Кому посвящен роман 12 стульев
Обновлено: 02.07.2024
Знаменитый роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» стал предметом многочисленных мистификаций еще в момент своего написания.
Будущие соавторы советского бестселлера – поэт и публицист Илья Арнольдович Файнзильберг (Ильф) и сотрудник одесского уголовного розыска Евгений Петрович Катаев (Петров) – встретились в 1926 году, когда вместе стали работать в газете «Гудок», рупоре профсоюза железнодорожных работников.
В этом же издании работал брат Петрова и друг Ильфа – Валентин Петрович Катаев, уже известный к этому времени писатель, автор сатирической пьесы «Растратчики», которая с успехом шла на сцене Московского Художественного театра в постановке знаменитого Станиславского. Именно Катаеву пришел в голову сюжет будущего сатирического романа, прославившего его соавторов.
По задумке Валентина Катаева, друзьям предстояло работать над романом втроем. Такое поступательное совместное творчество в чем-то напоминало опыты немецких романтиков начала XIX века и деятелей русского «Арзамаса», которые устраивали коллективные творческие «симпосии».
Собираясь вместе, писатели читали фрагменты из своих произведений, после чего обычно происходили оживленные дискуссии на тему услышанного, во время которых авторские тексты не только обсуждались и критиковались, но и писались совместными усилиями, превращаясь тем самым в намеренно создаваемое коллективное произведение искусства.
Литературным плодом подобных совместных встреч и креативных бдений стал, к примеру, роман Э. Т. А. Гофмана «Серапионовы братья». Название этого произведения в 1920-е годы в Советской России было использовано группой молодых литераторов (в их число входили Зощенко и Каверин), пытавшихся перенести принципы романтической иронии в изображении действительности на реалии молодого пролетарского государства.
По сути, творческие и художественные принципы «Серапионов», в особенности Зощенко, легли в основу стиля и манеры изложения «Двенадцати стульев».
Предполагалось, что черновик романа будет написан Ильфом и Петровым, а Катаеву отводилась роль маститого литературного редактора, чья популярность была залогом коммерческого успеха произведения. Прочитав первую редакцию романа в сентябре 1927 года, Катаев, однако, отказывается от соавторства — предполагаемые «литературные негры» сами прекрасно справились с поставленной задачей.
Получив одобрительную рецензию именитого коллеги, Ильф и Петров с удвоенной энергией берутся за работу, пишут и днем, и ночью — уже с января главы «12 стульев» начинают публиковаться в иллюстрированном журнале «Тридцать дней». Своеобразная игра в «литературного отца» романа — стратегия, прочно укрепившаяся в русской литературной традиции.
Неслучайно в воспоминаниях Петрова история о сюжете-«подарке» связана с одним из псевдонимов Катаева — Старик Собакин (Старик Саббакин). Петров таким образом напомнил читателям о расхожей пушкинской строке: «Старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил», которая подвергалась постоянным ироническим обыгрываниям в 1920-е. Посвящением Катаеву открывалось и первое издание «12 стульев».
Уже в начале публикации роман обрел невиданную популярность и сразу же разошелся на цитаты — небывалый случай в советской литературе. Однако, критика долгое время пребывала в растерянности, не понимая, как следует политически грамотно отреагировать на изданное произведение.
В итоге, советские литературоведы условились считать объектом сатиры Ильфа и Петрова «отдельные недостатки», а не весь «советский образ жизни»: очень удобная формулировка как для поклонников, так и для оппонентов авторов «12 стульев». Стоит отметить, что действие в романе начинается весной и завершается осенью 1927 года — как раз накануне юбилея прихода к власти партии большевиков, десятилетия Советского государства.
На это же время пришелся решающий этап открытой полемики официального партийного руководства с «левой оппозицией» — Л. Д. Троцким и его единомышленниками. Именно в контексте антитроцкистской полемики роман был необычайно актуален, тем более, что его сюжет строился на тезисах официальной пропаганды.
«12 стульев» можно со всей основательностью назвать «энциклопедией» советской жизни 1920-х годов. Не только главные герои романа, Остап Бендер и Киса Воробьянинов, но и эпизодические персонажи, созданные с помощью гротескного преувеличения, фельетонной гиперболизации, вышли со страниц романа и превратились в практически нарицательные типажи и даже своеобразные литературные «шаблоны».
Роман-путешествие бывшего уездного предводителя дворянства по своей структуре напоминает и авантюрные странствия Дон-Кихота, и масштабные картины русской действительности у Гоголя в «Мертвых душах».
Путь Воробьянинова начинается в уездном городе N, откуда Ипполит Матвеевич отправляется в Старгород — туда же направляется и Остап Бендер. Их встреча стала некой «точкой бифуркации» для сюжетной канвы романа, а дальнейший совместный маршрут включает в себя тысячи километров пути.
Зачин романа — «В уездном городе N » — подчеркнуто традиционен и даже сказочен, нарочито связан с обыгрыванием и цитированием мотивов других литературных произведений. Образ провинциального городка создаётся с помощью изобразительных нюансов, растиражированных советской литературой 1920-х годов: безлюдные пространства в городской черте, животные наравне с развлекательными плакатами и афишами, единственный в уезде автомобиль.
Описания советской столицы начинаются с небольшого лирического очерка о девяти вокзалах, через которые в Москву ежедневно входят тридцать тысяч приезжих. С Рязанского вокзала (ныне — Казанский) компаньоны направляются к общежитию имени Бертольда Шварца. В машинописную рукопись романа была включена фраза: «Когда проезжали Лубянскую площадь, Ипполит Матвеевич забеспокоился», — в журнальной же версии эту фразу решили убрать из политических соображений.
Охотный Ряд описывается авторами как место, где царит суматоха; пресса тех лет, в том числе зарубежная, постоянно обращала внимание на беспорядочную уличную торговлю и борьбу милиции с несанкционированными «беспатентными» продавцами. Скелет — собственность студента Иванопуло — был куплен на Сухаревке, где находился большой стихийный рынок, а люди продавали фамильные ценности.
Кстати, описание «общежитного» быта практически полностью совпадает с реальными обстоятельствами жизни Ильфа, который, устроившись в 1923 году на работу в газету «Гудок», поселился в примыкающей к типографии комнате.
Вся обстановка нехитрого быта состояла из матраса и стула, а вместо стен, как писал впоследствии Евгений Петров, стояли три фанерные ширмы. Это помещение стало прототипом комнаты-«пенала», в которой ютятся Коля и Лиза — обитатели общежития имени Бертольда Шварца.
Обособление от коллективных реалий раннего советского общества и стремление к автономному, независимому существованию напоминает квартиру профессора Преображенского в калабуховском доме и «нехорошую квартиру» Воланда на Большой Садовой, 302-бис.
Одной из ярких примет советского быта 1920-х годов стала предпринимательская активность, показанная в романе на примере торговых «проектов» отца Федора: собаководство, изготовление мраморного стирочного мыла, разведение кроликов и организация домашних обедов.
Современники отмечали, что объявления о частных кухнях были распространённым явлением: такого рода услуги нередко оказывали интеллигентные семьи, оказавшиеся в сложном финансовом положении. В момент встречи конкурентов в коридоре старгородской гостиницы «Сорбонна» Бендер обращается к отцу Фёдору со словами: «Старые вещи покупаем, новые крадём!».
По воспоминаниям легендарного певца Леонида Утёсова, первая часть этой фразы была известна всем одесситам, а в послереволюционную пору и москвичам — так обозначали своё появление старьевщики, торговавшие во дворах подержанными вещами. Из их лексикона была взята и другая реплика Бендера, адресованная священнику: «Мне угодно продать вам старые брюки».
В главе «Муза дальних странствий», где повествуется о приезде в Старгород сначала отца Фёдора, а затем Воробьянинова, присутствует панорамная зарисовка о поведении путешественников в дороге.
Фраза «Пассажир очень много ест» совпадает с наблюдениями современников Ильфа и Петрова — тема продуктового изобилия в поездах зачастую становилась объектом газетных очерков: «Все пьют, обложившись продовольствием — огромными хлебами, огромным количеством ветчины, огромными колбасами, огромными сырами».
Ироничное отношение к вагонным кушаньям соседствовало в прессе с критикой в адрес тех, кто отличался «жадностью к мясу». Лозунг «Мясо — вредно», предложенный Альхеном во 2-м доме Старсобеса, таким образом, полностью соответствовал идеологическим установкам того времени.
Похожую фразу («Какая-нибудь свиная котлета отнимает у человека неделю жизни!») произносит в разговоре с Лизой и Коля Калачов, а упоминаемые в диалоге мужа и жены монастырский борщ, фальшивый заяц и морковное жаркое входили, вероятно, в меню недорогих студенческих столовых.
Название вегетарианского заведения «Не укради», в котором питаются супруги, — вымышленное, однако в Москве действительно существовал трактир с названием «Дай взойду» и диетические столовые «Я никого не ем», «Примирись» и «Гигиена».
Менялась политическая и идеологическая обстановка в стране, а с ней — и отношение к роману Ильфа и Петрова. После очередного издания в 1948 году было вынесено специальное постановление секретариата Союза писателей, в котором публикация «12 стульев» называлась «грубой политической ошибкой», сам роман объявлялся «вредным», а авторы, не сразу поняв направлений общественного развития в СССР, «преувеличили место и значение нэпманских элементов».
Шедевр Ильфа и Петрова попал под цензурный запрет, который продолжался с 1949 по 1956 годы. Однако и с наступлением оттепели, позволившей «реабилитировать» роман, тысячи тиражей «12 стульев» непременно должны были сопровождаться пояснительными комментариями, которые, с одной стороны, восхваляли сатирические достоинства манеры Ильфа и Петрова, а с другой — представляли их, по словам писателя Константина Симонова, «людьми, глубоко верившими в победу светлого и разумного мира социализма над уродливым и дряхлым миром капитализма».
Неожиданный кандидат на авторство "Двенадцати стульев" - Михаил Афанасьевич Булгаков.
Излюбленное занятие современных литературоведов - искать "настоящих" авторов всем известных произведений. Еще до конца не выяснили, кто же написал "Тихий Дон", как новая напасть: оказывается, Ильф и Петров не писали "Двенадцать стульев"! Надо же, какая оказия.
В Интернете все громче звучат споры о том, что "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" написал не кто иной, как. Михаил Булгаков.
На чем основана эта версия и почему вообще есть сомнения в авторстве Ильфа и Петрова? Давайте разбираться.
Каноническая история создания романа
Строго говоря, Илья Ильф и Евгений Петров никогда и не скрывали, что сюжет "Двенадцати стульев" они придумали не сами. Историю обаятельного мошенника Остапа Бендера, ищущего клад в старинных стульях, начинающим литераторам-фельетонистам предложил выдающийся советский писатель Валентин Катаев. И предложил не случайно. Евгений Петров - младший брат Катаева, а Илья Ильф - близкий друг. Согласитесь, такими отличными идеями с кем зря не делятся.
Ильфу и Петрову сюжет понравился (еще бы нет), и они приступили к работе. Всего за три месяца, к осени 1927 г. черновик "Двенадцати стульев " был готов. На первом этапе Катаев консультировал своих "подопечных", но затем, поняв, что они и без него великолепно справляются, подарил им полную творческую свободу. Единственным условием и "платой" за сюжет Катаев назвал посвящение себе любимому на первой странице романа. Кроме того, писатель хотел получить с первого гонорара своих "литературных негров" золотой портсигар. Евгений и Илья выполнили оба требования мэтра.
Роман очень быстро приняли в печать: в начале 1928 года публиковать книгу начал журнал "Тридцать дней". С публикацией помогли все тот же Катаев, а также поэт Владимир Нарбут.
Сразу после журнальной публикации последовало отдельное издание в виде книги. Ильф и Петров купались в лучах славы - роман мгновенно обрел всесоюзную популярность. Продолжение "Двенадцати стульев" было начато соавторами в 1929 году, но "Золотой теленок" писался не так быстро и с серьезными творческими разногласиями. В итоге книга была завершена лишь в 1931 году.
В чем претензии к Ильфу и Петрову?
Некоторые литературоведы и историки убеждены, что дилогию написали вовсе не Ильф и Петров, а имена соавторов были нанесены на обложки книг лишь для того, чтобы романы о Бендере вообще можно было издать.
Действительно, среди всего творческого наследия Ильфа и Петрова (а оно гигантское - пять толстенных томов) - нет ни одного текста, который соответствовал бы по качеству хотя бы "Теленку", не говоря уж о "Стульях". Даже "Одноэтажная Америка" как будто написана совершенно другими людьми, мастерство, чувство юмора и стиля которых вдруг уменьшилось на порядок.
По мнению конспирологов, дело обстояло следующим образом. Валентину Катаеву, сотрудничавшему с ЧК, было дано указание найти гениального автора для написания популярного антитроцкистского романа, а затем издать его под именами неизвестных прозаиков.
На тот момент в СССР был лишь один гениальный писатель, и звали его Михаил Афанасьевич Булгаков . С Катаевыми Булгаков был прекрасно знаком - он писал фельетоны для газеты "Гудок", в которой трудились братья.
Вот Булгакову и поручили написание "Двенадцати стульев"!
Почему жена ничего не знала о том, что Булгаков пишет "Двенадцать стульев"? Конспирологи отвечают: потому, что Михаил Афанасьевич, подобно Гоголю, писал по ночам.
Приводится и литературоведческий анализ"Двенадцати стульев" и романа Булгакова "Мастер и Маргарита". Например.
« В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошёл молодой человек лет двадцати восьми » («12 стульев»).
« В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана… » («Мастер и Маргарита»).
Сторонники "булгаковской" версии считают, что эти фразы полностью совпадают по ритму, стилю и музыке. И таких совпадений очень много.
Ильф и Петров же, как журналисты, в своих других текстах использовали рубленные, короткие фразы.
Почему аргументы в пользу Булгакова притянуты за уши
1. Ильф и Петров не написали ничего значительного кроме "Двенадцати стульев" и "Золотого теленка".
Примеров, когда автор написал лишь одну великую книгу, на самом деле, пруд пруди. Грибоедов, Сэлинджер, Харпер Ли, Маргарет Митчелл, Чернышевский и т.д.
2. Писать в тандеме трудно, поэтому Ильф и Петров не могли за 3 месяца написать "Двенадцать стульев".
Писать вдвоем, напротив, гораздо легче, что блестяще доказали братья Вайнеры, братья Стругацкие, фантасты М. и С. Дяченко и Ладыженский и Громов (Генри Лайон Олди). Когда каждый пишет по главе - работа ускоряется в два раза, творческая синегрия растет. Братья Стругацкие сочиняли и книги "порознь", вот только кто о них сейчас знает?
3. Нет рукописи и черновиков романа.
Не самое редкое явление в литературе - потеря рукописи. Тем более, книга была издана очень быстро и рукопись перестала играть столь большую роль.
4. После публикации "12 стульев" Булгаков вдруг приобрел трехкомнатную квартиру.
1927-1928 гг. были чрезвычайно успешными для Булгакова в финансовом плане. Пьесы Михаила Афанасьевича активно ставили в крупнейших театрах и гонорары были гораздо выше, чем за книги. Известно, что на сберкнижке Булгакова в это время накопилось больше 28 тыс. рублей - суммы этой более чем достаточно для покупки квартиры.
5. Текстологический анализ "Мастера и Маргариты" и "Двенадцати стульев" совершенно четко показывает, что эти книги написаны разными людьми. Даже приведенный выше пример с входящим в Старгород Бендером и выходящим из колоннады Понтием Пилатом, никоим образом не подтверждает правоту сторонников "булгаковской" версии. Фраза из "Двенадцати стульев" звучит и строится совершенно по-журналистки, фраза из "Мастера и Маргариты" - строго литературная, эпическая.
В целом, приписывать Булгакову авторство "Двенадцати стульев" оскорбительно для Михаила Афанасьевича. Все-таки этот роман и рядом не стоял с "Мастером и Маргаритой". И по стилю, и по мелодике, и по образам, и по символизму. "Двенадцать стульев" - это очень хорошая, сильная, интересная книга, но - это не гениальный, заоблачный шедевр, наполненный философскими прозрениями и метафизическими откровениями. Как великий роман М. А. Булгакова.
И еще: Остап Бендер, который, очевидно, вызывает у авторов огромную симпатию - совершенно, абсолютно не булгаковский персонаж. Михаил Афанасьевич - это, прежде всего, честь и достоинство. Даже у Коровьева, даже у Кота Бегемота были честь и достоинство! А Бендер женится на несчастной вдове, бросает ее, обворовывает. И авторы аплодируют. Потому что это советские журналисты Ильф и Петров. А не московский студент Михаил Афанасьевич Булгаков.
Почему роман 12 стульев посвящен Катаеву?
"О том, как рождался роман «12 стульев» , Валентин Петрович Катаев сам поведал честно, без прикрас. Поэтому маленькие пикантные подробности этой «сделки» никак не могут ни на кого бросить тень.
Все началось с того, что В. Катаев однажды узнал, что Дюма-отец был не только отцом, но и форменным рабовладельцем. Да, он держал группу «литературных рабов» , которые разрабатывали придуманные Дюма идеи. Правда, перед тем, как стать шедеврами, те коллективно написанные рукописи правила рука мастера, т. е. Дюма. И вот Катаев польстился на лавры Дюма. Сюжет у него был. Правда, сюжет не ахти какой, сильно смахивающий на «Шесть Наполеонов» Конан Дойля. Только бриллианты хотелось спрятать не в гипсовую башку истукана, а во что-то более житейское, например, в стулья. В качестве «литературных рабов» одесский Дюма выбрал своего брата и его коллегу Илюшу Ильфа. Змеем-искусителем он был отменным: — Есть отличная тема — стулья. Представьте себе, в одном из стульев запрятаны ценности. Их надо найти. Чем не авантюрный роман? ! Каждый из вас разрабатывает сюжет самостоятельно, а я все собираю воедино. Кстати, гонорар делим на троих поровну.
Соблазн был велик — увидеть свое имя не под каким-то фельетоном, а на обложке книги. Плюс гонорар, тоже не фунт изюма! И грехопадение свершилось. Бросив через плечо: «Командовать парадом буду я! » — змей-искуситель отправился на Зеленый Мыс под Батумом сочинять водевиль для Художественного театра. Но как писать? Как сюжеты двух авторов сделать одной цветастой нервущейся нитью? Опыта не было никакого. — А может быть, будем писать вместе? — робко предложил Ильф.
— Как же вместе? По главам, что ли?
— Зачем. Одновременно каждую строчку вместе.
— Вот что, братцы, отныне вы оба — единственные авторы будущего романа. Я устраняюсь. Ваш Остап Бендер меня доконал.
— А рука мастера? ! — простонали мученики идеи.
— Ученики побили учителя, как русские шведов под Полтавой.
Соавторы так переглянулись, что Катаев с огорчением понял: именно этого они от него и ожидали.
— Но не радуйтесь. Сюжет все же мой, так что вам придется заплатить.
— Чего же вы от нас потребуете? — осторожно спросил Ильф.
— Я требую двух вещей. Во-первых, вы обязуетесь посвятить роман мне…
— Ну, это — пожалуйста!. .
— Молодые люди, вы рано ликуете, потому что второе мое требование обойдется вам не так дешево. При получении первого гонорара за книгу вы обязуетесь купить и преподнести мне золотой портсигар. Говорят, Дюма любил именно золотые портсигары. "
Тайны романа «12 стульев»: как на самом деле было написано легендарное сатирическое произведение?
В 1928 году в печать вышел роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова «12 стульев». Сатирическое произведение не сразу стало популярным, сначала критики относились к нему крайне сдержанно, в 1948 году роман и вовсе был запрещен из-за советской цензуры. Однако с каждым десятилетием интерес к роману рос, за все время было снято более 20 экранизаций, в том числе на Кубе, в Германии, Швеции, Австрии и США. В Советском Союзе книгу экранизировали дважды: в 1971 году – Леонид Гайдай и в 1976 – Марк Захаров.
Спокойную жизнь делопроизводителя ЗАГСа Ипполита Матвеевича Воробьянинова нарушает не столько внезапная кончина тёщи Клавдии Ивановны Петуховой, сколько её признание, что в сиденье одного из 12 стульев их бывшего гостиного гарнитура она зашила свои бриллианты. Ипполит Матвеевич решает найти сокровище. К несчастью, этим же занят священник отец Фёдор, узнавший тайну от Клавдии Ивановны на исповеди. Воробьянинов встречает молодого авантюриста Остапа Бендера, согласившегося за 40% от стоимости бриллиантов помочь бывшему предводителю дворянства. Смотрите комедию «12 стульев» на телеканале «МИР» 1 июля в 19:25.
История создания романа «12 стульев» обросла всевозможными легендами, байками и небылицами, которые активно поддерживали и распространяли сами авторы. В какой-то момент литературоведы стали замечать множество неточностей в словах писателей, однако, узнать достоверно, где правда, а где авторский вымысел, сегодня почти невозможно. «МИР 24» вспомнил самые интересные факты о написании романа «12 стульев».
кадр из фильма «12 стульев». Режиссер Леонид Гайдай. Производство Мосфильм. 1971 год.
Идея романа принадлежала известному на тот момент советскому писателю Валентину Катаеву. Он предложил своему брату Евгению Катаеву (Евгений Петров, – прим. ред.) вместе с начинающим писателем Иехииелом-Лейбом Файнзильбергом (Илья Ильф – прим.ред.) написать роман о поиске бриллиантов, спрятанных в стульях. Как выражался сам Катаев, он нанял литературных негров. Молодые литераторы отнеслись к заданию серьезно, работали много и сообща. У каждого было право вето, поэтому ни одна фраза не была напечатана без согласия напарника. Изначально Катаев хотел сам участвовать в написании книги, но уехал в Крым и на море работать ленился. Через месяц выяснилось, что Ильф и Петров справляются без помощи маэстро, поэтому от авторства Катаев отказался. Оставив два обязательных условия: в посвящении к роману должно быть его имя, а после публикации авторы должны подарить ему золотой портсигар.
Изначально роль Остапа Бендера в романе была незначительной. Полагалось, что он звучит лишь одну фразу: «Может быть, тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?». Однако постепенно Бендер перекочевал в ключевого героя романа, что вызывало недоумение у самих авторов. Евгений Петров рассказывал, что в какой-то момент они начали воспринимать Остапа Бендера как реального человека. Кстати, подобная литературная метаморфоза совсем не нова. Например, Александр Пушкин признался, что был удивлен, когда Татьяна Ларина вышла замуж за генерала, а для Льва Толстого неудавшееся самоубийство Вронского было настоящим открытием.
Кстати, скорее всего, у Бендера был прототип. Самый вероятный – одесский авантюрист Осип Шор. Молодой человек служил в уголовном розыске и имел репутацию денди. В 1919 году возвращаясь из Петрограда в Одессу, Шор проворачивал разные авантюры: выдавал себя за агента подпольной антисоветской организации, прожил зиму у пухленькой женщины, обещая жениться, представлялся художником и даже известным шахматистом, чтобы завоевать доверие окружающих. В 1937 году мужчину отправили в лагерь на пять лет, под конец жизни он работал проводником в поезде дальнего следования.
кадр из фильма «12 стульев». Режиссер Леонид Гайдай. Производство Мосфильм. 1971 год.
Отношение читателей к Остапу Бендеру тоже менялось с течением времени. Сначала его считали отъявленным негодяем, но со временем стали видеть веселого и предприимчивого мужчину, который не боится рисковать. Решение о смерти героя для авторов было случайным – они просто положили две бумажки с вариантами окончания романа в сахарницу и провели жеребьевку. Позже Ильф и Петров признавались, что такое решение было незрелым, пойти на это могли только молодые авторы, поэтому в «Золотом теленке» Остапа Бендера воскресили.
А вот образ Кисы Воробьянинова собирательный, олицетворяющий людей, которые потеряли свое высокое социальное положение и теперь занимают небольшие делопроизводственные должности. На протяжении всего романа Воробьянинов не демонстрирует никаких способностей: не находчив, не практичен, не энергичен. Критик Анатолий Старков обращает внимание, что даже общение с Бендером Кису ничему не научило: «Он всего лишь жалкая тень Бендера, марионетка при нем». Лишь в финале романа личность Кисы меняется: появляются жестокость и отчаяние.
Роман «12 стульев» со временем стал самым цитируемым в Советском Союзе: «утром деньги – вечером стулья», «заграница нам поможет», «он любил деньги и страдал от их недостатка», «дело помощи утопающим – дело рук самих утопающих» и так далее. При этом, в самом произведении множество отсылок к российской и зарубежной литературе. Сюжетом роман и вовсе обязан произведению Артура Конан Дойля «Шесть Наполеонов». Когда книга вышла в свет, друзья Ильфа и Петрова подарили им коробку с шестью наполеонами в качестве символа.
По мнению краеведов, прототипом Старгорода стал город Старобельск в Луганской области, а также деревня Чмыровка и сам Луганск. В 1926 году Ильф и Петров были здесь в командировке, почерпнув множество деталей из местной жизни.
Читайте также: