Прекрасна как ангел небесный как демон коварна и зла

Обновлено: 06.07.2024

владея небом и землёй,
там дух скитальческий витает,
страницы облаков листая
над темноликою скалой.

Там вещим говором воды,
спадающей с седой стремнины,
творения пера хранимы,
как судьбоносные следы.

Кавказ полуночный таит
его мятежных дум истоки,
а юный Демон одинокий
поныне в небесах парит.

Там вещим говором воды,
спадающей с седой стремнины,
творения пера хранимы,
как судьбоносные следы.

Кавказ полуночный таи
его мятежных дум истоки.

Вы правы, Татьяна. Нет, никогда не исчезнет присутствие Лермонтова на Кавказе. Как любил он эти синие горы.

Синие горы Кавказа, приветствую вас!
вы взлелеяли детство мое;
вы носили меня на своих одичалых хребтах,
облаками меня одевали,
вы к небу меня приучили,
и я с той поры все мечтаю об вас да о небе.

Мятежная душа поэта навсегда нашла приют там.

"…Вторая половина октября – кульминационный период осени. После жгучего, знойного лета свободно, легко дышится, а лица нежно касаются нити паутинок. Вокруг багрец и золото. Поднимаю прохладный, с пряным запахом лист, кладу на ладонь… В такие минуты, когда увядает природа, особенно остро ощущаю свои поэтические привязанности. Конечно, те сначала, что родились и вошли в душу и сердце с самых первых прочитанных строк. Пушкинское Лукоморье: «лес и дол видений полны…» И, хотя была четырехлетней, помню, как дух захватывало от волшебства, происходящего на страницах несравненного кудесника сказочного слова. Было интересно и радостно–светло одновременно.

НО СОВСЕМ другой, недетской, любовью я тогда же полюбила Лермонтова. Знакомство с ним началось со случайно попавшейся на глаза замечательной баллады.

В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале.
В той башне, высокой и тесной,
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла…

Большинство слов мне были непонятны, особенно – поведение царицы. Но так замирало в груди от таинственности, окутывавшей весь текст стихотворения, завораживающей музыкальности строк…

Будучи уже студенткой, на Кавказе я вглядывалась в горные вершины, представляя себе эту почти неприступную по легенде скалу. И облик «невидимой пери» тоже искала. В одном из киосков санаторной зоны, лишь только встретив, сразу купила белую брошь овальной формы с черным орнаментом по краям и такого же цвета женской головкой в виде барельефа. Этикетки не было, но украшение для меня однозначно символизировало коварную женщину из пленившего маленькую девочку стихотворения Лермонтова, написанного для взрослых. Часто беру в руки, оно и волнует, и тревожит меня всю жизнь.

«Моя душа, я помню, с детских лет чудесного искала», - писал поэт. Моя – тоже. Как и он, до сих пор люблю долго, забывая о времени, смотреть на Луну, разновидные облака; глядя на тучки, небесные странницы, «складываю» из них фантастические фигуры…

«Луна, луна! – как много в этом слове чувств…» - уж сколько лет восхищенно повторяю я за поэтом

Вверху одна
Горит звезда,
Мой взор она
Манит всегда…

- признавался Лермонтов. Но до того, как я узнала эти строки, у меня уже «своя» звезда горела в дали эфирной, мною сознательно выбранная. И так же манила приветным серебристым сиянием. Красота природы тревожит ум таинственным смыслом. И мне почему-то не хочется его разгадывать… Наверное, чтобы естественным образом жить на лермонтовской волне, судьба наградила меня сентиментально-романтической натурой. Я об этом не жалею.".

"Очень горжусь тем, что М. Лермонтов был близко знаком с двумя женщинами, которые приходились друг другу кузинами и носили фамилию, как и я в девичестве, – Сушкова. Только потом Екатерину я отвергла, вслед за разочаровавшимся в ней влюбленным поэтом. А Евдокия (в замужестве Ростопчина) оказалась человеком исключительным. Это первый женский голос в русской поэзии, гордый и храбрый. Ее отличил и понял Пушкин. Именно она изобразила в стихах в ноябре 1841 года образ того, неведомого обществу Лермонтова:

Но лишь для нас,
лишь в тесном круге нашем
Самим собой, веселым, остроумным,
Мечтательным и искренним он был.

Перед самой разлукой он подарил этой женщине альбом, в который вписал последнее (одно из самых любимых мною) посвященное ей стихотворение:

Я верю, под одной звездою
Мы с вами были рождены:
Мы шли дорогою одною,
Нас обманули те же сны…"

(Фрагменты очерка "Мой Лермонтов")

Спасибо, Татьяна, за любовь к поэту! Прошу прощения за приведенные мною прозаические строки в ответ на Ваше прекрасное стихотворение. Не удержалась. Ведь это --всё о нём, о Лермонтове!

С признательностью и уважением Галина

Галина, с трепетом прочитала Ваше прекрасное эссе о Лермонтове,
проникнутое любовью к поэту и преклонением перед его творчеством.
Этот год юбилейный, Лермонтовский, и думы наши снова устремлены
к его удивительным гениальным творениям.
Спасибо Вам огромное за такой глубокий, развернутый, талантливый и искренний
отклик на мои строки.
С теплом душевным
и самыми добрыми творческими пожеланиями,

Спасибо, Татьяна, за добрые слова. И год - Лермонтовский. И любовь к поэту остается непреходящей. "Таинственным я занят разговором. "

На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале.

В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.

И там сквозь туман полуночи
Блистал огонек золотой,
Кидался он путнику в очи,
Манил он на отдых ночной.

И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть,
В нем были всесильные жары,
Была непонятная власть.

На голос невидимой пери
Шел воин, купец и пастух;
Пред ним отворялися двери,
Встречал его мрачный евнух.

Сплетались горячие руки,
Уста прилипали к устам,
И странные, дикие звуки
Всю ночь раздавалися там:

Как будто в ту башню пустую
Сто юношей пылких и жен
Сошлися на свадьбу ночную,
На тризну больших похорон.

Но только что утра сиянье
Кидало свой луч по горам,
Мгновенно и мрак и молчанье
Опять воцарялися там.

Лишь Терек в теснине Дарьяла,
Гремя, нарушал тишину,
Волна на волну набегала,
Волна погоняла волну.

И с плачем безгласное тело
Спешили они унести;
В окне тогда что-то белело,
Звучало оттуда: прости.

И было так нежно прощанье,
Так сладко тот голос звучал,
Как будто восторги свиданья
И ласки любви обещал.

Главная героиня – демоническая соблазнительница Тамара. Ее любовь смертельно опасна, она предвещает скорую смерть. Само окружение, где разворачивается действие, навевает страх и заставляет сомневаться в реальности происходящего. Именно здесь поджидает своих возлюбленных Тамара.

Царица привязывается к своим случайным гостям, прощание с ними описано автором на контрастах, для передачи полноты ситуации и трагизма. Бушующая река Терек уносит бездыханное тело, в то время пока царица сокрушается о прошедшей любви и нежных обещаниях. Любовь ее лишена чувственного содержания, ее интересует только собственный эгоизм и любование собой. В этом и заключается весь демонизм ее характера.

Произведение напоминает сказку и по способу изложения. Лермонтов использует конструкции, характерные для фольклора или народного творчества:

М. Ю. Лермонтов о любви!

М.Ю. Лермонтов. Графине Ростопчиной.
Я верю: под одной звездою
Мы с вами были рождены;
Мы шли дорогою одною,
Нас обманули те же сны…
1841 год.

М.Ю. Лермонтов. Бартеневой.
Скажи мне: где переняла
Ты обольстительные звуки
И как соединить могла
Отзывы радости и муки?
Премудрой мыслию вникал
Я в песни ада, в песни рая,
Но что ж? — нигде я не слыхал
Того, что слышал от тебя я!

М.Ю. Лермонтов. А. О. Смирновой .
Без вас хочу сказать вам много,
При вас я слушать вас хочу;
Но молча вы глядите строго
И я в смущении молчу…

М.Ю. Лермонтов. К Сушковой.
Вблизи тебя до этих пор
Я не слыхал в груди огня.
Встречал ли твой прелестный взор -
Не билось сердце у меня.
И что ж?- разлуки первый звук
Меня заставил трепетать;
Нет, нет, он не предвестник мук;
Я не люблю - зачем скрывать!
Однако же хоть день, хоть час
Ещё желал бы здесь пробыть,
Чтоб блеском этих чудных глаз
Души тревоги усмирить.

М.Ю. Лермонтов. К кн. Л. Г-ой.
Когда ты холодно внимаешь
Рассказам горести чужой
И недоверчиво качаешь
Своей головкой молодой,
Когда блестящие наряды
Безумно радуют тебя
Иль от ребяческой досады
Душа волнуется твоя,
Когда я вижу, вижу ясно,
Что для тебя в семнадцать лет
Всё привлекательно, прекрасно,
Всё - даже люди, жизнь и свет,-
Тогда, измучен вспоминаньем,
Я говорю душе своей:
Счастлив, кто мог земным желаньям
Отдать себя во цвете дней!

М.Ю. Лермонтов. К Н. И.
Я не достоин, может быть,
Твоей любви: не мне судить…
… В те дни, когда, любим тобой,
Я мог доволен быть судьбой,
Прощальный поцелуй однажды
Я сорвал с нежных уст твоих;
Но в зной, среди степей сухих,
Не утоляет капля жажды.
Дай бог, чтоб ты нашла опять,
Что не боялась потерять;
Но. женщина забыть не может
Того, кто так любил, как я;
И в час блаженнейший тебя
Воспоминание встревожит.

М.Ю. Лермонтов. К ***
Мой друг, напрасное старанье!
Скрывал ли я свои мечты?
Обыкновенный звук, названье,
Вот всё, чего не знаешь ты.
Пусть в этом имени хранится,
Быть может, целый мир любви.
Но мне ль надеждами делиться?
Надежды. о! они мои…

М.Ю. Лермонтов. К ***
Мы снова встретились с тобой,
Но как мы оба изменились.
Года унылой чередой
От нас невидимо сокрылись.
Ищу в глазах твоих огня,
Ищу в душе своей волненья…

М.Ю. Лермонтов. К ***
Не привлекай меня красой!
Мой дух погас и состарился.
Ах! много лет, как взгляд другой
В уме моем запечатлился.
Я для него забыл весь мир,
Для сей минуты незабвенной…

М.Ю. Лермонтов. К ***
…И я бы мог быть счастлив; но зачем
Искать условий счастия в былом.

М.Ю. Лермонтов. К ***
Оставь напрасные заботы,
Не обнажай минувших дней;
В них не откроешь ничего ты,
За что б меня любить сильней!
… Промолвив ласковое слово,
В награду требуй жизнь мою;
Но, друг мой, не проси былого,
Я мук своих не продаю.

М.Ю. Лермонтов. К ***
Печаль в моих песнях, но что за нужда?
Тебе не внимать им, мой друг, никогда.
Они не прогонят улыбку святую
С тех уст, для которых живу и тоскую.

М.Ю. Лермонтов. К ***
Ты слишком для невинности мила,
И слишком ты любезна, чтоб любить!
Полмиру дать ты счастье б могла,
Но счастливой самой тебе не быть;
Блаженство нам не посылает рок…

М.Ю. Лермонтов. К ***
… пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
… К чужим горам, под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
… Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку -
Безумец!- лишний раз пожать!

М.Ю. Лермонтов. К портрету.
Как мальчик кудрявый, резва,
Нарядна, как бабочка летом;
Значенья пустого слова
В устах её полны приветом.
Ей нравиться долго нельзя:
Как цепь ей несносна привычка,
Она ускользнёт, как змея,
Порхнёт и умчится, как птичка.
Таит молодое чело
По воле — и радость и горе.
В глазах — как на небе светло,
В душе её темно, как в море!
То истиной дышит в ней всё,
То всё в, ней притворно и ложно!
Понять невозможно её,
Зато не любить невозможно.

М.Ю. Лермонтов. Счастливый миг.
Не робей, краса младая,
Хоть со мной наедине;
Стыд ненужный отгоняя,
Подойди - дай руку мне.
Не тепла твоя светлица,
Не мягка постель твоя,
Но к устам твоим, девица,
Я прильну - согреюсь я.
… О! как полны, как прекрасны
Груди жаркие твои,
Как румяны, сладострастны
Пред мгновением любви;
Вот и маленькая ножка,
Вот и круглый гибкий стан,
Под сорочкой лишь немножко
Прячешь ты свой талисман;
… Полон сладким ожиданьем,
Я лишь взор питаю свой;
Ты сама, горя желаньем,
Призовёшь меня рукой…

М.Ю. Лермонтов. Слышу ли голос твой.
Слышу ли голос твой
Звонкий и ласковый,
Как птичка в клетке,
Сердце запрыгает;
Встречу ль глаза твои
Лазурно-глубокие,
Душа им навстречу
Из груди просится,
И как-то весело,
И хочется плакать,
И так на шею бы.

М.Ю. Лермонтов. Тамара.
… В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.
И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть,
В нём были всесильные жары,
Была непонятная власть.
… На мягкой пуховой постели,
В парчу и жемчуг убрана,
Ждала она гостя. Шипели
Пред нею два кубка вина.
Сплетались горячие руки,
Уста прилипали к устам…
… И с плачем безгласное тело
Спешили они унести;
В окне тогда что-то белело,
Звучало оттуда: прости.
И было так нежно прощанье,
Так сладко тот голос звучал,
Как будто восторги свиданья
И ласки любви обещал.

М.Ю. Лермонтов. Щербатовой.
Поверю ль я, чтоб вы хотели
Покинуть общество Москвы,
Когда от самой колыбели
Её кумиром были вы?
Что даст вам скучный брег Невы:
Ужель там больше веселятся,
… Нет! как мудрец, скажу я вам:
Гораздо лучше оставаться.

М.Ю. Лермонтов. Я видел раз её в весёлом вихре бала.
Я видел раз её в весёлом вихре бала;
Казалось, мне она понравиться желала;
Очей приветливость, движений быстрота,
Природный блеск ланит и груди полнота! …

М.Ю. Лермонтов. Я видел тень блаженства; но вполне.
Я видел тень блаженства; но вполне,
Свободно от людей и от земли,
Не суждено им насладиться мне.
… Кто скажет мне, что звук её речей
Не отголосок рая? что душа
Не смотрит из живых очей,
Когда на них смотрю я, чуть дыша?
… Есть рай небесный!- звёзды говорят;
Но где же? вот вопрос - и в нём-то яд;
Он сделал то, что в женском сердце я
Хотел сыскать отраду бытия.

М. Лермонтов. Она не гордой красотою.
Она не гордой красотою
Прельщает юношей живых,
Она не водит за собою
Толпу вздыхателей немых.
И стан её - не стан богини,
И грудь волною не встаёт,
И в ней никто своей святыни,
Припав к земле, не признаёт.
Однако все ёе движенья,
Улыбки, речи и черты
Так полны жизни, вдохновенья,
Так полны чудной простоты.
Но голос душу проникает,
Как вспоминанье лучших дней,
И сердце любит и страдает,
Почти стыдясь любви своей.
1832

М. Лермонтов. Расстались мы.
Расстались мы, но твой портрет
Я на груди моей храню;
Как бледный призрак лучших лет,
Он душу радует мою.
И, новым преданный страстям,
Я разлюбить его не мог:
Так храм оставленный - всё храм.
Кумир поверженный - всё бог.
1837 год.

М.Ю. Лермонтов. Мне грустно.
Мне грустно, потому что я тебя люблю,
И знаю: молодость цветущую твою
Не пощадит молвы коварное гоненье.
За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.
Мне грустно. потому что весело тебе.
М.Ю. Лермонтов. Благодарность
За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был.
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.

М.Ю. Лермонтов. 1-е января.
…И странная тоска теснит уж грудь мою:
Я думаю об ней, я плачу и люблю,
Люблю мечты моей созданье
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье…

М.Ю. Лермонтов. Валерик.
… Безумно ждать любви заочной?
В наш век все чувства лишь на срок;
Но я вас помню - да и точно,
Я вас никак забыть не мог!
Во-первых, потому, что много
И долго, долго вас любил,
Потом страданьем и тревогой
За дни блаженства заплатил;
… С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию, - но вас
Забыть мне было невозможно.
… А там, вдали, грядой нестройной,
Но вечно гордой и спокойной,
Тянулись горы - и Казбек
Сверкал главой остроконечной.
… Галуб прервал моё мечтанье,
Ударив по плечу; он был
Кунак мой; я его спросил:
Как месту этому названье?
Он отвечал мне: "Валерик…»

М.Ю. Лермонтов. Дума.
… Едва касались мы до чаши наслажденья,
Но юных сил мы тем не сберегли;
Из каждой радости, бояся пресыщенья,
Мы лучший сок навеки извлекли…
М.Ю. Лермонтов. И скучно, и грустно.
…Любить. но кого же. на время - не стоит труда,
А вечно любить невозможно…

М.Ю. Лермонтов. Из альбома Карамзиной.
Любил и я в былые годы,
В невинности души моей,
И бури шумные природы,
И бури тайные страстей.
… Люблю я больше год от году,
Желаньям мирным дав простор,
Поутру ясную погоду,
Под вечер тихий разговор,
Люблю я парадоксы ваши,
И ха-ха-ха, и хи-хи-хи,
Смирновой штучку, фарсу Саши
И Ишки Мятлева стихи.
М.Ю. Лермонтов. Кинжал.
…Лилейная рука тебя мне поднесла
В знак памяти, в минуту расставанья,
И впервый раз не кровь вдоль по тебе текла,
Но светлая слеза - жемчужина страданья.
И чёрные глаза, остановясь на мне,
Исполненны таинственной печали,
Как сталь твоя при трепетном огне,
То вдруг тускнели, то сверкали…

М.Ю. Лермонтов. Листок.
… У Черного моря чинара стоит молодая;
С ней шепчется ветер, зелёные ветви лаская;
На ветвях зелёных качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской царь-девицы…

М.Ю. Лермонтов. Морская царевна.
В море царевич купает коня;
Слышит: "Царевич! взгляни на меня!"
Фыркает конь и ушами прядет,
Брызжет и плещет и дале плывет.
Слышит царевич: "Я царская дочь!
Хочешь провесть ты с царевною ночь?"
Вот показалась рука из воды,
Ловит за кисти шелко'вой узды.
Вышла младая потом голова,
В косу вплелася морская трава.
Синие очи любовью горят;
Брызги на шее, как жемчуг, дрожат…
Сосед.
…И лучших лет надежды и любовь -
В груди моей всё оживает вновь,
И мысли далеко несутся,
И полон ум желаний и страстей,…

М.Ю. Лермонтов. Выхожу один я на дорогу.
… Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Тёмный дуб склонялся и шумел.
1841 год.

М.Ю. Лермонтов. Родина.
Люблю отчизну я, но странною любовью.
Но я люблю - за что, не знаю сам -
Её степи холодное молчанье,
Её лесов безбережных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз,
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
_______

(Фото - Графиня Е.П. Ростопчина. Акварель П.Ф.Соколова. 1842-1943)

Тамара (Лермонтов)

В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.

И там сквозь туман полуночи
Блистал огонек золотой,
Кидался он путнику в очи,
Манил он на отдых ночной.

И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть,
В нем были всесильные чары,
Была непонятная власть.

На голос невидимой пери
Шел воин, купец и пастух;
Пред ним отворялися двери,
Встречал его мрачный евну́х.

На мягкой пуховой постели,
В парчу и жемчу́г убрана,
Ждала она гостя. Шипели
Пред нею два кубка вина.

Сплетались горячие руки,
Уста прилипали к устам,
И странные, дикие звуки
Всю ночь раздавалися там:

Как будто в ту башню пустую
Сто юношей пылких и жен
Сошлися на свадьбу ночную,
На тризну больших похорон.

Но только что утра сиянье
Кидало свой луч по горам,
Мгновенно и мрак и молчанье
Опять воцарялися там.

Лишь Терек в теснине Дарьяла,
Гремя, нарушал тишину,
Волна на волну набегала,
Волна погоняла волну.

И с плачем безгласное тело
Спешили они унести.
В окне тогда что-то белело,
Звучало оттуда: прости.

И было так нежно прощанье,
Так сладко тот голос звучал,
Как будто восторги свиданья
И ласки любви обещал.

В основу стихотворения положена народная грузинская легенда о царице Дарье, которая жила в старинной башне на Тереке, заманивала к себе на ночь путников, под утро убивала их и выбрасывала трупы в Терек. Имени царицы Дарьи нет в грузинской истории. Это имя возникло, вероятно, от названия Дарьяльского ущелья, где находился легендарный замок, или от сближения с именем и обликом царицы Дареджан, жившей в XVII веке. Лермонтов слышал такой вариант легенды, в котором имя Дареджан было заменено именем популярной в Грузии царицы Тамары, воспетой в поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.

Читайте также: