Проблемы с университетом

Обновлено: 05.07.2024

Ожидания от университета бывают настолько высокими, что разочарование преследует недавних абитуриентов буквально с первых дней занятий. Когда мы спрашиваем, что пошло не так, ответы получаем довольно размытые. В целом у молодых людей есть представление о том, что высшее образование необходимо, но отсутствует понимание, что конкретно, кроме заветной «корочки», они могут от него получить. Нельзя сказать, что претензии студентов всегда безосновательны, ведь зачастую они относятся непосредственно к образовательному процессу, и задача преподавателей и ректората — к ним прислушиваться.

Есть вещи, которым университет действительно не научит

В вузе, скорее всего, не донесут идею, что всегда можно сменить сферу деятельности. Большинство выпускников приходят с уверенностью, что, определившись с образовательной программой, они навсегда выбрали себе и профессию. «Я всю жизнь буду работать политологом, только не это», — говорит студент-первокурсник и задумывается, а не бросить ли ему университет, пока не поздно. К сожалению, вузы не работают с этой установкой и не объясняют своим студентам, что даже если не уверены с выбором — отчаиваться не стоит. Современный рынок труда таков, что в жизни им придется освоить разные навыки, которые не будут напрямую относиться к их образовательной программе. Университет не ограничивает поле будущей деятельности одной сферой, он дает инструмент для освоения других дисциплин.

Не хватает свободы — свободы в создании индивидуального учебного плана студентами на старших курсах. Сейчас существует много программ, которые готовят специалистов узкого профиля, однако на реальном рынке труда чем большим количеством компетенций ты обладаешь, тем более конкурентоспособен. Возможность посещения дисциплин других факультетов расширяет кругозор студентов и позволяет посмотреть на мир через другую оптику. Например, учащиеся образовательной программы «Юриспруденция» могут изучать биоинформатику, нейросетевые технологии, гендерные исследования, интеллектуальный анализ данных.

Студентам также важно понимать и то, что за стенами университета тоже существует жизнь и она может отличаться от той, к которой ты привык. Общество очень неоднородно. Но на парах этому не учат. Вуз — это все-таки довольно закрытое пространство, даже если речь идет о самых крупных российских учебных заведениях. В течение четырех-шести лет человек находится в «университетской среде»: ходит на лекции, семинары, живет в общежитии, общается с профессорами, однокурсниками, посещает развлекательные мероприятия. Формируется свое сообщество, а значит, и традиции, шутки, понятные только ему: в Бауманке выпускники катаются в тазиках, а студенты Вышки носят на общеуниверситетские праздники картонного Валерия Меладзе. Студенты редко сталкиваются с другим, отличным от университетской среды, пространством. У них появляется ощущение, что везде так: все люди разделяют их ценности, думают определенным образом, работают по одним правилам, то есть студенты попадают в своеобразный filter bubble. Но встреча с другим миром очень важна для расширения кругозора молодых людей, меняет их мировоззрение. К сожалению, зачастую эта встреча происходит уже после получения бакалаврской степени.

В университете студенту не объяснят, что оценки не так важны, как полученные знания и навыки. За последние годы мы стали все чаще сталкиваемся с ситуацией, когда на первой лекции или семинаре по дисциплине студенты в первую очередь интересуются формальными правилами, которые позволят получить им наивысший балл, даже если преподаватель не предъявляет жестких требований и критериев оценки. На первых курсах бакалавриата до них очень сложно донести мысль о том, что через год они вряд ли вспомнят о том, какую оценку получили по той или иной дисциплине. Осознание важности самих знаний, а не баллов, к большинству студентов приходит уже после выпуска или в начале карьерного пути на старших курсах.

Оценочная система зачастую приводит к смежной проблеме — университет не научит студента грамотно планировать свое время и расставлять приоритеты. Помню, как студенты эмоционально делились с нами своим опытом обучения на курсе по истории и сдачи сложного экзамена, по которому половина курса получила двойки. Когда мы приехали к ним в общежитие, они рассказали, что очень долго и мучительно готовились к экзамену по этому предмету. Когда мы спросили, сколько же времени заняла подготовка, услышали: «Целую ночь!» Как правило, понимание, что гораздо эффективнее учиться поэтапно в течение модуля или семестра, приходит уже после окончания университета. Показательно, что самый большой процент отчислений случается как раз на первом курсе, потому что вдруг становится понятно, что ты не супергерой и зря расслабился.

И здесь мы сталкиваемся с тем, что в университетах отсутствует психологическая поддержка для студентов. Эта проблема наиболее остро стала проявлять себя в последние годы. Старшие классы, сдача ЕГЭ, поступление в вуз — стрессовый период в жизни выпускников. На первых курсах они попадают в другую среду, которая функционирует по правилам, отличным от школьных. Для многих студентов поступление означает переезд в другой город, разлуку с семьей, смену круга общения, проживание в общежитии и бытовые трудности. Ко мне часто приходят студенты с жалобами на то, что они не справляются с серьезной учебной нагрузкой психологически, у многих начинается депрессии и другие ментальные расстройства. В НИУ ВШЭ, МФТИ, МИФИ и в ряде других российских университетов есть центры психологической помощи, которые помогают студентам в сложных жизненных ситуациях, но проблема у всех нас одна — ресурсов центров не хватает, поэтому иногда студентам приходится ждать своей очереди очень долго. Современная молодежь, в отличие от предыдущих поколений, готова открыто обсуждать эти проблемы, они сами признают, что им нужна помощь. Российские университеты должны развивать это направление и дать студентам возможность заботиться о своем психическом здоровье, ведь частные центры недоступны им из-за ценовой политики.

Проблемы очень часто возникают у студентов не только из-за нагрузки, но и из-за непонимания, как функционирует университет. Решая эту проблему, многие вузы перенимают опыт западных коллег, которые формируют институт наставничества.

В университете вы не найдете отдельных предметов по тому, как планировать время или расставлять приоритеты, никто не будет расширять ваш кругозор, как правило, не преподают дисциплины по командообразованию или soft skills, которые в современном мире не менее важны, чем hard skills. Не существует в вузе так называемого классного часа, на котором расскажут, какие возможности есть в выбранном вами учебном заведении. Эту информацию нужно добывать самостоятельно, поэтому главное, что должен уметь новоиспеченный студент, — искать, узнавать, интересоваться, критически мыслить, проверять факты и быть открытым к новому опыту, делать работу над своими ошибками. Да, университет не является местом, где «все включено», как бы этого ни хотелось. Многие возможности существуют, но информация о них не находится на поверхности: как минимум нужно зайти на сайт или пообщаться со студентами старших курсов, преподавателями. Я бы порекомендовала абитуриентам и первокурсникам самостоятельно изучать потенциал университета, причем оценивать не только образовательные программы и уровень преподавания, но и те возможности, которые помогут получить от вуза, на мой взгляд, самое главное — социальные связи, обрести круг друзей и знакомых, сформировать окружение, которое поможет в дальнейшем найти ту самую работу мечты.

Люди идут в институт за новыми знаниями, а сталкиваются (иногда) с хамством, неуважением и некомпетентностью педагогов. Наш блогер Анастасия Кирсанова рассказывает о ситуациях, в которые она и её одногруппники попадали в институте и в которых может оказаться практически любой студент.

Полезная рассылка «Мела» два раза в неделю: во вторник и пятницу

Дорогие студенты, ваш путь непрост, на нём будут встречаться разные люди. Всё как в жизни: есть добро и зло. Будут желающие вам помочь, будут те, кому всё равно на вас и ваши проблемы. Но выжить реально.

Помните, что вы в первую очередь люди. Не пускайте ситуацию на самотёк. Преподаватель — не бог, у него нет права унижать вас и ваши знания. Берегите своё здоровье и нервы. Не бойтесь заявлять о себе. Главное — делать это грамотно.

1. Не спорьте с учителями. Это бесполезно

Обвинять их в некомпетентности вы не можете, ведь сами ещё только учитесь. Мы лишь студенты, а они — умудрённые опытом специалисты. Не пытайтесь подавить их своей логикой, старайтесь в любом разногласии помнить о главной цели: например, сдать зачёт или выбраться из универа живым.

Проблема: преподаватель ставит «неуд» без причин, захотелось поставить — поставил, ничего ему за это не будет.

«Да вы меня валите! Я всё знаю!»;
«Я так не говорил (а), этого не было»;
Пригрозить жалобой в деканат;
Записать всё на диктофон;
Плюнуть в лицо.

Смиряюсь с несправедливостью этой жизни;
Не замечаю выходки преподавателя и сохраняю спокойствие;
Добиваюсь нужного мне результата.

Пример: был у нас приглашённый преподаватель, профессор, доктор наук. Дважды завалила девочку на дополнительном вопросе. Девочка училась весь год, шла на красный диплом, отвечала на всех семинарах и на зачёте ответила весь билет. Этот зачёт даёт доступ к экзаменам.

Доказывать, что дополнительный вопрос не влияет на остальные знания по предмету, нет смысла. Наша цель — сдать всё весной, чтобы сохранить стипендию. На кафедре она объяснила всю ситуацию: что к преподавателю претензий не имеет, просто обидно уйти на осень из-за зачёта и не получить допуск к экзаменам, по которым автоматом стоят «отлично». Всё, что мы просили, — это последнюю пересдачу в текущем периоде.

По правилам на пересдачу приставляют комиссию, но где вы видели, чтобы все работали по правилам? Может, вам повезёт больше. Наша цель была достигнута, зачёт девушка сдала.

2. Не поддавайтесь на провокации

Я считаю себя злым человеком. Мне все преподаватели, с которыми не нашлось взаимопонимания, говорили: «Вам бы, девушка, в адвокаты, а не в лингвисты». Но быть немного адвокатом всё же полезно.

Проблема: преподаватель не знает свой предмет, строит из себя крутого, понимающего молодёжь человека. Пользы от пары ноль.

«Что вы говорите! Безумно интересная лекция о ваших шашлыках с бывшими студентами на прошлой неделе»;
«Ничего так, что вы преподаватель и должны нам давать материал? Или хотя бы источники»;
Пригрозить жалобой в деканат;
Записать всё на диктофон;
Плюнуть в лицо.

Смиряюсь с неграмотностью преподавателя;
Не повышаю голос и аккуратно выбираю слова;
Может, слегка надменно посмотрю.

Пример: информатик прислал на семинаре задание, где нужно проработать процесс, который мы не разбирали на лекции (конечно, ведь на лекции мы слушали увлекательный монолог в трёх частях «как меня любят студенты»). Я спросила, что это и как с этим работать. Мне прилетело: «Вы же на информатике. Загуглите!»

Если вам удаётся прочувствовать грань между адекватным возражением (читай: защитой собственного достоинства) и наглостью, не надо идти на попятную. Препод оценивает знания, он работает по правилам университета и снижать оценку за нелюбовь к студенту не имеет права (если вы действительно знаете предмет). Я громко зачитала из википедии объяснение термина на всю аудиторию. Он поставил за год «отлично».

Нелюбовь к человеку может, конечно, и мешать. Студенты, вас правда не всегда будут любить. Бороться с этим сложно. Тут работают только ваши обаяние и харизма, достижения и отношение к людям.

Проблема: Не дают участвовать в выездах от института, не отправляют на стажировки, не выдают повышенную стипендию и т. д.

Налаживаю отношения с людьми (всё индивидуально и зависит от вашей ситуации).

Пример: есть у меня знакомая. Её кандидатуру не одобрили ни на один выезд от универа, потому что она не нравится ответственной из профсоюзного актива. Она пошла выше и главный за отдых согласился взять её, только если она пришлёт откровенные фотографии. С такими людьми пообщаешься, и отдыхать с ними уже не очень-то и надо. К сожалению, в такой ситуации почти невозможно ничего сделать. Здесь задевают наши чувства, а они никого не волнуют.

Проблема: преподаватель неадекватный, не учит, не приходит на пары.

Обсудить его в социальных сетях;
Пожаловаться на кафедру или в деканат;
Записать пару на диктофон, принести на кафедру;
Высказать преподу всё, что думаю.

Взвешиваю все «за» и «против»;
Выясняю мнение одногруппников и ищу единомышленников;
Отвечаю себе на вопрос «как это мне мешает жить?»;
Спрашиваю у других групп, как у них проходит обучение;
Изучаю учебную программу (если претензия по материалам);
Составляю и подаю с группой заявление о смене преподавателя в деканат или на кафедру;
Настаиваю на встрече с деканом или заведующим кафедрой.

Пример: преподаватель, казалось бы, стандартный. Но кричит, орёт, баллы отнимает, настроение меняется каждые пять минут — тут не то что учиться, жить не хочется. А с ней ещё три года существовать. И толку никакого, мы с тем же успехом сами занимаемся по материалам других групп. Посоветовались со студентами педагогического направления, составили заявление.

Нам её заменили. Оставшиеся два года преподаватель нас демонстративно не замечала. Дорогие студенты, помните, что смена преподавателя — крайняя мера. При подаче заявления в администрацию важно проговорить словами вашу проблему, иначе вас, как ни парадоксально, не услышат.

Обращаться к законам РФ стоит только тогда, когда вы уверены, что изучили абсолютно всё и подкованы с каждой стороны. Никто не любит, когда им угрожают законом.

3. Боритесь за свои права

К сожалению, с административными вопросами проблемы решать сложнее. Когда мы в трудной ситуации, к кому мы обращаемся? К старшим. В учебном заведении, на работе при профессиональных проблемах с коллегами мы идём к начальству. Если проблема с начальством — к их начальству. Но не всегда достучаться до небес так просто.

Мы же всего лишь студенты. Иногда администрация забывает о нас, не пытаясь решать наши вопросы.

Проблема: нет информации о сессии и досрочной сдаче экзаменов. На просьбы и вопросы в деканате, никто не отвечает.

Разнести их кабинет, пока не найду то, что ищу;
Пожаловаться ректору;
Пожаловаться в соцсетях и отметить всю администрацию универа.

Сохраняю спокойствие и достаю их вопросами;
Привлекаю внимание студентов и администрации в социальных сетях;
Смиряюсь с несправедливостью этой жизни.

Пример: новость о сокращении стипендии на 40% нам объявил начальник управления по молодёжным делам. Я, если честно, до сих пор не понимаю, откуда оно у нас появилось, и почему они занимаются вопросом о стипендиях, когда на каждом факультете есть свой ответственный за внеучебную часть работы со студентами. На вопрос «почему» ответили: «Надеемся, в следующем году будет лучше».

Ещё пример: моя подруга поступила в магистратуру. Весь день в начале семестра просидела с группой в коридоре, потому что один препод опоздал на полчаса и всех отпустил, так как был занят: «Отработаем в декабре». Преподаватель следующих двух пар просто не пришёл. В деканате сказали: «Она либо занята, либо просто о вас забыла». Лишь спустя ещё столько же времени они дождались, когда деканат свяжется с преподавателем. В итоге их тоже отправили на доработку в конце семестра.

Такие ситуации случаются сплошь и рядом, и администрация не будет рассматривать одни и те же вопросы. В последнем примере ещё и сами преподаватели забывают сообщить обновлённую информацию в деканат. Мало где есть налаженная система кооперации сотрудников.

7 фильмов о студенчестве: про битников, смелых девушек, программы обмена и репрессии

Но нужно действовать. Представляя себе весь путь решения проблемы, невольно задумываешься: «А такая ли это проблема? Потерплю». И таких людей большинство.

Я не агитирую идти до президента с вашими вопросами. Но помните, студенты, вы не одни. И не забывайте, что у вас есть право создавать свои объединения. Ищите сторонников ваших идей, двигайте предложения в массы. Идите к декану, ректору! Университету важно сохранять лицо и держать марку. Иначе им больше не дадут стипендии, которые можно сокращать на 40%.

P. S. Этой статьёй я никак не намеревалась задеть чувства преподавателей. Мы учились выживать в сложной для нас ситуации. Надеюсь, прочитанное поможет им встать на место студента и посмотреть на некоторые вещи с другой стороны.

Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Карантинные меры сразу коснулись вузов, и это неудивительно. Первые шаги ректоров были очевидны — аудиторные занятия были прекращены. Где-то студентов официально отправили на временные каникулы, а преподавателям предложили написать заявления на двухнедельный отпуск. Где-то объявили дистант «с понедельника», форс-мажор, ничего не попишешь. Дальше больше. Скопление в общежитиях ничем не занятых студентов ничего, кроме проблем, руководству вузов не сулило. Поэтому иногородним студентам предписали вернуться домой к родителям. Часть иностранных студентов, в основном китайских, удалось вернуть на родину. Ректор МГУ в своем видеообращении к студентам и сотрудникам совершенно справедливо объявил, что жизнь и здоровье профессоров и преподавателей является главным богатством МГУ, и призвал всех своих сотрудников самоизолироваться. Так же поступили все остальные ректоры. В учебных корпусах университетов осталась только охрана, которая никого не пускала внутрь без специального пропуска.

Быстрее всех среагировали вузы, чьи сотрудники были знакомы с западными моделями образования. Руководство таких университетов внимательно следило за тем, что происходит в мире. Эпидемия пришла в США, Китай, Японию и Западную Европу на две-три недели раньше, чем в Россию. Стали появляться первые конкретные опыты дистанционного образования. Но таких вузов в России не так много. Преподаватели большинства других вузов терпеливо ждали указаний от своих ректоратов, ректоры ждали сигналов от министерства, министерство ждало решения на самом высоком уровне, все как полагается.

Первыми пришли в себя преподаватели ведущих вузов, особенно те, кто по дружбе и научной работе состоял в постоянной переписке с иностранными коллегами. Узнали, что есть такая замечательная платформа Zoom. Все просто: скачиваешь несложную в освоении программу хоть на ноутбук, хоть на планшет, хоть на смартфон, рассылай по почте ссылки и собирай студентов.

И вот благодаря Zoom удивительным образом возник двусторонний энтузиазм: преподаватели, не связанные никакими конкретными указаниями начальства, и студенты, которым уже стало скучно сидеть просто так дома, чудесным образом нашли друг друга в искреннем порыве «учить-учиться». Многие вспоминают, в какой удивительной атмосфере происходили эти первые занятия. Эффект новизны, безусловно, работал в плюс, студентам и преподавателям было просто интересно поработать в новых условиях. Это впечатляет, когда на экране компьютера преподаватель видит одновременно и студентов, сидящих на Сахалине и в Петербурге или в небольшом городке в 300 км от Тюмени. Здесь надо отметить несомненный успех разработчиков Zoom. Им удалось создать продукт, который стал частью и символом карантинной жизни, потеснив даже всем известный «Скайп». Однако, необходимо сразу это отметить, такая прекрасная картина была и есть не везде.

Интернет и хорошие компьютеры находятся в распоряжении далеко не всех студентов, некоторым студентам дома не хватает комнаты или даже стола для занятий. У кого-то на заднем плане вдруг во время онлайн-занятия появлялись младшие братья и сестры, строившие рожицы «дяде профессору из Москвы». Кто-то первым парнем на деревне завел в доме интернет.

Даже само понятие дистанционного обучения оказалось весьма неопределенным. Оказалось, что все понимают его по-своему. При этом многие сходятся на том, что необходим прямой видео- и аудиоконтакт студента и преподавателя. Однако в деталях начинаются расхождения. Часть преподавателей искренне полагают, что студент читает методичку и решает задачки по составленной заранее программе, а преподаватель в эфире лишь консультирует. Кто-то, кто потрудился раньше, записал и выложил в интернете видеозаписи своих лекций, сделал на них ссылку на своей персональной страничке преподавателя. А кто-то считает, что онлайн — это обычные лекции и семинары, но только при помощи компьютеров, заменяющих всем аудиторию с доской. Последний способ, наиболее интересный и привлекательный для студентов, оказался невероятно энергоемким.

Другая проблема — это необходимость приобретения за свой счет различных приспособлений (штативов, документ-камер и планшетов со стилусами). А еще медленный интернет и тормозящие старенькие компьютеры — все привело к необходимости составлять специальные электронные пособия в виде презентаций и т. д. Тут (внезапно) в некоторых вузах очнулись ректораты и учебно-методические управления и начали требовать от несчастных энтузиастов дополнительных отчетов о проделанной работе. В результате лекция или семинар длятся, как обычно, два академических часа, а вот подготовка онлайн-презентации и составление последующего отчета требуют целого дня с частью ночи. В результате продвинутый онлайн-преподаватель стал проводить за компьютером не менее 12 часов в день. Несомненно, все потом выльется в визиты к разнообразным врачам: от офтальмолога до невролога. Вредная для здоровья вещь — онлайн-преподавание!

Еще одна проблема — это смена поколений. Пожилые преподаватели и раньше испытывали все возрастающие трудности в работе с компьютером. Теперь они ощутили почти шок: им надо было абсолютно самостоятельно и очень быстро осваивать массу «электронных штучек и программ». Это студентам легко и просто сфотографировать свою работу на смартфон, потом переформатировать jpeg-файл в pdf и выложить его в какое-нибудь облако. Постоянные жалобы «я включил зум, а у меня камера/микрофон не работает, не могу показать студентам нужную картинку» — тоже проявления этой проблемы. На многих кафедрах образовалась взаимопомощь: молодые сотрудники стали помогать старшим преодолевать технические трудности. Но не на всех кафедрах есть достаточное количество компьютерно грамотных сотрудников. Мне кажется, что этот учебный год подтолкнет многих преподавателей старшего возраста к выходу на пенсию. Хорошо ли это? Сложный вопрос. Преподаватели старой формации очень хороши в классических предметах, их опыт все еще нужен. Большинство из них работают сейчас на малые доли ставок, а ведут достаточно много занятий. Не стоит спешить их отправлять на пенсию.

Министр науки и высшего образования Валерий Фальков доложил президенту Владимиру Путину, что высшее образование России в целом перешло на онлайн. Хочется задать крамольный вопрос: «Это все организовали ректораты и министерство?» Вовсе нет. Это все свершилось благодаря творческому и напряженному труду рядовых преподавателей всей страны. Это их заслуга, это их профессиональная подготовка и энтузиазм. Надо отдать должное министру — он это понимает, он об этом говорит на пресс-конференциях.

Разговоры про необходимость развития онлайн-образования в России ведутся достаточно давно. Еще при министре Ливанове были организованы конференции с участием отцов-разработчиков Wikipedia, Moodle, других западных образовательных платформ. Некоторые вузы закупили и стали разворачивать образовательные порталы на базе Moodle. Но они были достаточно сложны и в освоении, и в применении. Со скрипом направление как-то медленно развивалось. Но когда грянул гром, все недостатки и недоработки этих систем повылезли наружу, кое-где эти системы просто глобально зависали на несколько часов. При этом, как ни старались разработчики, ни одна надстройка для проведения видеоконференций у всех этих образовательных порталов не работала столь просто и эффективно, как Zoom. Другая проблема — это информационная безопасность. На образовательных порталах хранится много конфиденциальной информации, например экзаменационные билеты и варианты контрольных работ. Не секрет, что многие вузы нанимают своих студентов в качестве системных администраторов. Не все они могут выдержать соблазн поделиться с друзьями своей информацией. Разумнее использовать труд сторонних людей, но на их зарплаты деньги найти непросто.

Если мы начали обсуждать вопросы информационной безопасности, то самый сложный вопрос дистанционного обучения звучит так: «Как проводить онлайн экзамен?»

Это основной вопрос, который сейчас мучает все преподавательское сообщество. Как обеспечить объективный контроль за экзаменом? В интернете мы видим огромное количество специальных сайтов под типовым названием «экзамен.ру». Они предлагают помощь в написании онлайн-контрольных и экзаменационных работ за очень небольшие деньги. Как проверить, что присланная на образовательный портал письменная работа студента действительно честно написана именно этим студентом? Первые же опыты экзаменов без видеоконтроля показали большие статистические выбросы отличных и хороших оценок при нулевом количестве двоек и почти нулевом количестве троек. Но и видеоконтроль не спасает полностью. Вовсе не случайно много раз переносился в стране экзамен ЕГЭ. При этом не надо забывать, что в отличие от ЕГЭ экзаменуемый студент находится у себя дома, а не в специально оборудованном помещении. Со вздохом многие из нас согласились на такие псевдоэкзамены, уговаривая себя, что «это лишь на один раз, это временная мера». Так ли это? Неужели все это временно?

5 июня состоялась прямая линия министра науки и высшего образования Валерия Фалькова. В какой-то момент он высказал идею, что после этого онлайн-семестра мир изменился, он стал другим. Далее он развил этот тезис, сказал, что большое число работников высшей школы успешно освоили дистанционное образование, остается лишь грядущей осенью обучить этому тех преподавателей, кто не успел освоить весной онлайн-методы.

«Никто не отменяет классическое живое образование, — сразу успокоил нас министр. — Но посудите сами, зачем тратить время на дорогу и студенту и преподавателю, если они могут встретиться друг с другом с помощью онлайн-технологии». Последняя фраза заставляет нас всех насторожиться. О чем идет речь? Об очередной оптимизации? Мы помним, как под лозунгами реорганизации сокращали больницы, поликлиники и врачей. Можем предвидеть на горьком опыте, что невыгодно стране иметь много университетов, а нужен доступный интернет. Зачем вообще аудитории, когда каждого студента можно обучать и дома, предлагая ему онлайн-лекции профессоров «лучшего вуза страны».

Что отличает современную систему высшего образования от советской? Почему сейчас только 40% россиян работают по специальности? Ответы на эти и другие вопросы — в книге первого ректора НИУ ВШЭ Ярослава Кузьминова и проректора Вышки Марии Юдкевич «Университеты в России: как это работает». Публикуем отрывок из нее.

Полезная рассылка «Мела» два раза в неделю: во вторник и пятницу

При поступлении на первую ступень высшего образования (в бакалавриат, а ранее на программу, дававшую диплом специалиста) будущие студенты изначально выбирают направление подготовки и в зависимости от сделанного выбора сдают разный набор предметов (в рамках ЕГЭ), а при существовавшей ранее системе вузовских экзаменов — экзамены по разным предметам.

Например, поступавшие на медицинские программы сдавали биологию и химию, поступавшие на экономику — обществознание, на социологию — историю и так далее.

С учетом различного спроса на конкретные специальности требования к поступающим де-факто различны. Набор вступительных экзаменов на то или иное направление подготовки ежегодно задается Министерством образования и науки Российской Федерации и может варьироваться год от года.

У такой системы есть вполне понятная рациональность, обусловленная особенностями планирования в советский период. Министерства и ведомства с большой достоверностью оценивали спрос на специалистов тех или иных специальностей, необходимых для предприятий народного хозяйства, и планировали исходя из этого необходимое количество выпускников и, соответственно, принимаемых на первый курс молодых людей. Фундаментальные принципы заложенной в плановой экономике системы определения объемов подготовки специалистов сохраняются и поныне.

Каковы последствия столь раннего выбора? При обязательном распределении выпускник получал направление на работу в конкретную организацию согласно приобретенной им специальности. Ранняя узкая специализация позволяла экономить государственные ресурсы, связанные с подготовкой специалистов. Однако во многих случаях сделанный выбор был плохо осознан.

У среднего выпускника школы, как правило, очень стереотипное представление о том, чем занимаются представители тех или иных профессий, и тем более о том, какие возможности у выпускников вуза появятся по окончании той или иной образовательной программы.

Кроме того, абитуриенты часто выделяют вуз, в котором хотели бы учиться, а дальше уже смотрят, на какие направления подготовки в данном вузе (или вузах) они могли бы рассчитывать со своими баллами ЕГЭ. У одного абитуриента эти направления могут сильно варьироваться.

Ряд направлений (например, таких как социология или политология) абитуриенты часто выбирают в качестве запасных

Эти направления, будучи менее селективными по сравнению с экономикой, менеджментом или правом, рассматриваются абитуриентами на случай, если для поступления на направления первого выбора у них окажется недостаточное количество баллов.

Вследствие такой «заточенности» под конкретное направление подготовки, с одной стороны, и системных изменений на рынке труда в последние десятилетия — с другой, почти 60% трудоустроенных россиян сейчас работают не по полученной специальности. Многие сегодняшние студенты уже к середине обучения понимают, что не будут работать по специальности, которую они изучают по выбранной ими же программе.

Естественно, такие студенты не очень серьезно относятся к учебе и предпочитают тратить время и усилия на приобретение более нужных им компетенций — обычно уже за пределами вуза. И хотя в настоящее время понятие специальности достаточно размыто, заметная доля студентов уверена: специальные знания едва ли пригодятся им в жизни.

Динамика отношения студентов к работе по специальности различна в сегменте ведущих вузов и в сегменте массовых вузов. Так, первокурсники ведущих вузов изначально в меньшей степени настроены на работу по специальности (возможно, потому, что чаще ставят себе целью попасть именно в хороший вуз, а не на ту или иную конкретную специальность), но затем увлекаются направлением подготовки и меняют свое мнение. Студенты вузов массового сегмента, напротив, к середине обучения уже более скептически оценивают перспективы работы по специальности.

Проблема соответствия специальности и будущей карьерной траектории может решаться, например, путем выбора обучения в магистратуре по направлению, отличному от направления подготовки в бакалавриате. И некоторые молодые люди используют такую возможность. Однако подобная смена направления пока еще не носит системного характера — отчасти потому, что вузы обычно заинтересованы в том, чтобы выпускники их программ бакалавриата продолжали обучение в их же магистратуре (и создают разнообразные механизмы, облегчающие для студентов такие перетоки), а студенты действуют по принципу наименьшего сопротивления (особенно если к моменту окончания бакалавриата у них уже есть работа и диплом магистратуры им нужен больше с формальной точки зрения).

Редко когда в дизайн программ магистратуры заложена идея междисциплинарности и освоения студентами новой профессиональной области. На деле возможности обучаться на магистерской программе у студента без профильного бакалаврского образования в данной области сильно ограничены. По этой же причине вузы мало что принципиально нового могут предложить в магистратуре, так как в бакалавриате уже «загрузили» в студента всю имевшуюся у них информацию, и получается, что магистратура становится «парафразом» прошлых четырех лет.

Молодые люди, поступившие в вуз на образовательную программу по той или иной специальности, первые несколько лет учатся по жесткому учебному плану, который подразумевает определенную последовательность курсов и их обязательный характер. Курсы по выбору первое время отсутствуют, или их очень мало.

Столь жесткий характер образовательной программы тоже обусловлен плановым наследием системы высшего образования, когда с самого начала было известно, по какой специальности готовился студент, и, соответственно, был определен набор компетенций, которые он должен освоить.

На основании необходимых компетенций и сегодня формируется учебный план

Иными словами, по большинству специальностей готовятся не «специалисты широкого профиля», часть программы которых представляла бы собой необязательные для данной специальности знания, приобретаемые «для общего развития» и потенциально полезные при горизонтальной трудовой миграции в смежную сферу деятельности (такие случаи не носят массового характера), а специалисты в очень узкой области знания, компетенции которых строго соответствуют задачам конкретной профессиональной позиции.

Студенты при этом получают достаточно широкую фундаментальную подготовку. Широта и глубина обязательной подготовки по базовым предметам является особенностью выпускников российской системы высшего образования.

У российской системы есть несколько важных свойств.

Во-первых, студенты учатся в стабильных группах. Лекции, как правило, на первых курсах организованы потоковым образом, в то время как семинары, лабораторные работы, практикумы проводятся в стабильных учебных группах (численностью 20–40 человек), на которые делится общий поток. Это в определенной мере обусловливает круг общения студентов (поскольку большую часть времени они проводят именно в этих группах), на их же основе формируются мини-группы для выполнения проектных работ, коллективных заданий и проч.

Во-вторых, такая система основывается на неявном предположении, что про обучающегося известно, какие компетенции ему понадобятся в будущей работе, а какие нет, и все внимание сосредоточено на том, чтобы нужные компетенции у него сформировать. Но не делается никакого первоначального замера этих компетенций. Предполагается, что у всех студентов они равны нулю. И у всех они должны быть развиты в равной степени одними и теми же педагогическими технологиями и инструментами в одинаковом и едином для всех темпе и ритме.

То есть индивидуализация учебного процесса практически отсутствует

Более того, если допустить, что некая компетенция в рамках учебной программы формируется несколькими дисциплинами и не всегда синхронно, то процесс ее формирования в рамках каждой новой дисциплины идет без учета того, в какой степени она уже была сформирована на предыдущем этапе обучения.

По умолчанию считается: если студент «добрался» до текущей дисциплины, то предыдущую он сдал (и неважно как) и, соответственно, материал освоил в том объеме, в каком это планировалось, а фактическое знание опять же неважно.

Кроме того, такая система не предполагает, что умение чему-то учиться на протяжении всей жизни и самостоятельно определять, какие знания могут быть полезны, в студенте тоже нужно культивировать. И уж тем более такая система не очень приспособлена к новым реалиям рынка труда, когда люди могут за время карьеры несколько раз менять направление деятельности.

В-третьих, учебный план часто не оптимизирован по отношению к возможностям среднего добросовестного студента. Во многих случаях он предполагает изучение шести-семи предметов одновременно, что явно превышает возможности такого студента вдумчиво и основательно освоить материал и лишь приводит к перегрузке. Все это сопровождается крайне низкими (если не отсутствующими) возможностями индивидуализации образовательной программы под интересы и запросы конкретного студента.

В-четвертых, перечисленные выше особенности порождают соответствующее отношение со стороны студентов, которые не могут заменить неинтересный для них предмет каким-то другим и вынуждены осваивать именно его — причем на фоне нагрузки от других предметов. Внимание сосредоточено не на студенте — потребителе образовательных услуг, который выбирает их как в магазине, а на студенте — «чистом листе бумаги», на котором должны быть зафиксированы определенные, нужные в будущем знания. Отсюда задача и преподавателя, и всей системы контроля и оценивания — убедиться, что эти знания в нужном объеме действительно зафиксированы.

В этом смысле можно сказать, что российские вузы живут в инструкционно-центрированной (instruction-based) парадигме, противопоставляемой парадигме студенто-центрированной.

В последние десятилетия ситуация постепенно начала меняться

Сокращение численности выпускников старшей школы приводит к росту конкуренции среди вузов за студентов. Чтобы их привлечь, некоторые вузы начали также развивать вариативность образовательных программ, увеличивать число курсов по выбору. Среди ведущих университетов постепенно, хотя и крайне медленно, развиваются программы студенческой мобильности.

В-пятых, у студента, с одной стороны, меньше, чем было бы в случае вариативных образовательных программ, опыта общения со студентами — представителями других направлений подготовки и образовательной культуры, что, безусловно, сужает его образовательный опыт и кругозор. С другой стороны, жесткая детерминированность исключает его «потерянность» и дезориентацию, которая периодически возникает при больших потоках студентов, только поступивших в университет, не имеющих стабильного круга общения (в том числе академического) и при этом сталкивающихся с необходимостью принятия непростых решений о выборе курсов.

В-шестых, такая система обучения предполагает монодисциплинарность. Подразумевается, что студент осваивает одну специальность. В отличие от образовательных систем тех стран, где студенты могут выбирать не обязательно связанные тематически основную и дополнительную специализации, в российской системе студенты специализируются в одной дисциплине. Правда, в этой дисциплине они получают куда более комплексную, фундаментальную подготовку, так как бóльшая часть предметов сфокусирована именно на ней. Можно, конечно, обсуждать плюсы и минусы такой «дисциплинарной» сфокусированности в современных условиях, но совершенно ясно, что для подготовки специалистов в междисциплинарных областях, способных работать на стыке традиционных дисциплин, нужен другой подход к организации образовательных программ.

Наконец, в-седьмых, поскольку предметы являются обязательными и выстроены в определенной последовательности, академический неуспех студента по одному из них автоматически означает невозможность продолжения дальнейшего обучения. Если студент провалился на экзамене, у него есть еще две попытки его пересдать. Но если и в последний раз он не получит удовлетворительной отметки, он уже не сможет продолжить обучение и пересдать этот курс в следующем году. Он исключается из вуза (или получает возможность перейти с бюджетного места на платное).

После нескольких лет обучения в рамках жестко заданного набора предметов (обычно в конце второго или третьего года) студенты выбирают более узкую специализацию. С началом такой специализации у студентов обычно появляется ряд элективных курсов, из которых они делают выбор. Данные курсы опять-таки относятся к выбранной специализации. Они позволяют студентам углубить свои знания по определенному аспекту этой специализации, но не расширить кругозор в целом. Выбор специализации после двух-трех лет обучения по строго зафиксированной внешним образом учебной программе, по сути, первое важное решение, которое студент должен принять самостоятельно. При отсутствии культуры принятия самостоятельных решений и небольшом объеме доступной информации студенты часто выбирают ту специализацию, на которую собираются их друзья, полагаясь на их мнение.

Иными словами, на выбор студентом будущей специализации сильно влияют сложившиеся к этому моменту сети личного общения. Нередко на более престижные специализации проводится дополнительный отбор (в том числе по текущей успеваемости), тогда как на менее престижные специализации попадают студенты с более низкими образовательными достижениями. И здесь система планирования дает определенный сбой: на менее престижные специальности приходят студенты, которые чаще всего не собираются работать по этим специальностям по окончании вуза.

Читайте также: