Петушкова елена путешествие в седле по маршруту жизнь

Обновлено: 05.07.2024

Автор: Петушкова Елена
Издательство: Прадар
Место издания: М
Тип переплёта: твёрдый
Год издания: 2002
Формат: Обычный
Состояние: очень хорошее, сзади на развороте в верхнем углу маленький след от ручки
Количество страниц: 256 с., 48 с. фотоилл.
Код хранения:

Аннотация:
Многочисленные фото на вклейках, офсетная и мелованная бумага, издание оформлено в разы лучше предыдущего, 1985года. Автор - заслуженный мастер спорта, олимпийская чемпионка и чемпионка мира по конной выездке, рассказывает о своем спортивном пути. Конный спорт.

1. Самовывоз (центр СПб, недалеко от м. Площадь Восстания или пл. Александра Невского) или отдельное согласование встречи. Не забудьте написать телефон, лучше мобильный.

2. Курьерская доставка по Санкт-Петербургу - 500 рублей (только при стоимости заказа свыше 1000 руб).
3. Доставка почтой по России или другой транспортной компанией (см. п. 7).
4. Оплата: полная или частичная предоплата.

5. Оплата заказов на карту СБЕРБАНКА, карту ТИНЬКОФФ или ВТБ, возможна оплата на мобильный телефон (не более 300 рублей) или ЯНДЕКС.Деньги.

6. Оплата зарубежных заказов: по Western Union , почтовым переводом или с помощью систем Юнистрим , Яндекс.Деньги , PayPal
7. При требовании доставки любой другой компанией, кроме ПОЧТЫ РОССИИ, полная предоплата, включая почтовые расходы. Другие способы оплаты и доставки обсуждаются дополнительно.

8. Пересылка одной книги Почтой России по России - от 90 рублей, за границу - от 250 рублей. (в стоимость входят почтовые расходы и расходы, связанные с упаковкой).

После заказа, в течение 3 суток, ОБЯЗАТЕЛЬНО отвечу.

Если покупатель в течение 3 дней не выходит на связь – заказ аннулируется.

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 277 586
КНИГИ 654 868
СЕРИИ 25 074
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 902

РУКОВОДСТВО К ЧТЕНИЮ

В книге сосуществуют, не пересекаясь, три композиционные линии. Первая — собственно жизнеописание Елены Петушковой. Все мнения, все умозаключения, все оценки принадлежат ей одной, и она несет за них полную ответственность. Вторая — то, что думает о Елене Петушковой, о ее друзьях, о спорте вообще и о неповторимом мире конного спорта в частности журналист Станислав Токарев. Это на его ответственности. Третья — диалоги, которые ведут Елена Петушкова и Станислав Токарев.

РАССКАЗ НАЧИНАЕТ ЕЛЕНА ПЕТУШКОВА

Прежде я искренне считала и говорила, что спорт для меня — всего лишь увлечение, по-новомодному — хобби, а основное в жизни — работа, но однажды обнаружила, что если и представляю для людей, для общества интерес, то прежде всего именно как спортсменка. Вначале меня это даже шокировало — не главное во мне заслоняло от людей главное. Но потом я поняла, что для меня самой нет здесь главного и не главного: то и другое — две половинки моего сердца.

Наука и спорт — это вся моя жизнь, два мира, в одном из которых превалирует наслаждение разума, в другом — накал страстей, и они дополняют друг друга. Когда это двуединство распадется — а это когда-нибудь произойдет, — я и стану даже издалека отворачиваться от лошади, чтобы не бередить душу.

Впервые в жизни очутившись в седле, я почувствовала себя хоть и неуютно — очень почему-то высоко над землей, — но терпимо. Однако лишь раздалась команда "Рысью ма-арш!", я ощутила сильнейшие толчки, непрерывно следовавшие один за другим. Седло вдруг оказалось необычайно скользким, и каждый следующий толчок заставлял меня сползать то вправо, то влево… Я было решила, что мой караковый Избыток вознамерился избавиться от меня и брыкается наподобие дикого мустанга. Однако он всего-навсего двинулся вперед неширокой рысью. Во мне с подозрительным упорством росло желание очутиться на земле — не на четырех чужих, а на собственных двух ногах.

Но, как ни странно, я все еще была в седле. Больше того — через несколько минут в движениях Избытка проступил для меня определенный ритм. Поймав его, я стала приподниматься на стременах, так сказать, через раз. Кажется, что-то начинало получаться.

Тренер смотрел на меня, как мне почудилось, с живейшим интересом. Я была уверена, что его волнует только один вопрос: когда девчонка наконец свалится?

Но я ошиблась. Тренер подошел к маме и спросил, ездила ли я верхом раньше. Услышав, что не ездила, недоверчиво покачал головой.

А ведь я действительно была в седле впервые, и мои неожиданно обнаружившиеся способности по части посадки вряд ли можно было объяснить наследственностью — тем, например, что мама в годы своего детства, когда отдыхала летом в деревне, любила ездить в ночное, выменивая это счастье у местного мальчика Васи Котла за пустую жестянку из-под монпансье.

Я не питала особой склонности к спорту. Росла робкой домашней девочкой, несмотря на старания мамы сделать меня деятельной, независимой, умеющей давать сдачи. Помню себя в подъезде нашего дома в Старопименовском переулке, у пыльного окна. Мама отправляла меня гулять, а я осмеливалась выйти во двор, лишь когда не было риска столкнуться с мальчишками — существами другой породы, непонятными, шумными и опасными, которые при случае могут расквасить тебе нос или отобрать санки. Если же риск был, я предпочитала, томясь от безделья и скуки, простоять положенный для гулянья час в подъезде и вернуться потом к любимым книгам.

Я читала запоем. Когда родители гасили свет, читала под одеялом с фонариком. Меня привлекали серьезные, «взрослые» книги и в то же время Майн Рид, Фенимор Купер, Дюма. Мне хотелось уметь стрелять, фехтовать, ездить на лошади. Так называемые чисто женские занятия — шитье, вышивание, вязание на спицах — меня никогда не притягивали и до сих пор вызывают раздражение, хотя я не принадлежу к нетерпеливым натурам. Но мечты о лихих мужских делах были пассивны: я играла гаммы на рояле, получала, начиная с первого класса похвальные грамоты и скрывалась от шумного мира в подъезде.

Одно время самым заманчивым для меня был кружок драматический. Я играла главную роль в сцене из повести Гайдара «Школа»: на мне были синие лыжные шаровары, а тогдашние мои длинные толстые косы спрятаны под старую кепку, в которой папа ездил на рыбалку. Толстая девочка из соседнего класса по прозвищу Понька изображала кадета: как Арлекин, лупила меня по голове бумажной палкой, и я, как Пьеро, валилась за кулисы.

Моя артистическая карьера завершилась тогда печально. В шестом классе мы учили на украинском языке стихотворение Шевченко «Заповит»; преподавательница литературы пришла к выводу, что я декламирую его выразительно и с чувством, и рекомендовала меня в программу концерта для избирателей. Я смело вышла к краю сцены, перевела дыхание и начала: "Як умру, то поховайте мэне на могили…" Публика сосредоточенно молчала, очевидно проникнувшись серьезностью темы. И вдруг я почувствовала, что зал меня словно гипнотизирует и я не помню дальше ни строчки. После маленькой паузы я снова произнесла: "Як умру, то поховайте…" И опять — стоп. У меня ноги одеревенели. Послышались смешки. "Як умру…" — в третий раз пролепетала я и под общий хохот опрометью кинулась со сцены.

Этот эпизод можно было бы не вспоминать — он похож на многие, описанные в рассказах для детей и о детях, но я привожу его в качестве иллюстрации одной из черт своего характера. Я немало страдала от того, что мне трудно было входить в контакт с людьми, выступать в аудитории, вообще говорить что-то на людях. Отчасти причина моей тогдашней застенчивости — повышенное, болезненное самолюбие: я боялась, что сказанное может быть сочтено недостаточно умным. Помню свои муки на еженедельных заседаниях нашей кафедры биохимии МГУ — это когда я уже стала аспиранткой. На этих заседаниях обсуждали чью-нибудь работу, и каждый мог задать вопрос или высказать свои соображения. У меня были соображения, но я молчала, не умея себя преодолеть, и когда однажды решилась, голос дрожал, все внутри дрожало, на глаза наворачивались слезы. Первый шаг — всегда самый трудный. Смелость нужна не только для того, чтобы преодолеть свою робость. Она нужна в науке, чтобы доказывать и отстаивать идеи, не бояться ошибок.

Этой смелостью, умением преодолевать себя я целиком обязана спорту. Он научил меня владеть собой, своими эмоциями: стрессовое состояние вообще присуще спорту, естественно для него. Когда я была начинающей спортсменкой, то даже маленькие соревнования настолько выводили меня из равновесия, что я переставала спать по ночам за три дня до старта, а выступление заканчивалось слезами где-нибудь в деннике — своего рода эмоциональной разрядкой. Сейчас я сохраняю полное самообладание даже во время чемпионатов мира.

Волнуюсь ли я при этом? Безусловно, самообладание не синоним спокойствия, оно лишь не дает прорваться излишнему волнению, оставляя хозяином положения не эмоции, а разум.

Излишнее волнение — это рассредоточенность, а конкретность цели, присущая спортивным соревнованиям, заставляет сосредоточиться и, следовательно, совладать с волнением. Я, например, всегда волнуюсь, когда надо выезжать в манеж, на старт. Но я знаю, что мои ощущения передаются лошади, что мои действия могут отличаться от тех, к которым лошадь привыкла на тренировках, и она, значит, станет иначе на них реагировать, она в состоянии поступить непредвиденно.

Олимпийская чемпионка по выездке Елена Петушкова рассказывает о своем спортивном пути, о проблемах, волнующих ее в спорте и в жизни.

РУКОВОДСТВО К ЧТЕНИЮ

Путешествие в седле по маршруту "Жизнь" скачать fb2, epub бесплатно

Я написал повесть "Человек, который хотел понять все" в 1991-94 годах. В 1997 году она была опубликована в издательстве "Инфограф" и продается сейчас в Доме Книги на Новом Арбате. А прошлым летом знакомый прислал мне из Москвы вырезку из "Литературки", из которой следовало, что моя повесть выдвинута на соискание Российской Букеровской премии-98 (в списке кандидатов я шел вторым -- после Василия Аксенова). Живя за границей, я не имею ни малейшего представления о расстановке сил среди российских литературных новинок, однако мне сразу показалось, что шанс выиграть Букера у меня невелик . что и подтвердилось впоследствии. Что ж, придется удовлетвориться номинацией -- ее тоже лестно было получить . особенно, человеку без литературного образования и далекому от литературных кругов.

Сергей Петрович БОРОДИН

Автобиографический очерк писателя (1902-1974 гг.)

Написан в Москве в ноябре 1973 г.

Жизнь человека коротка; дороги бесконечны.

Автобиография неизбежно включает в себя воспоминания. Поэтому писать ее и просто, ибо не следует ничего выдумывать, и сложно: ведь надо определить, что именно является главным среди тысячи событий и происшествий, составивших целую жизнь. Сложность в том, что и главное тоже неравноценно, неравнозначно и неоднолинейно: одно было главным и поворотным для личной жизни, но прошло бесследно для работы; другое - главным для работы, но ничего не изменило в личной жизни; третье - неразрывно связало работу и личную жизнь. Поэтому продумывать автобиографию столь же сложно, как продумать основу предстоящей повести. Разница лишь в том, что в автобиографию нельзя внести вымысла, а действующих лиц надлежит вводить из реальной, хотя и минувшей жизни. Правда, в повестях вымышленные герои тоже не вполне вымышлены - обычно они являются отражением тоже реальных встреч и существований, творчески преломленных. В книгу герои приходят из авторской догадки.

Раз в десять или сто лет я устраиваю генеральную уборку, которая постепенно застревает в книгах и бумагах. Как ледокол в вязких льдах. Но до момента, когда я признаю поражение, кое-что появляется на свет Божий, и я сам удивляюсь: как же я мог забыть о таком сокровище!

В последний раз я искал безнадежно утраченное навершие для полкового знамени, вещь громоздкую, потерять которую нелегко даже в Зимнем дворце. И вот, углубляясь в подписьменностолье, я наткнулся на папку, которая хранила рисунки и почеркушки, портреты и шаржи людей знакомых и малознакомых, сделанные во время семинаров, посиделок, заседаний и конференций. И я вдруг пожалел, перебирая их, что почти всегда отдавал портреты своим жертвам, а то и выкидывал. Сумей я разглядеть в них свое Творчество, их сохранилось бы в десять раз больше, и они в сумме представляли бы исторический интерес.

Иван Алексеевич Бунин: об авторе

БУНИН Иван Алексеевич (1870-1953), русский писатель, почетный академик Петербургской АН (1909). В 1920 эмигрировал. В лирике продолжал классические традиции (сборник "Листопад", 1901). В рассказах и повестях показал (подчас с ностальгическим настроением) оскудение дворянских усадеб ("Антоновские яблоки", 1900), жестокий лик деревни ("Деревня", 1910, "Суходол", 1911), гибельное забвение нравственных основ жизни ("Господин из Сан-Франциско", 1915). Резкое неприятие Октябрьской революции в дневниковой книге "Окаянные дни" (1918, опубликована в 1925). В автобиографическом романе "Жизнь Арсеньева" (1930) - воссоздание прошлого России, детства и юности писателя. Трагичность человеческого существования в новеллах о любви ("Митина любовь", 1925; книга "Темные аллеи", 1943). Мемуары. Перевел "Песнь о Гайавате" Г. Лонгфелло (1896). Нобелевская премия (1933).

Бурцев Михаил Иванович

Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста

Аннотация издательства: Автор воспоминаний в период Великой Отечественной войны возглавлял отдел (с августа 1944 года управление спецпропаганды) Главного политического управления Красной Армии. Он рассказывает о малоизвестных событиях войны, о том, как происходила борьба за прозрение солдат и офицеров вражеских армий. В книге показаны подвиги советских бойцов, командиров и политработников, а также немецких, венгерских, румынских, итальянских антифашистов, чьи действия вливались в общую освободительную борьбу народов против гитлеровской тирании.

Бурцев Владимир Львович, биография

Бурцев Владимир Львович

Родился 17 ноября. С 1907 г. в эмиграции в Париже. Историк, издатель, журналист. Издавал газеты "Общее дело"

(1909-1910) и "Будущее" (1911-1914). В августе 1914 вернулся в Россию.

Издатель и редактор газет "Общее дело", "Наше общее дело".

В октябре 1917 арестован, в феврале 1918 освобожден.

Эмигрировал в Финляндию, затем во Францию, возобновил в Париже издание газеты "Общее дело"

Юность, опаленная войной

Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста книги.

Аннотация издательства: В книге повествуется о партизанском движении в оккупированной немцами Польше, о боевых действиях Войска Польского, с которым автор прошел большой боевой путь. Значительное место в повести занимает тема польско-советского братства по оружию, родившегося в годы второй мировой войны.

Андрей Мятишкин: Автор книги в 15 лет ушел в партизаны, в 16 в Войско Польское. Участвовал в боях Варшавского восстания.

В книге сосуществуют, не пересекаясь, три композиционные линии.
Первая - собственно жизнеописание Елены Петушковой. Все мнения, все
умозаключения, все оценки принадлежат ей одной, и она несет за них полную
ответственность. Вторая - то, что думает о Елене Петушковой, о ее друзьях, о
спорте вообще и о неповторимом мире конного спорта в частности журналист
Станислав Токарев. Это на его ответственности. Третья - диалоги, которые
ведут Елена Петушкова и Станислав Токарев.

РАССКАЗ НАЧИНАЕТ ЕЛЕНА ПЕТУШКОВА

Когда мне придется расстаться со спортом, я перестану ходить на
соревнования. Не буду близко подходить к лошадям. Даже в цирке не стану
бывать, чтобы не вдыхать знакомый и зовущий сладковатый запах конюшни.
Слишком сильную это будет вызывать тоску, от которой нет лекарств, нет
противоядия.
Прежде я искренне считала и говорила, что спорт для меня - всего лишь
увлечение, по-новомодному - хобби, а основное в жизни - работа, но однажды
обнаружила, что если и представляю для людей, для общества интерес, то
прежде всего именно как спортсменка. Вначале меня это даже шокировало - не

главное во мне заслоняло от людей главное. Но потом я поняла, что для меня
самой нет здесь главного и не главного: то и другое - две половинки моего
сердца.
Наука и спорт - это вся моя жизнь, два мира, в одном из которых
превалирует наслаждение разума, в другом - накал страстей, и они дополняют
друг друга. Когда это двуединство распадется - а это когда-нибудь
произойдет, - я и стану даже издалека отворачиваться от лошади, чтобы не
бередить душу.

Впервые в жизни очутившись в седле, я почувствовала себя хоть и
неуютно - очень почему-то высоко над землей, - но терпимо. Однако лишь
раздалась команда "Рысью ма-арш!", я ощутила сильнейшие толчки, непрерывно
следовавшие один за другим. Седло вдруг оказалось необычайно скользким, и
каждый следующий толчок заставлял меня сползать то вправо, то влево. Я
было решила, что мой караковый Избыток вознамерился избавиться от меня и
брыкается наподобие дикого мустанга. Однако он всего-навсего двинулся вперед
неширокой рысью. Во мне с подозрительным упорством росло желание очутиться
на земле - не на четырех чужих, а на собственных двух ногах.
Но, как ни странно, я все еще была в седле. Больше того - через
несколько минут в движениях Избытка проступил для меня определенный ритм.
Поймав его, я стала приподниматься на стременах, так сказать, через раз.
Кажется, что-то начинало получаться.
Тренер смотрел на меня, как мне почудилось, с живейшим интересом. Я

Петушкова елена путешествие в седле по маршруту жизнь

Путешествие в седле по маршруту "Жизнь" скачать fb2, epub бесплатно

Отзывы

Популярные книги

Библия секса

1984 (новый перевод)

Лучшая академия магии 2, или Попала по собственному желанию

Противостояние

Китайское исследование. Результаты самого масштабного исследования связи питания и здоровья