Карлик нос цитаты
Обновлено: 13.05.2024
Лучше довольствоваться малым, чем иметь много денег и холодное сердце!
Писать Гауф начал для своих учеников — детей барона фон Хёгеля. Сказки, написанные им, были опубликованы в «Альманахе 1826 года для сыновей и дочерей знатных сословий» и очень быстро стали популярными.
Помимо романов Вальтера Скотта, влияние на молодого писателя оказало творчество Гофмана, в подражание которому автор создал свои «Странички мемуаров сатаны». В России его сочинения стали известными благодаря рассказам, переведенным и переработанным Виссарионом Белинским, а с появлением мультипликации, еще и благодаря экранизациям сказок, которые очень любили ставить русские режиссеры-мультипликаторы.
Мы отобрали 10 цитат из произведений Вильгельма Гауфа:
Так часто незначительнейшие события приводят к крупным последствиям. «Карлик Нос»
Кто хочет что-либо сделать на этом свете, пусть делает это хорошо или не делает вовсе! «Александрийский шейх Али-Бану и его невольники»
Но, как это обычно бывает, дурные привычки прививаются куда легче хороших, и в новой оригинальной моде, как бы она не была нелепа, всегда есть что-то притягательное для молодежи, еще не задумывающейся над собой и жизнью. «Молодой англичанин»
Если бы у тебя и было мужество и желание предпринять что-нибудь, всё равно твоё глупое сердце заставит тебя содрогнуться. «Холодное сердце»
Разума, говорю я тебе, разума, здорового человеческого разума и благоразумия должен был ты пожелать, а не лошадь с повозкой! «Холодное сердце»
Вы люди удивительный народ! Редко кто совершенно доволен тем положением, в котором родился и воспитан. «Холодное сердце»
Лучше довольствоваться малым, чем иметь много денег и холодное сердце! «Холодное сердце»
Бояться тебе надо не земных судов, а других, более строгих, ибо ты продал свою душу злодею. «Холодное сердце»
. Кто творит добро, тому не пристало унывать. «Караван»
Всё к лучшему! Если бы меня не постигло великое несчастье, я не узнал бы теперь величайшего счастья! «Калиф-аист»
Исполняет: Роман Бортник
консультант проекта: Даниил Воробьев
- Возрастное ограничение: 6+
- Дата выхода на ЛитРес: 24 февраля 2020
- Длительность: 1 ч. 06 мин. 23 сек.
- Чтец:
- Правообладатель: СОЮЗ
С этой книгой слушают
Так часто незначительнейшие события приводят к крупным последствиям.
Так часто незначительнейшие события приводят к крупным последствиям.
— Садись, сынок, — ласково сказала старуха и усадила Якоба на диван, пододвинув к дивану стол, чтобы Якоб не мог никуда уйти со своего места. — Отдохни хорошенько — ты, наверно, устал. Ведь человеческие головы — не легкая нота.
— Садись, сынок, — ласково сказала старуха и усадила Якоба на диван, пододвинув к дивану стол, чтобы Якоб не мог никуда уйти со своего места. — Отдохни хорошенько — ты, наверно, устал. Ведь человеческие головы — не легкая нота.
Она нагнулась и стала шарить своими длинными коричневыми пальцами в корзине с пучками зелени, которые Ханна разложила так красиво и аккуратно. Возьмёт пучок, поднесёт к носу и обнюхивает со всех сторон, а за ним – другой, третий.
Она нагнулась и стала шарить своими длинными коричневыми пальцами в корзине с пучками зелени, которые Ханна разложила так красиво и аккуратно. Возьмёт пучок, поднесёт к носу и обнюхивает со всех сторон, а за ним – другой, третий.
Услыхав, что карлику нужен главный начальник кухни, он ответил:– Ты ошибаешься, сынок. Тебе нужен я, смотритель дворца. Ты ведь хочешь стать лейб-карликом герцога, не так ли?– Нет, господин! – отвечал карлик. – Я умелый повар и мастер на всякие редкие кушанья. Отведите меня, пожалуйста, к главному начальнику кухни. Может быть, ему пригодится мое искусство.– Воля твоя, человечек. Но вообще-то ты малый нерассудительный. В кухню! Стань ты лейб-карликом, ты мог бы не работать, есть и пить сколько душе угодно и носить прекрасное платье.
Услыхав, что карлику нужен главный начальник кухни, он ответил:– Ты ошибаешься, сынок. Тебе нужен я, смотритель дворца. Ты ведь хочешь стать лейб-карликом герцога, не так ли?– Нет, господин! – отвечал карлик. – Я умелый повар и мастер на всякие редкие кушанья. Отведите меня, пожалуйста, к главному начальнику кухни. Может быть, ему пригодится мое искусство.– Воля твоя, человечек. Но вообще-то ты малый нерассудительный. В кухню! Стань ты лейб-карликом, ты мог бы не работать, есть и пить сколько душе угодно и носить прекрасное платье.
Наконец сапожник спросил его:
— Может быть, вам что-нибудь у меня приглянулось, сударь? Не возьмете ли пару туфель или хотя бы, — тут он вдруг прыснул со смеху, — футляр для носа?
Наконец сапожник спросил его:
— Может быть, вам что-нибудь у меня приглянулось, сударь? Не возьмете ли пару туфель или хотя бы, — тут он вдруг прыснул со смеху, — футляр для носа?
Так часто незначительнейшие события приводят к крупным последствиям.
Так часто незначительнейшие события приводят к крупным последствиям.
— Садись, сынок, — ласково сказала старуха и усадила Якоба на диван, пододвинув к дивану стол, чтобы Якоб не мог никуда уйти со своего места. — Отдохни хорошенько — ты, наверно, устал. Ведь человеческие головы — не легкая нота.
— Садись, сынок, — ласково сказала старуха и усадила Якоба на диван, пододвинув к дивану стол, чтобы Якоб не мог никуда уйти со своего места. — Отдохни хорошенько — ты, наверно, устал. Ведь человеческие головы — не легкая нота.
Она нагнулась и стала шарить своими длинными коричневыми пальцами в корзине с пучками зелени, которые Ханна разложила так красиво и аккуратно. Возьмёт пучок, поднесёт к носу и обнюхивает со всех сторон, а за ним – другой, третий.
Она нагнулась и стала шарить своими длинными коричневыми пальцами в корзине с пучками зелени, которые Ханна разложила так красиво и аккуратно. Возьмёт пучок, поднесёт к носу и обнюхивает со всех сторон, а за ним – другой, третий.
Услыхав, что карлику нужен главный начальник кухни, он ответил:– Ты ошибаешься, сынок. Тебе нужен я, смотритель дворца. Ты ведь хочешь стать лейб-карликом герцога, не так ли?– Нет, господин! – отвечал карлик. – Я умелый повар и мастер на всякие редкие кушанья. Отведите меня, пожалуйста, к главному начальнику кухни. Может быть, ему пригодится мое искусство.– Воля твоя, человечек. Но вообще-то ты малый нерассудительный. В кухню! Стань ты лейб-карликом, ты мог бы не работать, есть и пить сколько душе угодно и носить прекрасное платье.
Услыхав, что карлику нужен главный начальник кухни, он ответил:– Ты ошибаешься, сынок. Тебе нужен я, смотритель дворца. Ты ведь хочешь стать лейб-карликом герцога, не так ли?– Нет, господин! – отвечал карлик. – Я умелый повар и мастер на всякие редкие кушанья. Отведите меня, пожалуйста, к главному начальнику кухни. Может быть, ему пригодится мое искусство.– Воля твоя, человечек. Но вообще-то ты малый нерассудительный. В кухню! Стань ты лейб-карликом, ты мог бы не работать, есть и пить сколько душе угодно и носить прекрасное платье.
Наконец сапожник спросил его:
— Может быть, вам что-нибудь у меня приглянулось, сударь? Не возьмете ли пару туфель или хотя бы, — тут он вдруг прыснул со смеху, — футляр для носа?
Наконец сапожник спросил его:
— Может быть, вам что-нибудь у меня приглянулось, сударь? Не возьмете ли пару туфель или хотя бы, — тут он вдруг прыснул со смеху, — футляр для носа?
«Карлик Нос» (нем. Der Zwerg Nase ) — одна из самых известных сказок Вильгельма Гауфа. Впервые опубликована в его альманахе сказок «Александрийский шейх и его невольники» 1827 года.
Старуха вытащила из кармана серебряную дудочку и стала насвистывать песенку, которая пронзительно разносилась по всему дому. И сейчас же по лестнице спустились морские свинки; Якобу показалось очень странным, что они ходят прямо на задних лапках, что скорлупки от орехов заменяют им башмаки, что одеты они в человечью одежду, а на головах носят самые новомодные шляпы.
Die Alte aber zog ein silbernes Pfeifchen aus der Tasche und pfiff eine Weise darauf, die gellend durch das Haus tönte. Da kamen sogleich einige Meerschweinchen die Treppe herab; dem Jakob wollte es aber ganz sonderbar dünken, daß sie aufrecht auf zwei Beinen gingen, Nußschalen statt Schuhen an den Pfoten trugen, menschliche Kleider angelegt und sogar Hüte nach der neuesten Mode auf die Köpfe gesetzt hatten.
Странные сны привиделись мальчику. Ему чудилось, будто старуха сняла с него одежду и облекла его в беличью шкурку. Теперь он мог прыгать и лазить не хуже белки; он познакомился с остальными белками и морскими свинками, народом весьма учтивым и благонравным; вместе с ними нёс он службу у старухи. <…> ему приказано было вместе с другими белками ловить пылинки, плясавшие в солнечном луче, а наловив достаточное количество, просеивать их через частое сито. Хозяйка считала солнечные пылинки за самое что ни на есть нежное на свете, а потеряв последние зубы, она не могла жевать как следует, и потому ей пекли хлеб из солнечных пылинок.
<…> белки, а с ними и Якоб, скорлупками лесных орехов вычерпывала росу из роз — она-то и служила старухе питьевой водой. А старуха пила весьма много, поэтому водоносам приходилось туго. Через год его приставили к работе по дому; на нём лежала обязанность держать в чистоте полы, а так как они были стеклянными и на них заметно было даже дыхание, то работа эта была нелёгкая. Они тёрли полы щётками и, привязав к ногам старую суконку, ловко скользили по комнате.
Sonderbare Träume kamen über ihn. Es war ihm, als ziehe ihm die Alte seine Kleider aus und umhülle ihn dafür mit einem Eichhörnchensbalg. Jetzt konnte er Sprünge machen und klettern wie ein Eichhörnchen; er ging mit den übrigen Eichhörnchen und Meerschweinen, die sehr artige, gesittete Leute waren, um und hatte mit ihnen den Dienst bei der alten Frau. <…> er mußte nemlich mit noch einigen Eichhörnchen Sonnenstäubchen fangen und, wenn sie genug hatten, solche durch das feinste Haarsieb sieben. Die Frau hielt nemlich die Sonnenstäubchen für das Allerfeinste, und weil sie nicht gut beißen konnte, denn sie hatte keinen Zahn mehr, so ließ sie sich ihr Brot aus Sonnenstäubchen zubereiten.
<…> die Eichhörnchen und Jakob mit ihnen mußten mit Haselnußschalen den Tau aus den Rosen schöpfen, und das war das Trinkwasser der Alten. Da sie nun bedeutend viel trank, so hatten die Wasserträger schwere Arbeit. Nach einem Jahr wurde er zum innern Dienst des Hauses bestellt; er hatte nemlich das Amt, die Böden rein zu machen; da nun diese von Glas waren, worin man jeden Hauch sah, war es keine geringe Arbeit. Sie mußten sie bürsten und altes Tuch an die Füße schnallen und auf diesem künstlich im Zimmer umherfahren.
… злая волшебница Травозна́я, которая раз в пятьдесят лет приходит в город за всякими закупками.
… die böse Fee Kräuterweis gewesen sein, die alle fünfzig Jahre einmal in die Stadt komme, um sich allerlei einzukaufen.
Сейчас глаза у него стали маленькими, как у свиньи, нос чудовищно вырос и навис надо ртом и подбородком, шеи будто и в помине не было, потому что голова ушла глубоко в плечи и ворочать ею из стороны в сторону ему было очень больно. Ростом он был все тот же, что и семь лет тому назад, когда ему было только двенадцать; но в то время как все прочие от двенадцати до двадцати растут в вышину, он рос в ширину, спина и грудь у него сильно выпятились и смахивали на небольшой, но туго набитый мешок. Толстое туловище сидело на слабеньких ножках, подгибавшихся под его тяжестью, зато руки были очень длинные, той же длины, что у взрослого мужчины, и болтались, как плети, кисти рук огрубели и потемнели, пальцы вытянулись по-паучьи, и, расправив их как следует, он мог, не нагибаясь, достать до полу. Вот каким стал маленький Якоб, — он превратился в уродливого карлика.
Seine Augen waren klein geworden, wie die der Schweine, seine Nase war ungeheuer und hing über Mund und Kinn herunter, der Hals schien gänzlich weggenommen worden zu sein, denn sein Kopf stak tief in den Schultern, und nur mit den größten Schmerzen konnte er ihn rechts und links bewegen; sein Körper war noch so groß als vor sieben Jahren, da er zwölf Jahre alt war; aber wenn andere vom zwölften bis ins zwanzigste in die Höhe wachsen, so wuchs er in die Breite, der Rücken und die Brust waren weit ausgebogen und waren anzusehen wie ein kleiner, aber sehr dick gefüllter Sack; dieser dicke Oberleib saß auf kleinen, schwachen Beinchen, die dieser Last nicht gewachsen schienen; aber um so größer waren die Arme, die ihm am Leib herabhingen, sie hatten die Größe wie die eines wohlgewachsenen Mannes; seine Hände waren grob und braungelb, seine Finger lang und spinnenartig, und wenn er sie recht ausstreckte, konnte er damit auf den Boden reichen, ohne daß er sich bückte. So sah er aus, der kleine Jakob, zum mißgestalteten Zwerg war er geworden.
„Herr, die dänische Suppe hat er geruht zu befehlen und rote Hamburger Klößchen.“
„Aber sage mir doch, warum bringst du so lange nicht die Königin der Speisen, die Pastete Souzeraine?“
Оставьте отзыв
Напишите отзыв и получите 100 бонусных рублей на ваш счёт ЛитРес
Читайте также: