Persaman new york что за бренд
Обновлено: 02.05.2024
Виктор Луис задумал создать из Coach, по его словам, «первый нью-йоркский дом моды».
Должен получиться первый люксовый конгломерат в Америке – уменьшенная версия LVMH, Kering или Richemont, объясняет Fortune. У европейских производителей роскоши в ассортименте можно найти самые разные товары – от одежды и обуви до алкоголя и часов, это самостоятельные сильные бренды, как, например, Louis Vuitton и Moët & Chandon, Gucci и Boucheron, Cartier и Lancel. Coach и ее конкуренты тоже торгуют многими товарами, но под одним брендом. У Америки свои особенности, объясняет журнал Fortune. Одна из них – местные инвесторы считают, что диверсификация снижает рыночную ценность компании.
About Us
Persaman New York Founder and Designer, Saman, has always chosen to play the role that suits her best. Creative, hard working, passionate with a very keen detail to the aesthetic. Saman has dedicated her professional and personal life to creativity. The Persaman Logo has become a symbol of fabulous clothing, impeccably handcrafted handbags, shoes, and unique accessories. She has given her brand a major push, making it a "temple of fashion" all a homage to her Italian creativity, history, and craftsmanship.
With her belief in sustainable products, Saman personally supervises local artisans who work to handcraft her styles. When it comes to her products it's the stories that inspire all of us. They can be found in her designs and in her creations, in the communities, individuals and the non profits she supports and works with on our planet.
As a passionate creative citizen of the world Saman has found a new expression in her dedication to Babi. The Babi Foundation which she is very involved with, specifically campaigns at educating children.
Saman's passion lies in her ability to create art with utter purity and to live life to the fullest. Her love for adventure, combined with her own personal journey of humility and compassion is a constant try for excellence to improve the world we live in and to create beautiful things.
Любители скидок
Франкфорт уверял WSJ, что над планом передачи власти он работал с 2008 г., обсудив немало кандидатов – как из компании, так и варягов. Но в конце концов остановились на Луисе с его опытом работы за пределами страны.
Выбор преемника WSJ назвала символичным. О том, что Луис через 10 месяцев сменит Франкфорта, было объявлено в феврале 2013 г. А в IV квартале 2012 г. компания поставила антирекорд. Впервые с 2000 г., когда она стала публичной, рост ее выручки в Северной Америке был меньше, чем у рынка женских сумок и аксессуаров. Зато за рубежом Coach удалось сбыть на 12% больше товаров. Продажи в Китае, который Coach сделала ключевым в заграничной стратегии, выросли на 40%. У истоков роста в Азии стоял как раз Луис, отмечает газета.
Конкурент Луиса Michael Kors активно расширяла сеть фирменных магазинов. А Луис, наоборот, в июне 2014 г. объявил о закрытии 70 магазинов в Северной Америке (т. е. 20% сети). Главным образом это делалось там, где в одном торговом центре продукция Coach была представлена еще и в сетях розничной торговли – Macy’s, Bloomingdale’s и проч., объяснял он Fortune. Высвободившиеся средства пошли на развитие оставшихся магазинов: «На них приходится более половины наших продаж, и это главные туристические направления. Это пиар- и маркетинговые рупоры для мира, потому что многие покупатели, занимающиеся там шопингом, являются по большому счету законодателями моды».
Кроме того, компания стала наращивать штат консультантов, которые, получая зарплату в Coach, работали в продающих его сумки сторонних магазинах.
«80% американских продаж осуществляется со скидкой, американцы привыкли покупать в дискаунтерах», – объяснял Франкфорт в интервью «Ведомостям» в 2009 г. Но Луис в 2014 г. резко сократил количество распродаж. Он сделал ставку не на объем продаж на рынке товаров массового производства, а на качество и престиж, пишет Fortune.
Открывшийся к прошлому Рождеству трехэтажный флагманский магазин Coach House площадью почти 1850 кв. м расположился на Пятой авеню в Нью-Йорке. Это в двух шагах от магазинов Valentino, Gucci и Harry Winston на самой дорогой торговой улице мира. Встречал посетителей Coach House талисман – четырехметровый динозавр Рэкси, сделанный из 400 сумок Coach.
Люксовый McDonald’s
Coach была основана в 1941 г. как скромная семейная мастерская. В начале 1960-х она стала выпускать кошельки из прочной твердой кожи, используемой для бейсбольных перчаток (предание гласит, что в первый раз материал дешево купили у поставщика, избавляющегося от избыточных запасов), рассказывает историю компании Fortune. Со временем кожа становилась мягкой, как перчатка аутфилдера. Но главный рывок произошел благодаря нанятому в 1961 г. креативному директору Бонни Кэшен, запустившей линию женских сумок, ставших визитной карточкой Coach. Бумажники и сумки Coach считаются стандартным подарком при окончании колледжа или поступлении на первую работу.
Coach Inc.
Производитель люксовых аксессуаров
Акционеры (данные Thomson Reuters): 99,8% акций в свободном обращении, крупнейшие институциональные инвесторы – The Vanguard Group (10,17%), T. Rowe Price Associates (10,04%), Dodge&Cox (5,29%).
Капитализация – $11,4 млрд.
Финансовые показатели (финансовый год, закончившийся 1 июля 2017 г.):
выручка – $4,5 млрд,
чистая прибыль – $591 млн.
Ведет историю с 1941 г., когда в Нью-Йорке была открыта семейная мастерская по производству аксессуаров из кожи. Объединяет бренды Coach, Kate Spade New York, Stuart Weitzman. На 1 июля 2017 г. розничная сеть насчитывает 1043 магазина. C 31 октября 2017 г. название компании изменится на Tapestry, Inc.
Прежний гендиректор Льюис Франкфорт, проведший на посту три десятка лет, делал ставку на доступную роскошь. «Они дороги – мы доступны, – объяснял он Fortune разницу между американским люксовым брендом и европейскими конкурентами. – Они высокомерны – мы дружелюбны». В итоге конкуренты стали за глаза называть Coach «люксовым McDonald’s». Зато если в 1979 г. выручка Coach была $6 млн, то в 2013 г. стала $5 млрд – рост на три порядка.
Но агрессивное развитие сказалось на престиже. В 2008 г. в борьбе с рецессией Франкфорт с удвоенной энергией начал открывать магазины, добавив к ассортименту бюджетные сумки, сшитые на недорогих фабриках из материалов подешевле, и стал продавать товары в аутлетах. В 2013 г. WSJ подсчитала, что на аутлеты приходится 60% продаж группы. К тому времени более половины выручки Coach приносили относительно дешевые сумки стоимостью $200–300.
Пока бизнес рос, это не имело значения. По данным Euromonitor International, к 2011 г. Coach заняла 29,2% рынка дамских сумок США. Но вскоре конкуренты, такие как Michael Kors, Tory Burch и Kate Spade, принялись ее теснить. Особенно агрессивна оказалась Michael Kors, отмечает Fortune: в десятках торговых центров она открыла магазины рядом с Coach, продавая сумки дешевле. К 2014 г. Michael Kors обогнала Coach по продажам в США.
Persaman New York Cezanne Tote Bag
Сумка-тоут со съемным плечевым ремнем предлагает трансформируемый элегантный стиль, в котором все необходимое всегда будет с вами в пути. - Одинарная верхняя ручка - Съемный регулируемый плечевой ремень - Откидной клапан с магнитной застежкой на молнии сверху - Внутренние элементы 1 настенный карман на молнии - Прибл. 8 дюймов x 10 дюймов x 4,5 дюйма - прибл. Перепад ручки 3 дюйма, регулируемая длина ремешка 18 дюймов - Сделано в Италии.
Мы бесплатно доставим ваш заказ до любого пункта самовывоза России, Беларуси и Казахстана. Быстро — заказы доставляются самолетом.
В Америке, но не американские
Первыми плодами стратегии Луиса стали шокирующий спад продаж и снижение котировок. Но потом его идеи оправдали себя. Впервые за три года Coach отчиталась о росте продаж в апреле 2016 г., пишет FT. Сейчас свыше половины продаваемых в Северной Америке сумок Coach стоят больше $400 за штуку, пишет Fortune. Согласно маркетинговым исследованиям, покупатели считают продукцию Coach более качественной, чем у Kate Spade или Michael Kors.
Однако котировки акций Coach так и не приблизились к $56, отметке, на которой они были на момент вступления Луиса в должность. В этом году они колеблются в пределах $34–49. Продажи в Северной Америке почти трети не дотягивают до максимума, большинство продаж по-прежнему приходится на аутлеты, а выручка зависит от сумок.
Чтобы переломить ситуацию, в 2015 г. Луис затеял первое поглощение – производителя обуви Stuart Weitzman за $574 млн. «Мы рассматривали многие бренды. Честно могу признать, что Stuart Weitzman не был в топ-20. Кто-то обратил [на него] внимание, – рассказывал Луис Footwear News. – Мне довелось побывать в [торговом центре] Shin Kong Place в Пекине. На обувном ряду Louis Vuitton зарабатывала $6–7 млн [в год]. Prada – $5–6 млн, Gucci <. > $4–5 млн. А Stuart Weitzman – $12 млн. Это открыло нам глаза».
В мае этого года к будущей империи моды добавился прямой конкурент: производитель сумок – Kate Spade была куплена за $2,4 млрд. «Мы стремимся собрать группу брендов, которые позволят нам создать платформу, сильно отличающуюся от традиционных игроков люксового рынка, – объяснял Луис Footwear News свою стратегию. – Мы хотим больше внимания обращать на всеохватность. Традиционные люксовые бренды более сосредоточены на эксклюзивности и стране происхождения. Если сделано не французами или итальянцами, то не восхитительно. По мне это слегка старомодная концепция <. > Мы говорим, что мы расположенная в Нью-Йорке, но не американская группа брендов. Мы легко можем владеть брендами из Европы или Азии или откуда-то еще».
Американский производитель сумок и аксессуаров Coach возвращается на российский рынок
Первый магазин в России откроется уже следующей веснойНо Луису надоело зависеть от спроса на традиционный товар Coach – женские сумочки. Пару лет назад он купил компанию Stuart Weitzman и в мгновение ока сделал Coach серьезным игроком на рынке обуви, и он увеличивает производство одежды, бижутерии и аксессуаров.
Правда, это породило путаницу в головах потребителей, цитирует Луиса интернет-издание The Business of Fashion. В мае этого года Coach поглотила конкурента по производству сумок – Kate Spade. Кое-кто решил, что теперь ее продукция будет выходить под лейблом Coach. Но у Луиса другой замысел. Модный дом должен стать единой площадкой для разных, сохраняющих индивидуальность брендов. Даже в отчетности их показатели будут публиковаться раздельно.
Поэтому 31 октября холдинг Coach («Карета») прекращает существование – остается только бренд Coach. А модный конгломерат станет называться Tapestry («Гобелен»). Стикер на NYSE сменится с COH на TPR. «Это замечательная метафора того, во что мы верим, – отдельные нити разных цветов работают вместе, чтобы создать картину», – поэтично заметил Луис (цитата по The New York Times).
Чтобы стать пионером, Луису придется действовать быстро. В июле, когда о его планах создать модный конгломерат было уже давно известно, свое слово сказал Джон Айдол. Это гендиректор конкурента, производителя сумок, одежды, обуви и аксессуаров Michael Kors. Договорившись о покупке за $1,2 млрд Jimmy Choo (бренд, к которому Coach тоже присматривалась, утверждает The New York Times), Айдол объяснил: это «начало стратегии по строительству люксовой группы».
Одна из самых знаменитых сумок Coach продавалась где-то по $325. А Луис хочет торговать вещами вроде кожаного жакета по $3500 – он производится совместно с американским люксовым брендом Rodarte, основанным сестрами Кейт и Лорой Малливи в 2005 г. Корреспондента Fortune Луис встречает, проводя пальцами по сотням маленьких латунных заклепок, складывающихся в цветочный узор. Он вслух удивляется умению и терпению мастеров: «Они окрашены вручную, изготовлены вручную и вставляются по одной. В Европе это бы назвали haute couture. $3500 за него – для компании это получается чистый грабеж».
Десять лет спустя
В августе 2008 г. Coach попыталась выйти на российский рынок – раньше, чем на французский и британский. Партнером Coach стала «Джамилько», обещавшая открыть не менее 15 бутиков в разных городах, главным образом в Москве и Санкт-Петербурге. Но появились они только в Москве и Ростове-на-Дону, а через три года и вовсе были закрыты. 20 января 2018 г. Coach сделает новую попытку. Ее фирменный магазин откроет в ГУМе новый партнер – BNS Group. Пятилетний контракт предусматривает появление не менее четырех бутиков. На фото: талисман Coach — динозавр Рэкси
И швец и жнец
Торговля пробкой и вином познакомила Луиса со следующим работодателем и приблизила к миру роскоши. В 1995–1999 гг. он работал директором по маркетингу Moët-Hennessy и директором по региональным продажам Jardine Wines & Spirits. «Я был сотрудником LVMH в Токио, отвечая за алкогольные бренды группы: Hennessy, Moët & Chandon, Dom Perignon. Это приносило огромное удовольствие» (цитата по Bloomberg).
«[Быть руководителем публичной компании] одна из сложнейших в мире работ, – говорил он недавно Footwear News. – Построение бренда занимает время. И успеха в долгой перспективе можно добиться, если ты сам не утратишь способности меняться». Своей карьерой Луис доказал, что может диверсифицировать не только компанию, но и самого себя. После элитного алкоголя он неожиданно пришел в haute couture, в 1999 г. возглавив работу в Японии французского дома Givenchy Japan. «Это была новая индустрия – мода. В алкогольной отрасли вы всегда имеете дело с третьей стороной – ресторанами, барами. А в моде – напрямую с потребителем, – говорил он Bloomberg. – Я столкнулся со всеми типичными вызовами, управляя сферой, в которой не был экспертом».
Когда Луиса потянуло обратно в США, он в 2002 г. снова резко поменял отрасль, став президентом и гендиректором по Северной Америке Baccarat: «Это был погруженный в сон бренд изделий из хрусталя с 250-летней историей. А мы превратили его в дизайнерский бренд, продающий чуть ли не произведения искусства. Дизайн ведущего магазина делал сам Филипп Старк».
В этой работе его не устраивало одно. «Всю карьеру я провел в контролируемых семьей компаниях. А я хотел безграничных просторов для роста», – объяснял он Bloomberg, почему в 2006 г. снова отправился в Азию президентом Coach Japan и Coach China. Через четыре года Луис вернулся в Штаты, чтобы работать коммерческим директором, президентом по зарубежному бизнесу, а в 2014 г. и вовсе стал гендиректором Coach.
Липовые бренды (одежда). Часть 2
Но самые наглые в придумывании «легенд» и прочих ухищрений, вводящих покупателей в заблуждение, это вовсе не наши с вами соотечественники… Если вы видите в обычном торговом центре магазин/бутик, в названии которого фигурирует что-то типа «Джованни» или «Антонио», если на подкладке костюма или рубашки написано что-то типа «Милан» или «Лондон», а также присутствуют разнообразные флаги и прочие отсылки к «итальянским», «французским», «американским» или «английским» традициям, то с вероятностью в 90% – перед вами одежда, произведённая в Турции. При этом, кстати, турецкие вещи больше не являются пределом мечтаний, и качество их одежды уже не намного превышает то, что предлагают в среднем российские бренды. Скорее, здесь сейчас присутствуют несколько разные ценовые ниши, где наши бренды предлагают эконом-варианты, а турки заняли чуть более высокую ценовую категорию.
Кроме турецких вещей, активно притворяющихся «итальянцами» и прочими англичанами, есть ещё две страны, бренды которых значительно представленных на нашем рынке – это поляки и испанцы.
Поляки – это в основном бренды группы LPP: «Cropp», «House», «Mohito», «Sinsay», «Raserved» – всё это бренды недорогой доступной одежды, которая шьётся, чаще всего, вовсе не в Польше. По сути, ничем не лучше наших российских брендов. Возможно, кстати, что среди учредителей есть россияне.
Испанские массовые бренды производят несколько более качественную одежду – вы все видели, наверное, в торговых центрах: «Mango», «Massimo Dutti», «Stradivarius», «Bershka», «Pull&Bear», «Woman Secret», «Zara».
Кроме прочего, из брендов, которые широко представлены в России, можно отметить ещё только если шведскую марку доступной одежды «H&M», а также немецкий «Tom Tailor». Вот и всё…
Таким образом, подавляющее большинство одежды, продающейся в наших магазинах – это вещи, пошитые в Азии, по заказу наших отечественных компаний. Качество слабенькое, как правило. Если же вам продавцы и лейблы обещают «итальянское» либо какое ещё эксклюзивное качество, в том числе за довольно большие деньги, кстати, то вероятнее всего, это будет одежда, сшитая в Турции. Никаких гарантий качества здесь тоже, конечно же, не будет. Наиболее приличные и одновременно доступные по цене вещи – это испанские бренды, всё остальное уже намного дороже…
При этом, как я уже писал в предыдущей части, понятно, что продавцы вышеуказанных брендов вполне умышленно пытаются создать впечатление у покупателя, что, покупая одежду с «итальянским» названием, он покупает именно итальянскую одежду, а не ширпотреб, придуманный российским дизайнером и сшитый в Китае (или турецкий ширпотреб, сшитый в Турции – разница не принципиальна). Понятно, что любой разбирающийся человек сможет отличить китайскую или турецкую вещь от итальянской, пусть и сшитой в Азии. Но обычный обыватель не должен знать обо всех этих тонкостях. Покупатель имеет право знать, какую именно одежду он покупает. Нельзя потребителей вводить в заблуждение.
Нет, возможно, что никто сейчас вот так прямо уже и не врёт людям, что у них якобы «итальянская» одежда, но если придумать итальянское название, прилепить повсюду итальянские флаги и говорить постоянно про «итальянское качество» и «итальянский дизайн», то у любого непроизвольно возникнет соответствующее заблуждение.
И тут можно долго рассуждать про то, кто именно намеренно вводит покупателей в заблуждение: продавцы, заинтересованные в продажах, или производители. Это как спор про то, что появилось раньше – яйцо или курица. Ясно одно, что производители намеренно создают «легенды», которые потом позволяют продавцам обманывать покупателей.
С острова на остров
Мало что предвещало, что Луис станет заниматься предметами роскоши. Он родился в 1967 г. на одном из португальских Азорских островов – Сан-Мигеле.
«Родители мои были низкоквалифицированными работниками, мать трудилась в ювелирной промышленности», – рассказывал он Bloomberg. В семье было пятеро детей, родственники из США присылали им «гуманитарную помощь» – одежду и, как помнит Луис, жвачку Wrigley’s. Когда ему было семь лет, родители решили перебраться в Америку и осели на острове Род-Айленд. Там он окончил среднюю школу, а потом колледж в Массачусетсе. Год проработал ассистентом преподавателя в школе св. Павла в г. Конкорде (Нью-Гэмпшир), рассказывая об истории Европы и войне во Вьетнаме. А потом отправился в Даремский университет в Англии. «Это была магистратура по международной экономике. Моя диссертация касалась взаимоотношений Японии и ЕЭС», – говорил он Bloomberg. Казалось, ему была уготована академическая карьера. Луис говорил в беседе с Fortune: «С учетом моего синеворотничкового происхождения мир роскоши был самой последней вещью, о которой я бы задумался». Но во время учебы в Англии он познакомился с земляком, основавшим компанию по экспорту португальских вин, пробок и хрусталя в Японию. Получив диплом, Луис в 1991 г. стал директором по бизнес-развитию его предприятия с немудрящим названием Portugal Trade. Так он оказался в Японии.
Читайте также: