: тонкое интеллигентное лицо без особых примет, роста среднего, стройный, симпатичный, примерно пятидесяти лет, в очках, внешность располагающая.
— И что, никаких особенностей? — разочарованно спросила Настя, выслушав описание, подходящее к каждому четвертому жителю России мужского пола.
— Никаких. Хотя нет, — спохватилась девушка, — погодите, я вспомнила. Его речь…
— А что с речью? — насторожилась Настя.
— Во время нашей беседы ему позвонили по мобильному, он стал разговаривать, а я стала думать о своем, подслушивать не хотела и вдруг поймала себя на ощущении, что Аркадий Вольдемарович говорит не по-русски. Прислушалась — нет, слова русские. А мелодика речи похожа на немецкую, интонации в конце фразы уходили вверх. Не всегда, не постоянно, только иногда, но слух резало. Так мог бы говорить человек, у которого русский язык родной, но который много лет прожил за границей и давно уже говорит в основном на национальном языке. Я тогда очень удивилась, стала вслушиваться, когда он продолжил свой рассказ о Румянцевых, и поняла, что пока слушаешь слова, то особенности интонации незаметны. Чтобы услышать эту его особенность, надо слушать не слова, а именно мелодику. Ну, я и спросила у него, набралась нахальства.
— И что он ответил? — с интересом спросила Настя.
— Он рассмеялся и объяснил, что готовится к длительной работе по контракту в Австрии, его пригласили читать курс лекций по истории, и сейчас он интенсивно занимается немецким, каждый день по несколько часов, и индивидуально с преподавателем, и в группе, наверное, это сказывается, он слишком погрузился в языковую среду.
Наблюдательность юной журналистки приятно удивила Настю, но, к сожалению, больше ничего любопытного о питерском историке девушка не вспомнила.
— Он не говорил, где остановился? В гостинице?
— Не говорил. Как-то ни к чему было.
Конечно, было бы идеально, если бы Аркадий Вольдемарович останавливался в гостинице, тогда выяснить его фамилию и адрес не составило бы никакого труда. Но Настя Каменская не привыкла надеяться на удачу, вот и теперь она была уверена, что ни в какой гостинице он не останавливался и с установлением личности доктора исторических наук еще придется повозиться.
Выйдя из кафе, где она встречалась с Натальей Малец, Настя села в ожидавшую ее машину и направилась в усадьбу. По дороге вытащила телефон и позвонила Федулову. Почему-то он был ей более симпатичен, чем показушно-вежливый Илья Вторушин. На этот раз Дмитрий ответил сразу, но по его голосу Настя поняла, что он очень занят чем-то срочным.
— Вы можете говорить, или мне перезвонить позже? — спросила она.
— Я на разбое, — сердито ответил майор. — Место осматриваю.
Ну да, теперь ему точно не до Насти и уж тем более не до какого-то мифического историка из Петербурга. Разбойное нападение — дело серьезное, и осмотр места происшествия — тоже не шуточки. Настя вздохнула и позвонила Вторушину, который, судя по безмятежным интонациям, спокойно сидел у себя в кабинете.
— Скажите, Илья, вы не пытались установить, откуда у журналистки та информация, которую она опубликовала в статье? — начала она издалека.
— Нет, нам это не нужно. Какая разница, откуда она все это взяла? Я, например, на сто процентов уверен, что она это выдумала, из пальца высосала, прогреметь захотелось. Важно то, что люди поверили и испугались.
— Но потомок Румянцевых…
— Чушь, — оборвал ее Илья. — Не верю я ни в какого сумасшедшего потомка. Я узнавал про журналистку, это сопливая девица, только-только со школьной скамьи, фантазия буйная, славы хочется. Не хватало еще ее всерьез принимать.
— И тем не менее, — голос Насти стал жестче, — я бы попросила вас сделать запрос в Петербург и поискать доктора исторических наук по имени Аркадий Вольдемарович. Он может располагать интересными для нас сведениями.
— Интересными для вас, — язвительно уточнил Вторушин.
— Для нас, — повторила Настя. — Пожалуйста, сделайте то, что я прошу.
Н-да, со Вторушиным каши не сваришь. Впрочем, кажется, с Федуловым тоже, он то занят по горло, то вообще к телефону не подходит, то находится «вне зоны». Похоже, и майор, и капитан получили негласное указание делать вид, что помогают Насте, но ничего на самом деле не делать, не надрываться и не стараться. Что ж, их можно понять и их руководство тоже. Только что совершенное разбойное нападение гораздо важнее, чем убийство почти годичной давности.
А ведь если сумасшедший потомок Румянцевых имеет место быть на самом деле, то он действительно должен крутиться в непосредственной близости от клуба, то есть быть или постоянным его членом, или работать в усадьбе. Надо бы разузнать побольше о сотрудниках.
По дороге в усадьбу Настя попросила водителя остановиться возле продуктового магазина и купила для Подружки сыру и пирожков с мясом. Она хотела еще купить колбасы, но вид лежащего в витрине мясного изделия не показался ей внушающим доверие.
У себя в номере она постаралась одеться потеплее, с трудом натянула один свитер поверх другого, долго, чертыхаясь, расправляла высокие горловины, которые так и норовили свернуться или нещадно давили на горло, а вместо шапочки обмотала голову и шею длинным толстым шарфом, сунула в карман фотоаппарат, чтобы сфотографировать Подружку и потом показать Чистякову, взяла пакетик с сыром и пирожками и отправилась в зверинец.
Подружка по-прежнему лежала в дальнем углу вольера, однако при виде Насти поднялась и, неуверенно повиливая хвостом, медленно подошла к решетке. Настя просунула пальцы сквозь прутья и коснулась густой свалявшейся шерсти.
— Привет, — тихонько сказала она, — как дела?
Собака притиснулась поближе к руке и подняла голову.
— Понятно, — вздохнула Настя, — значит, не очень. У меня тоже не очень. А я тебе сырку принесла и пирожков с мясом. Ты сыр любишь?
Она достала ломтик сыра и показала Подружке. Глаза у собаки заблестели, черный кожаный влажный нос показался между прутьями.
— Слушай, а если я открою вольер, ты не убежишь? Давай договоримся: я открою дверцу, угощу тебя, поглажу, а ты за это не будешь выскакивать, чтобы мне не пришлось тебя ловить. Как тебе такой вариант?
Вариант, похоже, Подружку устроил, потому что сперва она постаралась протиснуть нос как можно ближе к вожделенному кусочку, а потом вдруг сделала шаг назад и остановилась. Настя осторожно откинула засов и присела на корточки, протягивая вперед руку с зажатым в ней сыром. Собака медленно приблизила голову и аккуратно взяла угощение, после чего лизнула Настану руку.
— Значит, договорились, — удовлетворенно констатировала Настя.
Подружка доедала последний пирожок, когда за спиной у Насти послышались шаги. Она обернулась и увидела системного администратора Костю Еремеева, в руках у которого была дорогая фотокамера.
— В гости зашли? — спросил он.
Вопрос подразумевал добрую улыбку, но никакой улыбки у него на лице не было и в помине. «Все-таки он очень странный», — неприязненно подумала Настя.
— Вы же сами разрешили навещать, угощать и выводить на прогулку.
— Да ради бога. Поводок можете взять в кладовке.
— Спасибо, я помню.
Настя молча закрыла вольер, зашла в кладовку, забитую пакетами с сухим кормом и упаковками лекарств, нашла поводки, висящие на вбитом в стену крючке, выбрала самый, на ее взгляд, подходящий. На полке лежали ошейники, Настя взяла один, побольше, и вернулась к собаке. Та послушно дала надеть на себя ошейник и стояла спокойно, пока Настя пристегивала поводок. Костя в это время открыл другой вольер и выпустил в проход страшного на вид гладкошерстного пса с обожженными боками. Пес неподвижно стоял посреди прохода и дрожал, глядя на Костю, Настю и Подружку испуганно и затравленно.
— Господи! — ахнула Настя. — Что с ним? Кто это его так изуродовал?
— Похоже, кислотой облили, — глухо пояснил Костя. — Сегодня утром привезли. Ветеринар уже смотрел, сказал: лечение будет долгое и дорогое. Я вот пришел фотографию сделать, чтобы на сайте разместить, может, найдутся добрые люди, подкинут на лечение. А вы гулять?
Она отвела Подружку в вольер, сходила на обед, и даже звонок Старкова с информацией о том, что никакой Риты Нечаенко в салоне у Татьяны Корягиной отродясь не было, Настю не успокоил. Ну, наврали они в письмах, что якобы Ритину жизнь искалечила зловредная Татьяна, и что дальше? От лжи по электронной почте до убийства — как от Земли до Луны. Правда, есть еще приезд Вешняка в Томилин, о чем сам Вешняк отчего-то не спешит поведать, но ведь и этому можно найти тысячу и одну причину, никак не связанную с убийством. Например, он не признается, потому что ездил в Томилин к своей любовнице Рите Нечаенко и теперь боится, как бы о его измене не узнала Татьяна, которая немедленно снимет мальчика с довольствия.
Настя нервничала все больше и больше, совершенно забыв о том, что уже не находится на службе и за ошибку ее никто ругать не станет. Об отдыхе речь уже не шла, надо было просто убить время и не дать разгуляться нервозности, и Настя отправилась в компьютерный зал понаблюдать за гостями, пишущими письма, читающими информацию в Интернете или играющими в игры. По залу расхаживали Костя Еремеев и еще один сотрудник-компьютерщик. Настя исподтишка наблюдала за Костей, прикидывая его на роль убийцы. А что, если он и есть маньяк? Вот просто живет в Томилине маньяк, который убивает пожилых женщин, а противные дядьки, желающие вынудить Бегорского закрыть клуб и продать усадьбу, этим воспользовались. Еще вчера Насте казалось, что эту версию можно отбросить, потому что Галину Ильиничну Корягину убил совершенно точно не маньяк, но сегодня она засомневалась в собственных выводах. А что, если она ошиблась и маньяк все-таки существует?
В самом центре компьютерного зала сидели супруги Путилины, и Костя часто проходил мимо них, а они все время обращались к нему с какими-то вопросами, и Костя останавливался, наклонялся и тихим шепотом, чтобы никому не мешать, что-то объяснял и показывал. При этом лица у всех троих делались мягкими и ласковыми, но в то же время слегка испуганными и даже напряженными. Нет, между Путилиными и Еремеевым явно что-то происходит. Интересно что? И имеет ли это отношение к убийствам?
Она с трудом дотянула до ужина, быстро поела в кафе и отправилась в зверинец. «Буду гулять с Подружкой, пока мне не позвонят, — твердила себе Настя, пристегивая поводок к ошейнику. — Пусть я окоченею, пусть у меня ноги отвалятся, но я буду ходить, пока не закончится эта проклятая неопределенность. Сидеть я уже не могу, лежать тем более, остается только ходить».
Но ее благих намерений хватило ненадолго, к вечеру температура воздуха резко упала, и хотя ногам в сапогах-«луноходах» было тепло, лицо у Насти замерзло так, что она не выдержала и вернулась к себе. Подружку она, разумеется, взяла с собой: если разговаривать вслух, то тревога немного утихает, но не разговаривать же с самой собой? Это уже шизофренией попахивает. А собака хоть и не человек, но все-таки живое существо.
В номере Настя переоделась в спортивный костюм, натянула на ноги теплые носки, завернулась в плед, включила телевизор и начала вслух комментировать собаке происходящее на экране. Шел какой-то бесконечный сериал, снятый за очень маленькие деньги. Неожиданно придуманное занятие помогло и даже увлекло: оказалось, что если пересказывать то, что видишь и слышишь, то получается откровенный бред, то есть становится совершенно очевидным, насколько плохо написан сценарий и как бездарно все это снято и сыграно.
Сериал закончился, началось ток-шоу, где все кричали, перебивали друг друга, и невозможно было разобрать, у кого какая позиция. Настя переключила канал и попала на соревнования по лыжным гонкам. Не то этап кубка мира, не то еще что…
— Давай лучше за наших болеть, — предложила она Подружке.
Собака вильнула хвостом в знак согласия. Настя смотрела на табло информации, то и дело появляющееся в углу экрана, и добросовестно пересказывала собаке, на каком месте идут российские лыжники и сколько у каждого из них секунд отставания от лидеров. Она так втянулась в процесс, что невольно начала переживать, особенно когда за километр до финиша двое наших спортсменов начали поджимать очевидных фаворитов и сокращать разрыв. Забрезжила надежда на призовые места, и Настя подскочила поближе к экрану:
— Ну давай же, родненький, давай, потерпи еще немножко, ты можешь, у тебя есть силы, давай, давай!
Собака встала рядом с ней, задрала морду и стала тихонько подскуливать.
— Есть! — радостно завизжала Настя, когда российский лыжник пришел вторым и взял «серебро». — Ура! Подружка, мы победили!
Собака уперлась передники лапами ей в грудь и лизнула Настю в лицо.
А потом позвонил Федулов. Голос его был усталым и злым.
— Пишут «чистуху», — сообщил он. — Сейчас допишут, и повезем их в Томилин.
— Значит, оба признались? — с облегчением выдохнула Настя.
— А куда они, на фиг, денутся.
— Мы завтра идем на квартиру Павловой?
— Ну… — в голосе Федулова послышалось неудовольствие, — пойдем, если вы не передумали.
С чего бы ей было передумывать? Она решила не обращать внимания на интонации оперативника, мало ли, отчего у него плохое настроение. Может, устал, а может, просто живот болит, такое тоже бывает.
Надо было радоваться. Но радости отчего-то не было. Не было ни усталости, ни удовлетворения. Не было просто ничего. «Наверное, я перенервничала», — подумала Настя, выводя собаку на улицу. Ничего, сейчас она отведет Подружку на место, вернется к себе, примет горячий душ и ляжет в постель. Утром все пройдет.
Квартира Аиды Борисовны Павловой была небольшой, однокомнатной, но с просторной светлой кухней и большим балконом. Понятые — пара молодых супругов из соседней квартиры — сидели на диване, робко прижавшись друг к другу, а Федулов и местный участковый устроились на кухне и оживленно обсуждали кадровые перестановки в городском отделе внутренних дел. Настя первым делом включила компьютер, она была уверена, что сейчас найдет что-то очень важное и интересное, но ее ждало разочарование.
Переписка у Аиды Борисовны была активной и обширной, она обменивалась посланиями не только с живущими в Канаде братом, сыном и его семьей, но и с любителями кулинарии, и с цветоводами, и с участниками самодеятельного театра из областного центра, и даже с теми, кто брал из усадьбы бездомных животных. Настя быстро просмотрела переписку и, разумеется, ничего не обнаружила: ни жалоб на угрозы, ни самих угроз.
В отдельной папке хранились тексты сказок, как вошедших в сборник, который лежал у Насти в номере, так и более поздних. Последняя сказка недописана, вернее, работа над ней только-только была начата и содержала, помимо собственно текста, авторские пометки Павловой. Настя посмотрела на дату создания файла — 18 сентября, за четыре дня до смерти. Надо прочесть повнимательнее, может быть, в этой сказке есть хотя бы намек на личные обстоятельства автора?
СКАЗКА ПРО ЧЕРЕПАШЕК И ПТИЧКУ (подумать над названием) (набросок)
Жили-были в лесах Амазонки две черепахи, муж и жена. Однажды черепаха-жена отложила яйцо, закопала его в теплое местечко и стала ждать, когда из яйца вылупится маленький черепашонок. Но в тех местах обитал злобный и вечно голодный крокодил, который нашел место, где было спрятано яйцо, украл его и съел. Черепаха-жена и черепаха-муж очень горевали, им так хотелось иметь маленького черепашонка!
И вдруг черепаха-муж нашел в траве упавшее с дерева гнездо, а в нем чье-то яйцо. Он очень обрадовался, взял это яйцо, принес домой и сказал жене:
— Закопай это яйцо, мы подождем, и из него вылупится маленькое существо. Мы оставим его у себя, будем растить, как своего ребенка, будем его любить, заботиться о нем, кормить, баловать, учить кушать травку, ползать и прятать головку под панцирь.
Жена-черепаха тоже очень обрадовалась и закопала яйцо. Муж и жена тщательно готовились к тому моменту, когда из яйца вылупится существо, которое они сделают своим черепашонком.
(Дать в нескольких фразах описание их действий: как они готовились, что делали, как охраняли это место, чтобы крокодил снова не украл яйцо, и т. д.)
И наконец наступил торжественный день: из яйца вылупилось маленькое смешное существо с крылышками и острым крошечным клювиком. Муж и жена умилялись, существо казалось им таким красивым, таким чудесным, хотя и не было похоже на черепашонка, но для них внешнее сходство было не главным. Главным было то, что оно, это существо, будет жить с ними, и будет питаться так, как питаются они, и передвигаться так же, как они, и жить той же жизнью, которой живут они. Они сделают из него настоящего черепашонка, несмотря на внешнюю непохожесть на них самих.
(Дать картину, как они растили птичку, как учили есть траву, медленно передвигаться по земле и втягивать голову.)
Александра Маринина - Жизнь после жизни краткое содержание
Разбитое зеркальце на груди, сережка, вырванная из уха — своеобразная «визитная карточка» убийцы. Кто убил этих двух почтенных женщин — маньяк, одержимый мрачноватыми легендами рода Вяземских, или его изощренный имитатор? Все версии неизменно заходят в тупик. Бизнесмен, чьи начинания в связи с этими преступлениями находятся под угрозой, решил прибегнуть к помощи частного детектива. Так Анастасия Каменская оказалась в провинциальном Томилине. Да-да, полковник милиции в отставке Каменская теперь работает в частном детективном агентстве, и это расследование — ее дебют на данном поприще. Теперь за ее спиной нет могущественного и влиятельного ведомства, и это как-то непривычно. Но от Насти по-прежнему требуется ее умение разговаривать и слушать, систематизировать факты, интуитивно — а это есть вершина ее «сыскного таланта» — выбирать верное направление поисков. Словом, открывать все двери, которые встречаются на ее пути. Ведь за одной из них находится истина. Она-то неподвластна никаким переменам.Жизнь после жизни читать онлайн бесплатно
Жизнь после жизни - читать книгу онлайн бесплатно, автор Александра МарининаЖизнь после жизни
5 марта 2009 года
Звонок мобильного телефона дребезжал надсадно и требовательно. Он умолкал и тут же через несколько секунд снова начинал свою надоедливую песню. Федулов нагнулся над лежащей на земле сумкой убитой женщины и посмотрел на эксперта. Тот молча кивнул, дескать, можно. Федулов щелкнул замком и вытащил телефон, нажал кнопку, обозначенную зеленой трубочкой, поднес к уху, но ничего не говорил.
— Галина Ильинична! — зазвенел в трубке заполошный встревоженный девичий голос. — Галина Ильинична, вы где? С вами все в порядке? Почему вы трубку не берете?
Федулов откашлялся и глухо произнес:
— Ой, я не туда попала? — испуганно проговорили в трубке. — Извините, пожалуйста.
И точно так же испуганно и коротко зазвучали гудки отбоя. Ну что ж, теперь они знают хотя бы имя и отчество потерпевшей, это уже что-то. Теперь бы фамилию узнать и адрес. Федулов опустил руку с трубкой и тут же снова поднял ее: телефон опять зазвонил.
— Вы звоните Галине Ильиничне? — спросил он. — Кто вы? Представьтесь.
— Я Рита… А что случилось? Где Галина Ильинична?
— Рита, вы кем приходитесь Галине Ильиничне? Родственницей?
— Я… я квартирантка. А где Галина Ильинична?
— Рита, с Галиной Ильиничной несчастье. Вы сейчас где?
— Какое несчастье? Что случилось? Ей плохо? Она в больнице?
— Она умерла. Вы где, Рита? Дома? Скажите мне адрес.
Трубка молчала, словно телефон выключили.
— Рита! — снова позвал Федулов. — Рита, вы меня слышите? Мне нужно срочно с вами поговорить. Скажите адрес.
— Как это… — раздалось в трубке глухое и неуверенное. — Что значит: умерла? Вы кто? Доктор?
— Старший оперуполномоченный майор Федулов Дмитрий Вадимович, — сухо отрекомендовался Федулов. — Галина Ильинична убита. Оперативная группа работает на месте происшествия. Так вы скажете, как вас найти?
— Я… я дома… — голос Риты, казалось, сел окончательно, она уже почти шептала. — У Галины Ильиничны.
— Говорите адрес, я сейчас приеду.
— Нагорная, дом двенадцать, квартира сорок восемь. Это между Федеративной и Профсоюзной, знаете?
— Знаю, — коротко ответил Федулов. Это совсем рядом, через три-четыре дома. Получается, дамочку убили при подходе к месту жительства. — Я буду у вас через несколько минут. Илюха, — обратился он к другому оперативнику, полному, с отечным лицом, — я в адрес, кажется, мы установили личность потерпевшей.
— Мне с тобой идти? — спросил Илья Вторушин.
— Нет, оставайся здесь, сейчас начальство нагрянет, труп все-таки. Если что — я на связи.
Федулов быстрым шагом миновал неосвещенный проходной двор, в котором обнаружили труп, вышел на сверкающую огнями вывесок Нагорную улицу и направился к дому 12. Когда-то, когда Дима Федулов еще был сопливым пацаном, никакой Нагорной улицы не было, а потом здесь построили несколько шикарных по меркам 1970-х годов домов для городской «верхушки» — работников Томилинского городского совета народных депутатов и горкома партии, — и, конечно же, замостили целую улицу, чтобы им удобно было подходить или даже подъезжать на служебных и личных автомобилях, и открыли здесь несколько магазинов, которые снабжались товарами лучше всех других магазинов в Томилине. Жить на Нагорной стало престижно, и в послеперестроечные времена улица сохранила свой статус, несмотря на то что по сравнению с современной застройкой бывшие элитные дома выглядели простоватыми и даже захудалыми. Теперь на Нагорной располагались самые дорогие магазины, два автосалона и лучший в городе ресторан, который никогда не пустовал: параллельно шла знаменитая Парковая улица, обсаженная липами, одним концом упирающаяся в реку Томинку, другим — в недавно отреставрированную старинную усадьбу, а сразу за Парковой, на живописном берегу реки, начинался коттеджный поселок, построенный и обжитый людьми далеко не бедными. Этим небедным людям очень удобно было делать покупки в магазинах на Нагорной и ужинать в ресторане.
Дом под номером 12 оказался пятиподъездной девятиэтажной «коробкой», перед которой между припаркованными машинами и гаражами-«ракушками» сиротливо приткнулась детская площадка. Федулов опытным взглядом окинул фасад, посчитал количество окон, приходящихся на один подъезд, что-то умножил и поделил в уме и уверенно двинулся ко второй двери. Он не ошибся, сорок восьмая квартира действительно находилась во втором подъезде.
Когда ему открыли дверь, он увидел серьезную, с озабоченным лицом женщину лет сорока и рядом с ней молоденькую девушку, бледную, перепуганную и показавшуюся Дмитрию необыкновенно страшненькой. Коричневые волосы расчесаны на косой пробор и заплетены в две косички, по толщине довольно жалкие, безликая, застиранного серого цвета водолазка, вытянутая на локтях, несвежего вида спортивные брюки. В общем, выглядела девушка Рита небогато, да вдобавок еще и болезненно: глаза красные, на лбу испарина.
Федулов еще раз представился, прошел в комнату, попутно успев отметить, что квартира у покойной Галины Ильиничны была хоть куда — трехкомнатная, просторная, хотя и давно не ремонтированная. Да, неплохо жили при советской власти партийные и советские работники. Он снова вспомнил свою тесную «двушку», в которой долгие годы ютился с родителями, женой, двумя детьми, младшей сестрой, ее мужем и сыном. Спали без преувеличения друг у друга на головах, никакая другая мебель, кроме спальных мест, в квартире не умещалась, ели на кухне в три смены, в ванную, совмещенную с туалетом, всегда стояла очередь. Какое счастье, что все это уже позади и жилищный вопрос наконец решен! Но Дима Федулов до сих пор не забыл жизнь в той двухкомнатной квартире, она снилась ему в ночных кошмарах, и он просыпался в холодном поту и успокаивался только тогда, когда проходила сонная одурь и он мог различить вокруг себя совсем другие стены, другие окна и другую мебель.
Девушка, представившаяся Маргаритой Нечаенко, работала приемщицей в химчистке и жила у Галины Ильиничны Корягиной в качестве квартирантки, но не за деньги, а за помощь по хозяйству. Ходила в магазины, стирала, гладила, убирала, в общем, была чем-то вроде домработницы с проживанием. Своего жилья в Томилине она не имела, приехала из поселка Петунино Костровского района. Костровск — большой город в 60 километрах от Томилина, ну, конечно, не такой большой, как областной центр, но все-таки… Там и институты есть, в которых можно учиться, и частный бизнес процветает, и фирмы, в которых можно работать. Но на работу в костровские фирмы Риту почему-то никто не стремился взять, и пришлось ей удовольствоваться более скромным, хотя и немаленьким, городом Томилином, построенным в середине 1950-х годов вокруг крупного химкомбината.
Галина Ильинична отправилась на творческий вечер известной в прошлом актрисы, приехавшей из Москвы. Рита хотела было проводить свою хозяйку до концертного зала, расположенного ныне в бывшем Доме политпросвещения, но Галина Ильинична категорически отказалась, сказав, что она не беспомощная и не дряхлая. Рита все равно волновалась за нее и собиралась подойти на Майскую площадь к концертному залу попозже и хотя бы встретить Галину Ильиничну, но… В этом месте повествования несчастная некрасивая девица залилась густой краской и отвела глаза, а сидящая рядом с ней женщина, которая оказалась соседкой, вмешалась и пояснила, что около восьми вечера Риточка прибежала к ней и спросила, какое лекарство ей выпить: у нее начался жуткий понос. То ли отравилась чем-то, то ли кишечник засбоил. Сама соседка, конечно, не доктор, но жизненный опыт кое-какой имеет, поэтому дала Рите несколько дельных советов, а спустя полчаса зашла к Корягиной проведать девушку. Рита все время бегала в туалет и возвращалась вся в испарине. Она очень злилась на себя и говорила, что заболела так некстати, что хотела бы все-таки собраться с силами и пойти встретить Галину Ильиничну, потому что сейчас, в первых числах марта, началась оттепель, тротуары покрылись льдом и тонким слоем воды, очень скользко, и как бы Галина Ильинична не упала. Однако многоопытная соседка посоветовала ей из дому не выходить и находиться поближе к туалету. Они вместе попили чаю, посмотрели телевизор, а начиная с десяти вечера стали ждать Корягину, которая, по идее, должна была вот-вот вернуться. В половине одиннадцатого Рита забеспокоилась не на шутку и начала звонить ей на мобильник. Никто не отвечал. Может быть, концерт еще не закончился? Кто их знает, эти творческие вечера, на сколько они рассчитаны… Рита в справочной узнала телефон администратора концертного зала, позвонила, и выяснилось, что творческий вечер знаменитой актрисы закончился в девять часов десять минут. От Майской площади до Нагорной улицы пешком минут пятнадцать, это если идти даже неспешным шагом по хорошо освещенной, широкой Профсоюзной улице, а если срезать и пойти дворами между Профсоюзной и Федеративной, то выходишь прямо в торец дома Галины Ильиничны, и занимает такая дорога от силы минут восемь. Иными словами, Корягина уже час как должна была вернуться. Рита разволновалась окончательно, попросила соседку не уходить, потому что ей страшно, и принялась названивать Галине Ильиничне каждые две-три минуты. Так и звонила до тех пор, пока ей не ответил майор Федулов.
Александра Маринина - Жизнь после жизни краткое содержание
Разбитое зеркальце на груди, сережка, вырванная из уха — своеобразная «визитная карточка» убийцы. Кто убил этих двух почтенных женщин — маньяк, одержимый мрачноватыми легендами рода Вяземских, или его изощренный имитатор? Все версии неизменно заходят в тупик. Бизнесмен, чьи начинания в связи с этими преступлениями находятся под угрозой, решил прибегнуть к помощи частного детектива. Так Анастасия Каменская оказалась в провинциальном Томилине. Да-да, полковник милиции в отставке Каменская теперь работает в частном детективном агентстве, и это расследование — ее дебют на данном поприще. Теперь за ее спиной нет могущественного и влиятельного ведомства, и это как-то непривычно. Но от Насти по-прежнему требуется ее умение разговаривать и слушать, систематизировать факты, интуитивно — а это есть вершина ее «сыскного таланта» — выбирать верное направление поисков. Словом, открывать все двери, которые встречаются на ее пути. Ведь за одной из них находится истина. Она-то неподвластна никаким переменам.
Жизнь после жизни - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Жизнь после жизни - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Александра Маринина— У меня такое ощущение, что вы вообще всегда правы. Вы, кажется, говорили, что никто, кроме жены, не смеет вам перечить и говорить «нет». Вы какую жену имели в виду? Первую или последнюю?
— Последнюю, Тамару. Но я чувствую, что вы собираетесь примкнуть к ее движению, — Бегорский улыбнулся широко и радостно. — Так что вас будет двое.
В машине они снова вернулись к разговору об усадьбе и клубе. Настю интересовала статья, которую Бегорский давал ей прочесть.
— Как вы думаете, откуда журналистка взяла эту историю? — спросила она. — Не может так оказаться, что все это — правда?
Бегорский пожал плечами.
— Может, все может. Но мне-то от этого не легче. Люди от меня уходят — вот что меня волнует в первую очередь. Если маньяк ходит по городу, то вы его, конечно, в одиночку поймать не сможете, я это понимаю. Но если он есть и сидит у меня в клубе, то вам вполне по силам его вычислить. Либо найти его, либо доказать, что в клубе его нет и для персонала и гостей не существует никакой опасности. А насчет журналистки этой, Натальи Малец, я справки наводил. Девятнадцать лет, наверняка сопливая амбициозная дура, которая решила прославиться, напридумывать высосанных из пальца ужасов и сделать горячий материал. Ну что ж, ей это в общем-то удалось, в городе нет ни одного человека, который не прочел бы эту статью. Более того, статью перепечатали в местных газетах Костровска и нашего областного центра.
— Да, это в шестидесяти километрах от Томилина. А в чем дело? Вы там бывали?
— Бывала, — рассеянно кивнула она.
Да уж. Лучше бы не бывала. Сколько лет прошло? Пятнадцать? Нет, кажется, шестнадцать. Она поехала в Костровск лечиться в санатории и вляпалась в историю с убийствами и производством подпольных порнофильмов. Именно в Костровске она познакомилась с Эдуардом Петровичем Денисовым, местным «крестным отцом», который уговорил ее принять участие в расследовании… Интересно, его бывший начальник службы безопасности Старков все еще живет там же или куда-нибудь переехал? Сколько лет они не виделись? Кажется, с девяносто шестого года. Или с девяносто седьмого. Правда, Старков до сих пор каждый год поздравляет ее с Днем милиции, ни разу не забыл. Можно попробовать позвонить ему, если, конечно, он не сменил номер мобильного. Позвонить, приехать в Костровск, встретиться. А зачем, собственно говоря? Зачем ей Старков, который всегда относился к ней уважительно и даже как-то трепетно? Для того чтобы лишний раз убедиться: люди стареют и меняются, и не всегда в лучшую сторону, и нельзя дважды войти в одну реку?
Она встряхнула головой и вернулась к разговору с Бегорским.
— Как вы думаете, не может ли быть, что статью проплатили те, кто пытался на вас наехать?
— Может, — согласился он. — Убийство двух дам из моего клуба оказалось им на руку, и они постарались выжать из ситуации максимум возможного. Очень не хочется думать, что два убийства организовали тоже они, но и этого нельзя исключать.
Настя смотрела на покрытые снегом ветви деревьев, стоящих вдоль трассы. Деревья, деревья, одни деревья, глазу не за что зацепиться. И что за удовольствие ездить в такую даль на машине? Стасов же сказал, что можно добраться поездом.
— Вы всегда ездите в Томилин на машине? — спросила она.
— Если еду с Тамарой, то на поезде, она не любит так долго сидеть в машине.
— А вы любите? — с недоверием произнесла Настя.
— Поезд идет ночью, а в поездах я не могу нормально спать, и весь следующий день я неработоспособен. Ради Тамары я терплю определенные неудобства, но если еду без нее, то делаю так, как мне удобно. По дороге занимаюсь делами, решаю вопросы по телефону, работаю с бумагами. Это я сегодня отключил телефон, чтобы никто не мешал мне работать с вами, а так он обычно разрывается.
«Работать с вами»! Ишь ты! То есть этот разговор Андрей Сергеевич рассматривает как часть работы. Ну что ж, деловой человек, ничего не скажешь.
— По-моему, здесь не очень удобно работать с бумагами, — скептически заметила Настя, вспомнив, с каким трудом ей удалось одолеть набранную мелким шрифтом статью в газете.
— Согласен, — весело кивнул Бегорский. — Но в этой машине я с документами не работаю. Для дальних поездок, требующих много времени, у меня оборудован другой автомобиль, мини-вэн, в нем переделанный салон, хорошее освещение, факс и все, что нужно для работы.
Он извинился, включил телефон и углубился в бесконечные переговоры, а Настя откинула голову на подголовник и прикрыла глаза, стараясь систематизировать все, что услышала полезного. Основных версий две: убийства организованы противниками Бегорского, и убийства совершены сумасшедшим, возможно, находящимся в старинной усадьбе. Первая версия показалась ей сомнительной, ведь если бы убийства двух женщин были запланированы с целью посеять панику среди персонала и гостей клуба, то временной промежуток между ними был бы куда меньше, от пары недель до нескольких дней. А тут полгода прошло. Нет, не получается. Значит, все-таки маньяк.
К Томилину подъехали около половины четвертого. Спина у Насти ныла, ноги затекли, смертельно хотелось курить и выпить чашку кофе. По мере передвижения по городу Бегорский давал пояснения, которые показались Насте совершенно не интересными и даже лишними.
— Мы подъезжаем к Костровскому водохранилищу, на нем стоит химкомбинат, вокруг которого, собственно, и был в свое время построен город, — говорил Андрей Сергеевич. — Первоначально город строили на берегу реки Томинки, справа и слева от комбината, потом правая часть, если стоять лицом к реке, оказалась замороженной, и основное строительство велось влево, вдоль реки, и вглубь. Наша усадьба стоит на краю города. Центр города оказался смещен к реке, а в сторону от реки, вглубь, сейчас находятся районы современной застройки. Это я к тому рассказываю, что одну из женщин убили в центре, а другую — в районе многоэтажек. Вот смотрите, сейчас мы проехали дамбу, слева водохранилище и комбинат, а мы поедем направо по проспекту Победы… теперь мы сворачиваем направо на улицу Радищева… а теперь налево, и мы с вами выехали на Парковую улицу, которая выведет нас прямо к усадьбе…
Настя слушала вполуха, эти топографические подробности были ей малоинтересны, она понимала, что при необходимости возьмет карту города и найдет все, что ей будет нужно, не потеряется. Парковая улица показалась ей мало чем отличающейся от трассы, по которой они ехали из Москвы: те же заснеженные деревья по сторонам, только проезжая часть поуже. Наверное, летом здесь и вправду красиво, но зимой совсем смотреть не на что.
Читайте также: