Некрасов когда она жена и мать
Обновлено: 17.05.2024
Илья неопрятно приболел, так,ничего особенного, без тревоги, но стирка-уборка сожрали 8 часов на ногах.
В час ночи поезд. (Да, я мать-ехидна. Чем, это неинтересно.)
Позвонила свекровь; руки в мыльной пене. На завтра на дачу купи им фарш (почему, блин, его?)
Ведь знала я, что добром не кончится. Пошла в магазин,забыв про деньги. На кассе откладываю фарш, а пасту зубную не донесла до места ну две полки.
Дева, раскладывавшая кремы, возжелала справедливости. (От душит желаю сбычи мечт. Причем в неудобоваримой обстановке.)
Учит жизни: почему я не донесла,да я специально ей хамлю.
- Восемь часов на ногах и могу не донести вашу пасту до места.
- Вы не хотите порядка! и пр.
- Я работала 8 часов и на ногах. Устала, тем более все рядом.
- Я тоже работала.
- Знаете, сейчас пойду в администрацию и поговорю о ваших беседах с клиентами.
Выползает жирная старуха в сером.
- Я свидетель, вы грубите продавцу.
- Блядь, нашли беззащитную.
- Вы не беззащитная!
- У вас бутерброды в других отделах тухнут, а тут орете, что что не так. Суки и бляди.
Желаю старухе криза и сахару 7 единиц вкупе, а девке с отстойным, жидким хвостом в куртке Кнорр из "Атака" на Домодедовской улице - сексуальной неудовлетворенности.
Но вечером. И без Чип и Дейла.
Позвонила свекрови и спросила, на что она рассчитывала, когда поручала мне сраный фарш, зная, что на поезд в час ночи и на фига ежедневно звонить по 2-3 раза на дню.
Такая я злая.
Все плачут, а мне на поезд.
Я не учу жить укурка, не лезу к другу бутылки, не вырываю мороженое у толстухи, похожей уже на пришельца, но меня нужно укрепить и наставить без спросу - причем кому права не давала.
Одолевшим муть - премия. Эпиграмма.
Толстой, ты доказал,
С уменьем и талантом,
Что женщине не следует гулять
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать.
Карты - наследственная страсть Некрасовых
В роду по отцовой линии Николая Алексеевича все мужчины были заядлыми игроками. Так, прадед «несметно богатый» рязанский помещик, лишился всего своего богатства за карточным столом. Азартными игроками были и дед, и отец, и братья поэта. В семье Некрасовых были популярны рассказы о славной родословной рода Некрасовых, которые так любил рассказывать отец: «Предки наши были богаты. Прапрадед ваш проиграл семь тысяч душ, прадед — две, дед (мой отец) — одну, я — ничего, потому что нечего было проигрывать, но в карточки поиграть тоже люблю».
И только Николаю, с его незаурядным везением, первым из всех Некрасовых удалось надолго поймать «удачу за хвост». Он был также заядлым игроком в карты, но в отличие от своих предков, практически никогда не проигрывал. Лишь выигрывал. и иногда очень много.
Детство, отрочество, юность
Отец Некрасова - поручик Алексей Сергеевич, служил в украинском городишке Немирове, Винницкого уезда, когда родился Николай. Мальчик был одним из тринадцати детей большого семейства Некрасовых. В свое время поручик взял в жены совсем молоденькую барышню Елену Закревскую из благородной семьи, с достойным приданым и хорошими манерами. История их любви, начавшаяся со страстной влюбленности и тайного венчания, совсем скоро превратилась в ад для новобрачной.
«Любовь зла» – воистину эта фраза целиком и полностью относится к повествованию о семье будущего поэта. После венчания романтика чувств между супругами очень скоро остыла и уже жестокий и грубый, склонный к пьянству и разврату муж предстал перед юной супругой во всей красе. С детства Николаю, видевшему беспредел и зверские расправы, учиняемые отцом и над крестьянами, и над женой с детьми, глубоко запали в душу и наложили свой отпечаток на его жизнь и творчество.
Мать-затворница терпела все издевательства мужа и, как могла, пыталась защитить тринадцать своих детей, рожденных в этом ненавистном браке. Именно этой несчастной женщине будущий поэт обязан любовью и пристрастием к литературе. И всю трогательную нежность и любовь к матери и сестрам пронесет через весь жизненный путь.
Вскоре отставной поручик увез свое семейство в имение в Ярославскую губернию, где и прошло детство и школьные годы Николая Некрасова. Нужно отметить, что мальчишка-озорник, учась в гимназии, не отличался особой прилежностью и усердием. Зато своими задиристыми сатирическими стишками постоянно досаждал учителям.
Отец, сам будучи военным, мечтал о карьере своего сына в армии. С такими мыслями он и отправлял Николая в Санкт-Петербург на учебу в дворянский полк. Но оказавшись в столице, тот выбрал для себя другую стезю - поступил в качестве вольнослушателя в университет на факультет филологии, правда, перед этим с треском завалив вступительные экзамены. Ярости отца не было предела, и отрекшись от сына, он лишил его какой-либо материальной поддержки. И это был крутой поворот в жизни юноши, ослушавшегося своего изверга-отца.
Начались бесконечные скитания и жизнь впроголодь. О чем позже поэт писал в своих воспоминаниях так: заходя в трактир и прикрываясь газетой, украдкой собирал недоеденный хлеб с тарелок и с жаждой съедал его. А однажды, оказавшись без жилья, некоторое время жил в трущобах среди нищих. Стоя на грани жизни и смерти, 16-летний Некрасов дал себе слово, что будет бороться за жизнь всеми средствами и не умрет в нищете где-то под забором или на чердаке.
Псовая охота
На протяжении всей жизни Некрасов страстно увлекался и псовой охотой, в зрелом возрасте даже на медведя ходил. Эта страсть ему также досталась от отца. Он мог целый день ходить с ружьем по болотам, охотясь за добычей, и получать от этого колоссальное удовольствие. К этому занятию пристрастилась и Зинаида Николаевна.
Николай Алексеевич с восторгом наблюдал как жена самостоятельно седлала лошадь и ехала в полном охотничьем обмундировании рядом с ним на охоту. Зинаида воистину была предметом его гордости, за это он ее и любил. и скорее всего по отечески.
Но однажды на охоте случилось то, что навсегда убило в Некрасове охотника с 43-летним стажем. Зинаида Николаевна совершенно случайно подстрелила любимого пса мужа — чёрного пойнтера по кличке Кадо. После этого случая Николай Алексеевич навсегда отказался брать в руки ружье.
«Любовь на троих»
В личной жизни Николая Алексеевича также произошли перемены. Однажды в 1842 году, на одном из поэтических вечеров, он встретил Авдотью Панаеву — супругу писателя Ивана Панаева и страстно влюбился. Обворожительная брюнетка, слыла одной из самых прелестных дам Санкт-Петербурга. Помимо всех достоинств она была достаточно умна и талантлива, вместе с мужем Иваном Панаевым держали литературный салон, где собиралась творческая интеллигенция столицы. Нужно отметить, что Панаев был беспробудным повесой и гулякой, откровенно изменявшим своей красавице жене налево и направо. И это он впервые привел в свой дом Николая Алексеевича.
Постоянными посетителями салона Панаевых были тогда еще молодые, но подающие надежды Чернышевский, Добролюбов, Тургенев, Белинский. Да и Некрасов частенько стал захаживать в гостеприимный дом. И невзирая на то, что Авдотья Панаева отличалась порядочностью и верностью своему распутному мужу, 26-летний поэт, приложил немало сил, чтобы привлечь внимание этой удивительной женщины. Хотя поначалу был отвержен ею и даже пытался наложить на себя руки. Но скорее всего благодаря качествам своего упорного характера Николаю все же удалось добиться взаимности. К слову, в хозяйку салона в свое время был влюблен и Достоевский, но благосклонности он так от Авдотьи и не дождался.
Что было дальше - мало вкладывается в голове, но тем не менее: Авдотья и Николай Алексеевич, больше не скрывая своих чувств и любовных отношений, стали жить гражданским браком в доме Панаевых, притом вместе под одной крышей с законным мужем Авдотьи.
Уставший от супруги Иван Иванович Панаев уже не питал к ней былых чувств и совершенно равнодушно смотрел на связь Авдотьи с Николаем, который в свою очередь закатывал законному мужу сцены ревности и постоянные ссоры, сменяющиеся бурным перемирием.
Что и вовсе было удивительным их «любовь на троих» была достаточно длительной - почти 16 лет, до самой кончины Панаева. Вся эта история вызывала всеобщее негодование и людские кривотолки. О Некрасове говорили, что « он живёт в чужом доме, любит чужую жену и при этом ещё и закатывает сцены ревности законному мужу». А острые на сатиру карикатуристы частенько зло шутили над этой троицей в своих карикатурах.
В это время от поэта отвернулись даже близкие друзья, но как бы там ни было, в 1846 году Некрасов с Панаевым сообща приобрели журнал «Современник», который стал целой эпохой в издательстве прогрессивной русской литературы. А ходящие по городу слухи, сплетни и кривотолки никак не мешали любовникам жить счастливо. Николай и Авдотья длительное время работали в соавторстве «Некрасов и Станицкий» (псевдоним Авдотьи). Этому сотрудничеству двух любящих людей принадлежит несколько романов, которые в свое время имели немалый успех. К тому же после нескольких лет совместной жизни, в 1849 году, Авдотья забеременела и родила Николаю сына. Но к огромному сожалению родителей, малыш оказался слабеньким и вскоре умер.
В 1862 году умер и супруг Панаевой, и почти сразу же от Некрасова ушла и сама Авдотья. Она незамедлительно вышла замуж за молоденького секретаря «Современника». Острые языки шутили, что Авдотье удалось женить на себе весь журнал. А Некрасов сильно страдал после ее ухода. Хотя последние годы их отношения уже претерпевали крушение, так как он страстно ревнуя Авдотью, сам мало-помалу начал ей изменять.
Французская муза поэта
Через пару лет поэт с родной сестрой и француженкой Селин Лефрен, с которой был уже знаком около года и имел более чем дружеские отношения, отправился за границу. Некоторое время они прожили в Париже, после чего Некрасов вернулся в Россию, а Селин осталась во Франции. И еще целых пять лет длился этот роман на расстоянии. И не смотря на то, что Селин весьма сухо относилась к поэту, он постоянно помогал ей материально. И как-то получив от него немалую сумму, корыстная француженка навсегда оставит своего благодетеля.
Образ матери. Тема материнства в лирике Некрасова. Нужен доклад на эту тему, помогите материал найти.
Образ матери один из наиболее почитаемых в мировой литературе. Его воплощению отдали дань и русские прозаики и поэты. Но к середине XIX века он встречался в русской литературе не слишком часто, и до Н. А. Некрасова практически никто не писал о матери с такой теплотой и любовью. Обычно образ матери упоминался вскользь или возникал где-то на заднем плане, и его присутствие ограничивалось кругом семейных обязанностей. Исключением можно считать лишь казачью колыбельную М. Ю. Лермонтова. В ней мать открывает для сына мир, в котором видит его воином и героем. Говорит поэт в этой песне и об извечном уделе матери томиться тоской, ждать и молиться за сына.
Более полное и трогательное воплощение образ матери получил в творчестве Некрасова. До нас дошло не много свидетельств о взаимоотношениях с матерью самого поэта. Но все они говорят о том, что Некрасова связывало с матерью чувство глубокой привязанности и любви. Он сочувствовал ее страдальческой доле, ее тяжелой жизни с суровым мужем и всегда вспоминал о ней с большой теплотой и нежностью.
Мать, по всей видимости, была восприемницей и его первых литературных опытов. Первые стихи, написанные в семилетнем возрасте, Некрасов, по его собственному признанию, «посвятил матери в день ее именин» . Он тосковал по ней в годы учебы в ярославской гимназии и впоследствии в Петербурге, в годы тяжелой самостоятельной жизни, хранил в сердце ее светлый образ. Некрасов был убежден, что именно мать оказала решающее влияние на становление его личности, его поэтической и человеческой совести:
Не робеть перед правдой-царицею
Научила ты музу мою.
В стихотворении «Рыцарь на час» , ожидая своей скорой кончины, он призывает усопшую мать явиться к нему:
Чтоб ту силу свободную, гордую,
Что в мою залозила ты грудь,
Укрепила ты волею твердою
И на правый поставила путь.. .
В разных стихотворениях поэт многократно рисует ее портрет. Портрет страдалицы с тихим голосом, бледностью, печальным взглядом и слезами на глазах. Это трогательный портрет доброй и кроткой женщины, всю свою жизнь «простоявшей под грозой» :
С неземным выраженьем в очах,
Русокудрая, голубоокая,
С тихой грустью на бледных устах
Пред грозой величаво — безгласная.. .
Но при всей своей внешней слабости мать в изображении Некрасова наделена необычайной стойкостью и внутренней силой. Она не только грудью защищает от произвола своих детей, но и подает им пример человечности, в своей нелегкой доле находя душевное тепло и слова утешения для всех страждущих:
Но лишний раз не сжало чувство страха
Его души — ты то дала рабам, —
Но лишний раз из трепета и праха
Он поднял взор бодрее к небесам.. .
А когда над ней самой разразилась гроза, она, не дрогнув, приняла удар, с мужеством и смирением, беспокоясь лишь о будущем своих детей:
Ты, не дрогнув, удар приняла,
За врагов, умирая, молилася,
На детей милость Бога звала.
В произведениях Некрасова мы видим образы женщин-матерей, находящихся на разных ступенях социальной лестницы. Княгиня Волконская — жена декабриста сосланного в Сибирь и мать. Ее сын родился тогда, когда муж уже находился в заключении. Княгиня переживает мучительную борьбу между долгом жены и долгом матери. Вопреки сопротивлению родных, осуждению общества, власти и закона она решается ехать вслед за мужем. Но это означает не только ее отказ от всего, к чему она привыкла, — отказ от дворянских прав, но и отречение от сына, которого она возможно, никогда больше не увидит. Не без внутренних колебаний решается женщина-мать на такой шаг. Ей нелегко согласиться на разлуку с сыном. Но в конечном счете она приходит к выводу, что став взрослым, сын поймет и оправдает ее. Более того, она считает, что если не поедет к тому, кому она сейчас нужнее, сын со временем, разобравшись в ситуации, будет презирать ее за то, что она лишила отца утешенья:
«Любовь на троих», выигранная в карты жена, страсть к псовой охоте и другие странности в жизни поэта Некрасова
Личность русского поэта классика Николая Алексеевича Некрасова противоречива, как и все его творчество. А что уж говорить о личной его жизни, вызывавшей постоянный недоумение и негодование не только общества, а и самых близких друзей и родных. Незаурядная натура поэта, способная на непредсказуемые поступки, на которые мало кто бы решился, и по сей день вызывает интерес не только критиков и ценителей творчества писателя, но и непосвященных читателей.
Ярче всего эта противоречивость выражалась в неоднозначных суждениях о нем и оценках его поступков другими писателями и выдающимися деятелями, современниками поэта. Чернышевский охарактеризовал его «великодушным человеком сильного характера», а Ленин называл «слабым и колеблющимся». Достоевский говорил о нем как об исконно русском типаже, а Блок принимал за «барина» и страстную увлекающуюся натуру.
Помимо того критики от литературы в один голос утверждали, что никто из известных русских поэтов не написал так много плохих стихов на ряду с непревзойденными гениальными творениями, как Некрасов. Да и странности в личной жизни, как говорилось выше, хорошенько подпортили репутацию поэту.
Последние годы жизни поэта
К началу 1875 года Некрасов тяжко заболел, диагноз был равнозначен приговору - рак кишечника, по тем временам неизлечимая болезнь. Около двух лет поэт был прикован к постели и медленно угасал, не помогла даже операция, проведенная специально прибывшим из Вены хирургом. Вскоре поэта не стало. На его похороны собралась пятитысячная толпа и практически устроила митинг в защиту чести народного поэта.
В своем завещании Некрасов упомянул всех своих женщин, которых любил, и которые любили его. А Зинаида Николаевна пережила его на тридцать восемь лет, на протяжении которых не снимала траур по мужу. Отдав при этом свою часть наследства родным Николая Алексеевича, ничего себе не оставила. лишь светлую память.
Авдотья Панаева так же пережила Некрасова на целых шестнадцать лет. От молодого супруга она родила дочь. А в год смерти Некрасова она похоронила своего мужа и остаток жизни доживала вместе с дочерью терпя нужду. А свои мемуары целиком посвятила Николаю Алексеевичу.
Некрасов когда она жена и мать
"ЭТО БЫЛО НЕДАВНО, ЭТО БЫЛО ДАВНО" (РЕТРО) запись закреплена
Татьяна Ельчанинова
До сих пор достоверно не известно, когда и где она родилась, какого роду-звания. Сведения о ней самые разноречивые. Житель Карабихи П. Кошкин, хорошо знавший Некрасова и его жену, называл Зинаиду Николаевну обер-офицерской дочерью из Вышнего Волочка. Екатерина Жуковская в своих воспоминаниях о Некрасове называет его супругу дочерью военного писаря. Корней Чуковский утверждает с чьих-то слов, что Зинаида Николаевна — дочь солдатского барабанщика. Саратовские знакомые Некрасовой якобы с ее собственных слов сообщили, что ее мать была прачкой, а сам Некрасов в своем завещании назвал жену дочерью умершего рядового солдата.
Так же разнообразны мнения исследователей о возрасте Зинаиды Николаевны. Одни предполагают, что в год знакомства с Некрасовым ей было девятнадцать лет, другие считают — семнадцать, третьи — шестнадцать.
Достоверно одно: весной 1870 года сорокавосьмилетний поэт Некрасов, изнуренный работой, разочарованный в друзьях и с расстроенным здоровьем, встретился с молодой привлекательной девушкой Феклой Анисимовной Викторовой. Она очаровала Николая Алексеевича не столько красотой и статной фигурой (статных красавиц немало встречал он и до нее), сколько тихой лаской, застенчивостью и открытым добросердечием. Поначалу отношения их были легкие, поверхностные. Поэт поселил Феклу на отдельной квартире и в свободное время ненадолго заходил к ней. Однако привязанность Некрасова к новой знакомой быстро росла, и Викторова переселилась к Николаю Алексеевичу в квартиру на Литейном. Имя Фекла казалось Некрасову грубым, неблагозвучным. “Николай Алексеевич стал звать меня Зиной, прибавив свое отчество, — рассказывала позже Некрасова саратовскому журналисту Архангельскому. — Вслед за ним и все знакомые стали звать меня Зинаидой Николаевной, так что, в конце концов, я настолько освоилась с этим, что, кажется, забыла, что меня зовут Феклой Анисимовной”.
А знакомых и друзей к Некрасову заходило немало. Здесь бывал известный книгоиздатель А.С. Суворин, библиограф П.А. Ефремов, писатели М.Е. Салтыков-Щедрин, А.Н. Плещеев, А.А. Краевский, Я.П. Бутков. Всем им пришлась по нраву добрая, веселая Зиночка. В письмах к Некрасову знакомцы непременно передавали поклоны “милой Зинаиде Николаевне”, просили поцеловать ей ручку.
“Зиночке”, в избытке одаренной обаянием и радушием, недоставало образования, светского воспитания. Несмотря на свою постоянную занятость, Некрасов уделял много внимания своей гражданской жене, подолгу просиживал с ней за роялем или в беседах о литературе и истории. Усердно занимались они и русской орфографией. Поначалу Зинаида Николаевна писала медленно и с ошибками. Стесняясь своей неграмотности, она просила Николая Алексеевича писать "письма от ее имени. Но постепенно освоив правописание, Зинаида Николаевна даже иногда помогала мужу в его литературном труде. Случалось, она помогала в чтении корректур: следила по оригиналу, когда Николай Алексеевич правил оттиски. Иногда и сама сверяла оттиски с оригиналами, когда муж был занят неотложным делом.
Некрасов внимательно следил и за занятиями Зинаиды Николаевны французским языком со специально приглашенной для этой цели наставницей М.С. Наксарий. Вспоминая эти уроки, Наксарий писала: “Зинаида Николаевна была очень симпатичная, простенькая, типа модистки, но умная женщина. Некрасов очень ее любил. Французским языком Зинаида Николаевна занималась усердно и с большим успехом”. Первые годы совместной жизни Некрасова и Викторовой были беззаботны и веселы. Театры, концерты, выставки, магазины, множество покупок. Зинаида Николаевна любила и умела делать подарки, особенно детям. В доме у них не утихали песни, музыка, шутки.
Но вот болезнь Некрасова обострилась. Мучительные приступы терзали его, отзываясь болью и в душе Зинаиды Николаевны. После приступа Николай Алексеевич звал ее к себе, усаживал рядом и долго, как бы извиняясь за причиненные страдания, рассказывал о своей жизни, о нелегком детстве, о родителях. Уже после первого сильного приступа 18 мая 1876 года Некрасов написал стихотворение, открывшее цикл, посвященный Зинаиде Николаевне.
Ночью 4 декабря 1876 года поэт не спал, думал о быстро прогрессирующей болезни, о жене, ее бессонных ночах у постели больного:
“Сколько же дней длятся ее страдания? Впрочем, можно точно сосчитать. Восемнадцатого мая был первый сильный приступ, а сегодня 4 декабря. Выходит двести дней, ровно двести. ”
Николай Алексеевич взял бумагу, перо и стал писать.
Но Зинаида Николаевна почти не отдыхала. Навещавший больного Некрасова в эти тяжелые дни П. Ковалевский писал в своих воспоминаниях: “Неизлечимая болезнь (рак в кишках), мучительная, долгая, заживо похоронила его для всех, кроме двух, не оставлявших его ни на минуту женщин: этой самой Зиночки и родной сестры. Они соперничали в самоистязании, каждая не давала себе спать, чтобы услышать первый его стон и первой подбежать к постели. По истечении этих двухсот дней и ночей Зиночка из молодой, беленькой и краснощекой женщины превратилась в старуху с желтым лицом. ”
13 февраля 1877 года Некрасов вновь обращается со стихотворным посланием к жене.
Предчувствуя скорую кончину, Некрасов решил узаконить свои отношения с Зинаидой Николаевной церковным обрядом, чтобы хоть как-то обеспечить и облегчить ее жизнь после смерти мужа. Ходили слухи, будто Зинаида Николаевна безразлично отнеслась к предложению обвенчаться. Ей достаточно было любви Николая Алексеевича. Газета “Речь”, сообщая в 1915 году о смерти жены Некрасова, писала: “Некрасов нашел в Зинаиде Николаевне женщину, которая не прельстилась ни славою, ни богатством, а просто любила поэта и жалела в нем измученного жизнью бесконечно усталого человека. Она даже не хотела стать “законной” женой Некрасова, но он настоял на венчании, и Зинаида Николаевна вынуждена была уступить желанию умирающего”.
У больного Некрасова не было сил ехать в церковь для совершения установленного обряда. И тогда у его друзей появилась мысль исполнить венчание на дому. Друг Некрасова юрист А.М. Унковский по просьбе поэта поехал к митрополиту Исидору. Митрополит сослался на строгие церковные уставы и сказал, что помочь ничем не может. Между прочим, он заметил:
— Только военное духовенство имеет свои походные церкви. Поставил палатку, тут у него и церковь, где он всякое таинство совершить может.
“Унковский, вернувшись от митрополита, — пишет известный библиограф и библиофил П.А. Ефремов, — обратился к военному духовенству. Достали церковь-палатку, поместили ее в зале у Некрасова и здесь же, поддерживая его за руки, обвели его три раза вокруг налоя уже полумертвого от страданий. Он был при этом босой и в одной рубашке”.
Некрасов умер 27 декабря 1877 года в 8 часов 50 минут. До последней минуты Зинаида Николаевна находилась рядом с умирающим. Горю и слезам не было конца. Смерть великого поэта и гражданина оплакивали не только близкие и друзья поэта. В течение трех дней, пока гроб с телом покойного стоял в квартире, двери дома практически не закрывались. Шли дворяне и мещане, купцы и простой люд, шли с женами и детьми — все хотели проститься с любимым поэтом. “Кем был Некрасов для общества, для народа — для меня выяснилось только в дни его похорон, — вспоминала потом Зинаида Николаевна. — Тогда только, видя общую скорбь, я поняла, как он много сделал, как его любили”. На многолюдных, торжественных похоронах жена поэта внешне старалась быть спокойной. А в душе. “Я как сумасшедшая была”, — скажет она позже. Приятель Некрасова Холшевников, присутствовавший на похоронах, так описывал это горькое событие своему внуку: “Зинаида Николаевна держалась все время очень стойко и мужественно. Но при выносе гроба из квартиры ей стало плохо, я поддержал ее, а то бы она упала. Но она оправилась и пошла вслед за гробом. Я вел ее под руку. Хотел усадить ее в карету, но она не села и всю дорогу шла пешком вместе с народом за гробом мужа”.
Едва гроб был засыпан землей, Зинаида Николаевна обратилась к настоятельнице монастыря, на территории которого находилось кладбище, с просьбой продать ей место рядом с могилой мужа для своей будущей могилы. После несложной бумажной операции Некрасовой выдали следующий документ:
“Квитанция № 163
Дана сия от Санктпетербургского Воскресенского Первоклассного Девичьего монастыря в том, что полученные деньги от вдовы дворянина Феклы Анисимовны Некрасовой за одно место подле могилы мужа ее четыреста рублей записаны в книге монастырской 30-го декабря 1877 года. Сие место имеет в длину три с половиной аршина и в ширину два, и надобно оградить оное для сохранения своей собственности. Настоятельница монастыря игуменья Евсталия Сего же монастыря казначея монахиня Агния. 30 декабря 1877 г.”.
Сестра поэта Анна Алексеевна Буткевич хотела перекупить у Зинаиды Николаевны место на кладбище рядом с братом, но та ответила категорическим отказом. Зато Зинаида Николаевна безвозмездно передала А.А. Буткевич право на издание “Последних песен” Некрасова. И все остальное, предназначенное ей по завещанию, Зинаида Николаевна раздаривала без сожаления. На другой день после похорон она делает дарственную запись на завещанную ей землю при деревне Чудовская Лука брату покойного мужа Константину Алексеевичу. В феврале следующего года Некрасова подает заявление в Одесский окружной суд относительно имения А.А. Бирар, родной сестры матери поэта, в котором указала, что ". я от указанной своей части в означенном имении навсегда отказываюсь, о каковом отречении моем и прошу окружной суд поставить надлежащее определение”.
В 1898 году Зинаида Николаевна Некрасова поселилась в Саратове. Жила тихо, почти не заводя знакомств, не переписываясь, и, когда несколько лет спустя по Саратову прошел слух, что в городе живет вдова поэта Некрасова, многие приняли женщину за самозванку. Местный журналист Архангельский обратился к бывшему другу семьи Некрасовых писателю Н. К. Михайловскому.
— Где теперь живет жена Некрасова?
— Кажется, она умерла. Впрочем, не знаю точно, — ответил Николай Константинович.
Но Зинаида Николаевна была жива. Часть капитала, оставшегося от мужа, она тратила на скромную жизнь и на благотворительную помощь нуждающимся. Особую заботу проявляла она о детях, дарила им теплые вещи: носки, варежки, шарфики, — устраивала новогодние елки с гостинцами и маленькими концертами. Видно, помня свое безрадостное детство (без должного образования), Зинаида Николаевна усердно учила грамоте детей из малообеспеченных семей.
Некрасову нельзя было упрекнуть в необщительности характера. А людей, особенно газетчиков, она избегала потому, что не хотела отвечать на их многочисленные вопросы о жизни с Николаем Алексеевичем. Вспоминая мужа, Зинаида Николаевна всегда сильно волновалась, плакала и долго не могла успокоиться.
Единственным журналистом, удостоенным благосклонности вдовы поэта, был известный в Саратове Николай Михайлович Архангельский, да и то после того, как он принял искреннее участие в ее деле с баптистами. Архангельскому Зинаида Николаевна тоже понравилась. “Она как-то сразу располагала к себе, — записал Николай Михайлович в тетради воспоминаний, — приятной искренностью, необычайной деликатностью и щепетильностью в денежных делах, а также ясным, здравым умом”. Вскоре их отношения стали вполне дружескими. Зинаида Николаевна запросто приходила домой к Архангельским, много рассказывала о своей прежней жизни, о встречах с Салтыковым-Щедриным, Михайловским, Львом Толстым, Гончаровым, Плещеевым.
В 1911 году Некрасову посетил Корней Иванович Чуковский, в то время собиравший материал к биографии Н.А. Некрасова. В этот год Зинаида Николаевна жила на Малой Царицынской улице в доме №60 (теперь улица Слонова). Это первый известный адрес Некрасовой в Саратове. Хозяйка приняла гостя сухо, рассказывала мало и очень общо. Однако она показала Чуковскому несколько документов и черновых набросков некоторых стихотворений Некрасова, среди которых ему с большим трудом удалось разобрать строки широкоизвестного теперь отрывка из поэмы “Недавнее время”:
Помню я Петрашевского дело.
Нас оно поразило, как гром…
Несмотря на отказ Зинаиды Николаевны Евгеньев-Максимов все же поехал в Саратов. Первая его встреча с Некрасовой была недолгой. Владислав Евгеньевич подарил ей недавно вышедшую из печати свою книгу о Некрасове.
— Ваше посещение застало меня врасплох, — сказала Зинаида Николаевна. — Мне надо собраться с мыслями, прежде чем говорить с вами. Да и книжку вашу хотелось бы посмотреть. Сделаем так: приходите ко мне завтра в три часа, тогда и поговорим.
В назначенный час Зинаида Николаевна встретила гостя, усадила против себя.
— Просмотрела я вашу книгу. Очень она меня заинтересовала. Рада буду, чем могу, послужить вам: боюсь только, что ничего особенно ценного о муже вы от меня не услышите. Ведь вас больше всего, я думаю, его литературная деятельность, литературные знакомства интересуют. А эта-то сторона его жизни для меня, пока я жила с ним, меньше всего доступна была. Сошлась я с Николаем Алексеевичем 19-ти лет: молода, неразвита была в то время, многого не понимала, особенно того, что касалось литературной деятельности мужа. Николай Алексеевич любил меня очень, баловал. Хорошо жилось тогда потому, что молода, ветрена была.
Зинаида Николаевна показала томик сочинений Некрасова. На титульном листе пером было написано: “Милому и единственному моему другу Зине. 12 фев. 1874 г.”.
Использованные материалы:
- Мишин Г. "Милый и единственный друг". - Годы и люди. Вып.4. - Саратов
Последняя муза поэта, выигранная в карты
А Николай Алексеевич страдал не долго, он еще несколько раз влюблялся и наконец даже женился, найдя себе юную спутницу жизни, а если быть точнее, то выиграл ее в карты. Девушка, которую звали Фёклой Анисимовной была на содержании у одного купца, он то и проиграл ее в карточной игре Некрасову. После этого ее именем Феклу уже никто не звал, так как Некрасов решил дать своему «выигрышу» не только новую жизнь, но и новое имя - Зинаида Николаевна.
Престарелый поэт Зинаиду «держал как куклу» - дарил дорогие подарки, баловал, но вместе с тем учил грамоте, водил в театры, одним словом пытался из нее сделать великосветскую даму. Единственное никогда не посвящал ей любовных стихов как своей первой избраннице. А молодая супруга отвечала ему взаимностью, была преданной и нежной, она наизусть учила его стихотворения и искренне восторгалась своим талантливым мужем.
Жажда жизни
Николай начал практиковать частные уроки, писать различные статейки и незатейливые стихи в прессу и мало-помалу начал зарабатывaть на хлеб насущный. И уже через три года выпустил свой первый сборник стихотворений «Мечты и звуки», который издал за собственные деньги. Однако нелестные отзывы В.А. Жуковского и В.Г. Белинского о сборнике, который и без того продавался очень плохо, заставили поэта проявить характер: он изъял все экземпляры сборника из магазинов и сжег их.
Однако молодой и настойчивый поэт никак не хотел сдавать свои позиции перед жизнью, и новой вехой в его творческой жизни станет сотрудничество в литературном журнале «Отечественные записки», где сблизится с Белинским, Достоевским и Григоровичем, подружится с ними.
Читайте также: