Из длинных трав встает луна щитом краснеющим героя

Обновлено: 07.07.2024

Стихотворения 1910 года - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Стихотворения 1910 года - читать книгу онлайн бесплатно, автор Александр Блок

СТИХОТВОРЕНИЯ 1910 ГОДА

«С мирным счастьем покончены счеты…»

С мирным счастьем покончены счеты,
Не дразни, запоздалый уют.
Всюду эти щемящие ноты
Стерегут и в пустыню зовут.

Жизнь пустынна, бездомна, бездонна,
Да, я в это поверил с тех пор,
Как пропел мне сиреной влюбленной
Тот, сквозь ночь пролетевший, мотор

11 февраля 1910 (25 декабря 1914)

«Седые сумерки легли…»

Седые сумерки легли
Весной на город бледный.
Автомобиль пропел вдали
В рожок победный.

Глядись сквозь бледное окно,
К стеклу прижавшись плотно.
Глядись. Ты изменил давно,
Бесповоротно.

11 февраля 1910 (4 марта 1914)

«Черный ворон в сумраке снежном…»

Черный ворон в сумраке снежном,
Черный бархат на смуглых плечах.
Томный голос пением нежным
Мне поет о южных ночах.

В легком сердце — страсть и беспечность,
Словно с моря мне подан знак.
Над бездонным провалом в вечность,
Задыхаясь, летит рысак.

Снежный ветер, твое дыханье,
Опьяненные губы мои…
Валентина, звезда, мечтанье!
Как поют твои соловьи…

Страшный мир! Он для сердца тесен!
И нем — твоих поцелуев бред,
Темный морок цыганских песен,
Торопливый полет комет!

Из длинных трав встает луна
Щитом краснеющим героя,
И буйной музыки волна
Плеснула в море заревое.

Зачем же в ясный час торжеств
Ты злишься, мой смычок визгливый,
Врываясь в мировой оркестр
Отдельной песней торопливой?

Учись вниманью длинных трав,
Разлейся в море зорь бесцельных,
Протяжный голос свой послав
В отчизну скрипок запредельных.

НА СМЕРТЬ КОММИССАРЖЕВСКОЙ

Пришла порою полуночной
На крайний полюс, в мертвый край.
Не верили. Не ждали. Точно
Не таял снег, не веял май.

Не верили. А голос юный
Нам пел и плакал о весне,
Как будто ветер тронул струны
Там, в незнакомой вышине,

Как будто отступили зимы,
И буря твердь разорвала,
И струнно плачут серафимы,
Над миром расплескав крыла…

Но было тихо в нашем склепе,
И полюс — в хладном серебре.
Ушла. От всех великолепий —
Вот только: крылья на заре.

Что в ней рыдало? Что боролось?
Чего она ждала от нас?
Не знаем. Умер вешний голос,
Погасли звезды синих глаз.

Да, слепы люди, низки тучи…
И где нам ведать торжества?
Залег здесь камень бел-горючий,
Растет у ног плакун-трава…

Так спи, измученная славой,
Любовью, жизнью, клеветой…
Теперь ты с нею — с величавой,
С несбыточной твоей мечтой.

А мы — что мы на этой тризне?
Что можем знать, чему помочь?
Пускай хоть смерть понятней жизни,
Хоть погребальный факел — в ночь…

Пускай хоть в небе — Вера с нами.
Смотри сквозь тучи: там она —
Развернутое ветром знамя,
Обетованная весна.

«Дух пряный марта был в лунном круге…»

Дух пряный марта был в лунном круге
Под талым снегом хрустел песок.
Мой город истаял в мокрой вьюге,
Рыдал, влюбленный, у чьих-то ног.

Ты прижималась всё суеверней,
И мне казалось — сквозь храп коня —
Венгерский танец в небесной черни
Звенит и плачет, дразня меня.

А шалый ветер, носясь над далью,—
Хотел он выжечь душу мне,
В лицо швыряя твоей вуалью
И запевая о старине…

И вдруг — ты, дальняя, чужая,
Сказала с молнией в глазах:
То душа, на последний путь вступая,
Безумно плачет о прошлых снах.

Часовня на Крестовском острове

В сапогах бутылками,
Квасом припомажен,
С новою гармоникой
Стоит под крыльцом.

На крыльце вертлявая,
Фартучек с кружевцом,
Каблучки постукивают,
Румяная лицом.

Ангел мой, барышня,
Что же ты смеешься,
Ангел мой, барышня,
Дай поцеловать.

Вот еще, стану я,
Мужик неумытый,
Стану я, беленькая,
Тебя целовать!

18 апреля 1910 (Май 1914)

Никогда не забуду (он был, или не был,
Этот вечер): пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на желтой заре — фонари.

Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе черную розу в бокале
Золотого, как небо, аи.

Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратись к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: «И этот влюблен».

И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступленно запели смычки…
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки…

Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка…
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.

Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: «Лови. »
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.

Прижмись ко мне крепче и ближе,
Не жил я — блуждал средь чужих…
О, сон мой! Я новое вижу
В бреду поцелуев твоих!

В томленьи твоем исступленном
Тоска небывалой весны
Горит мне лучом отдаленным
И тянется песней зурны.

На дымно-лиловые горы
Принес я на луч и на звук
Усталые губы и взоры
И плети изломанных рук.

И в горном закатном пожаре,
В разливах синеющих крыл,
С тобою, с мечтой о Тамаре,
Я, горний, навеки без сил…

И снится — в далеком ауле,
У склона бессмертной горы,
Тоскливо к нам в небо плеснули
Ненужные складки чадры…

Там стелется в пляске и плачет,
Пыль вьется и стонет зурна…
Пусть скачет жених — не доскачет!
Чеченская пуля верна.

Александр Блок - Стихотворения 1910 года краткое содержание

Текст научной работы на тему «Музыка в стихотворении А. А. Блока «Голоса скрипок»»

1. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. - Брюссель, 1973 // Книги Ветхого и Нового Завета с толкованиями. - М.: Директмедиа Паблишинг, 2005 (1 электрон. опт. диск CD-ROM).

2. Блок А. А. Собрание сочинений: в 8 т. - М.; Л., 1960-1963.

3. Слободнюк С. Л. Соловьиный ад. - СПб., 2002.

4. Мышцын В. Н. [Комментарий к Екклесиасту] // Толковая Библия: в 12 т. - Репр. изд. 1904-1913 гг. - Стокгольм, 1987. - Т. 5.

5. Сологуб Ф. К. Стихотворения. - СПб., 2000.

Музыка в стихотворении А. А. Блока «Г олоса скрипок»

Стихотворение А.А. Блока, датируемое февралём 1910 года, «Голоса скрипок» представляет интерес для теории междисциплинарного анализа, так как в нём фигурирует в качестве ключевого образа музыкальный инструмент, являющийся определённым знаком иного, невербального искусства. Знаковость данного инструмента обусловлена собственно его функциональной природой и необходимостью принимать во внимание использование этого предмета только в сфере музыки.

Г олоса скрипок

Из длинных трав встает луна Щитом краснеющим героя,

И буйной музыки волна

Плеснула в море заревое [1, III, с. 192].

Стихотворение посвящается Евгению Иванову, который был близким другом А. А. Блока. Как пишет Д. Е. Максимов в статье «Александр Блок и Евгений Иванов»: «Блок любил и ценил в Е. П. Иванове его до боли напряженную, требовательную совесть, его душевную чистоту, его редкую чуткость и умение заражаться чужой жизнью и переживать ее как свою собственную» [3, с. 349]. Помимо утешителя Евг. Иванов определялся и как советчик - человек, которого поэт иногда делал в своей жизни неким третейским судьёй [3, с. 351]. Так и в стихотворении звучат мотивы утешения и совета: «Учись вниманью длинных трав». Внимание здесь ассоциируется с участием, с которым обычно утешающий выслушивает страдающего.

Образ скрипки, а точнее скрипок, формируется названием стихотворения и затем упоминанием «скрипок запредельных» в последней строфе. Во второй строфе называется часть от инструмента - «смычок» и музыкальная группа - «оркестр»:

Зачем же в ясный час торжеств Ты злишься, мой смычок визгливый,

Врываясь в мировой оркестр Отдельной песней торопливой?

Учись вниманью длинных трав,

Разлейся в море зорь бесцельных,

Протяжный голос свой послав В отчизну скрипок запредельных [1, III, с. 192].

Первая строфа представляет общее упоминание о другом искусстве - «И буйной музыки волна». Музыка в стихотворении А. Блока получает некую материальность на основе сравнения с водой - «плеснула в море», «разлейся в море». В то же время музыкальный инструмент наделяется далее человеческими свойствами: «ты злишься», «визгливый», «протяжный голос». Как известно, скрипка - это специфический инструмент, который характеризуется по звучанию особенной близостью к человеческому голосу, способностью воспроизводить мелодии большого дыхания, сильным эмоциональным воздействием [4, V, стлб. 1056]. Поэт использует интермедиальные возможности музыкального образа, включая его в структуру словесного творения, и этим создаёт произведение на основе взаимодействия двух искусств. Некоторые черты другого искусства были уже отмечены в работе А. А. Шульдишовой, в частности, темп стихотворения характеризуется как - «стремительное allegro (быстрый, оживленный темп), передающее взволнованные, тревожные события; тембр - сильным. В стихотворении «звук» словно внезапным броском переносится в высокий регистр - это ряд звуков певческого голоса, характеризуемых одним механизмом голосообразования и обладающих одинаковыми тембровыми качествами [7]. Так создаётся интенсивный контраст: «мировой оркестр», «смычок визгливый», «врываясь. отдельной песней торопливой». Исходя из этого, звуковой образ, по словам А.А. Шульдишовой, «вплетается в смысловой сюжет стихотворения, способствует ощущению фальши и дисгармонии человека с окружающим миром; динамика -наэлектризованность краткого звучания образует сильнейший импульс к дальнейшему развитию; эмоциональный строй звукового образа помогает создать художественный образ. Мгновенное sforzando (сфорцандо -внезапное резкое акцентирование отдельных звуков) передаёт насыщенность, напряженность лирического текста» [7].

Лирический герой стихотворения ощущает свою оторванность от общего бытия. Но мир характеризуется некой бесцельностью -бесполезностью существования. В этом - трагическое состояние героя, который вносит диссонанс в окружающую бесполезность, врываясь неким торопливым звучанием в общий ход мироздания. Всё вокруг представляется неким воинствующим, буйным и приветствуется единым музыкальным сопровождением. Но обратим внимание на то, что первая строфа - цитата, как пишет комментатор В. Н. Орлов: источник цитируемого - строки романа И. С.Тургенева «Новь» (ч. I, гл. 10): «Луна уже встала на небосклоне, красная и широкая, как медный щит». Однако ранее А.А. Блока этот отрывок цитируется у авторов: Вяч. Иванова: «Как тяжкий щит ночного исполина, Встает луна»; в стихотворении Н.С. Гумилева «Одержимый» (опубл. 1908): «Луна плывет, как круглый щит / Давно убитого героя. »; и также в его цикле «Возвращение Одиссея»: «Над морем встал алмазный щит / Богини воинов,

Паллады» (опубл. 1909) [5, с. 570]. Таким образом, в стихотворении Блока присутствуют и некие иные голоса - голоса других авторов. О влиянии творчества И.С. Тургенева пишет в своей работе Л. Пильд: «Начало третьей строфы стихотворения «Голоса скрипок» («Учись вниманью длинных трав / Разлейся в море зорь бесцельных. » [1, III, с. 192]) может быть воспринято как отсылка к философско-эстетической картине мира Тургенева: к

представлению о приобщении человека к миру природы, о «медленном», «уравновешенном» существовании (ср. идейно-смысловую концепцию повести Тургенева «Поездка в Полесье»). «Бесцельные зори» в

стихотворении Блока могут ассоциироваться с мыслью Тургенева о вненаходимости Природы по отношению к целям человеческого мира. Как для Тургенева, так и для Блока это единственная возможность удержаться от «катастрофы» («гибели»)» [6, с. 77-94]. Помимо названных авторов, которые объединяются прямой цитацией, следует также напомнить и таких писателей, как А.П. Чехов и Л.Н. Толстой. В их произведениях («Скрипка Ротшильда» А.П. Чехов и «Крейцерова соната» Л.Н. Толстой) используется

метафорическое олицетворение образа скрипки, наделение этого инструмента человеческими чертами, что в стихотворении А. Блока можно считать аллюзией на данные тексты. И необходимо назвать И. Анненского: в его творении «Смычок и струны» тоже представлено олицетворение инструмента. Таким образом, художественная структура текста А. Блока становится полифонической: в ней, словно в хоре, соединяется несколько «голосов» разных авторов. Интермедиальное сближение голоса скрипки и голоса человека помогает увидеть семантическую глубину данного образа.

В эстетике А. А. Блока поэт - тот, кто слышит «музыку сфер», музыку «запредельного» и способен передать её в своих произведениях, он становится неким инструментом «запредельного». В стихотворении подчёркивается и то, что каждый индивидуален в своём творчестве, но должен искать возможность соединяться с остальными, чтоб таким образом достичь высшей гармони, о чём говорится в последней строфе.

Итак, в данной статье рассмотрена специфика художественной структуры произведения А. А. Блока и выделяется интермедиальная основа семантического строя текста. В целом необходимо дальнейшее исследование музыкальности в творчестве поэта, что требует и большего объёма работы.

i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

1. Блок А. А. Собрание сочинений. В 8 т. - М.-Л., 1900-1963.

4. Музыкальная энциклопедия. В 6 т. / гл. ред. Ю. В. Келдыш. - М.: Сов. эн-циклопедия, 1973-1982.

5. Орлов В. Н. Примечания // Блок А. А. Собрание сочинений. В 8 т. - Т. 3. - М.-Л., 1900-1963. - С. 570.

6. Пильд Леа. Тургенев в восприятии русских символистов (1890-1900-е годы). - Тарту, 1999. - С. 77-94.

7. Шульдишова А.А. Музыкальные образы в поэтических произведениях А. Ахматовой и А. Блока: вопросы современного изучения //Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество. Крымский Ахматовский научный сборник.- Симферополь: Крымский архив, 2008. - Вып. 6. -С. 237-249.

Автор в новелле С. Ауслендера «Корабельщики, или Трогательная Повесть о Феличе и Анжелике»

Авторы символистского журнала «Весы» (1904-1909) ставили перед собой задачу дать образцы новой прозы согласно своим теоретическим воззрениям и мировоззренческим предпосылкам, которые последовательно излагались ими в программных статьях. В частности, новая проза создаётся на основе уже известного искусства - к примеру, с учётом жанровой традиции итальянской новеллы Возрождения, её образности и тематики. Однако символистская новелла имела и свою специфику: с одной стороны, писатели обращались к отдалённым эпохам через легко улавливаемую современным читателем стилизацию, которая была необходима для того, чтобы выявить скрытые аналогии между историческим прошлым и современностью. С другой стороны, проявление остросовременного в их новеллах обретало статус непреходящего и вечного.

Традиционными чертами новеллы, в соответствии с ключевыми структурными признаками, выделенными литературоведом

Л. Н. Полубояриновой [2, с. 146-147], остались скупость деталей, краткость и динамичность изображаемых событий, элегантность в словоупотреблении, схематичность сюжетной организации и стиля. Вместе с тем в связи с новеллой «Корабельщики, или Трогательная Повесть о Феличе и Анжелике» («Весы», 1907, № 11; далее — «Корабельщики») встаёт вопрос и о роли автора. В этой новелле конструктивная активность автора очевидна: он моделирует взаимодействие двух мифологических линий, производит функциональные изменения в системе персонажей, а также определяет границы вхождения мифа в свой текст.

Ключевым моментом для изучаемой новеллы является обращение автора к мифологии. Ауслендер использует мифы о Нарциссе и о Тристане и Изольде - в данном аспекте его новелла изучается впервые. Важно, что в новелле «Корабельщики» на один мифологический план накладывается другой: миф о Нарциссе (благодаря этому в новеллу введена тема борьбы божественного и демонического) - на миф о Тристане и Изольде (этот миф включен в сюжет, фабульной основой которого является любовный треугольник). Миф о Нарциссе восходит к греческой мифологии. Миф о Тристане и Изольде - более поздний, относящийся к эпохе европейского рыцарства. Рассматривая особенность соотнесения двух мифологических

Из длинных трав встает луна
Щитом краснеющим героя,
И буйной музыки волна
Плеснула в море заревое.

Зачем же в ясный час торжеств
Ты злишься, мой смычок визгливый,
Врываясь в мировой оркестр
Отдельной скрипкой торопливой?

A. Blok
The moon is rising, red and slow, -
A gallant hero's bright shield -
And suddenly this sea of glow
With waves of turbulent music is filled.

Why in this clear spell of grandeur
Should you, my bow, angrily squeal,
This cosmic orchestra to so jar
With your untuneful, hurried trill?

Learn the high grasses' heedful poise,
Spill in this aimless sea of glow,
Sending your long and doleful voice
Into a world that only violins know.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Если сказать о Блоке одной строкой, я бы процитировал Горького:«Волею божией поэт и человек бесстрашной искренности».
«Когда слушаешь Бальмонта, - писал Блок, - всегда слушаешь весну. Никто не окутывает души таким светлым туманом».
С Блоком ощущаешь зиму: свежим дыханием морозного утра, снежным хрустом под ногами, потрескиванием веток сбрасывающих иней, алым пламенем сугробов, превращаемых под воздействием солнечных лучей то в горы из алмазов, то в багряную смесь из рубинов и сапфиров, а когда «синеет день хрустальный», и "тихо вечерние тени в синих ложатся снегах", и сугробы как бы загораются синим пламенем.

«Она пришла с мороза
раскрасневшаяся,
наполнив комнату
ароматом воздуха и духов…»

«Сольвейг! Ты прибежала на лыжах ко мне,
Улыбнулась пришедшей весне. »

Нет возможности здесь привести стих полностью, чтобы вызвать к жизни образы Ибсена и услышать звучащую ледяными сколками музыку северного гения.

«Нет исхода из вьюг,
И погибнуть мне весело.
Завела в очарованный круг,
Серебром своих вьюг занавесила»

«И снежные брызги влача за собой,
Мы летим в миллионы бездн…»

«Снежная вязь», «Снежная маска», «Снежное вино», Блок признаётся, что «сердце его предано метели». Вспоминаю, как охраняя полковое знамя, я долгими часами смотрел на серебристые обои, которыми были оклеены стены штаба и виделось мне, как взвивается снежная пыль, и я повторял за Блоком:

«И смотришь в печали,
И снег синей… Тёмные дали,
И блистательный бег саней…
(Снежная вязь)

«И вновь, сверкнув из чаши винной,
Ты поселила в сердце страх
Своей улыбкою невинной
В тяжелозмейных волосах» (Снежное вино)

И в хороводах вороньих стай под аккомпанемент пурги, и в завывании ветра в печных трубах, и в звучании колыбельной песни, и даже в погребальном звоне слышится что-то родное и видятся, будто ожившие, картины русского севера, и ощущается чистая душа поэта.
Чрезмерное внимание зимней теме, может создать представление о Блоке, как о «певце бурь и вьюг», но под пером Блока оживают не только снега, но и воздух, и земля, и вода:

«Шепчутся тихие волны
Шепчется берег с другим,
Месяц колышется полный…» (Памяти Фета),

Умение видеть отличает поэта от прочих людей. Вот он огляделся вокруг, поднял глаза к небу и запечатлён прекрасный миг. Вот она сила искусства:

«Ветер принёс издалёка
Песни весенней намёк,
Где-то светло и глубоко
Неба открылся клочок.

В этой бездонной лазури,
В сумерках близкой весны
Плакали зимние бури,
Реяли дивные сны…»

Процесс познания мира дан нам в наших ощущениях. Здесь ощущение пробуждения новой жизни.

«Из длинных трав встаёт луна
Щитом краснеющим героя,
И буйной музыки волна
Плеснула в море заревое.»

За что мы любим поэзию? Видимо за то же, за что и музыку. Она воздействуют на наш мозг и «выуживает» то лучшее, что там спрятано. Помнится, в юные годы, когда мы с друзьями зачитывались романами А. Дюма, Ж Верна, В.Скотта, нас восхищало в них благородство, рыцарское отношение к женщине, то же и в стихах Блока:

«Никогда не забуду, он был или не был,
этот вечер: пожаром зари
сожжено и раздвинуто бледное небо,
и на жёлтой заре - фонари.

Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как небо, аи. ….»

А вот стихи навеянные ещё одним романтическим образом:

Мне снилась снова ты, в цветах,
на шумной сцене,
Безумная, как страсть, спокойная, как сон,
А я, повергнутый, склонял свои колени
И думал: "Счастье там, я снова покорен!"
Но ты, Офелия, смотрела на Гамлета
Без счастья, без любви, богиня красоты,
А розы сыпались на бедного поэта,
И с розами лились, лились его мечты.
Ты умерла, вся в розовом сияньи,
С цветами на груди, с цветами на кудрях,
А я стоял в твоем благоуханьи,
С цветами на груди, на голове, в руках.

Ожидание встречи волнует порой больше, чем сама встреча, так как в этом ожидании кроется надежда на… чудо. Как говорила Жорж Санд: «У любви есть только начало», или: «Любят тех, которых не знают», нас влечёт к себе тайна. Таков лейтмотив и знаменитой «Незнакомки», где всё дышит романтикой:

«И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна….»

Это таинственное существо, как и «Портрет неизвестной» Крамского, никого не оставляет равнодушным. Настанет другое время и Блок нарисует портрет другой «незнакомки», но уже иными красками:

«Скользили мы путём трамвайным:
Я - керосин со службы нёс,
Её – с усердьем чрезвычайным
Сопровождал, как тигр, матрос…

Вплоть до колен текли ботинки,
Являли икры вид полен,
Взгляд обольстительной кретинки
Светился, как ацетилен….» (прямо таки героиня Веры Холодной)

Из «новой» жизни возвратимся в романтическое прошлое осенней темой:

«Медлительной чредой нисходит день осенний,
Медлительно крутится желтый лист,
И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист –
Душа не избежит невидимого тленья…»

Прекрасная музыка делает нас немыми. Читая эти строки, хочется молча наслаждаться гармонией звуков.

«Осенний вечер был. Под звук дождя стеклянный
Решал всё тот же я - мучительный вопрос,
Когда в мой кабинет, огромный и туманный,
Вошёл тот джентльмен. За ним – лохматый пёс…»

«Дух пряный марта был в лунном круге,
Под талым снегом хрустел песок.
Мой город истаял в мокрой вьюге,
Рыдал, влюблённый, у чьих-то ног…»

Было время, когда Мы отвергали и даже клеймили «чистое искусство» - «искусство для искусства» (было такое выражение), а как же иначе – негоже расслабляться, поддаваться буржуйскому влиянию советскому гражданину, идущему к великой цели. Это потом многое стало понятно и про цель и про искусство.

Блок - поэт-романтик с тонкой чувствительной душой. Всем существом своим: глазами, ушами, кожей он слушал «музыку мира», внимал ей и превращал в стихи.
Он вырос в профессорской семье, где хорошо знали и любили литературу (все родственники по женской линии занимались переводами, сочинительством), поэтому он с раннего детства имел возможность целенаправленно изучать поэзию, русскую и зарубежную.
Критика и оппоненты (Н.Гумилёв) причисляли Блока к символистам. Сам Блок не отрицал этого и в качестве тезы приводит Сологуба: «Я – бог таинственного мира, весь мир - в одних моих мечтах», т.е. ты свободен, поэтому твори, что хочешь, воспевай красоту. Как долго Блок пребывал в этом иллюзорном мире сказать трудно, но в ранних его стихах ощущается привкус мистики. Блок тонко чувствует и понимает поэзию символов. Он проникает в её романтические дебри, но не с топором, а как мастер, исследует потаённые уголки этого лабиринта, но никогда не запутывается в паутине символов.

Полонский, равно как и Соловьёв и Фет, сыграли определённую роль в формировании творческой личности Блока, но у поэта свой путь, которым он следовал всю жизнь. «Перенимание чужого голоса, - говорил Блок, - свойственно всякому лирику, как певчей птице. Но есть пределы перенимания, и поэт, перешагнувший такой предел, становится рабским подражателем».
А.А. Блок величайший поэт-лирик, поднявшийся над плеядой своих современников на высоту, на которой стояли Пушкин, Лермонтов, Некрасов.
Пушкин – поэт-гений, он чувствовал гармонию также как её бог – Моцарт, открыт для всех и доступен каждому, как Солнце. Лермонтов и сейчас остаётся гениальной загадкой, много в нём осталось недосказанного. Некрасов - народный гений, прост, как правда и потому обожаем народом.
Последний из Великих - Александр Блок, поэт, пожалуй, самый утончённый. Если позволительно сравнивать, то я бы сравнил его с Шопеном.
Многим он казался недоступным. М.Цветаева, например, благоговела перед ним. Даже стихи, ему посвященные, она стыдится вручить своему кумиру и передаёт их через свою малолетнюю дочь. Известно и трепетное отношение к А. Блоку Анны Ахматовой. А вот как вспоминает о своей первой встрече с Блоком С. Есенин: «Когда я смотрел на живого поэта, с меня пот капал». Несколько штрихов к портрету Блока оставил К.Чуковский: «…широкоплечий, рослый, красногубый, спокойный… даже тяжёлая грусть его зеленоватых, неподвижных, задумчивых глаз не разрушали впечатления юношеской победительной силы… Никогда ни раньше, ни потом я не видел, чтобы от какого-нибудь человека так явственно, ощутимо и зримо исходил магнетизм».
Неприступен для «черни» (чернь - это не народ, по убеждению Блока, а тупое стадо пошляков, развратников, идиотов, скопцов, краснобаев, бездельников, ротозеев и пр. «человеческий шлак»), поэт открыт для всех простых людей, жаждущих познать мир прекрасного. Известен факт, когда он, в стужу пройдя через весь город, читает четырёхчасовую лекцию в нетопленном помещении для одного единственного слушателя. Для справки: этим слушателем был Всеволод Вячеславович Иванов.
Блок искренен как в творчестве, так и в жизни. В этом его сила, в этом его и трагедия. На вопрос Леонида Андреева «нравится ли ему его пьеса?» Блок сокрушенно отвечает: «не нравится» и добавляет: «очень не нравится», то же он имел смелость сказать и своему родственнику Сергею Соловьёву по поводу вышедшей книги его стихов, чем довёл «милого Серёжу» до бешенства. Блок знает, что своей прямотой он только прибавляет число врагов, но не может покривить душой.
Что значит «пророк»? – Человек, познавший Бога, мудрец, познавший истину, философ. Это - то же, что и поэт, видящий дальше остальных, способный иногда заглянуть в будущее.
Что значит «лирик»? – «Человек…, познавший сладострастие тоски, обладатель всего богатства мира, но – нищий, ничем не прикрытый, не ведающий, где преклонить голову.
Этот Человек – падший Ангел-Демон – первый лирик… песенную легенду о нём создал Лермонтов… цветную легенду о Демоне создал Врубель, должно быть глубже всех среди нас постигший тайну лирики и потому – заблудившийся в глухих тропах безумия»
Вот такое определение понятия «лирик» даёт сам Блок. Чтобы понять лирика, глубоко вникнуть в его суть, нужно быть самому немного «в этом роде», словом походить на Врубеля. (прим. В.Р.) А потому, предупреждает Блок, берегитесь лирика, ибо:

«Он не змеёю сердце жалит,
Но как пчела его сосёт» / Ф.И.Тютчев /

«Лирик «нищ и светел», из светлой щедрости его люди создают богатства несметные». С «Дубинушкой» бурлаки двигали баржи, с «Коробушкой» крестьяне сеяли, ходили за плугом, с «Вещим Олегом» шли на ратные дела русские гренадёры, под песню Александрова на стихи Лебедева-Кумача «Страна Огромная» вставала на смертный бой с фашизмом, а с «Тёмной ночью» ходили в разведку наши бойцы, и бросались под танки, и ложились на амбразуры, вспоминая «скромненький синий платочек».
Не громкие призывы, а тихое слово благословения «божьего человека» Сергия Радонежского вдохновили русичей на битву с Мамаем.

Любовь подвигает людей на великие дела. Любовь к Отечеству - святая любовь.

«Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу –
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам» писал А.С. Пушкин.

Пушкин называл Царское Село своим Отечеством, для Блока - это было Шахматово - село, где находилось родовое имение его деда, профессора ботаники А.Н.Бекетова, расположенное, кстати, по соседству с имением Д.И. Менделеева в селе Боблово.
Здесь, в Клинском уезде прошли детство и юность поэта, здесь он влюблялся, писал трогательные посвящения «дамам сердца», с одной из которых, с Любовью Дмитриевной (Менделеевой), он обвенчался в 1903 г. А в 1909 он вспомнит еще об одной, своей первой любви - Ксении Михайловне Садовской, ровестницы своей матери, к которой он пережил первую любовь, сильнейшую страсть, захватившую всё его существо и подарившую ему божественное поэтическое вдохновение.
Вот одно из стихотворений:
К.М.С.14 декабря 1898 /Саше Блоку тогда было 18/

Луна проснулась. Город шумный
Гремит вдали и льет огни,
Здесь все так тихо, там безумно,
Там все звенит,- а мы одни.
Но если б пламень этой встречи
Был пламень вечный и святой,
Не так лились бы наши речи,
Не так звучал бы голос твой.
Ужель живут еще страданья,
И счастье может унести?
В час равнодушного свиданья
Мы вспомним грустное прости.

А это уже как воспоминание о любимой:

«Бывают тихие минуты:
Узор морозный на стекле;
Мечта невольно льнёт к чему-то,
Скучая в комнатном тепле…

И вдруг – туман сырого сада,
Железный мост через ручей,
Вся в розах серая ограда,
И синий, синий плен очей…

О чём-то шепчущие струи,
Кружащаяся голова…
Твои, хохлушка, поцелуи,
Твои гортанные слова…» (1909г)

Позже, когда грянет Революция, и мужики сожгут его родовое гнездо, он примет это событие как-то безучастно, бесстрастно, наверное как справедливое возмездие за грехи предков, всех помещиков-кровососов.
«Я знал очень давно, - признаётся Блок, - что катастрофа близко, ещё перед первой революцией»
Размышляя о причинах, из-за чего мужики жгли имения своих господ, я пришёл к выводу, что это не была простая месть, а генетически заложенная цель - обездолить, лишить своих обидчиков крова, заставить страдать так же, как страдали они сами на протяжении веков. Блок ждал это ВОЗМЕЗДИЕ и был готов к нему
Рушится мир, окутанный «духами и туманами», с вечерами и балами, с «чёрными розами в бокале». Может быть Блок сожалеет о нём, и не только как об ушедшей юности. Живы еще в памяти и снежные маски, и снежное вино, и голоса скрипок, и блистательный бег саней, и … «бормотаний [eё] жемчуга» Но поэт помнит и о том, как:
«Петроградское небо мутилось дождём,
На войну уходил эшелон.
Без конца – взвод за взводом и штык за штыком
Наполнял за вагоном вагон.
………………………………
И, садясь, запевали Варяга одни,
А другие - не в лад - Ермака,
И кричали ура, и шутили они,
И тихонько крестилась рука»

Война не обошла Блока стороной. Как честный гражданин он надел шинель и отправился защищать Родину, служил в 13-ой инженерно-строительной дружине, (по-теперешнему стройбат).
Октябрьскую Революцию он принял безусловно и сразу включился в работу по строительству нового мира, о чём свидетельствуют письма, дневники Блока, а главное - дела, он буквально истощал себя работой и как скромный честный интеллигент не требовал для себя никаких привилегий.
Что хотел Блок от революции?: «чтоб люди сделались людьми»
Блок был уверен, что революция сумеет обнаружить в человеческом мусоре «драгоценные жемчужины духа», что в огне революции «чернь преобразится в народ»
Трагедия Блока в том, что он, возлагая большие надежды на революцию, что она переустроит мир, преобразует народ, откроет широчайшие возможности для творчества, и увидел, что ГНЁЗДА создаются, но уже новыми хищниками. Не так давно он слал проклятия «подлому либеральному строю, который вместо людей, формирует какую-то позорную дрянь». Как это похоже на нашу действительность! (В.Р.)
Преданные бойцы революции ломали себе шеи на поле брани. Пена же и поднявшаяся со дна накипь в революционном котле занимали ключевые посты в управлении процессом. Это та самая «чернь», имя которой пошлость, мерзость и подлость, которую высмеивал Чехов и которую ненавидел Блок. Став у «кормила власти», она диктует и она же учит гения, как и о чём ему писать. Какое, дескать, дело, говорит ему чиновник, какие сны снились офицеру Лермонтову. В сознании советского читателя он должен запечатлеться как автор «На смерть поэта», обличитель царизма, а не мечтатель и офицер. Офицеры, мол, у нас ассоциируются с врагами революции. Такого диктата невежественного тупицы и не мог пережить Блок, и он ушёл из Коллегии по подготовке издания «Всемирной литературы», лишился фактически «куска хлеба».
Последние годы отмечены двумя выдающимися произведениями Блока, это - поэмы «Двенадцать» и «Скифы». Но после них он так ничего и не написал, даже поэма «Возмездие» (главный его труд) осталась незавершённой. На вопрос «почему он не пишет?» Блок сказал, что больше не слышит никаких звуков. Когда в последний раз, он выступал с циклом своих стихов в Доме печати в Москве, «на подмостки вслед за ним взошел ожесточенный «вития» и стал доказывать, что Блок, как поэт, уже умер. что эти стихи написал мертвец». На что Блок сказал: «он прав, я и вправду умер».
Лето 1921 было последним в жизни Блока. Врачи констатировали смерть «от истощения».
В кратком очерке невозможно передать всей красоты, силы, страсти, обаяния стихов Блока. Будь то любовь к Отчизне («На поле Куликовом», «Россия», «Скифы») или вера в справедливость («Возмездие», «Двенадцать»), сострадание («На железной дороге»), детское («Поэт», «В лапах косматых и страшных…») или стихи о любви (их великое множество), за каждой строкой ощущается трепетная глубокая душа, жажда жизни, полёт к звёздам и страсть, великая страсть «И вечный бой! Покой нам только снится…» /«На поле Куликовом»/

Как жаждем хоть немного света
извлечь из звёзд. Я как вандал
ворочал дневники поэта,
но тайны так не разгадал.

Из любопытства ли, из блажи
мы уж на совесть, не за страх
помоем, выбелим и в сажу…
Пусть хоть и гений, всё же - прах. /В.Р./

Как ни странно, не так давно мне встретилось неприятие поэмы «Скифы» со стороны учёного человека, историка, который любит и ценит Блока, но как «русский» не может простить «панмонголизма» поэта - «азиатов с раскосыми и жадными очами». Ошибка историка в том, что он не углядел иносказательного смысла: «Да, скифы мы!» (если будет вам угодно), да азиаты мы! (если хотите)…
Не хочу касаться личной жизни поэта, имя которого овеяно легендами и слухами, пусть это останется на совести «черни», жадной до сенсаций.
Ключом, приоткрывающим «таинственную» завесу творческой личности Блока, может послужить отчасти его стихотворение «К Музе». Здесь присутствует и «роковая о гибели весть», и «проклятье заветов священных», и «поругание счастья», и «такая влекущая сила…» его стихов, что противостоять ей невозможно.
Талант Блока - это Высший дар человеку и он обязывает его служить людям – дарить радость, врачевать боль, и Блок «впрягается в ярмо».
«Для иных ты - и Муза и чудо,
Для меня ты – мученье и ад.
……………………………..
Я хотел, чтоб мы были врагами
Так за что подарила мне ты
Луг с цветами и твердь со звездами –
Всё проклятье своей красоты.»
Хочется верить, что познакомившись с этим очерком неискушенный «юноша бледный, со взором горящим» (строка из В.Брюсова), жадный до прекрасного, возьмёт в руки книгу в синем переплёте с надписью «Александр Блок» и насладится музыкой стиха русского гения и Россия станет для него ближе и дороже.

Читайте также:

Из длинных трав встает луна щитом краснеющим героя

Стихотворения 1910 года - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Александр Блок - Стихотворения 1910 года краткое содержание

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Петрова Светлана Андреевна

Текст научной работы на тему «Музыка в стихотворении А. А. Блока «Голоса скрипок»»