Можно ли выжить после цитокинового шторма
Обновлено: 30.06.2024
Цитокиновый шторм — одна из главных причин гибели пациентов с COVID-19. Взбесивший иммунитет перестает различать родные и чужие белки, штурмуя все подряд. Но можно ли поймать «первую волну» и предотвратить дальнейшую катастрофу?
Что такое цитокиновый шторм
Цитокиновый шторм (он же цитокиновый каскад и гиперцитокинемия) — это системная воспалительная реакция, протекающая в крайне тяжелой форме. Врачи называют такое состояние «самоубийством организма». Цитокиновый шторм проносится по организму с разрушительной скоростью, убивая на своем пути все подряд. Под удар попадают здоровые органы — почки, сердце, головной мозг, печенью. Начинается полиорганная недостаточность. Этот неконтролируемый всплеск иммунных молекул часто приводит к фатальному отключению органов.
Анализ крови может показать повышенные уровни таких маркеров, как интерлейкин-6, интерлейкин-1, С-реактивный белок и фактор некроза опухоли-альфа.
Что испытывают люди, пережившие цитокиновый шторм: «Все тело — как воспаленная рана»
При ковиде никто не застрахован от цитокинового шторма — самоубийственной реакции организма на вирус. Многие прошли через это состояние, выжили, и теперь делятся своим опытом с другими.
Что такое цитокиновый шторм
Цитокиновый шторм (он же цитокиновый каскад и гиперцитокинемия) — это системная воспалительная реакция, протекающая в крайне тяжелой форме. Врачи называют такое состояние «самоубийством организма». Цитокиновый шторм проносится по организму с разрушительной скоростью, убивая на своем пути все подряд. Под удар попадают здоровые органы — почки, сердце, головной мозг, печенью. Начинается полиорганная недостаточность. Этот неконтролируемый всплеск иммунных молекул часто приводит к фатальному отключению органов.
Анализ крови может показать повышенные уровни таких маркеров, как интерлейкин-6, интерлейкин-1, С-реактивный белок и фактор некроза опухоли-альфа. Чем раньше врачи поймают цитокиновый шторм и начнут его лечить, тем больше шансов, что пациент выживет.
Внезапный и непредсказуемый
«Все тело болит изнутри, каждая клеточка болит. Все тело как воспаленная рана, — говорят те, кто прошел через цитокиновый шторм. — Дома не спасешься, он внезапный и непредсказуемый». О своем опыте очевидцы рассказывают в группе «Нетипичный коронавирус» .
«У моей мамы 80% поражения, цитокиновый шторм, 2 месяца больницы. В итоге почти инвалид. Не восстановилась. Поражение еще 25% с октября прошлого года держится! Слабость, давление, печень посадили, миалгии, желудок, почки, депрессия и прочее. Одно подлечим, второе вылазит. С- реактивный белок периодами взлетает под 200. Курсы гормонов повторяем и повторяем. Лечится у пульмонолога, невролога, уролога. Иногда сил нет совсем, сатурация тоже нестабильная. До болезни совершенно здоровый работающий человек, простуды и грипп не брали, хроники нет, ожирения и давления нет, очень молодо выглядела, следила за модой, карточки медицинской за 7 лет на новом месте не было в поликлинике».
«Весь организм отказывает, понимаешь, что умираешь… Симптоматика мозговая: судороги, силы покидают, весь организм не под контролем. Состояние перепутать невозможно. Лабораторные и клинические анализы нарушены. Сердце в жесткой аритмии, только капельницы дают шанс. В реанимации нас было трое. Соседка слева на момент доставки моего тела уже умирала. И я, которая не говорила, но понимала, что по симптомам имею то же самое и вот мое „будущее“ слева. Слева умерла. Меня вовремя на капельницы и ИВЛ поставили. У третьей не было шторма, но помогла с окном и воздухом в моем случае. Парадокс, но это помогало лучше кислорода».
«У меня вначале был паралич, только правая рука шевелилась, а потом судорожно-гипертонусные приступы. Когда как струной натягивало все мышцы и невозможно было шевелить от пальцев ног, заканчивая глазами. И дыхательные мышцы в том числе».
«Я пережила буквально три недели назад. Меня не хотели брать в больницу долго. Была температура 39-40,5 8 дней. Только когда сатурация снизилась до 86 меня забрали на скорой. Про цитокиновый шторм узнала только в процессе лечения. Сейчас депрессия и панические атаки (боюсь ложиться спать ночью мне все кажется что я не проснусь, давление 165-100 (хотя всегда было 110-70) пульс скачет на пульсоксиметре (то 120 -то тут же снижается до 90), боли в органах (печень, почки, поджелудочная — кто знает может осложнения пошли), бессонница».
«Упала, очнулась под маской в реанимации»
«Лично я не поняла, как он, шторм, напал на меня. Сказал врач потом, что я пережила цитокиновый шторм. У меня не было симптомов ковида, была температура один день 38,5, через неделю не смогла дышать. Вызвали скорую, увезли в стационар, там КТ, мазки и палата. Из палаты пошла в туалет и упала, очнулась в реанимации под маской и капельницей».
«Рост температуры и снизить было не возможно, 11 суток ада с температурой 39,5. путанное сознание, реальность или сон, или галлюцинации, я была уже точно не в себе. Я не смогу всего перечислить что „поломалось“ теперь в моем организме, много всего. Цитокиновый шторм диагностируется врачами по крови и поверьте от глюкозы не проходит, там требуются серьезные препараты очень».
«У меня был цитокиновый шторм. При этом высокая ничем, даже холодными капельницами, не сбиваемая температура почти 40, молниеносно развившееся поражение легких около 80%, СРБ у меня был 418, а тромбоциты 800, и сатурация резко падает до 84-86. Спасло то, что почти ночью, в мороз -30, медбрат съездил и привез необходимый препарат, он меня и спас».
Спустя полтора месяца мы узнали обо всём из первых уст. Знакомьтесь, реаниматолог Игорь Кустов. Человек, умеющий возвращать людей из пресловутого тоннеля со светом в конце. И сам оттуда выбравшийся.
Видимо, состояние моё ухудшалось стремительно, поэтому друзья, коллеги и, в первую очередь, супруга (она тоже медицинский работник) связались с московской специализированной клиникой, вызвали скорую и было принято решение меня транспортировать туда. Дорогу ещё помню. Помню, как врач мерил сатурацию и говорил, что она уже ниже 70 процентов (критической отметкой считаются 95 процентов – прим. ред.). Помню, как принимали, как спрашивали, попробуем ли искусственную вентиляцию лёгких сначала через маску или сразу сделаем трахеостому. Ответил: «Давайте сразу напрямую» и – всё, провал сознания. Потому уже узнал, что надежду врачи стали давать родным только спустя пять дней. А на десятый день я стал приходить в себя. 5 мая меня перевели в общее отделение, а 12 мая отпустили домой долечиваться.
Участковый терапевт: «Мне это не нужно»
Елена и ее муж заболели ковидом в середине мая. Оба лежали в Покровской городской больнице. Муж Елены — здоровый спортивный 47-летний мужчина — на кислородном концентраторе с сатурацией 77 (при норме 98). 42-летняя Елена считалась более тяжелой пациенткой, так как находилась в состоянии цитокинового шторма. Оба, к счастью, остались живы. Из больницы домой — к единственному 12-летнему сыну — они приехали только в середине июня.
Сейчас, спустя почти месяц после выписки, Елена анализирует события, предшествующие госпитализации, пытаясь понять, можно ли было как-то предупредить тяжесть заболевания. Ведь, как оказалось, анализ крови, которые она сдала в начале болезни, уже сигнализировал о сильном воспалительном процессе.
«Вот мне интересно, если бы в поликлиниках сразу же брали анализ крови на С-реактивный белок, можно ли было бы обойтись без подавления иммунитета и дорогостоящего препарата, который в дальнейшем используют в больницах?», — также задается вопросом Нэлли Вавилина, глава муниципального округа «Гавань», к которой Елена обратилась с проблемой.
- В первые дни болезни мы сделали КТ — у мужа было 20% поражения легких, у меня всего 8%, -рассказала «Доктору Питеру» Елена. — Казалось, что хуже всего состояние у мужа, его и госпитализировали первым в Покровку. Я некоторое время считалась просто «контактной». А потом, когда температура несколько дней держалась под 40, и я уже просто не смогла встать с кровати, увезли в больницу и меня. Врач приемного покоя сильно ругался на врачей поликлиники, которые по его словам «меня запустили».
Еще когда я лечилась дома, ко мне приезжал врач по ДМС и назначил анализ на С-реактивный белок. Когда пришли результаты, я увидела, что показатели завышены, причем сильно — при норме 5 было 83. Я показала их участковому терапевту, но она их просто отложила в сторону со словами: «Мне это не нужно».
Доказана связь цитокинового шторма с количеством аутоантител
Результаты нового исследования показали, что пациенты с COVID-19, нуждающиеся в госпитализации, имеют значительно более высокий уровень аутоиммунных антител, чем те, кто переносят заболевание в легкой форме. Статья опубликована в журнале Nature Communications.
Аутоантитела — это антитела, направленные на собственные ткани или на вещества, выделяемые иммунными клетками в кровь, то есть антигены организма человека. Обычно аутоантитела образуются при аутоиммунных заболеваниях, но иногда медики фиксируют их массовое образование и при серьезных инфекциях, к которым относится COVID-19.
Предыдущие исследования показали, что после инфекции SARS-CoV-2 у некоторых пациентов наблюдается массовое развитие антител IgG, которые, вместо белков вируса, ошибочно нацеливаются на цитокины — белки, которые секретируют клетки иммунной системы, чтобы общаться друг с другом и координировать общую стратегию.
В итоге эти антитела подавляют способность цитокинов связываться с соответствующими рецепторами, блокирующими репликацию вируса. Последний получает возможность беспрепятственно размножаться, а иммунная система, лихорадочно вырабатывающая все больше цитокинов, захлебывается собственными антителами. В клиническом плане это приводит к возникновению так называемого цитокинового шторма — тяжелого состояния, нередко приводящего к смерти пациента.
Исследователи из нескольких университетов и медицинских учреждений США и Германии проанализировали уровень аутоантител в образцах крови, взятых в марте и апреле 2020 года у 147 пациентов с COVID-19 в трех больницах Стэнфордской школы медицины, а также в отделениях медицинского консорциума Kaiser Permanente в Калифорнии. Для контроля использовали образцы крови доноров, взятые до пандемии COVID-19.
Ученые обнаружили, что более 60 процентов пациентов, госпитализированных с COVID-19 имели антицитокиновые аутоантитела. Для сравнения в контрольной группе таких людей было около 15 процентов. Примерно для половины пациентов были доступны образцы крови, взятые в разные дни, включая первый день госпитализации. Это позволило исследователям отследить динамику изменения уровня аутоантител.
По мнению авторов, это может быть результатом перегрузки иммунной системы, вызванной стойкой инфекцией, или запоздалым иммунным ответом на пропущенный на начальных этапах вирус. Также образование аутоантител может происходить в результате воздействия вирусных белков, которые напоминают собственные белки организма, и иммунная система начинает их путать.
Ученые отмечают, что результаты их исследования могут стать мощным аргументом в пользу вакцинации. Вакцины от COVID-19 содержат только один белок —спайковый белок SARS-CoV-2, или генетические инструкции по его производству. При вакцинации иммунная система никогда не подвергается воздействию множества других вирусных белков, образующихся во время инфекции, и возможность сбиться с пути при выработке иммунного ответа сведена к нулю.
Кроме того, вакцина вызывает меньше воспалений, чем настоящая инфекция, поэтому меньше вероятность того, что иммунная система начнет вырабатывать антитела к своим собственным сигнальным белкам или тканям организма.
Читайте также: