Место гибели зои космодемьянской
Обновлено: 05.07.2024
В советские годы Зоя Космодемьянская являлась примером мужества и героизма нашего народа перед лицом фашизма. Было известно, что Зоя отправилась с заданием в деревню Петрищево, где ее схватили немцы, подвергли зверским пыткам и повесили. А что произошло на самом деле?
31 октября 1941 года около 2000 комсомольцев, среди которых была и Зоя, явились в московский кинотеатр «Колизей», где шел набор добровольцев. Оттуда Космодемьянскую направили в разведывательно-диверсионную школу при партизанской части № 9903 штаба Западного фронта. Будущих диверсантов сразу предупредили, что по сути своей члены диверсионных отрядов являются смертниками, так как очень высок риск попасть в плен и быть подвергнутыми пыткам и казням.
4 ноября после трехдневного курса обучения группу диверсантов, в числе которых была Космодемьянская, перебросили в район Волоколамска, где им дали первое задание, – заминировать дорогу. С задачей молодые разведчики успешно справились.
Между тем немцы подступали к столице. 17 ноября вышел приказ Сталина о сожжении десяти населенных пунктов под Москвой, занятых фашистами, в том числе и деревни Петрищево. Целью диверсий было лишить немецких военнослужащих возможности жить в теплых убежищах и заставить мерзнуть под открытым небом.
Диверсантам выдали бутылки с зажигательной смесью и сухой паек на 5 дней. В каждой из двух групп было по 10 человек. На задание они отправились вместе, но у деревни Головково угодили в немецкую засаду. Часть диверсантов была убита, часть попала в плен. Оставшиеся диверсанты решили объединиться под командованием Бориса Крайнова.
В ночь на 27 ноября Борис Крайнов, Василий Клубков и Зоя Космодемьянская вошли в деревню Петрищево и подожгли там три дома, один из которых использовался немцами как узел связи. Также были уничтожены хозпостройки, в которых находились 20 лошадей, используемые фашистами для транспортировки грузов.
Получилось так, что Зоя разминулась с товарищами (Клубков, как выяснилось впоследствии, был схвачен немцами) и решила вернуться в деревню, чтобы продолжить поджоги. Вечером 28 ноября она пыталась поджечь сарай местного старосты С. А. Свиридова. Хозяин заметил ее и позвал квартировавших у него немцев. Зою схватили и
отвели в штаб, располагавшийся в доме местных жителей Василия и Прасковьи Кулик. Допрашивали ее три офицера с переводчиком. Зоя назвалась Таней – в честь своей любимой героини Гражданской войны Татьяны Соломахи. Никаких сведений о своих товарищах и прочих интересовавших фашистов вещах она не сообщила, поэтому к ней применили пытки - раздели догола и стали пороть ремнями. Потом босиком и в одном нижнем белье водили по снегу. Несколько раз Зою избивали, причем участие в избиении приняли две местные жительницы - А. В. Смирнова и Ф. В. Солина, пострадавшие от поджогов.
На следующее утро около половины одиннадцатого Зою вывели на улицу, где уже успели соорудить виселицу. На грудь девушке повесили табличку с надписью на русском и немецком: «Поджигатель домов».
На казнь собрались и немцы, и представители местного населения. Девушка сама взобралась на ящик, а когда ей надевали на шею петлю, крикнула: «Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят!»
Позднее снимки казни Зои Космодемьянской были найдены у одного из убитых немецких солдат под Смоленском.
Снимать труп с виселицы немцы запретили. Он провисел там около месяца, неоднократно подвергаясь надругательствам со стороны фашистов. Под Новый год пьяные солдаты сорвали с тела одежду, искололи его ножами и отрезали грудь. На другой день виселицу наконец убрали, а тело Зои местные жители захоронили за околицей деревни.
Об этих событиях стало широко известно из очерка корреспондента Петра Лидова «Таня», опубликованного в газете «Правда» 27 января 1942 года.
Фото кликабельны, с географическими координатами и привязкой к яндекс-карте, 09.2015г.
Зоя Анатольевна Космодемьянская родилась 13 сентября (8) 1923 года в селе Осино-Гай (сейчас Гавриловский район Тамбовской области), в семье учителей Анатолия и Любови (в девичестве Чуриковой) Космодемьянских. У Зои был младший брат Александр, который погиб 13 апреля 1945 г. при штурме Фирбрюдеркруга. Семья жила на дальней окраине Москвы, недалеко от железнодорожной станции Подмосковная (сейчас район Коптево). В школе Зоя училась хорошо, увлекалась историей и литературой.
31 октября 1941 г. Зоя вступила добровольцем в ряды РККА и была направлена в диверсионную школу "партизанская часть 9903 штаба Западного фронта" (здесь же она подружилась с Верой Волошиной). С 4 ноября 1941 г. Зоя выполняла задания в составе разведывательно-диверсионных групп.
18 (20) ноября командиры диверсионных групп части №9903 П.С.Проворов (в его группу вошла Зоя, комсоргом была Вера Волошина) и Б.С.Крайнов получили задание в течение 5—7 дней сжечь военные объекты немцев в 10 населённых пунктах (см. фото 31). По воспоминаниям А.Спрогиса (командир разведывательно-диверсионного отряда, его интервью здесь >>>), основной задачей групп было уничтожение немецкого узла радиоразведки, расположенного в Петрищего, для обеспечения контрнаступления РККА под Москвой.
Существует альтернативная версия целей боевого задания групп (озвучена в википедии как единственная):
..17 ноября вышел Приказ ВГК № 428, предписывавший "Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом - такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии.», с каковой целью «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40 - 60 км в глубину от переднего края и на 20 - 30 км вправо и влево от дорог.» (оригинальный текст приказа >>>). Во исполнение этого приказа группы Проворова и Крайнова получили задание сжечь в течение 5—7 дней 10 населённых пунктов, в их числе деревню Петрищево.
Но данная версия противоречит тексту задания и искажает его суть - ". Вам предлагается прникнуть через линию фронта с задачей сожжения военных объектов противника. ". И не учитывает наличие узла радиоразведки и сотрудников гестапо в Петрищево.
Выйдя на задание вместе, обе группы попали под обстрел у деревни Головково, понесли тяжёлые потери и частично рассеялись; их остатки объединились под командованием Бориса Крайнова.
27 ноября в 2 часа ночи Борис Крайнов, Василий Клубков и Зоя Космодемьянская (действуя раздельно) подожгли в Петрищеве три дома, при этом у немцев погибло 20 лошадей и был уничтожен немецкий узел радиоразведки (сожжен Зоей).
Вечером 28 ноября, при попытке поджечь конюшню, Зоя Была схвачена немцами. На допросе она назвалась Таней (за это цеплялись разные уроды, распространявшие в 90-е мифы, что никакой Зои Космодемьянской не существовало) и не ничего не сказала. Раздев догола, её пороли ремнями, затем приставленный к ней часовой на протяжении 4 часов водил её босой, в одном белье, по улице на морозе. И как апофеоз пыток - Зое вырвали все ногти из пальцев рук.
Утром 29 ноября 1941 г. Зою Космодемьянскую повесили (в этот же день возле деревни Головково немцы повесили Веру Волошину). Перед казнью Зоя произнесла речь (по воспоминаниям очевидцев): «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть — это моё достижение» «Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен» «Русь!» «Советский Союз непобедим и не будет побеждён» «Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят». Дальше ей договорить не дали, немецкий офицер выбил ящик из-под ног.
Немцы фотографировали казнь Зои и потом часть фотографий была найдена у одного из убитых немецких солдат.
Тело Космодемьянской провисело на виселице около месяца, неоднократно подвергаясь надругательствам со стороны проходивших через деревню немецких солдат. Под Новый 1942 год пьяные немцы сорвали с повешенной одежду и в очередной раз надругались над телом, исколов его ножами и отрезав грудь. И только после этого разрешили местным жителям похоронить тело Зои Космодемьянской. После войны Космодемьянская была перезахоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.
В феврале 1942 г. расследованием обстоятельств гибели Зои Космодемьянской занималась комиссия, созданная после освобождения Петрищево.
1. Карта с расположением объектов в Петрищево, посвященных Зое Космодемьянской
2. Дом, где в ночь с 28 на 29 ноября 1941 года пытали Зою Космодемьянскую (немцы сначала пороли ее ремнями, затем вырвали ногти на руках, это подтверждают свидетели и экспертиза, проведенная при опознании трупа 4 февраля 1942 года)
4. Интерьер дома, где пытали Зою
5. Место казни Зои Космодемьянской 29 ноября 1941 года
7. Обелиск на месте казни Зои
10. Место первоначального захоронения Зои Космодемьянской. Зоя была снята с висилицы и захоронена местными жителями в конце декабря 1941 года. Впоследствии перезахоронена на Новодевичьем кладбище в Москве
13. Военно-исторический музей Зои Космодемьянской в Петрищево
Деревня Головково Наро-Фоминского района Московской области. Именно здесь 80 лет назад была зверски казнена разведчица Вера Волошина. Сегодня ее историю знает каждый местный житель – от мала до велика. В деревне ее именем назван единственный лицей, а юным головчанам с детства рассказывают о великом подвиге партизанки. Однако о судьбе героически погибшей девушки стало известно не сразу.
О том, за что немцы повесили Веру Волошину, кто на самом деле позировал известному советскому скульптору Ивану Шадру для его знаменитой статуи «Девушка с веслом» и почему разведчице не дали Героя Советского Союза – читайте в материале «МИР 24».
«В школе Вера была заводилой»
Вера родилась 30 сентября 1919 года в небольшом городке Щегловск в Сибири (Кемерово). Мама Веры – Клавдия Лукьяновна – работала медсестрой в детской поликлинике. Родной отец погиб во время Гражданской войны. Воспитывал Веру отчим – Владимир Николаевич Волошин. В детстве девочка была очень стеснительной, поэтому мама отдала ее в детский сад. Но школа раскрыла ее характер. Как позже вспоминали ее одноклассники, Вера хорошо училась и подтягивала отстающих.
«В школе Вера очень любила русскую литературу, много читала и даже сама сочиняла стихи. Любовь к литературе сумел привить нам молодой преподаватель Аркадий Васильевич Мироненко. Он очень интересно проводил занятия, руководил школьным литературным кружком, и Вера нам часто читала свои стихи. Не могу сказать ничего об их достоинстве, но мне они нравились. Помню, одно ее стихотворение было посвящено родному городу (оно, к сожалению, не сохранилось). Вера мечтала, что через несколько лет наш город превратится в крупнейший индустриальный центр, станет «второй Москвой», с прекрасной набережной, театрами и дворцами… «Второй Москвой» он пока еще не стал, но за эти годы неузнаваемо изменился, превратился в крупнейший промышленный и культурный центр Сибири…» – вспоминал друг Веры Волошиной Василий Худолеев.
Кроме того, Вера с детства любила спорт. Хорошо ходила на лыжах, плавала, занималась легкой атлетикой, играла в баскетбол и волейбол.
В 1936 году участвуя в городских школьных соревнованиях по легкой атлетике, Вера Волошина заняла первое место по прыжкам в высоту и установила рекорд на стадионе «Химик». Позднее ей дали направление в Московский институт физкультуры и спорта. Это и определило дальнейшую судьбу девушки.
«Вера была заводилой. Однажды зимой, когда все катались на лыжах, Вера предложила ребятам забираться на заснеженные крыши домов и прыгать оттуда. Или вот еще случай. В то время у всех девочек были длинные густые волосы, шикарные тугие косы. И вот как-то раз они с девочками договорились на следующий день прийти со стрижками. Вера, как и обещала, отрезала косу и пришла в школу со стрижкой. Одна. Вот даже по этим историям можно судить о ее характере», – рассказывает в интервью «МИР 24» руководитель военно-патриотического клуба «Память» в Крюкове Лариса Шашкина-Измайлова.
Считается, что именно Вера Волошина стала моделью для той самой знаменитой скульптуры «Девушка с веслом» Ивана Шадра, которая стояла в Парке культуры и отдыха имени Горького. «Однако этого не может быть чисто физически. В 1936 году эта скульптура в парке Горького уже стояла. А Вера приехала в Москву только в 1937-м. Возможно, конечно, что она ранее приезжала в столицу и пыталась поступить в Летное училище. Споры по этому поводу не угасают до сих пор», – говорит Лариса Шашкина-Измайлова.
«Мамочка, мне так больно, мне так плохо. Мне хочется умереть»
После окончания школы Вера поступила в Центральный институт физической культуры и спорта в Москве. Но через полгода студентов отправляют на сборы в Серпухов. «Вера писала маме: «Мамочка, здесь так холодно, пришлите, пожалуйста, теплые вещи». Она заболела гриппом. И заболела тяжело. Может быть, перемена климата сыграла свою роль. Вера очень долго лежала в госпитале. Обычно она никогда не жаловалась в письмах, наоборот, всегда интересовалась, как у всех дела, а тут впервые написала: «Мамочка, мне так больно, мне так плохо. Мне хочется умереть», – рассказывает руководитель клуба «Память».
У Веры обнаружили костный ревматизм, который дал осложнения на сердце и ноги. Прогноз врачей был неутешителен – спортом Вера заниматься больше не сможет. И девушка уехала обратно в Щегловск. Ее одноклассники поступили в Московский институт советской кооперативной торговли и стали звать ее к себе. Несмотря на то, что математика в школе Вере не особо давалась, девушка нашла в себе силы, чтобы подготовиться и через год поступить в институт.
«В 1936 году началась гражданская война в Испании, и Вера уже тогда пыталась попасть туда, рвалась. А когда в 1939 году Германия прорывает границу с Польшей и становится понятно, что беда неминуема, Вера начинает самостоятельно учить немецкий язык и призывает ребят: «Что вы сидите, надо что-то делать, чтобы быть готовыми!» Тогда она первая из всех девчонок учится водить мотоцикл, записывается в аэроклуб имени Чкалова, проходит подготовку сандружинниц, изучает стрелковое оружие, получает значок «Ворошиловский стрелок», – рассказывает Лариса Шашкина-Измайлова.
Сдав экзамены за третий курс, Вера с подругами – Валей Печко и Мариной Сониной – едет в Загорск на практику.
«А за год до этого, это был 1940-й год, Вера и ее одноклассник Юрий Двужильный встречаются последний раз у себя на родине. Они гуляют по берегу реки и Юра делает Вере предложение. Через год они должны были пожениться. Но не сложилось…» – рассказывает руководитель военно-патриотического клуба «Память».
Такими счастливыми родные видели их в последний раз на подмостках уходящего поезда.
«Больше 90% из вас – смертники»
«Утром 22 июня сорок первого года три студентки, подружки по общежитию, купили в подарок Вере Волошиной белое свадебное платье. Трудно сказать, чего здесь было больше: девичьего озорства или твердой уверенности в том, что подарок этот скоро пригодится. Но только однажды, всего лишь на несколько минут надела его Вера: там, в магазине, чтобы примерить. Потому что не свадебное платье и легкие туфельки, а тяжелые солдатские сапоги и телогрейка стали ее нарядом…» – писал журналист и писатель Георгий Фролов.
Веру вместе с другими студентами отправили на Смоленщину строить оборонительные сооружения. Вернувшись в Москву в начале сентябре, она писала родным: «Теперь идешь по Москве и видишь плакат: «Что ты сделал для фронта?» и чувствуешь удовлетворение, что что-то сделала».
«Тогда многие студенты отправлялись на строительство оборонительных сооружений на подступах к Москве. Эти огромные траншеи – 3-4 метра в ширину, противотанковые рвы. Тяжело было – палящее солнце, зной. Но Вера не жаловалась. Вечером, когда другие девочки садились и плакали, потому что были не приспособлены, руки в кровь, голодные, палящее солнце, Вера говорила: «Как вам не стыдно? Разве вам плохо? Им там (кто на передовой) больно и страшно. А нам здесь должно быть стыдно плакать!» – рассказывает руководитель клуба «Память».
Вера могла эвакуироваться, как эвакуировались многие студенты, в Казахстан. Но она осталась. В октябре 1941 года, узнав, что ЦК Комсомола отбирает добровольцев, Вера вместе с подругой Ниной Цалит решили попытать счастья.
«Я был в комиссии вместе с тогдашним секретарем горкома комсомола. А. Шелепиным. Прежде чем зачислить товарища в отряд, мы старались узнать, что за человек стоит перед нами, задавали множество вопросов, рассказывали о риске, об опасностях, которые будут подстерегать их на каждом шагу… Вера Волошина держалась молодцом да к тому же она спортсменка-разрядница, хороший стрелок, парашютистка, знает немецкий язык. Мы сразу решили: берем эту сибирячку в разведывательный отряд», – вспоминал командир воинской части 9903 особого назначения разведывательного отдела штаба западного фронта Артур Карлович Спрогис.
Когда руководители набирали молодых новобранцев, они предупреждали, что больше 90% из них – смертники. «Ребятам сказали, если вы вдруг передумаете или решите уйти, сменить часть, осуждать вас никто не будет. Но никто не ушел. Все остались», – рассказывает Лариса Шашкина-Измайлова.
«Завтра у нас начинается новая жизнь. Вы долго не будете получать наших писем»
«Милые Маринка и Валюша! Завтра у нас начинается новая жизнь. Вы долго не будете получать наших писем. Не сердитесь. Как только будет можно найти время, будем стараться писать. С Ниной мы будем не вместе, ну да так лучше. Когда встретимся, будет больше интересного… Вы, наверное, все же беспокоитесь о нас. Сильно не надо. Мы очень крепко вооружены. Если вы сейчас вооружены лопатой, то мы с Нинкой наганом, гранатой и еще кое-какими вещами. Нам выдали все обмундирование. Так что из нас получились бравые ребята. Где вы? Что делаете? Живите дружней. Ты, Валь, поменьше ворчи на Марину, и наоборот. Нинка здесь такая же обжора, и все забывает. Забывает даже пароль. Письма посылайте по адресу: Полевая станция 736, п/я 14, Волошиной. Тебе, Маринка, есть мне кое-что сказать из личного. Понимаешь? Маме я написала письмо. Если вам будет не трудно, напишите что-нибудь, ей очень будет приятно. Я ей написала, что ей может кто-нибудь написать из моих подруг. Узнайте, где Таня, Лера, Маша, напишите, а Нинка не подумает даже узнать. Крепко целую обеих», – писала Вера Волошина своим институтским подругам в конце октября 1941 года.
Подготовка разведчиков была организована сначала на станции Жаворонки. «Подготовка проходила в здании бывшего детского сада. По рассказам ребят, было жутко – среди детских игрушек лежали оружия, а будущие разведчики спали на детских кроватках. На все про все отводилось всего 10 дней. Ну вот чему можно было научиться за это время? Были те, кто как Вера, что-то умели, но были и такие, кто просто пришел и хотел сражаться. Новобранцев учили тому, как вести себя за линией фронта, как готовить бутылки с зажигательной смесью, как минировать дороги и, естественно, собирать разведданные», – рассказывает руководитель клуба «Память».
Уже через 10 дней Вера Волошина в составе спецотряда ушла на свое первое задание. Командование обратило внимание на то, как она справилась, на ее организаторские и человеческие качества и приказало возглавить группу. После выполненного задания Вере дали отгулы.
После непродолжительного отдыха Веру включили в отряд Бориса Крайнова, который готовился к выполнению операций в районе Наро-Фоминска, Вереи и Можайска. В одном отряде с Верой была и Зоя Космодемьянская.
Девушки дружили. Вера, как более опытная разведчица, учила Зою военному делу. На свое последнее задание под командованием Крайнова и Проворова девушки пошли вместе 21 ноября. Было две группы по 10 человек. Они должны были вместе перейти линию фронта, разделиться и выполнять свое задание.
«Надо понимать, что враг был очень близко к Москве. И тогда, как считал Сталин, все средства были хороши. И им был издан указ от 17 ноября 1941 года об уничтожении пунктов в прифронтовой полосе – так называемая тактика выжженной земли. Задача была выжигать, выкуривать немца с занятых им территорий. А почему именно в нашу местность были засланы группы? Дело в том, что здесь стояла станция радиоперехвата. Ее нужно было найти и уничтожить», – рассказывает Лариса Шашкина-Измайлова.
Группе дали примерные ориентировки. И ребята отправились и с этой целью тоже. Ночью они перешли линию фронта. Во время смены боевого охранения отряд случайно разделился, немцы открыли стрельбу. И семеро бойцов, в том числе Вера, бывшая в составе боевого охранения, оказались отрезаны от товарищей. Проворов был ранен и был вынужден вернуться. То есть фактически они остались без командира. Перейдя линию фронта и пройдя какой-то путь, группа снова попадает под обстрел.
Крайнов, Клубков и Космодемьянская отправились в Петрищево выполнять задание. А Веру, поскольку она была комсоргом группы, было принято решение назначить командиром. У нее был компас, но не было карты. Тем не менее она прекрасно ориентировалась в лесу. Разведчикам удалось спланировать и провести небольшую, но удачную операцию. На следующий день к группе присоединились выходившие из окружения красноармейцы. Они были ранены и истощены. Вера предложила нашим вывести их за линию фронта. При переходе дороги между деревнями Якшино и Головково они были замечены боевым охранением противника.
«Вера шла впереди. Она успела только крикнуть: «Прячьтесь!». А сама осталась отстреливаться. Когда стрельба стихла, разведчики вернулись за Верой, но ее уже не было. Остались только следы крови», – рассказывает Лариса Шашкина-Измайлова.
Раненную Веру Волошину увезли враги, девушку допрашивали в Головкове. Жестокие пытки и издевательства не сломили разведчицу. Она молчала до последнего. Фашисты повесили Веру 29 ноября 1941 года, так же, как и Зою.
«Лежит она, бедняжка, в одном исподнем белье, да и то оно порвано, и вся в крови»
О подвиге, казне и дальнейшей судьбе Веры Волошиной стало известно только в 1957 году – благодаря писателю и журналисту Георгию Фролову. Именно ему жительница деревни Скугорово Александра Звонцова рассказала о том, что видела 29 ноября 1941 года.
«Осенью сорок первого года я ждала ребенка. Не могла же я уйти в лес в таком положении, тем более что я не вставала с постели. Ведь сколько пришлось пережить в те страшные дни! Мне было все равно, где умирать, – дома или в лесу, и я решила никуда не уходить. Осталась дома и моя мама, которая ухаживала за мной. Она недавно умерла, а тогда ей было лет шестьдесят. К нам в дом немцы не заходили. Уж очень боялись они тифа или еще какой-либо заразной болезни. Мама всегда была дома, а если и отлучалась, то ненадолго. Однажды в конце ноября мама куда-то ушла и долго не возвращалась. Я уже начала беспокоиться: не случилось ли с ней что?» – рассказывала Звонцова Фролову.
Но когда мать Звонцовой вернулась, она безудержно рыдала. Александра спросила, что случилось. И когда женщина успокоилась, то сказала: «То, что я увидела, я не забуду до конца своих дней».
«На моих глазах немцы только что повесили молоденькую девушку. Привезли ее, бедную, на машине к виселице, а там и петля болтается на ветру. Кругом немцы собрались, много их было. И наших пленных, что работали за мостом, пригнали. Девушка лежала в машине. Сначала не видно было ее, но, когда опустили боковые стенки, я так и ахнула. Лежит она, бедняжка, в одном исподнем белье, да и то оно порвано, и вся в крови. Два немца, толстые такие, с черными крестами на рукавах, залезли на машину, хотели помочь ей подняться. Но девушка оттолкнула немцев и, цепляясь одной рукой за кабину, поднялась. Вторая рука у нее была, видно, перебита – висела как плеть», – рассказывала Звонцова.
А потом Вера начала говорить. Сначала она говорила по-немецки, а потом – по-русски. «Я не боюсь смерти! За меня отомстят мои товарищи! Наши все равно победят. Вот увидите!» После этих слов Вера Волошина запела «Интернационал».
Офицер что-то скомандовал солдатам. Они набросили девушке петлю на шею и соскочили с машины. А когда шоферу приказали трогаться, а он был из местных, он весь побледнел и не смог нажать на педаль газа. И только под дулом пистолета он тронулся. Вера еще успела крикнуть: «Прощайте, товарищи!». Когда Александра Звонцова открыла глаза, девушку уже повесили.
«И по сей день идут споры, где именно была повешена Вера Волошина – на той самой иве или на арочных воротах. Говорят, что изначально Вера была повешена на арочных воротах, а уже потом ее перевесили на иву», – говорит Шашкина-Измайлова.
Местные сначала решили, что немцы повесили их односельчанку – комсомолку Ксению Павловну Морозову, внешне она была очень похожа на Веру Волошину. «Очевидцы рассказывали, как выходили из землянок, даже зная, что деревня занята немцами, и увидели на придорожной иве труп девушки. Она была очень похожа на местную жительницу Ксению Морозову, которая тоже пропала без вести. А в декабре, когда деревня была освобождена и местные стали возвращаться, трупа на иве уже не было. А та самая Ксения благополучно вернулась домой», – рассказывает руководитель клуба «Память».
А что за девушку повесили, было неизвестно. И только весной 1942 года, когда в Головково готовились к посевной, местным потребовалась известь. За ней отправили мальчика Ваню Яшина. «Рядом с местом казни Веры Волошиной находилась столовая, недалеко от которой была яма. В ней валялась куча бумаг и известь для посадки. И вот Ваня, выгребая из ямы известь, обнаружил труп девушки с петлей на шее. Мальчик тут же побежал в столовую звать взрослых», – рассказывает Лариса Шашкина-Измайлова.
На ногах Веры были белые носки. Местные сразу поняли – девушка не простая. Сопоставив известные факты, жители деревни поняли, что перед ними та самая разведчица, которую немцы повесили в конце ноября.
Похоронили Веру Волошину с воинскими почестями на берегу Тарусы, в центре деревни Головково. В тот же день рядом с ней были погребены тела других погибших советских солдат, найденные на местах боев. В 1952 году одиночные воинские захоронения из окрестных деревень были перенесены в братскую могилу рядом с деревней Крюково. 30 сентября 2006 года, в день рождения Веры Волошиной, на ее могиле был открыт 16-тонный монумент. Он был изготовлен и доставлен в Крюково на средства, собранные кемеровчанами. Почетным гостем на открытии памятника стала дочь Маршала Жукова Маргарита Георгиевна.
Ивы, на которую повесили тело Веры Волошиной, уже нет. После того, как в дерево попала молния, оно стало постепенно погибать.
Сейчас на месте той ивы посадили новые деревья. Рядом с этим местом установлен обелиск.
«В советское время Вере Волошиной так и не дали звание Героя Советского Союза. Говорят, когда перед Сталиным стоял выбор – кому дать звание Героя – Вере Волошиной или Зое Космодемьянской, он выбрал Зою. Есть версия, что решение в пользу Зои было принято потому, что разведчица в последние секунды своей жизни крикнула: «За Родину! За Сталина!» в то время, как последними словами Веры были «За Родину!». Сколько Георгий Николаевич Фролов не бился за то, чтобы в советское время Вере присвоили звание Героя Советского Союза, все тщетно. И только в 1994 году, уже при Борисе Ельцине, Вере было присвоено звание Героя России. В 1965 году, к 20-летию Победы, мать Веры Клавдия Лукьяновна получила за дочь орден Отечественной войны I степени», – рассказывает Лариса Шашкина-Измайлова.
Возлюбленный Веры Волошиной Юра Двужильный тоже не дожил до конца войны. Он погиб в 1944 в Белоруссии. Сегодня в Кемерово есть две улицы – улица Юрия Двужильного и улица Веры Волошиной – пересекающиеся в центре. Именем Веры Волошиной также названа малая планета, открытая крымским советским астрономом Тамарой Смирновой.
Писатель Георгий Фролов, благодаря которому стали известны подробности подвига и смерти Веры Волошиной, организовал следопытский отряд. Каждый год молодые ребята в сопровождении взрослых приезжают в Наро-Фоминск, чтобы пройтись по местам, связанным с жизнью и подвигом Веры Волошиной.
В январе 1942 года увидел свет номер газеты "Правда" с очерком "Таня". Вечером рассказанную в газете историю передали по радио. Так Советский Союз узнал об одной из драматических историй Великой Отечественной: попавшая в плен партизанка молчала на допросах и была казнена нацистами, не сообщив им ничего. На допросе она назвалась Татьяной, и именно под таким именем стала известна первоначально. Позднее специально созданная комиссия выяснила, что её настоящее имя — Зоя. Зоя Космодемьянская.
История этой девушки стала одной из канонических легенд о советских героях. Она стала первой женщиной, во время войны посмертно удостоенной Золотой Звезды Героя СССР.
Позднее, как и почти все прочие знаковые подвиги советских граждан, рассказ о Зое подвергся ревизии. В обоих случаях не обошлось без перекосов. Реальность или лакировалась, превращая девушку в безликую героико-романтическую фигуру, или, наоборот, обливалась чёрной краской. Между тем реальная история боевого выхода Зои Космодемьянской и её гибели действительно полна и ужасов, и доблести.
30 сентября 1941 года началось сражение за Москву. Его старт ознаменовался грандиозной катастрофой, и в столице уже готовились к худшему. В октябре в городе начался отбор молодых людей для диверсионных операций в немецком тылу. Добровольцам с ходу сообщили не слишком радостную новость: "95% из вас погибнут". Тем не менее отказываться никто не стал.
Командиры могли даже позволить себе вести отбор и отбраковывать негодных. Это обстоятельство, кстати, важно вот в каком смысле: если бы с психикой Зои что-то обстояло не так, её бы просто не зачислили в отряд. Отобранных забрали в диверсионную школу.
Среди будущих диверсантов оказалась совсем юная восемнадцатилетняя девушка. Зоя Космодемьянская.
Она попала в воинскую часть 9903. Структурно она входила в состав разведывательного управления Генштаба и работала при штабе Западного фронта. Первоначально она состояла всего из нескольких офицеров. В/ч 9903 функционировала с июня 1941 года, её задача состояла в формировании групп для действий в тылах вермахта — разведка, диверсии, минная война. Частью командовал майор Артур Спрогис.
Первоначально результаты работы диверсионной школы было трудно назвать впечатляющими. На подготовку каждой диверсионной группы имелось слишком мало времени. К тому же линия фронта постоянно катилась на восток, и связь с группами, заброшенными в тыл немцев, терялась. Осенью 1941 года Спрогис впервые организовал массовый набор добровольцев.
Обучение шло быстро. Первая заброска в тыл противника состоялась 6 ноября. Дата уже говорит многое: о тщательной диверсионной подготовке не шло и речи. На тренировки выделялось в среднем 10 дней, конкретно группа Зои получила вообще всего четверо суток на подготовку. Целью было минирование автодороги. В путь отправились две группы. Одна, в которой шла Зоя, вернулась. Другая была перехвачена немцами и погибла в полном составе.
Приказ был сформулирован следующим образом:
"Вам надлежит воспрепятствовать подвозу боеприпасов, горючего, продовольствия и живой силы путём взрыва и поджога мостов, минирования дорог, устройства засад в районе дороги Шаховская — Княжьи Горы. Задача считается выполненной: а) уничтожить 5–7 автомашин и мотоциклов; б) уничтожить 2–3 моста; в) сжечь 1–2 склада с горючим и боеприпасами; г) уничтожить 15–20 офицеров.
Следующий рейд планировался уже вскоре — после 18 ноября. На сей раз боевое задание диверсантов выглядело более чем мрачно.
В качестве отчаянной меры Ставка ВГК решила прибегнуть к тактике выжженной земли. 17 ноября вышел приказ № 428:
Лишить германскую армию возможности располагаться в сёлах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населённых пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и тёплых убежищ и заставить мёрзнуть под открытым небом — такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии.
Ставка Верховного главнокомандования приказывает:
1. Разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог.
2. В каждом полку создать команды охотников по 20–30 человек каждая для взрыва и сжигания населённых пунктов, в которых располагаются войска противника.
3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населённые пункты, чтобы противник не мог их использовать.
Была ли идея сжигать деревни разумной? В известной степени была. Вермахт страдал от плохих условий расквартирования, и несколько тысяч лишних обморожений у солдат в фельдграу забивали в гроб рейха лишний гвоздь. Была ли эта идея жестокой? Более чем. Если за спиной немцев стоял армейский механизм и вермахт мог обеспечить своих солдат хотя бы палатками и печками, жители спалённых деревень не могли рассчитывать ни на чью помощь.
Лютой военной зимой столкнулись совершенно разные взгляды на мир. Люди, посылавшие диверсантов на смерть, прекрасно понимали, что дезорганизация немецкого тыла рикошетом ударит и по собственным согражданам. Они исходили из логики тотальной войны, где противнику необходимо вредить всеми способами.
Жители уничтожаемых населённых пунктов имели свой взгляд на вещи и, конечно, не могли испытывать восторга по поводу того, что часть их деревни посреди зимы превратится в уголья. Впоследствии эту меру Ставка признала ошибочной и отменила. Однако у рядовых и младших офицеров пространства для манёвра не имелось: они были солдатами, обязанными выполнять распоряжения. Конкретная команда для отряда диверсантов выглядела так:
"Сжечь 10 населённых пунктов (приказ т. Сталина от 17 ноября 1941 г.): Анашкино, Грибцово, Петрищево, Усадково, Ильятино, Грачево, Пушкино, Михайловское, Бугайлово, Коровино. Срок выполнения — 5–7 дней".
Характерно, что приказ вовсе не вызвал восторга у юных диверсантов. Поэтому, по словам одной из них, Маргариты Паньшиной, они решили не поджигать жилые дома, ограничившись военными целями. Надо отметить, что вообще в частях вермахта существовали разные варианты расквартирования, но чаще всего жителей выгоняли из домов, где размещались штабы, узлы связи и т.п. значимые объекты. Также хозяев могли выселить в баню или сарай, если в доме размещалось слишком много солдат. Однако регулярно оказывалось, что немецкие военные квартировали рядом с крестьянами.
Группа вышла в новый рейд в ночь на 22 ноября. Однако комсомольцы, конечно, не были настоящими диверсантами. Вскоре отряд попал под обстрел и рассеялся. Несколько человек пошли своим путём и вскоре были захвачены немцами. Этих людей казнили, причём одна из диверсанток, Вера Волошина, прошла ровно тот же путь, что и Зоя: её пытали, ничего не добились и казнили только после истязаний.
Тем временем уцелевшая часть отряда пробиралась лесами к месту назначения. От местной жительницы узнали, в каких деревнях есть немцы. Дальнейшие события меньше всего похожи на спецоперацию, но от отряда студентов почти без базовой подготовки и невозможно ожидать, что они станут действовать как опытные солдаты.
В село Петрищево отправились три человека: Борис Крайнов, Василий Клубков и Зоя. К селу они двинулись поодиночке и, судя по позднейшим показаниям Клубкова, подожгли несколько строений. Клубков в суматохе попал в плен, он наткнулся на солдат, возвращаясь в лес. Позднее его признали предателем, сдавшим группу, но эта версия выглядит довольно сомнительно.
Во всяком случае, Клубков убежал из плена и вернулся к своим, что довольно нетривиальный шаг для труса и предателя. К тому же показания Клубкова не бьются с данными Крайнова и взятых позднее в плен немцев, имевших касательство до этой истории.
Кроме того, косвенно свидетельствуют о невиновности Клубкова настойчивые пытки Зои впоследствии: он знал ничуть не меньше Зои, и, если верить версии о предательстве, пытать Космодемьянскую немцам было решительно незачем. Поскольку Клубкова расстреляли, проверить его показания крайне затруднительно, и в целом за этим делом тянется мрачный шлейф недосказанности.
Некоторое время спустя Зоя отправилась к деревне снова — поджигать строения, в частности дом, во дворе которого держали лошадей. Инстинктивно любому нормальному человеку жаль лошадей, но в условиях войны лошадь — это не милое животное с умными глазами, а военный транспорт. Таким образом, это было покушение именно на военную цель. Впоследствии в советской докладной записке сообщалось:
«…в первых числах декабря ночью пришла в деревню Петрищево и подожгла три дома (дома граждан Кареловой, Солнцева, Смирнова), в которых жили немцы. Вместе с этими домами сгорело: 20 лошадей, один немец, много винтовок, автоматов и много телефонного кабеля".
Видимо, сжечь что-то ей удалось во время первого "визита" диверсантов в Петрищево. Однако после предыдущего налёта Зою уже ждали в селе. Опять же, настороженность немцев часто объясняют предательством Клубкова, но после налёта и захвата одного диверсанта не требовалось получать какие-то отдельные сведения, чтобы предположить, что в лесу есть ещё кто-то.
Между двумя нападениями немцы собрали сход и выставили сверх собственных солдат нескольких часовых из числа жителей. Понять этих людей очень легко: пожар в зимней деревне — смертный приговор. Один из охранников, некий Свиридов, заметил Зою и позвал солдат, которые и захватили Зою живой.
Впоследствии высказывались предположения о полном отсутствии немцев в селе Петрищево и захвате диверсантов местными же жителями. Между тем в Петрищеве и поблизости от него схватили двух человек — Клубкова и Космодемьянскую, причём они были вооружены револьверами.
Несмотря на неопытность комсомольцев, невооружённый человек, очевидно, на револьвер не пойдёт, и пленить их могли только люди многочисленные и сами имеющие огнестрельное оружие — то есть немцы. Вообще, в Подмосковье с целыми жилыми домами дела обстояли крайне скверно, и населённые пункты, где немцев вовсе не располагалось, были редкостью. Конкретно в этой деревне квартировали части 332-го пехотного полка вермахта, а в доме Свиридова, рядом с которым пыталась поджечь сарай Зоя, находилось четверо офицеров.
27 ноября в 7 часов вечера Зою привели в дом к семье Кулик. От неё стали известны подробности дальнейших событий. После обычного обыска начались допросы. Для начала пленную диверсантку избили ремнями, изувечили лицо. Затем её гоняли по морозу в нижнем белье босиком, прижигали лицо и непрерывно били. По словам Прасковьи Кулик, ноги девушки от постоянных побоев были синими.
На допросах она ничего не сообщила. Реально Космодемьянская и не обладала никакой ценной информацией и тем не менее не сообщала пытавшим её даже маловажных сведений о себе. На допросах она назвалась Таней, и под таким именем её история была опубликована впервые.
Избивали девушку не только немцы. 12 мая 1942 года обвиняемая жительница села Смирнова показала на допросе:
"На другой день после пожара я находилась у своего сожжённого дома, ко мне подошла гражданка Солина и сказала: "Пойдём, я тебе покажу, кто тебя сжёг". После этих сказанных ею слов мы вместе направились в дом Петрушиной. Войдя в дом, увидели находящуюся под охраной немецких солдат партизанку Зою Космодемьянскую. Я и Солина стали её ругать, кроме ругани я на Космодемьянскую два раза замахнулась варежкой, а Солина ударила её рукой. Дальше нам над партизанкой не дала издеваться Петрушина, которая нас выгнала из своего дома. На второй день после поджога партизанкой домов, в том числе и моего, в котором располагались немецкие офицеры и солдаты, во дворах стояли их лошади, которые при пожаре сгорели, немцы установили на улице виселицу, согнали всё население к виселице деревни Петрищево, куда пришла и я. Не ограничившись теми издевательствами, которые я производила в доме Петрушиной, когда немцы привели партизанку к виселице, я взяла деревянную палку, подошла к партизанке и на глазах у всех находившихся лиц ударила по ногам партизанки. Это было в тот момент, когда партизанка стояла под виселицей, что я при этом говорила, не помню".
Здесь, конечно, легко понять всех. Зоя выполняла приказ и вредила противнику так, как могла, — и объективно серьёзно навредила. Однако крестьянки, которые из-за этого лишились дома, не могли питать к ней тёплых чувств: им предстояло ещё пережить зиму.
29 ноября развязка наконец наступила. Космодемьянскую казнили публично, в присутствии немцев и местных жителей. Зоя, по всем данным, шла на эшафот спокойно и молча. Около виселицы, как рассказывали позднее жители на допросах, она крикнула:
"Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть — это моё достижение".
Конкретные слова Зои перед смертью сделались предметом спекуляций и пропаганды, в некоторых версиях она произносит речь о Сталине, в других вариантах кричит: "Советский Союз непобедим!" — однако абсолютно все сходятся на том, что перед смертью Зоя Космодемьянская проклинала своих палачей и предрекала победу своей страны.
По крайней мере, три дня окоченевшее тело висело, охраняемое часовыми. Убрать виселицу решились только в январе.
В феврале 1942 года, после освобождения Петрищева, тело эксгумировали, на опознании присутствовали родные и сослуживцы. Это обстоятельство, кстати, позволяет исключить версию, согласно которой в Петрищеве погибла какая-то другая девушка. Закончилась короткая жизнь Зои Космодемьянской, и началась легенда о ней.
Как водится, в советский период историю Зои лакировали, а в 90-е годы подвергли осмеянию. Среди сенсационных версий всплыло утверждение о шизофрении Зои, а совсем недавно Интернет обогатил речью по поводу Космодемьянской известный общественный деятель и врач-психиатр по первой специальности Андрей Бильжо:
"Я читал историю болезни Зои Космодемьянской, которая хранилась в архиве психиатрической больницы им. П.П. Кащенко. В этой клинике не раз лежала до войны Зоя Космодемьянская, она страдала шизофренией. Об этом знали все психиатры, которые работали в больнице, но потом её историю болезни изъяли, потому что началась перестройка, стала просачиваться информация и родственники Космодемьянской стали возмущаться, что это оскорбляет её память. Когда Зою вывели на подиум и собирались повесить, она молчала, хранила партизанскую тайну. В психиатрии это называется мутизмом: она просто не могла говорить, так как впала в "кататонический ступор с мутизмом", когда человек с трудом двигается, выглядит застывшим и молчит".
Поверить Бильжо на слово довольно затруднительно в силу нескольких причин. Бог с ним, с "подиумом", но в профессиональном смысле "диагноз" вызывает недоумение.
— Подобное состояние не развивается мгновенно (человек шёл и внезапно застыл), для развития полного ступора требуется время, как правило, несколько дней, а то и недель, — объясняет в рач-психиатр Антон Костин. — Учитывая, что до того, как оказаться в плену, Зоя прошла подготовку для диверсантов, затем была заброшена в тыл, совершала там осмысленные действия, утверждение, что она на момент казни была в кататоническом ступоре, это, скажем так, серьёзное допущение. На фотографии Зою ведут на казнь под руки и ногами она передвигает самостоятельно, но в ступоре человек не совершает движений, он обездвижен, и её должны были бы тащить или волочить по земле.
Кроме того, как мы помним, Зоя не молчала в течение допросов и казни, а напротив, регулярно разговаривала с окружающими. Так что версия о ступоре не выдерживает даже самой поверхностной критики.
Наконец, поверить Бильжо затруднительно ещё по одной причине. После скандальной реплики изобличитель сообщил, что его отец прошёл всю Великую Отечественную войну на Т-34. Между тем, благодаря тому что в наше время архивы времён Великой Отечественной в значительной степени открыты, мы можем проверить это и убедиться, что гвардии старший сержант Георгий Бильжо во время войны занимал ответственную должность завсклада боеприпасов.
Пост, вне всякой иронии, важный, однако относительно Т-34 врач-мозговед всё же сообщил неправду, и это обстоятельство подрывает доверие и относительно буквальной трактовки написанного в истории болезни.
Сведения о психических проблемах Зои появились не сегодня. Ещё в 1991 году была опубликована статья, согласно которой Космодемьянская в юности лежала на обследовании в больнице имени Кащенко с подозрением на шизофрению.
Между тем никаких документальных свидетельств этой версии так никогда и не было представлено. При попытке установить авторство версии обнаружилось, что врачи, якобы утверждавшие подобное, "появились", только чтобы вбросить острый тезис, и тут же таинственно "исчезли". В действительности всё куда прозаичнее: в юности девушка перенесла менингит, а впоследствии росла интровертным, но вполне психически здоровым подростком.
История гибели Зои Космодемьянской чудовищна. Юная девушка отправилась совершать диверсию в тылу врага на одной из самых жестоких и бескомпромиссных войн человеческой истории во исполнение спорного приказа. Как ни относись ко всему происходящему, лично её невозможно в чём-либо обвинить. Вопросы к её командирам возникают сами собой. Но сама она сделала то, что должен делать солдат: нанесла противнику ущерб, а в плену претерпела чудовищные мучения и погибла, до конца демонстрируя непреклонную волю и силу характера.
Читайте также: