Как бог относится к войне
Обновлено: 17.05.2024
Многие люди ошибаются, принимая слова Библии «Не убивай» как запрет войны. На самом деле, еврейское слово в тексте Исход 20:13 буквально значит «намеренное, предумышленное убийство другого человека со злобой». Бог часто приказывал израильтянам начинать войны против других народов (1 Царств 15:3; Иисуса Навина 4:13). Бог назначал смертельное наказание за многие преступления (Исход 21:12, 15; 22:19; Левит 20:11). Итак, Бог не против убийства вообще, а скорее против умышленного убийства. Война ни в коем случае не является хорошей вещью, но иногда она необходима. В мире, полном грешных людей (Римлянам 3:10-18), война неизбежна. Иногда единственным путем предотвращения великого ущерба, нанесенного грешными людьми, является война против них.
Война – ужасная вещь! Война всегда является результатом греха (Римлянам 3:10-18). В Ветхом Завете Бог приказал израильтянам: «Отмсти Мадианитянам за сынов Израилевых, и после отойдешь к народу твоему» (Числа 31:2). См. также Второзаконие 20:16-17: «А в городах сих народов, которых Господь, Бог твой, дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души, но предай их заклятию: Хеттеев, и Аморреев, и Хананеев, и Фарезеев, и Евеев, и Иевусеев, как повелел тебе Господь, Бог твой». Исход 17:16 провозглашает: «Ибо, сказал он, рука на престоле Господа: брань у Господа против Амалика из рода в род». Также, в 1 Царств 15:18 говорится: «И послал тебя Господь в путь, сказав: иди, и предай заклятию нечестивых Амаликитян, и воюй против них, доколе не уничтожишь их». Таким образом, очевидно, что Бог не против войны. Так как Иисус всегда находился в совершенном согласии с Отцом (Иоанна 10:30), мы не можем утверждать, что война была Божьей волей только в Ветхом Завете. Бог неизменен (Малахии 3:6; Иакова 1:17).
Второе пришествие Иисуса также будет чрезвычайно жестоким событием. В Откровении 19:11-21 записано: «И увидел я отверстое небо, и вот, конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него как пламень огненный, и на голове Его много диадим. Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого. Он был облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: Слово Божие. И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый. Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; Он топчет точило вина Его ярости и гнева Бога Вседержителя. На одежде и на бедре Его написано имя: Царь царей и Господь господствующих. И увидел я одного Ангела, стоящего на солнце; и он воскликнул громким голосом, говоря всем птицам, летающим посредине неба: летите, собирайтесь на великую вечерю Божию, чтобы пожирать трупы царей, трупы сильных, трупы тысяченачальников, трупы коней и сидящих на них, трупы всех свободных и рабов, и малых и великих. И увидел я зверя, и царей земных, и воинства их, собранные, чтоб сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его. И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное, горящее серою; а прочие убитые мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его, и все птицы напитались их трупами».
Ошибочно утверждать, что Бог никогда не поддерживает войну. Иисус не является пацифистом. Иногда война необходима для предотвращения большего зла. Если бы Гитлер не был поражен во Второй мировой войне, то сколько миллионов иудеев было б уничтожено? Если бы не произошла Гражданская война в США, сколько бы еще афроамериканцы страдали в рабстве? Мы должны помнить об основании нашей веры на Библии, а не на эмоциях (2 Тимофею 3:16-17).
В книге Екклесиаста 3:8 говорится: «Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру». Некоторые войны являются более «оправданными», нежели другие, но все они всегда являются результатом греха. Христине не должны желать войны, но также и не должны противостоять властям, поставленным Богом над ними (Римлянам 13:1-4; 1 Петра 2:17). Самое важное, что мы можем делать во время войны, – это молиться о Божественной мудрости для наших лидеров, о безопасности наших солдат, о быстром разрешении конфликта и минимальных потерях с обеих сторон конфликта (Филиппийцам 4:6-7).
Авторские права
При написании данного ответа на сайте частично или полностью использовались материалы сайта
Материалы размещены с разрешения правообладателя.
Владельцы ресурса Библия Онлайн, могут частично или вовсе не разделять мнение данной статьи.
Война как апофеоз зла
Война между близкими народами, а тем более, война внутри одного общества трагически обостряет противопоставление Евангелия и «мiра сего».
Христос проповедует любовь к ближним – война делит ближних на своих и врагов, Христос заповедует ученикам «да будут все едино» (Ин. 17:21) – война разделяет человека с его единоверцами. Евангельское понимание отношений с людьми: «не делать другими того, что не желаешь себе» (Деян. 15:20), «не копай яму другому» (ср. Пс. 9:16) и т.д. при гражданской войне меняются до противоположных: «если не ты убьешь, то тебя», «кто сильнее, тот и прав» и т.д.
Для Спасителя главная ценность – человек, с его вечной душой, ради которой и весь мир приобретать не стоит (Мф. 16:26). На войне человек – лишь средство достижения целей. Ради этих целей он может оказаться раненым или убитым.
Христиане не должны осуждать (Мф. 7:1) – осуждение и унижение врага на войне только приветствуется, а неосуждение воспринимается как предательство своей страны и ее интересов.
Христиане призываются к сопереживанию и помощи даже чужим, врагам (Лк. 10:37, Мф. 5:44), война предполагает ненависть и месть.
Война делает людей черствыми к страданиям «не своих», возникают и двойные стандарты по отношению к жертвам: на свои обращают пристальное внимание и ужасаются, чужие – игнорируют, а чаще – потешаются над ними и радуются убийствам, что вообще уже дело сатанинское.
Война разделяет пролитой кровью близких, друзей. Распадаются семьи, рушатся связи родителей и детей. Родные друг другу люди поддержали разные стороны войны – их родство.
Война выявляет многие пороки, таившиеся в людях. То, что казалось раньше недопустимым, во время войны становится незначительным. Ведь «война все спишет». Беда войны для общества и для всего мира – безнаказанность и несправедливость, снижение цены человеческой жизни. Ответит ли кто за беззакония, прежде всего, убийства на гражданской войне?
Христиане призваны не бояться убивающих тело (Мф.10:28), но бояться погубить свою душу. Во время гражданской войны – а речь и об участниках, и о наблюдателях, и о современниках – гибнут именно души людей, в них прорастают ненависть, жестокость, высокомерие, мстительность.
Может ли Церковь помочь людям остаться людьми, не озвереть?
О лжи
Основным инструментом влияния является ложь, о которой надо сказать особо. Ложь легко рождает ненависть, а ненависть – поддержку войны. Именно поэтому, война превращает обычную и давно осужденную ложь в самое эффективное оружие пропаганды. Ведь если убежденно сказать о страшных преступлениях, сославшись на «неназванного местного жителя» – это сразу вызывает ответный поток ненависти, а следовательно – и поддержку поставок оружия, добровольцев и новый виток войны. Потом можно и не отвечать за свои слова перед людьми – это ведь «неназванный житель» сказал.
Но перед Богом-то все равно отвечать придется.
Однако, прямую ложь можно назвать самым простым способом манипуляции сознанием аудитории. Разных способов, использующих ложь и подтасовки, изобретено уже немало. Например, один из характерных – выдается некая информация, и из нее делается яркий, запоминающийся вывод (м.б. информация не совсем достоверная, а м.б. и ее связь с выводом сомнительна, но зато вывод яркий). Далее, этот вывод часто повторяется и преподносится везде как всем очевидный, уже давно доказанный. Затем, исходная информация может быть и опровергнута, и забыта. Но вывод уже всем запомнился и сделал свое дело.
Другой способ – просто говорить только о преступлениях одной стороны, не говоря о преступлениях другой. Вроде бы и не ложь, но в сознании аудитории отпечатывается, что преступники – только на «той» стороне.
И здесь для христиан очень важно сохранять трезвое разумение и не становиться жертвами пропагандистской полуправды.
Но главная ложь войны – любые конфликты интересов (экономические, межэтнические и политические) выдаются за конфликты этические, за противостояние добра и зла. «Мы» – за добро, «они» – за зло. Что осталось бы от целей многих из ныне воюющих, если бы они не убеждали себя и окружающих, что они на стороне добра и правды, а противостоят им фашисты?
Ложь вызывает не только ненависть и поддержку войны. Одновременно, она приводит и к внутреннему террору. Люди, пытающиеся возражать против лжи или просто желающие разобраться в происходящем без пропагандистских штампов, – тоже вызывают к себе ненависть у сторонников войны, объявляются врагами, «пятой колонной», – и разделение только углубляется.
Проросшая в людях ложь вызывает и еще одно явление – эксплуатацию лучших чувств человека, перенаправление «ярости благородной» на своих братьев. Когда-то русские люди шли в ополчение, противостоя нашествию Наполеона и «двунадесяти язык», потом освобождали славянские народы на Балканах, потом освобождали народы Европы от нацизма «не щадя живота своего». Самопожертвование – одно из великих и благородных черт русской нации. И вот, нынешние политтехнологи нашли способ эксплуатации этих чувств. Русские парни, ушедшие на эту войну и вернувшиеся домой в виде «груза 200» – самое горькое тому подтверждение.
Еще один аспект лжи – на словах многие выступают за мир, на деле – радуются войне. Есть христиане, которые стараются превратить миротворчество Церкви в благословение войны, святыни использовать как духовную санкцию войны. Священников же рассматривают как «комиссаров», поддерживающих боевой дух.
Фото: REUTERS/Gleb Garanich
Библейские законы о войне
Что в Библии сказано о войне? Кого, согласно заповедям Господа, можно было призывать на воинскую службу, а кого нет? Зачем казаки носили серьгу в ухе? Почему царю Давиду не позволено было построить Храм? И почему на вернувшихся с войны накладывали епитимию? Рассказывает протоиерей Олег Стеняев.
С тобою Господь, Бог твой
В Библии сказано: «Когда ты выйдешь на войну против врага твоего и увидишь коней и колесницы и народа более, нежели у тебя, то не бойся их, ибо с тобою Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской. Когда же приступите к сражению, тогда пусть подойдет священник, и говорит народу, и скажет ему: слушай, Израиль! вы сегодня вступаете в сражение с врагами вашими, да не ослабеет сердце ваше, не бойтесь, не смущайтесь и не ужасайтесь их, ибо Господь Бог ваш идет с вами, чтобы сразиться за вас с врагами вашими и спасти вас» (Втор. 20: 1–4).
Когда народ сталкивается с неизбежностью военного конфликта, Церковь может и должна давать свое благословение. Но церковное благословение военнослужащих – это наличие целого ряда ограничений для них. Во время Второй чеченской войны я, по благословению священноначалия, пять раз ездил в Чеченскую республику окормлять наших воинов, и меня часто просили освящать оружие. Я совершал чин освящения оружия и всегда особо подчеркивал: «Оружие освящено, и вы не имеете права применять его против безоружных людей, против мирного населения, против женщин, детей, стариков. Вы можете применять оружие только против людей, которые непосредственно нападают на вас».
Кого призывали на военную службу
Принцип призыва на войну, изложенный в Ветхом Завете, более гуманен, чем нынешний порядок
Принцип призыва на войну, изложенный в Ветхом Завете, как ни странно, более гуманен, чем тот порядок, который существует во всем мире сегодня.
Читаем дальше Библию: «И кто насадил виноградник и не пользовался им, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении и другой не воспользовался им» (Втор. 20: 6). Какой гуманный закон! Человек должен насадить виноградник, собрать первый урожай, приготовить свежее вино, выпить с друзьями, попеть песни… Потом он может пойти на войну. А тот, кто семью не создал, дома не построил, виноградника не насадил, еще не понимает жизни, не знает, что есть что. Он еще слишком юн и несмышлен, и считалось жестокостью брать такого человека на войну – на смерть. По библейским законам, человека можно было взять на войну в возрасте от 21 года до 50 лет.
И снова обратимся к книге Второзаконие: «И еще объявят надзиратели народу и скажут: кто боязлив и малодушен, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы он не сделал робкими сердца братьев его, как его сердце». Как видим, трусливых на войну тоже не брали. И очень понятно почему: чтобы они не смогли ослабить воинский дух идущих в сражение.
Итак, по закону Божию, на войну надо брать людей, которые уже состоялись, которые знают и понимают, почему они берут в руки оружие, за что они будут сражаться, что хотят оберегать.
Предложи мир
Война должна начинаться с предложения мира
Но самое интересное вот что: любая война начиналась с того, что, по закону Божию, врагу надо было предложить мир. В Библии сказано: «Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир; если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе» (Втор. 20: 10–11). Здесь говорится о контрибуции, но, как правило, шли осаждать другие города, потому что враг нападал и разорял свои, родные и надо было восстанавливать порядок и справедливость. Но то, что война в библейском понимании должна начинаться с предложения мира, – поразительный факт, который необходимо пережить и осмыслить. Может быть, нашим военачальникам и тем, кто стоит у руля власти, стоит задуматься над этим библейским правилом.
В Писании говорится и о том, что человек воюющий должен бережно относиться к миру вокруг себя. Сейчас бездумно разрушается природа. А Второзаконие предписывает: «Если долгое время будешь держать в осаде какой-нибудь город, чтобы завоевать его и взять его, то не порти дерев его, от которых можно питаться, и не опустошай окрестностей, ибо дерево на поле не человек, чтобы могло уйти от тебя в укрепление» (Втор. 20: 19). А ведь речь идет о чужой территории! Были также законы санитарного характера: каждый воин должен был иметь лопатку, чтобы, справляя свою нужду, делать это в вырытую ямку, которую потом нужно засыпать землей. «Ибо Господь ходит среди народа Своего».
Библия устанавливала и предел человеческому гневу и жестокости. Откроем книгу Бытия и прочтем удивительные слова, сказанные о двух сыновьях Иакова – братьях Симеоне и Левии: «Проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа» (Быт. 49: 7). Не всякую ярость Бог одобряет. Ты можешь проявлять гнев, но не до жестокости. Ты можешь проявить ярость, но не до звериной свирепости. Об этом всегда помнили люди, которые отправлялись на войну исполнить свой гражданский долг.
Господь промышляет обо всех
На вернувшихся с войны налагали епитимию: от года до двух лет воздерживаться от причастия
Во время военных действий Церковь никогда не отказывала военнослужащим в окормлении: всегда исповедовали воинов, причащали, крестили, если надо было. Но после войны налагали епитимию: от года до двух лет воздерживаться от причастия. Какая бы ни была война – по византийской традиции обязательна была епитимия. Почему? На войне есть угроза твоей жизни, ты в любой момент можешь погибнуть – и тебя исповедуют и причащают, чтобы подготовить к смерти. Но на войне ты проливаешь человеческую кровь, пусть и защищая себя и свое Отечество, – и это невольное убийство все равно преступление, грех, который ты должен избыть покаянием, понеся епитимию.
В еврейском народе, который в древности постоянно участвовал в военных конфликтах, сохранилось очень красивое предание. Когда Моисей с евреями прошел сквозь Чермное море, он, обернувшись, увидел в волнах мертвых египтян: тела их всплыли, их стало прибивать к берегу. Моисей от радости запрыгал и захлопал в ладоши. Но услышал глас Божий с неба: «Моше, что ты радуешься? Это дети мои потонули». Потому что для Бога и египтяне, и евреи, и турки, и русские, и чеченцы – это Его народ, Его дети. Бог промышляет о каждом человеке, независимо от его национальности и цвета кожи, и каждому ищет благо. Бог заботится и о зверях диких, и о траве полевой, и о птицах небесных – Он промышляет обо всем Своем творении.
Если человек вынужденно идет на войну – это всегда крайняя мера. И он должен знать, какими принципами руководствоваться при этом. Наши предки знали. К примеру, у казаков всегда учитывался родовой статус человека. На это указывала… сережка в ухе. Если одна сережка в левом ухе, это означало, что казак у матери единственный сын; если сережка в правом ухе – что он последний носитель фамилии – последний в роду, где не было других наследников по мужской линии. Если в ухе у казака две серьги – значит, он единственный ребенок у родителей. Когда собирался казачий сход, атаман не знал всех по именам и в лицо, он по этим отличительным знакам всегда мог понять, кого можно послать в решительный бой первым, а кого и поберечь надо: единственного сына у матери – чтобы было кому позаботиться о ней в старости; последнего мужчину в роду – чтобы род продолжился.
Кстати, подобные правила были еще у древних греков. Вспомним 300 спартанцев. Геродот рассказывает, что царь Леонид сказал: «Погибнуть в этом деле могут только те спартанцы, у которых есть сыновья». Вот эти Божии законы были Господом открыты и язычникам – по слову апостола Павла о том, что у язычников закон написан в их сердцах.
Мы должны всегда руководствоваться заповедями Бога – живем ли мы мирной жизнью или ведем военные действия: закон Божий – для всех ситуаций. Священное Писание – это Господне руководство к действию.
Почему Давид не мог построить Храм
Война – это всегда демонстрация немощи и грехопадения человечества
Важно также сказать, что, хотя Церковь и может благословлять людей на войну, но сама война – это, конечно, всегда плохо, это демонстрация немощи и грехопадения человечества. Приведу историю, записанную в 1-й книге Царств. Был богатый человек по имени Навал, он имел обширное хозяйство. И вот Давид отправил к нему посольство, чтобы приветствовать его. Но Навал обошелся с ним грубо, и Давид решил наказать его мечом. Чтобы умилостивить царя, к нему пришла жена Навала Авигея, принесла с собой много различных яств и обратилась к Давиду со словами: «Прости вину рабы твоей; Господь непременно устроит господину моему дом твердый, ибо войны Господа ведет господин мой, и зло не найдется в тебе во всю жизнь твою» (1 Цар. 25: 28). И Давид благодарил эту умную женщину за то, что она удержала его от пролития крови. Но обратим внимание вот на что: Давид, избранник Божий, вел «войны Господа», он получил на это высшую санкцию, если можно так сказать, и все люди понимали это – тем не менее, как мы знаем, Бог не позволил Давиду построить Храм Божий. Почему? Именно по той причине, что Давид вел множество войн, умертвил и сделал несчастными многих людей. Храм построил сын Давида Соломон, чье имя переводится как «мир».
Брат на брата
Первая особенность нынешней войны – это не только война между людьми братских народов или даже одного народа, но это война между членами одной Церкви.
Войны, которая вела Россия во 2-й половине XIX века, имели целью освобождение братских православных народов от иноземного и иноверного ига.
Во времена гражданской войны 1918–20 годов был явный конфликт безбожия и религии, красная армия пела «тюрьмы и церкви сровняем с землей», а божественные почести воздавались артефактам безбожного коммунистического культа.
Война с немецким нацизмом вообще не была войной религиозной, так как идеологии обеих сторон были вполне атеистичны, но православными она была воспринята как война с теми, в чьи планы входило порабощение и уничтожение страны и населявших ее народов – и потому она стала священной.
Сейчас же обе воюющие стороны не только не борются с Богом, но призывают Его в помощники одними и теми же словами, идя на бой друг с другом, люди молятся перед одними и теми же иконами. С каждой стороны есть священнослужители, духовно окормляющие воюющих.
По сути, на пространстве Руси такого не было 600 лет со времен раздробленности на удельные княжества…
Повстанцы на улицах Славянска
О Церкви
Главный церковный миссионерский вопрос – о том, как проповедовать спасение во Христе и говорить о любви Божией, если фактически идет война между жителями одной страны или самых близких стран и народов?
И кто поверит христианской проповеди незлобия и открытости, если в условиях войны люди должны быть осторожны и подозрительны? Кто поверит проповеди кротости, если тех, кто на «другой» стороне, пропаганда предписывает считать фашистами, террористами или карателями?
С этим связано еще и внутреннее церковное разделение в период военных действий. Да, мудрыми словами и делами Патриарха Кирилла, приснопамятного митрополита Владимира и местоблюстителя митрополита Онуфрия каноническое церковное единство сохраняется. Но при этом идет война внутри одной поместной Церкви, церковное послушание теряется, и слово архиерея и даже Патриарха о миротворчестве нередко игнорируется сторонниками войны, которые хотят не мира, а победы над своими же согражданами, а слова о Боге многие хотят написать на знамени, с которым пойдут убивать ближних.
Как будут совместно совершать божественную литургию и давать друг другу целование мира священники, поддерживающие противоположные воюющие стороны и благословляющие воюющих друг с другом солдат?
Отдельный вопрос – о понимании патриотизма и вероисповедания.
Патриотизм как любовь к своей стране – ее природе, культуре, людям – не просто естественен (неестественно как раз обратное), но и дает человеку основание для жизни, для осознания себя в своей культуре и народе. Такой патриотизм вполне соответствует Евангелию – помним, как Спаситель горевал о родных городах, не пожелавших слушать Благую весть (Мф. 11:20–24), как апостол Павел желал пожертвовать собой, быть отлученным от Христа, только бы спасти своих духовно слепых единоплеменников (Рим. 9:3).
Но патриотизм как желание «величия» – в смысле господства своего государства над другими – совершенно иное дело. Он оправдывает войны и все иные беззакония, производимые в «национальных интересах». Критерии соответствия Евангелию выдаются за влияние либерализма враждебного Запада. В этом случае, вера из основы мировоззрения становится некой подпоркой для государственной идеологии.
Связанный вопрос – Церковь должна находиться вне конфликтов политических, но не может быть вне конфликтов добра и зла, тем более, не может быть равнодушной к страданиям людей. И как это совместить, если война, тем более внутри одного общества, всегда сопровождается злыми делами? Выход, видимо, только один – нелицемерное миротворчество во что бы то ни стало. И правда, без прикрас и елейности, даже перед лицом сильных мира сего. И искренняя молитва. И деятельный призыв к прекращению войны.
Святейший Патриарх Кирилл: «Пусть Господь остановит любую руку, поднятую с намерением причинить боль и страдания, и благословит тех, кто отстаивает мир»).
И значит, требуется постоянно напоминать, что Церковь – не политуправление, а священники – не новые комиссары воющих сторон, И призыв к покаянию и святости так и останется миссией Церкви в мире – даже на войне.
Понятно, что остается еще много вопросов. Как жить, когда война совсем рядом, когда в мирные города сторонники войны принесли смерть и горе? Успокоиться, что это «не у нас»? Так оно точно так же может прийти и к нам.
Понятно, что спросить гораздо проще, чем ответить. Я не дерзаю даже предположить, что смог бы быстро и односложно ответить на какие-то из написанных вопросов. Для начала над ними надо задуматься. Осознавать же и отвечать – дело множества людей современности, дело Церкви – отвечать постепенно, по крупицам, не только словами, но и жизнью.
И главное – видеть пример Христа. Которого не понимали, ненавидели и предавали. На которого «выходили как на разбойника» (Мф. 26:55). Над Ним издевались солдаты, и требовала убить толпа сотворенных Им людей, для которых Он пришел в мир.
О воинском служении. Воин идет умирать, чтобы другие жили
Все, конечно, знают заповедь «Не убивай», которая казалось бы воспрещает брать в руки оружие. Но Господь дал нам и другую заповедь: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». (Ин. 15. 12,13). Воин-христианин берет оружие не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы защищать тех, кто не может себя защитить. Воин идет умирать, чтобы другие жили. Это подвиг. Об этом говорили и св. отцы и учителя Церкви, например Афанасий Великий: «Ибо и в других случаях жизни обретаем различие, бывающее по некоторым обстоятельствам, например: не позволительно убивать; но убивать врагов на поле брани, и законно и похвалы достойно. Тако великих почестей сподобляются доблестные в брани, и воздвигаются им памятники, возвещающие превосходные их деяния». (Послание Афанасия Великого к Аммуну монаху. Книга Правил). Церковь высоко чтит воинский подвиг, поэтому так много святых среди воинов: Георгий Победоносец, Феодор Стратилат, князь Александр Невский, князь Дмитрий Донской, адмирал Феодор Ушаков…
Библия — всеобъемлющая книга, в ней много говорится о воинском служении. В Книге Чисел мы видим описание формирования Армии израильского народа:
Когда пойдет скиния собрания, стан левитов будет в середине станов [8] . Как стоят, так и должны идти, каждый на своем месте при знаменах своих. (Числа 2. 7)
После того как умерли все, которые прогневали Господа и не должны были войти в землю обетованную, Господь повелевает: «Исчислите все общество сынов Израилевых от двадцати лет и выше, по семействам их, всех годных для войны у Израиля» (Числ. 26, 2). Когда это было сделано, «сказал Господь Моисею, говоря: сим в удел должно разделить землю по числу имен» (Числа 26, 52-53).
Господь повелевает, чтобы в первую очередь, земельные наделы давались тем, кто несет воинское служение.
Большой интерес представляет описание военных действий в 31-й главе книги Чисел:
Эта операция прошла без потерь со стороны Израиля. Исторический опыт богоизбранного народа израильского и русского боголюбивого народа свидетельствует, что покорность воле Божией приводит к блестящим победам, а противление — к тяжелым катастрофам.
Интересно отметить, что самые древние фрагменты Евангелия обнаружены на местах воинских лагерей. Этот факт говорит о том, что воинская среда оказалась наиболее восприимчивой к учению, принесенному на землю Господом нашим Иисусом Христом, может быть, именно потому, что христианство предъявляет к воинскому служению очень высокие требования.
Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности или несправедливости воюющих, являются методы ведения войны, а также отношение к пленным и мирному населению противника, особенно детям, женщинам, старикам. Даже защищаясь от нападения, можно одновременно творить всяческое зло и в силу этого по своему духовному и моральному состоянию оказаться не выше захватчика. Война должна вестись с гневом праведным, а не с жаждой мести, злобой, алчностью, насилием. На вопрос воинов, которые спросили: «А нам что делать?» великий пророк Иоанн Креститель ответил: «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованием» (Лк. 3. 14).
Обратимся к опыту наших недавних предков, которые ставили себе задачей воплотить эти высокие требования в жизнь, учили им своих солдат и создавали российское христолюбивое воинство. Первый к чьему опыту можно обратиться — это А.В. Суворов. Во времена Суворова бой был рукопашным, казалось бы более жестоким, чем когда противники не видят друг друга, но тогда люди не ожесточались. Почему? Об этом, то есть о сохранении души солдата от ожесточения, конечно, много думал прославленный полководец. Вот что мы можем почерпнуть из его богатейшего наследия: «Обывателя не обижай, он нас кормит и поит; солдат не разбойник». Александр Васильевич был глубоко верующим православным христианином и, конечно прекрасно знал священное писание, поэтому он и употребил то же слово «не обижай», что и Иоанн Креститель.
Вот еще пример: «В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать».
Российское христолюбивое воинство всегда отличалось не только милосердием, но и исключительным благородством. Нравственное влияние Суворова сказывалось на всех, и на солдатах, и на генералах, которые имели счастье служить под его командованием. Так, ученик Суворова, знаменитый полководец князь Багратион, говорил: «Офицерский корпус, чувствующий высоту своего назначения, никогда не потерпит в обществе своем товарища, унижающего честь подчиненного».
Все выше сказанное в первую очередь относится к вооруженным силам, однако в Священном Писании имеются указания, непосредственно обращенные и к органам правопорядка. Прежде чем сослаться на Св. Писание, хочется подчеркнуть одну характерную черту, которую тонко подметил в свое время французский писатель В. Гюго: «Общество защищает тех, кто на него нападает, и нападает на тех, кто его защищает». Те, кто защищает общество от насилия, нуждаются в том, чтобы их самих защищали от насилия СМИ и т.п.
Апостол Павел жил в языческом государстве, в котором христианство жестоко преследовалось, а милосердие считалось слабостью. Тем не менее, он в послании к христианам, жившим в Риме, писал:
«Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие власти от Бога установлены, Поэтому противящийся власти противится Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро и получишь похвалу от нее; Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь». (Рим. 13. 1-5,7).
Начальник есть Божий слуга, но служение Богу является для каждого высокой честью и предъявляет высокие требования. Какие? В качестве примера обратимся к образу Петра Аркадьевича Столыпина, который все еще не оценен историей в должной мере ни как героическая личность, ни как выдающийся государственный деятель.
Напомним, что в период его служения на высших государственных постах, в России бушевала революция 1905 года, сопровождавшаяся террором, погромами и убийствами. Революционеров, несмотря на их жестокость, поддерживали широкие круги интеллигенции, а также люди, принадлежавшие к обеспеченным слоям населения.
В бытность саратовским губернатором, Столыпин неоднократно выступал перед распрогандированной и возбужденной толпой. Вот как об этом вспоминает его дочь.
— Теперь я узнал, что значит истерический клубок в горле, сжимающий его и мешающий говорить, и поня л, какая воля требуется, чтобы при этом не дать дрогнуть ни одному мускулу лица, не поднять голоса в ыше желательного диапазона.
В одну из поездок П.А. Столыпин « прямо из вагона пошел пешком в село, где его ожид ал народ. Из толпы выделился какой-то парень с крайне возбужденным и далеко не доброжелательным лиц ом и направился прямо на моего отца. Сначала он шел нерешительно, но когда увидал что отец идет совс ем один, без полиции, он нагло поднял голову и, глядя прямо в лицо отца, собирался говорить, как вдруг услыхал спокойный и повелительный голос отца.
— Подержи мою шинель!
И этот человек, мечтавший о том, как бы по больше зла нанести моему отцу, послушно взял шинель и так и простоял, держа ее на руках все время, пока мой отец говорил речь» [13] .
Известно утверждение, что каждый народ имеет правительство, которого заслуживает. Обычно эту истину толкуют в негативном смысле: если правительство плохо, то и народ плохой. Но это утверждение справедливо и с другой точки зрения: каким же необыкновенным должен быть народ, если из его среды выдвигаются выдающиеся правители?
У каждого человека имеются недостатки, то же можно сказать и о любой социальной, национальной, государственной и т.п. общности людей. Но ценить человека, общество, государство следует не за отсутствие недостатков, а за величие достижений. Исходя из этого критерия, обратимся к нашей истории. В качестве примеров рассмотрим несколько событий, произошедших сравнительно недавно.
Император Александр III вступил на престол после того, как 1 марта 1881 года его отец, император Александр II , был убит террористами. Ближайшее окружение молодого монарха растерялось, но сам император Александр III относился к тому редкому типу людей, которые не поддаются влиянию страха и решительно идут навстречу опасности. Приведем отрывок из воспоминаний его двоюродного брата, великого князя Александра Михайловича:
«Мы обязаны Британскому правительству тем, что Александр III очень скоро выказал всю твердость своей внешней политики. Не прошло и года по восшествии на престол молодого Императора, как произошел серьезный инцидент на русско-афганской границе. Под влиянием Англии, которая со страхом взирала на рост русского влияния в Туркестане, афганцы заняли русскую территорию по соседству с крепостью Кушкою. Командир военного Округа телеграфировал Государю, испрашивая инструкций. «Выгнать и проучить как следует» — был лаконический ответ из Гатчины. Афганцы постыдно бежали, и их преследовали несколько десятков верст наши казаки, которые хотели взять в плен английских инструкторов, бывших при афганском отряде. Но они успели скрыться.
Британский Ее Королевского Величества посол получил предписание выразить в С.-Петербурге резкий протест и потребовать извинений.
— Мы этого не сделаем, — сказал Император Александр III и наградил генерала Комарова, начальника пограничного отряда, орденом Св. Георгия 3-й степени. – Я не допущу ничьего посягательства на нашу территорию, — заявил Государь.
Гирс (министр иностранных дел Российской империи — авт.) задрожал.
— Ваше Величество, это может вызвать вооруженное столкновение с Англией.
— Хотя бы и так, — ответил Император.
Новая угрожающая нота пришла из Англии. В ответ на нее Царь отдал приказ о мобилизации Балтийского флота. Это распоряжение было актом высшей храбрости, ибо британский флот превышал наши морские вооруженные силы по крайней мере в пять раз.
Прошло две недели. Лондон примолк, а затем предложил образовать комиссию для рассмотрения русско-афганского инцидента [14] .
Европа начала смотреть другими глазами в сторону Гатчины. Молодой русский Монарх оказался лицом, с которым приходилось серьезно считаться Европе.
Виновницей второго инцидента оказалась Австрия. Венское правительство противилось нашему «непрерывному вмешательству в сферу влияния Австро-Венгрии» на Балканах, и австро-венгерский посол в С.-Петербурге угрожал нам войною.
На большом обеде в Зимнем дворце, сидя за столом напротив Царя, посол начал обсуждать докучливый балканский вопрос. Царь делал вид, что не замечает его раздраженного тона. Посол разгорячился и даже намекнул на возможность, что Австрия мобилизует два или три корпуса. Не изменяя своего полунасмешливого выражения, Император Александр III взял вилку, согнул ее петлей и бросил по направлению к прибору австрийского дипломата:
— Во всем свете у нас только два верных союзника, — любил он говорить своим министрам: — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас». [15]
В наше время это изречение Императора Александра III следует изменить: “Во всем свете у нас только два верных союзника — Русская Православная Церковь и Российские Вооруженные Силы». Это два крыла, на которых Россия сможет взлететь на ту высоту, на которой она должна находиться по праву.
Возрождение в нашем обществе высокого представления о том, что служба в Вооруженных Силах и в органах правопорядка есть именно служение угодное Богу, потому что «начальник есть Божий слуга», возможно только при условии, что возродится вера в самых широких слоях нашего народа. Только на этом пути можно добиться и повышения престижа воинской службы, и возрождения славных воинских традиций, и процветания нашей Родины.
РАССКАЗ РУССКОГО ОФИЦЕРА
Происшествие в русско-турецкую войну 1877-1878 гг.
Тут со мною какое-то просветление сделалось. Сердце будто растаяло, и мир Божий точно мне опять улыбнулся. Спрашиваю армянина, давно ли черти отсюда ушли? По его соображению — часа три.
— А много ли до вашего села конного пути?
— Пять часов с лишком.
— Ну, в два часика никак не догонишь. Ах, ты, Господи! А другая-то дорога есть к вам, короче?
— Есть, есть. — А сам весь встрепенулся. — Есть дорога через ущелья. Совсем короткая. Немногие и знают ее.
— Конному пройти можно?
— Трудно будет. А можно.
Велел я дать армянину лошадь, и со всем отрядом — за ним в ущелье. Как уж мы там в горах карабкались — я и не заметил хорошенько. Опять машинальность нашла; но только в душе легкость какая-то точно на крыльях лечу, и уверенность полная: знаю, что нужно делать, и чувствую, что будет сделано.
Стали мы выходить из последнего ущелья, после которого наша дорога на большую переходила, — вижу, армянин скачет назад, машет руками: тут, мол, они! Подъехал я к передовому разъезду, навел трубку: точно — конницы видимо-невидимо; ну не сорок тысяч, конечно, а тысячи три-четыре, если не все пять. Увидали чертовы дети казаков — поворотили нам навстречу — мы-то им в левый фланг из ущелья выходили. Стали из ружей палить в казаков. Ведь так и жарят, азиатские чудища, из европейских ружей, точно люди! То там, то тут казак с лошади свалится. Старший из сотенных командиров подъезжает ко мне:
— Прикажите атаковать, ваше превосходительство! Что ж они анафемы, нас, как перепелок, подстреливать будут, пока орудия-то устанавливают. Мы их и сами разнесем.
— Потерпите, голубчики, чуточку, говорю. Разогнать-то, говорю, вы их разгоните, а какая ж в том сладость? Мне Бог велит прикончить их, а не разогнать.
Ну, двум сотенным командирам приказал, наступая врассыпную, начать с чертями перестрелку, а потом, ввязавшись в дело, отходить на орудия. Одну сотню оставил маскировать орудия, а нижегородцев поставил уступами влево от батареи. Сам весь дрожу от нетерпения. И младенец-то жареный с выкаченными глазами передо мной, и казаки-то падают. Ах ты, Господи!
Ввязались казаки в перестрелку и сейчас же стали отходить назад с гиком. Чертово племя за ними — раззадорились, уж и стрелять перестали, скачут всей оравой на нас. Подскакали казаки к своим саженей на двести и рассыпались горохом кто куда. Ну, вижу, пришел час воли Божией. Сотня, раздайся! Раздвинулось мое прикрытие пополам — направо-налево, — все готово. Господи благослови! Приказал пальбу батарее.
И благословил же Господь все мои шесть зарядов. Такого дьявольского визга я отродясь не слыхивал. Не успели они опомниться — второй залп картечи. Смотрю, вся орда назад шарахнулась. Третий — вдогонку. Такая тут кутерьма поднялась, точно в муравейник несколько зажженных спичек бросить. Заметались во все стороны, давят друг друга. Тут мы с казаками и драгунами с левого фланга ударили и пошли крошить как капусту. Немного их ускакало — которые от картечи увернулись, на шашки попали. Смотрю, иные уж и ружья бросают, с лошадей соскакивают, амана запросили. Ну, тут я и не распоряжался — люди сами понимали, что не до амана теперь, — всех их казаки и нижегородцы порубили.
А ведь если бы эти безмозглые дьяволы после двух первых-то залпов, что были им, можно сказать в упор пущены — саженях в двадцати-тридцати, если бы они вместо того, чтобы назад кинуться, на пушки поскакали, так уж нам была бы верная крышка — третьего-то залпа уж не дали бы!
Ну, с нами Бог! Кончилось дело. А у меня на душе — светлое Христово Воскресение. Собрали мы своих убитых — тридцать семь человек Богу душу отдали. Положили их на ровном месте в несколько рядов, глаза закрыли. Певчие свои тоже нашлись. Отпели чин чином. Только священнического разрешения нельзя было дать, да тут его и не нужно было: разрешило их заранее слово Христово про тех, что душу свою за други своя полагают. Вот как сейчас мне это отпевание представляется. День-то весь был облачный, осенний, а тут разошлись тучи перед закатом, внизу ущелье чернеет, а на небе облака разноцветные, точно Божии полки собрались. У меня в душе все тот же светлый праздник. Тишина какая-то и легкость непостижимая, точно с меня вся нечистота житейская смыта и все тяжести земные сняты, ну, райское состояние — чувствую Бога, да и только. А как стали по именам поминать новопреставленных воинов, за Веру, Царя и Отечество на поле брани живот свой положивших, тут-то я почувствовал, что взаправду есть христолюбивое воинство и что война, как была, так и будет до конца мира великим, честным и святым делом.
[2] Установление всеобщей воинской повинности и указание на призывной возраст.
[3] Установление армейской иерархии.
[4] Родоплеменной (этнический) принцип формирования Армии.
[5] Принцип всеобщей воинской повинности.
[6] Повеление священству не участвовать непосредственно в боевых действиях, а заботиться о походном храме.
[7] Знамя как принадлежность воинского подразделения (ополчения) также Божественное установление.
[9] Подавать сигналы, трубить тревогу — это тоже Божественное установление.
[10] Формируется действующая армия для проведения наступательной операции.
[11] Войско в походе сопровождает священник с атрибутами своего служения.
[12] Здесь же свидетельство о том, что был сформирован и офицерский корпус.
[14] Эти события послужили для известного писателя Горбунова основой для юмористического рассказа, написанного в стиле официальных донесений XVII века. См. Приложение 1.
[15] Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. М. «Современник» 1991 г с.55, 57.
Честно сказать, я долго не осознавал понятий «богословие после…» («после Освенцима» и даже «после ГУЛАГа»). Да, сколько-то лет назад произошло страшное злодеяние, оно очевидно, оно всеми осуждено, оно не может повториться. Но какое это имеет отношение к богопознанию, делу апостолов и подвижников, никак не зависящему от преступлений и отступлений падшего мира?
И вот, чтобы осознать эту связь войны, Церкви и жизни людей, потребовалось оказаться современником событий, происходящих сейчас совсем рядом.
Вообще, еще лет 15 назад казалось, что все принципиальные духовные вопросы решены и остается только следовать написанному святыми отцами, приносить покаяние в повседневных грехах, регулярно прибегать к таинствам – и духовная жизнь будет благоустроена, да и вся жизнь изменится.
И сейчас, после многомесячного военного противостояния на Украине, после того, как разделение прошло по судьбам множества до этого мирно живших рядом людей, после тысяч невинных жертв – оказалось, что нынешнее время ставит перед всей Церковью новые духовные вопросы. Вопросы, пока не разрешенные и нуждающиеся в осмыслении. И эти вопросы имеют отношение не только ко времени, но и к Вечности.
После произошедшего уже невозможно привычным языком говорить о Боге с людьми, захваченными и измененными произошедшими событиями. Да, Церковь всегда остается Той же носительницей Откровения, но ей свойственно заново осознавать Себя на каждом этапе своего земного бытия. А констатация того, что мы вошли в новый этап жизни, думаю, разногласий не вызывает.
И если Церковь призывает людей идти за Христом, оставить грехи и начать сверять свои мысли и поступки по Евангелию, то сегодня получает естественный вопрос – «а как это возможно, если вокруг война с братьями по крови и вере, которые в одночасье стали врагами»?
И христиане призваны ответить на вызовы жестокого мира.
Читайте также: