Театр в 12 стульях как назывался

Обновлено: 02.07.2024

Говорят, что театр начинается с вешалки. Но сегодня мы зашли с черного хода, где гостей Театра юного зрителя встречает четвероногий питомец – дворняга с голубыми глазами, местный любимчик пес Тюзик. Его артисты подобрали пять лет назад на помойке в целлофановом мешке, завязанном проволкой, выкормили, и теперь он главный постоялец театра. Необычно? Как и все в ТЮЗе.

Когда переступаешь порог театра по ту сторону, которая не видна зрителям, складывается ощущение, что ты пришел в гости к хорошему другу. Так здесь по-домашнему тепло и уютно.

Кабинет художественного руководителя Владимира Шинкарева заслуживает отдельного внимания. Рассматривать его можно бесконечно: все стены, полки шкафов, столы как будто наполнены воспоминаниями, скопившимися за 26 лет работы в ТЮЗе. Здесь фото любимых артистов, среди которых дочь Ярославна, грамоты и дипломы с фестивалей и конкурсов, сувениры, привезенные из творческих поездок, эскизы к спектаклям и детские рисунки, подаренные поклонниками. На полках – профессиональные книги и статуэтки. И много картин с котами – подарки приятеля, на них, по признанию режиссера, просто приятно смотреть. И напоминание о домашнем любимце – 19-летнем коте Максиме, которого Владимир Степанович еще котенком подобрал на улице в Анапе.

– Это мой рабочий кабинет, но не место, где рождаются идеи, – говорит Владимир Шинкарев. – Мне близка позиция Анны Ахматовой, которая писала: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Наши спектакли тоже могут родиться откуда угодно. Например, идея поставить «12 стульев» появилась после капустника, на котором ребята поставили отрывок из романа. А постановка «Ромео и Джульетты» – после того, как я увидел Ромео. Так бывает часто: роли появляются уже для конкретных артистов, конечно учитывая нашу специфику.

Мы ставим спектакли и для взрослых, но основная наша аудитория – дети. Мы работаем для них. Они непредсказуемые, особенные. У нас есть новогодний спектакль «Белоснежка и лесные жители». Я настоял, чтобы в прокате он назывался именно так. На это повлиял случай, который произошел, когда я учился в ГИТИСе. Там студенты в качестве учебной работы поставили «Белоснежку и семь гномов».

Во время спектакля в проход выскочил мальчик и закричал: «Если у вас нет настоящих гномов, то нечего и играть!».

Это отлично характеризует наших зрителей. Нужно сразу задать условия игры, которую они принимают. Или ожидайте чего угодно!

Но зато их не проведешь. Бывает, что критики не понимают нас, а дети выходят из зала с горящими глазами. У нас есть спектакль «Бежин луг» по Тургеневу. В основе сюжета – страшилки, которые ночью рассказывают дети. Мы решили сделать хоррор. Детям все понравилось, но некоторые взрослые нас осудили. Одна женщина, служительница храма, сказала, что у детей потом будут проблемы с щитовидкой. Нас проверяли все, кто только мог: ФАС, чиновники, преподаватели. В итоге на спектакле теперь стоит возрастное ограничение 16+. А ведь Тургенева проходят в 6 классе!

Опора театра – художники, костюмеры, бутафоры и декораторы

В ТЮЗе нет репетиционного зала – актеры репетируют на сцене или в голубом фойе (малый зал, в котором тоже проходят детские мероприятия).

Волшебство начинается, когда мы поднимаемся по лестнице и оказываемся в большой комнате, с пола до потолка наполненной масками, шляпами, куклами и декорациями. Здесь всегда кипит жизнь. Мы заходим в разгар дискуссии – костюмеры, завхоз, бутафоры и заведующий художественно-постановочной частью обсуждают подготовку к спектаклю.

– Только со стороны может показаться, что у нас хаос, на самом деле я знаю, где лежит каждая вещь – от большой ростовой куклы до заклепки, – рассказывает художник-декоратор Татьяна Филиппова. – Пригодиться может все! Те предметы, которые нужны для спектакля, в магазине не купишь. Поэтому сюда приносят всякие мелочи все сотрудники театра – от ненужных баночек до старых сумок. Части того, что кажется мусором, могут совершенно по-другому заиграть на сцене.

Работа бутафоров – сплошное творчество, которые они считают чуть ли не рутиной. Из того, что бросилось в глаза нам – маски, сделанные на основе слепков с лиц актеров. Для этого актера укладывают на полчаса, вставляют в нос трубочки, брови и ресницы заклеивают вазелином и туалетной бумагой, чтобы ничего не прилипло. А затем накладывают гипс, улыбаться и шевелиться нельзя. С такой заготовки потом будут делать маску.

Еще одна святая святых – кабинет главного художника Татьяны Матус. Небольшая комната полна эскизов, работа здесь не останавливается никогда.

– Все зависит от задачи режиссера. На основе этого я сочиняю костюмы и декорации. Наше видение может не совпасть. Поэтому каждую деталь мы обсуждаем вместе. Здесь нет мелочей, все должно быть продумано, зритель видит все.

После того как идея сформулирована, мастера должны ее реализовать. В момент подготовки новых спектаклей трем мастерицам приходится создавать по 60 костюмов за 3 месяца! Это непросто. Костюмы сложные, с мелкими деталями, вышивкой и сверкающими украшениями.

Платье золушки весит целых 5,5 кг. А артистам в этом наряде нужно играть и танцевать.

Отдельного внимания заслуживают гримерки артистов.

У каждого здесь свой стол, на них цветы, подаренные зрителями, фотографии, аксессуары. У некоторых совсем необычно – у актера Евгения Кашина на стене большая коллекция кнопочных телефонов!

Техническая сторона сказки

Есть в театре еще один блок, который с виду совсем не похож на творческие мастерские. Но. Только если не приглядываться!

В театре есть большие цеха и ангары для создания больших металлических и деревянных конструкций. Со стороны помещение похоже на обычное рабочее производство. Здесь есть станки и инструменты. Но если посмотреть внимательнее – вокруг сказочное убранство для спектаклей «Кошкин дом», «Золушка», «Щелкунчик» и многих других.

Декоратор Геннадий Гудков работает в театре 26 лет и делает все сварные декорации для театра. Мужчина не скрывает, что иногда бывает не прочь поспорить с художниками:

– До этого работал на заводе, а потом пришел сюда и больше уходить не собираюсь. По сути работа такая же, что и в обычном цеху, но интересная, каждый раз все по-новому. Иногда и с художниками нужно поспорить. У них идеи творческие, а воплощение у меня практическое. Так что приходится искать золотую середину. Но я очень люблю театр и на спектакли хожу с удовольствием.

Рядом с помещениями выход на сцену. Темное пространство почти без света – некое сценическое подполье.

Здесь лестницы и потайные выходы, благодаря которым персонажи на сцене появляются неожиданно. Еще здесь есть большой круг, но зрители его не видели очень давно. Конструкция сломана много лет назад, восстанавливать ее долго и технически сложно. А жаль!

«Самое обидное – светящиеся экраны телефонов во время спектакля»

В Тульском театре юного зрителя коллектив актеров устоявшийся, многие работают здесь десятилетиями. Сами артисты признаются: ТЮЗ давно стал домом, а коллеги – семьей.

Станислав Емельяненко работает здесь уже 22 года, сыграл почти всех сказочных принцев и теперь занимает должность заведующего художественно-постановочной частью:

– Поступил в колледж культуры, когда мне было 16 лет. Владимир Шинкарев лично отбирал меня, преподавал и уже через год вывел на сцену. Театру нужна была молодая кровь, поэтому ролей было много.

С тех пор я в ТЮЗе. Конечно, поначалу были амбиции уехать, но потом передумал. В Москве мне не хватает воздуха, а здесь есть все, что нужно: реализация идей, любимые зрители и творчество. Три года назад я немного сменил профиль, стал заведующим художественно-постановочной частью, но все равно выхожу на сцену.

В театре мы почти каждый день, порой пропускаем даже единственный законный выходной. Но нам комфортно. ТЮЗ – наш дом, мы всегда вместе — и на праздники, и когда у кого-то возникают проблемы.

Мы – семья, а уходить из семьи совсем не хочется.

У нас в театре хорошо. Дети – интересный зритель. Их сложно обмануть, но если они тебе поверили, то это всегда фонтан эмоций. Они нам помогают, подсказывают, делятся впечатлениями. Если они сказали тебе: «Класс!» — значит, искренне так считают.

Мы спросили у Станислава, как в театре пытаются заинтересовать детей, которые не вылезают из гаджетов.

– Дети не сидят в телефоне на спектаклях, а подростки часто. И самое обидное, что погружаются в гаджеты и родители. Когда ты выкладываешься, работаешь для зрителей, а в зале видишь светящиеся экраны, это ужасно.

Еще обидно, когда зрители сразу убегают из зала, еще до музыки для поклона. Дети оборачиваются, хотят поаплодировать, но родители бегут в гардероб. Картина очень странная: ребенок озирается, хочет все посмотреть до конца, он погрузился в спектакль, а мама его тащит. В этом нет необходимости: у нас небольшой зал, бежать сломя голову в гардероб нет смысла.

Со всем этим мы не можем ничего сделать. Только попытаться заинтересовать происходящим на сцене. Мы стараемся сделать так, чтобы было интересно и детям, и взрослым, вставляем специальные «фишечки» для родителей. И, когда видим, что к середине спектакля светящихся телефонов становится меньше, считаем это победой!

Как назывался тайный союз в книге Ильфа и Петрова "12 стульев"?

И в бессмертной книге Ильфа и Петрова, и в экранизациях этого романа тайный союз назывался одинаково - "Союз меча и орала".

А входили в этот союз Виктор Михайлович Полесов, Максим Петрович Чарушников - бывший гласный городской думы, Дядьев - хозяин "Быстроупака", Никеша и Владя - молодые люди без фамилий, Кислярский - председатель бубличной артели "Московские баранки" и бывшая возлюбленная Кисы - Елена Станиславовна.

А организаторами этого исторического Союза были Остап Бендер и его компаньон Ипполит Матвеевич Воробьянинов.

Можно еще добавить должности членов этого тайного общества, коими они обзавелись на втором заседании:

Чарушников - городской голова,

Кислярский - председатель биржевого комитета,

Елена Станиславовна Боур - попечительница обществ "капля молока" и "Белый цветок"

слесарь-интеллигент Полесов - брандмейстер

Никеша и Владя - чиновники для особых поручений при губернаторе.

Союз "Меча и орала". туда вошли состоятельные друзья Ипполита Матвеевича Воробьянина. У которых можно было отжать денег

Тайный союз назывался союзом "Меча и орала".

Хорошо придумал Остап Бендер, найдя средства для существования себя и Кисы Воробьянина.

В обще-то размер взносов членов союза - проверка их на жадность. Интересная проверка.

Тайное общество называлось "Союз меча и орала". Это сборище осталось своеобразным напоминанием участия В. Катаева, старшего брата Е. Петрова, во врангелевском заговоре. Заговор был раскрыт, и оба Катаева (старший как белый офицер, младший - как его брат) оказались в застенках ЧК. Оттуда их чудом вызволили коммунисты-литератор ы.

Несмотря на то, что в тексте отсутствует упоминание о судимости Бендера (по крайней мере я помню только, что он осуждал судимости Балаганова) в уголовной иерархии он не значился, потому что в двадцатых годах иерархии, в нынешнем представлении не было. Она появилась позже, вместе с введением "понятий".

Он был кидалой, то есть мошенником. Причём мошенником широкого профиля, так как способы отъёма денег он менял постоянно, не зацикливаясь на каком-то одном, как, например, Шура или Паниковский. В то время жуликов делили на профессии по основным видам заработка: "женихи", "фармазонщики", "стряпчие", "басманщики" и т.д. То есть и с этой стороны стратификация отпадает ввиду многостаночности О.Бендера

Незабвенный отрицательный герой двух романов Ильи Ильфа и Евгения Петрова (Золотой теленок и Двенадцать стульев), Остап Бендер, по прозвищу Ося, молодой мошенник, обльститель женщин. Полное его имя, Остап-Сулейман-Берта -Мари-Бендер-бей или Остап Ибрагимович или Бендер-Задунайский. Позиционировавший себя, как идейного борца, но не за какие-то идеалы, а за "денежные знаки".

В разные времена этого плута играли много актеров. Это и С.Юрский , и А Миронов, и Игорь Горбачев, и Н.Фоменко, и Арчил Гомиошвилли и , С.Крылов и другие актеры.

Оказывается, у "великого комбинатора" был прототип, некто Осип Шор.

Так вот , герой знал четыреста способов, более или менее законных, "отъёма денег у граждан". Интересно, а сколько мы сможем назвать? Особенно, если делать оговорку про " более или менее законных".

Потому что они захотели написать ещё одно яркое сатирическое произведение с таким необычным, своеобразным остроумным героем-мошенником, который полюбился как самим авторам, так и читателям. Не зря ведь имя Остапа Бендера стало нарицательным.

Молодцы, что воскресили его, всегда с удовольствием перечитываю и "12 стульев" и "Золотого телёнка".

Начнем по порядку.

кардинал Ришелье вряд ли мог быть конкурентом Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова по следующим причинам

он жил в другое историческое время
ему не нужно было охотиться за двенадцатью стульями, потому что у него, в силу его статуса, итак хватало мебели

Пастор Шлаг тоже вряд ли мог выступать в качестве конкурента

он жил в более поздний период
немецкий пастор был скромен и целых двенадцать стульев были ему не к чему

Монаха Пьера Периньона тоже исключаем

он жил лет за 200 до Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова
он был занят не поисками мебели, а тратил все время на развитие производства шампанского

Остается вариант номер 4 отец Фёдор

Это и есть правильный ответ

Знаменитый герой знаменитого романа "Двенадцать стульев", Остап Бендер, как известно, искал клад, запрятанный в одном из стульев. И вот в погоне за бриллиантами он вышел на стул мадам Грицацуевой.

Стул -- не иголка, его из квартиры так просто не вынесешь. И Остап нашел гениальное (и простое) решение: он женился на мадам! И под утро, после первой же "брачной ночи" вернулся к Ипполиту Матвеевичу со стулом в руках.

Заодно прихватив и золотое ситечко для чая. Попросту говоря, все это он украл.

Когда же приятели обнаружили, что в этом стуле сокровищ нет, Остап даже не то чтобы развелся, а, можно сказать, бросил вдову Грицацуеву. Впрочем, расставание было неизбежным в любом случае -- легко догадаться, что, если бы клад оказался именно в этом стуле, Остап тем более не остался бы с "молодой" женой. Великий комбинатор шел к цели прямым путем, не сворачивая.

"Театр Колумба" ("12 стульев" ) см.

Описывая «Театр Колумба» , то есть театр первооткрывателей, авторы романа создали обобщенную пародию на многочисленные авангардистские постановки, характерные для 1920 х годов. Однако главным объектом иронии были работы В. Э. Мейерхольда. В частности, на исходе 1926 года он поставил комедию Н. В. Гоголя «Ревизор» .
Интерес к спектаклю был настолько силен, что в 1927 году в Москве вышел сборник критических статей «Гоголь и Мейерхольд» , куда, кстати, вошла апологетическая работа А. Белого. На Мейерхольда указывает и театральная терминология, присущая его школе: «автор спектакля» , «вещественное оформление» .
К мейерхольдовским сценическим приемам отсылает также библейская аллюзия — «им. Валтасара» : огненные слова, возникшие на стене дворца библейского царя, сопоставлены со светящимися экранами, куда проецировались названия частей спектакля или соответствующие лозунги. Да и сочетание «Ник. Сестрин» явно образовано по образцу «Вс. Мейерхольд» , то есть с частичным раскрытием инициала, как обыкновенно было на его афишах. Прочие же фамилии, равным образом названия учреждений, производят комический эффект в силу «внутренней формы» и благодаря неожиданным литературным или историческим ассоциациям.
«стихи М. Шершеляфамова» напоминает и о французской поговорке «cherchez la femme» (фр. ищите женщину) , и о скандально известном поэте имажинисте В. Г. Шершеневиче, дружившем с Мейерхольдом, «литмонтаж И. Антиохийского» — о городе Антиохии, имя и фамилия изготовителя париков приведены полностью — «Фома Кочура» , именно так звали знаменитого террориста, бывшего столяра, совершившего в 1902 году покушение на харьковского губернатора, ну а «монтеру Мечникову» достался однофамилец мирный — биолог И. И. Мечников, нобелевский лауреат 1908 года, и т. п.

К чести Буэнос-Айреса, его настоящее достойно грандиозного прошлого. Он и сегодня остается одним из самых тусовочных и культурных центров мира. Teatro Colon (Театр Колумба) , в котором, кроме латиноамериканских музыкантов, с удовольствием выступают мировые звезды: Ростропович, Кисин и Павароти - далеко не полный перечень последнего года. Кстати, в этом же театре когда-то впервые было прилюдно исполнено танго, тогда только-только появившееся.

Персонажи

Центральные

— великий комбинатор, технический директор концессии («Киса») — бывший предводитель дворянства; работник ЗАГСа в уездном городе N; гигант мысли, отец русской демократии — священник, главный конкурент

Эпизодические (в порядке появления)

Безенчук — гробовых дел мастер
Варфоломей Коробейников — зав. архивом, бывший чиновник канцелярии градоначальства, ныне работник конторского труда
Александр Яковлевич («Альхен») — завхоз 2-го дома Старсобеса, застенчивый ворюга
Мадам Грицацуева — вдова инвалида империалистической войны, жена Остапа Бендера
Члены «Союза меча и орала»:

Виктор Михайлович Полесов — гениальный слесарь-интеллигент, кустарь-одиночка с мотором
Елена Станиславовна Боур — бывшая красавица-прокурорша
Кислярский — глава Одесской бубличной артели «Московские баранки»
Дядьев — хозяин «Быстроупака»
Максим Петрович Чарушников — бывший гласный городской думы, а ныне чудесным образом сопричисленный к лику совработников
Никеша и Владя — вполне созревшие недотепы, лет под тридцать

Лиза и Коля Калачовы — московские приятели Бендера, молодожены — жена инженера Щукина; в общении легко обходится тридцатью словами
Авессалом Владимирович Изнуренков — остряк-профессионал — автор Гаврилиады
Инженер Брунс — владелец гарнитура генеральши Поповой
Монтёр Мечников — заведующий гидропрессом в театре «Колумб»; человек, измученный нарзаном

Содержание

Двенадцать стульев (роман)

«Двена́дцать сту́льев» — роман И. Ильфа и Е. Петрова. Написан в 1928 году. Жанр — плутовской роман с элеметами острой сатиры. У романа есть продолжение — «Золотой телёнок».

Завязка сюжета

На протяжении всего романа дуэт Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова занимается поиском сокровищ тёщи Кисы — мадам Петуховой, а именно бриллиантов, спрятанных в одном из 12 стульев изящного гарнитура мастера Гамбса. Мадам Петухова спрятала их, остерегаясь обыска, но не решалась признаться зятю, Ипполиту Матвеевичу, памятуя о том, что он раньше был ужасным мотом и транжирой и уже промотал целое состояние. Открывается Ипполиту она только перед смертью. Ипполит Матвеевич, или просто Киса, пускается в погоню за бриллиантами, но так как его авантюристские наклонности весьма слабы (впрочем, как и организаторские), он доверяется молодому человеку с шарфом, но без носков по имени Остап Бендер. С этого момента их уносит в круговорот из поисков, неудач, стараний и головокружительных авантюр — от создания тайного общества до превращения захолустного городишки в шахматную столицу вселенной.

История создания романа

История создания романа описывается в одной из глав книги Валентина Катаева «Алмазный мой венец». Согласно этой истории, Валентин Катаев прочёл где-то, что Дюма-отец, автор «Трёх мушкетёров», писал свои многочисленные романы вовсе не один. Он нанимал нескольких талантливых, но неизвестных авторов с тем, чтобы они воплощали его замыслы на бумаге, а затем просто проходил написанную рукопись «рукой мастера».

Валентин Катаев решил последовать примеру великого французского автора, так как он не знал, что делать с сюжетами, постоянно приходящими ему в голову. Среди них появился сюжет о бриллиантах, спрятанных во время революции в одном из двенадцати стульев гостиного гарнитура. Этот незамысловатый сюжет он и рассказал Илье Ильфу и Евгению Петрову, превратив своих друга и брата в литературных негров: они должны были разработать тему, написать черновик романа, а Валентин Катаев просто пройдётся по их трудам своим «блестящим пером». В отличие от Дюма-отца, который не упоминал имён своих соавторов, Валентин Катаев предлагал печатать роман под тремя именами, а гонорар разделить поровну. Обосновывалось предложение довольно убедительно: Катаев в то время был очень популярен, его рукописи у издателей были нарасхват, но преуспевающему прозаику не хватало времени, чтоб реализовать все планы, а брату и другу поддержка не повредила бы.

Валентин Катаев оставил новоиспечённым литературным неграм подробный план будущего романа, а сам уехал на Зелёный мыс под Батумом сочинять водевиль для Художественного театра. Несколько раз И.Ильф и Е.Петров присылали ему отчаянные телеграммы, прося советов по разным вопросам, возникающим во время написания романа. Валентин Катаев сперва отвечал им односложно: «Думайте сами», а вскоре и вовсе перестал отвечать, целиком поглощенный жизнью в субтропиках.

Едва он вновь появился в Москве, как перед ним предстали его соавторы. С достоинством и даже несколько суховато они сообщили ему, что уже написали более шести печатных листов. Один из них достал из папки аккуратную рукопись, а второй начал читать вслух. Уже через десять минут Валентин Катаев понял, что «рука мастера» этому роману вовсе не потребуется, а он сам не имеет никаких прав указывать своё имя на обложке: соавторы не только великолепно выполнили заданные им сюжетные ходы и отлично изобразили портрет Воробьянинова, но, кроме того, ввели совершенно нового, ими изобретённого великолепного персонажа — Остапа Бендера.

После этого Валентин Катаев переписывает договор с издательством на И. Ильфа и Е. Петрова. Однако не стоит думать, что он был бескорыстен: соавторам было выдвинуто два условия. Во-первых, они должны были посвятить роман ему и это посвящение должно было быть напечатано во всех изданиях — как на русском, так и на иностранных языках, на что соавторы с лёгкостью согласились, тем более они не были даже с точностью уверены, будет ли хоть одно издание. И до сих пор, даже если вы открываете современное издание «Двенадцати стульев», на первой страничке неизменно написана короткая фраза: «Посвящается Валентину Петровичу Катаеву».

Во-вторых, с гонораров за книгу соавторы обещали подарить ему золотой портсигар. Это условие также было принято после небольшого обсуждения.

После этого события соавторы по-прежнему пишут вдвоём — днём и ночью, азартно, как говорится, запойно, не щадя себя. Наконец в январе 1928 года роман завершён, и с января же по июль он публикуется в иллюстрированном ежемесячнике «30 дней». В первой журнальной публикации было 37 глав. В первом отдельном издании 1928 года (издательство «Земля и Фабрика») была 41 глава, во втором 1929 года, того же издательства, уже 40. В архивах сохранилось два авторских варианта романа: рукопись Петрова и машинопись с правками обоих авторов. Ранний рукописный вариант содержит двадцать глав без названий. В машинописном варианте текст был разбит на сорок три главы с титульными листами. После второго книжного издания в октябрьском номере «30 дней» за 1929 год были опубликованы еще две, ранее не издававшиеся главы. Однако дальнейшие издания базировались на первом книжном издании с 40 главами.

Читайте также: