Что такое киберпанк
Обновлено: 14.06.2024
С произведениями в жанре киберпанк знаком каждый — новые книги, кино и сериалы об антиутопическом мире технологий будущего появляются каждый год. Однако киберпанк — не единственный жанр современной фантастики. Расскажем о направлениях в искусстве, которые предлагают ему самые разные альтернативы и заставляют авторов-фантастов обращаться к самым неожиданным темам — от традиций народов Африки до «культуры шопинга».
От Джонатана Свифта до (теперь уже) cестер Вачовски, спекулятивное искусство играло важную роль в современной истории. Фантастические жанры дали возможность коллективно осмыслить социальные и технологические изменения, пронизывающие человечество в эпоху неостановимого прогресса. С распространением компьютеров главными из этих направлений стали киберпанк и его производные. Авторы задавались вопросами, связанными с этикой в век IT, ролью человека в автоматизированном мире и цифровой подменой аналоговых продуктов.
Но сейчас, в год 20-летия «Матрицы», актуальность киберпанка стоит под вопросом. Многие такие работы кажутся слишком радикальными — в их фантастические предсказания тяжело верить. Кроме того, в основу киберпанковых вселенных зачастую заложен контраст между «высокими технологиями и низким уровнем жизни» (low life, high tech). Однако такой вариант развития событий, каким бы эффектным он ни был, не является единственно возможным.
Киберпанком фантастика не ограничивается. За последнее время спекулятивные жанры неоднократно пересекались, появлялись их новые ответвления, а нишевые направления — выходили в мейнстрим.
Киберпанк 2020: как развивался жанр с появления до наших дней
Обычно в этом блоге появляются посты про наши конференции, но ничто айтишное нам не чуждо — и в эту пятницу, когда весь мир обсуждает Cyberpunk 2077, захотелось отвлечься.
Выход этой игры вызвал новый всплеск интереса ко всему жанру киберпанка, поэтому захотелось отрефлексировать: что произошло с жанром за всё время его существования? Как он взаимосвязан с IT, и как на нём сказалось развитие IT? Почему громких киберпанк-произведений так давно не появлялось?
Я люблю киберпанк уже почти двадцать лет (с тех пор, как в школе попался в руки журнал «Навигатор игрового мира» с текстом про него), когда-то зачитывался Уильямом Гибсоном — поэтому теперь захотел собрать воедино всё, что знаю и думаю по теме.
Что всё это значит
Почему жанр, активно развивавшийся в XX веке, зачах в XXI? Могу ошибаться, но мне видятся следующие причины.
А во-вторых, я вижу принципиальное изменение в следующем. Чтобы эффективно пользоваться компьютером в 80-х, требовалось быть гиком-«хакером». Появились новые устройства, обещающие какие-то принципиально новые возможности (мгновенно общаться с людьми по всей планете!), но подвластны эти возможности только части людей. Это создавало вокруг них романтический флёр, возникал образ «всесильного хакера». И поэтому, скажем, в мире «Матрицы» ключевое умение — способность читать код. Главный герой, ещё находясь внутри Матрицы, связал свою жизнь с кодом, а потом вышел на новый уровень, научившись видеть код самой Матрицы. Даже номер его квартиры, 101, можно считать числом в двоичной системе.
Теперь же всё иначе. Главные возможности (вроде того же мгновенного общения) попали в руки всем и уже не требуют каких-то особых умений: бери да пиши в мессенджере, делов-то. Айтишник может получать root-права на телефоне, чтобы «выжимать из него больше», но с точки зрения простого пользователя что от рута изменится, кроме того, что «Сбербанк Онлайн» откажется работать? «Хакерство» и умение читать код стали чем-то вроде умений автомеханика: ну, круто разбираться в том, что под капотом, но большинство людей может спокойно ездить на машине и без этого, а когда что-то сломается, есть автосервисы. Где в чистке карбюратора романтика и будущее?
Интересно, что фильм 2018 года «Первому игроку приготовиться» по формальным критериям вроде как киберпанк. Развитие технологий? Да. Люди живут в трущобах? Да. Герой со шлемом на лице шляется по виртуальным мирам? Да. Почему тогда слово «киберпанк» к этому обычно не применяют? Помимо оптимистичности Спилберга, мне кажется, дело вот в этой разнице: герой не хакер, а геймер. Не программист, а пользователь. В настоящем мире VR сейчас тоже развивается и шлемы всё лучше, но купить и использовать Oculus Quest 2 может кто угодно, тут нет никакого хакерства — в чём тогда киберпанк?
Водораздел около 2000 года, после которого новый важный киберпанк перестал появляться — это, по-моему, массовое распространение интернета. Всё главное, что можно получить от компьютера, стало доступно рядовому пользователю, ничего не понимающему в номерах пойнтов FIDO. И можно прямо заметить, как вместо гиков осмыслять особенности интернета тогда принялись «обычные люди»: например, Земфира в 2002-м выпустила песню «Webgirl», где интернет играет важную роль для пользовательницы. А сегодня и такая песня не нужна — интернет стал слишком привычным и само собой разумеющимся.
В общем, Хабр, время нашей романтики прошло, теперь IT — не обещание удивительного будущего для избранных, а просто индустрия сродни любой другой.
Но мы можем в последний раз как следует прикоснуться к этой романтике, запустив Cyberpunk 2077.
Настоящее как прошлое: вэйпорвэйв
Вэйпорвэйв — пожалуй, самый необычный из жанров. Во-первых, он невероятно молодой. Если все вышеописанные направления существовали в той или иной форме уже давно, то вэйпорвэйв — продукт XXI века. Во-вторых, как и афрофутуризм, этот жанр имеет музыкальные корни — и лишь сейчас начинает «прорываться» в другие формы искусства. В-третьих, если другие жанры открыто критикуют современное общество, то вэйпорвэйв не дает оценочных суждений.
Тематика вэйпорвэйва — настоящее время и общество потребления. В современном обществе принято делить культуру на «высокую» и «низкую». «Высокой» культуре порой приписывается претенциозность и неискренность. А низкая — культура «покупок, скидок и торговых центров» — этих черт лишена, что делает ее более наивной и в какой-то степени более «настоящей». Вэйпорвэйв обращается к этой самой «низкой» культуре — например, оборачивает в «оболочку искусства» музыку из супермаркетов и «конвейерные» поп-мелодии из 80-х.
Результат получается ироничным и невероятно актуальным. Большая часть людей знакома с жанром благодаря творчеству музыкантов BLACK BANSHEE и Macintosh Plus. Но и другие направления в искусстве начинают присматриваться к этой эстетике. Так, пару лет назад Netflix выпустил анимационный сериал в духе вэйпорвейва под названием Neo Yokio. Как подсказывает название, его действие происходит в Нео Йокио — городе из будущего, где богатые борцы с демонами красят волосы в розовый и обсуждают дизайнерскую одежду.
Что такое Киберпанк?
На 19 ноября 2020 года запланирован выход мультиплатформенной компьютерной игры, разрабатываемой польской студией CD Projekt RED — Cyberpunk 2077. Анонсированный аж в 2012 году, проект наделал много шума. У еще не вышедшей игры уже появилось море фанатов, однако многие из них даже не смогут однозначно объяснить значение слова «киберпанк». В затянутом неразборчивом монологе любителя можно будет расслышать только «Матрица… хакеры… аниме», единицы вспомнят Гибсона и Стерлинга, на этом все рассуждения и затухнут. Разве это не печально? Именно поэтому предлагаю окончательно разобраться в том, что же означает загадочное определение.
Само слово киберпанк впервые употребил Брюс Бетке в качестве названия для своего рассказа. Оно тут же приглянулось людям, в связи с чем значение его слегка изменилось. В 1984 году выходит роман Уильяма Гибсона «Нейромант», и именно с него начинается отсчет эры киберпанка.
Пусть само понятие в книге не употреблялось, но все произведение было пронизано его духом от и до. Немалый вклад в жанр сделал и Брюс Стерлинг. В 1985 году он пишет роман «Схизматрица», а в 1986 году составляет первую жанровую анталогию «Mirrorshades», которая включает в себя двенадцать лучших рассказов в жанре киберпанк.
Благодаря этим двум авторам, а также Рукеру, Ширли, Суэнвику и некоторым другим, в 80-е годы сформировалось понятие, знакомое нам сейчас. Влияние оказал и фильм «Бегущий по лезвию», вышедший аж в 1982 году, но быстро приписанный фанатами к появившемуся вскоре жанру. Именно эта картина стала законодателем эстетики киберпанка.
В 1988 году выходит игра «Нейромант» по мотивам одноименного рассказа Уильяма Гибсона, однако первой компьютерной игрой в жанре киберпанк считается тактическая стратегия Syndicate, вышедшая в 1993 году.
В работах уже знакомого нам Уильяма Гибсона сюжет развивался в Японии, что не могло остаться незамеченным у самих японцев. Среди них начали появляться фанаты рассказов Гибсона, так, в 90-е годы, жанр стал проникать и на восток. Благодаря исполнителям Токио, киберпанк начал проявляться и в музыке. Набирала популярность индастриал-рок-группа под названием Wintermute (так назывался и искусственный интеллект в романе «Нейромант»). В том же десятилетии начали появляться и аниме в жанре киберпанк, которые уже считаются «классикой». К таким относятся: «Кибергород Эдо» (1990), «Призрак в доспехах» (1995), «Эксперименты Лэйн» (1998) и наиболее ранняя картина «Акиро» (1988).
Но и на западе киберпанк продолжал набирать популярность. В 90-е вышли популярные и до сих пор фильмы. Триллер «Железо» (1993), картина по мотивам рассказа Уильяма Гибсона «Отель Новая Роза» (1998), а также «Экзистенция» (1997) и Тринадцатый этаж (1999). Наиболее ярко характеризуют киберпанк 90-х фильмы «Хакеры» (1995) и «Разрушитель» (1993).
В этом десятилетии начали активно выходить и компьютерные игры. Самой показательной игрой является шутер System Shoсk (1994), события которого происходят в 2072 году на борту космической станции. Фокальным персонажем является безымянный хакер, который пытается помешать планам искусственного интеллекта shodan. Классикой киберпанк-игр 90-х считаются и такие проекты как «The Creed» (1998) и «Blade Runner» (1997). Крайне необычной для своего времени мультижанровой игрой считался первый проект Quantic Dream – «Omikron: The Nomad Soul», который представлял собой квест с элементами ролевой игры и файтинга от первого лица.
И вот в 1999 году выходит «Матрица» — фильм, который спровоцировал новую волну фанатов и авторов киберпанка, с которого начался отсчет новой жизни умирающего жанра.
Тысячелетие началось с выхода культовых игр: первой части серии шутеров «Deus Ex» (2000), «Anachronox» (2001) и пошаговой тактической стратегии «Код доступа: РАЙ» (2002). Выходят аниме «Киборг 009» (2001), «Яблочное зернышко» (2004), «Эрго Прокси» (2006), и «Dennou Coil» (2007), очень отличающиеся от картин 90-х своей абсолютно новой стилистикой – становится больше серых и бледных тонов, а контуры персонажей теряют резкость. Они все больше погружают в атмосферу уныния.
Технологии развиваются с бешеной скоростью, а вместе с ними меняется и сам жанр. Уже никого не удивишь взломом секретного кода и простейшим искусственным интеллектом. Техника в киберпанке начинает усложняться, а базовый конфликт «хакеры против корпорации» отошел на второй план. Сейчас человечество столкнулось с десятками других проблем, которые отражают авторы киберпанк-произведений в настоящее время. Все чаще встает вопрос гуманности использования искусственного интеллекта, клонирования и прочих продуктов прогресса. Чем больше возникает полезных изобретений, тем больше появляется и проблем. Сейчас авторы намного больше уделяют внимание анализу именно возможных трудностей, нежели придумыванию острого конфликта. Все чаще стараются именно предсказать будущее, а не написать что-нибудь нереальное. И если в прошлом люди рассматривали лишь развитие технологий, то сейчас внимание фокусируется на проблемах, возникающих из-за этого развития.
Именно поэтому с 2010 года киберпанк раскрылся совершенно по-новому. Вышли такие игры как: «Remember Me» (2013), «Shadowrun Returns» (2013), «Transistor» (2014), «Dex» (2015) и «Observer» (2017). Также мир увидел и аниме, которые постепенно становятся классикой – «Психопаспорт» (2012) и «Blame!» (2017).
Киберпанк вновь обратил на себя внимание, хотя еще в далеком 1998 году его назвали мертвым жанром. Чем активнее будут развиваться технологии, тем больше он будет видоизменяться. Что нас ждет в новом десятилетии? Кто знает. И все же будем надеяться на то, что грядущий проект «Cyberpunk 2077» станет новой «Матрицей» в мире видеоигр, и киберпанк продолжит существовать и вдохновлять многих людей.
Что такое «киберпанк»?
Для начала надо определиться с терминологией. Что мы вообще понимаем под словом «киберпанк»? И тут мы сталкиваемся со сложностью: строгого определения нет, люди десятилетиями спорят, что является им и что не является.
Есть распространённое определение, которому вторит и Википедия: это субжанр фантастики с сочетанием «high tech, low life». Технологии стали более развиты, но счастья всем даром это не принесло. Наоборот, социальный договор сломался, и получился мрачный мир, где выживает сильнейший.
Определение хорошее, но всё-таки неполное. Например, киберпанк — это ещё и узнаваемая визуальная эстетика: урбанистические картинки, где в полутьме сияют вывески с иероглифами, и всё выглядит одновременно футуристичным и трущобным.
Интересно, что эту эстетику порой вспоминают при виде обычных спальных районов в формате «ночь, улица, фонарь, аптека»: вроде тут и особых технологических прорывов не видно, и социальный договор как-то по-новому не ломался, а слово всё равно так и вертится на языке:
Вот, например, киберпанк района Западное Дегунино
Думаю, есть и ещё одна важнейшая составляющая, которую часто забывают упомянуть (например, в словах «high tech, low life» про неё ничего напрямую не сказано): киберпанк плотно связан с IT.
Вот смотрите. Слова «high tech» означают вообще любые развитые технологии. И тогда, скажем, «Футурама» с её космическими полётами или «Довод» с поворотами времени вспять — это тоже про хайтек. Но никто не увязывает космос с киберпанком. С ним ассоциируются другие понятия, так или иначе связанные с компьютерами: «хакеры», «киберпространство», «виртуальная реальность», «искусственный интеллект». Его герои не бороздят космические просторы, зато часто сидят за клавиатурой (или подключены к виртуальным мирам напрямую, так что клавиатура уже не нужна). Они не в старой аналоговой фантастике с инопланетянами и механическими роботами, а в цифровой, где можно за пару секунд загрузить себе в голову навык пилотирования вертолёта.
По-моему, весь киберпанк возник как попытка человечества осмыслить компьютерную революцию. В 80-х было очевидно, что происходит что-то большое, и по всему миру на мониторах возникает новый мир, способный составить конкуренцию «реальному» — но совершенно непонятно было, к чему это приведёт. Что произошло в итоге спустя десятилетия, когда мы уже знаем, к чему привело? Давайте посмотрим на то, как это развивалось.
В 1982-м вышло сразу два основополагающих фильма, которые ещё не были полностью киберпанком в его нынешнем понимании, но многое для него сделали: «Бегущий по лезвию» (Blade Runner) и «Трон» (Tron). Ни один не оказался суперуспешным в кинопрокате, но оба стали культовыми и впоследствии на многое повлияли.
Один из самых известных кадров «Бегущего по лезвию»
«Бегущий по лезвию» довольно далеко ушёл от исходного романа Филипа Дика — и соединил фантастику с эстетикой нуар-фильмов, где никому нельзя верить. Получилось мрачное будущее, где автомобили научились летать, но приземляются они на тёмных улицах среди азиатских забегаловок. Все люди поудачливее уже сбежали с Земли, а оставшиеся живут в опустевших небоскрёбах, на стенах которых светится гигантская реклама. В этом мире, где не найти человеческого тепла, рассчитывать на историю с хеппи-эндом особо не приходится. Этими образами активно вдохновляются до сих пор — в том числе в «Cyberpunk 2077», где есть прямые отсылки.
«Трон» не был настолько мрачным, здесь сразу можно понять, что всё закончится хорошо. Но он важен в другом отношении. Во-первых, здесь заходила речь о взломе компьютерной системы, причём во имя благих целей, и возникал образ «хорошего хакера». (Стоит вспомнить, что слово «хакер» тогда вообще было лишено нынешних негативных коннотаций «взломщика-злоумышленника» и означало нечто вроде «компьютерный умелец».)
Во-вторых, здесь героя затягивало внутрь компьютерного мира. Стирание грани между реальным и виртуальным мирами — это позже на разный лад будет в «Матрице» и «Газонокосильщике», «Нирване» и «Лабиринте отражений». И хотя по сегодняшним меркам здешний виртуальный мир выглядит нарисованным в Paint, в нём есть свои яркие образы: сцена со световыми мотоциклами так запоминается, что из неё позже выросла отдельная игра Armagetron Advanced.
Годом позже, в 1983-м, возникает само слово «киберпанк» благодаря писателю Брюсу Бетке, назвавшему так свой рассказ. Он целенаправленно захотел соединить в одном слове два корня, первый из которых был бы про технологии, а второй — про подростковое наплевательство на правила. Его мысль была в том, что на смену хулиганам-байкерам должно прийти поколение бунтарей, владеющих компьютером с детства — и их родители совершенно не будут знать, что с ними делать.
В середине 80-х вообще происходит расцвет «книжного» киберпанка. Писатель Уильям Гибсон после рассказов вроде «Джонни Мнемоника» берётся за дебютный роман «Нейромант», и он становится главной киберпанк-книгой всех времён.
Я прочитал её в начале нулевых, когда ей было около 18 лет, и уже тогда её собирались экранизировать. С тех пор прошло ещё 18, а фильм так и не снят, но вроде бы по-прежнему собираются. Может, хоть хайп вокруг Cyberpunk 2077 на это сподвигнет? В любом случае, если «Бегущий по лезвию» был ещё «про андроидов», а не «про компьютеры», то вот тут IT-специфика развернулась во всю ширь: этот роман популяризировал слово «киберпространство».
А ещё в 80-х происходит заход на территорию с другой стороны. В Японии появляются «Акира» и «Призрак в доспехах», сначала в формате манги, а позже обе получат аниме-экранизации — тут возникает свой киберпанк.
Если в 80-х происходило становление жанра, а интересовалась им нишевая аудитория, то в 90-х жанр уже зрелый и более мейнстримовый.
Взять, например, фильм «Джонни Мнемоник» о человеке, который перевозит данные в своей голове.
Оригинальный рассказ Гибсона в 80-е читали гики, а вот экранизация 1995 года получила ощутимый бюджет и звёздного Киану Ривза, так что вышла на более широкую аудиторию, хоть и не понравилась критике. (Любопытная маленькая деталь: у героя Киану Ривза объём для хранения данных составлял 80 гигабайт, и тогда казалось, что это безумно много. А теперь Cyberpunk 2077, где в числе прочего есть новый персонаж Киану, требует скачать больше 100 гигабайт.)
В том же 1995-м вышли «Хакеры» с первой заметной ролью Анджелины Джоли. Они не оправдали кассовых ожиданий, но показали, что само слово «хакер» пришло в массы. И что массы однозначно увязывали его со взломом, а не просто с компьютерными способностями.
Но пик популяризации киберпанка — это 1999 год и «Матрица». Фильм об искусственной реальности осмыслял, кажется, сразу всё сделанное до него — узнаваемые зелёные символы позаимствовал из «Призрака в доспехах», на главную роль взял того же Киану. А в итоге стал и суперпопулярным (так что сейчас готовится к выходу уже третий сиквел), и культовым, и высоко оцененным критикой.
Любопытно, что в том же 1999-м появился ещё и «13-й этаж», где герой тоже с удивлением обнаруживает себя внутри виртуального мира, годом ранее их предвосхитил «Тёмный город», а ещё на год раньше Сергей Лукьяненко опубликовал «Лабиринт отражений». Вопрос о «настоящести» мира и способности заметить подмену в то время явно владел умами.
И параллельно жанр развивался как раз в «ненастоящих мирах» — компьютерных играх. На рубеже веков вышли две игры, которые связывают с киберпанком в первую очередь: System Shock 2 и Deus Ex.
Если уже поговорили о фильмах, книгах, аниме и играх — а бывает ли киберпанк-музыка? Сложно сказать, что это такое: понятно, что тут напрашивается электроника, но её есть много всякой, не всю же в киберпанк определять. Поэтому в первую очередь вспоминаются случаи, когда музыкант сам прямо обозначает связь — например, Билли Айдол, который сначала был просто панком без всяких кибер-приставок, в 1993-м выпустил концептуальный альбом «Cyberpunk». Но у меня лично с киберпанком ассоциируется в первую очередь альбом The Future Sound of London «Dead Cities» (1996). По-моему, вот так и должен звучать мир, который напичкан инновациями, но при этом разваливается.
Что такое настоящий киберпанк?
Вы наверняка слышали шутку, что киберпанк умер. Потому что мы уже живем в мире, где смешаны смартфоны, дополненная реальность и жаренный суп с отклеивающимися обоями. Разумеется, ничего общего с истинным киберпанком наша реальность не имеет и умер жанр далеко не потому, что кому-то он показался пророческим. Всем привет, ставьте смартфоны на зарядку и доставайте сковородку для супа, поговорить есть о чем.
Для начала, краткий экскурс в историю. Сам термин «киберпанк» придумал Брюс Бетке, так в 1983 году он назвал свой дебютный рассказ, который, впрочем, как и все творчество фантаста, к нашей сегодняшней теме никакого отношения не имеет. Но слово настолько хорошо звучало, что его использовал в своей колонке писатель и редактор Гарднер Дозуа. «Киберпанками» он назвал целую плеяду ярких писателей-фантастов, работающих в стилистике неонуарной научной фантастики, а позже использовал нетленную фразу «high tech low life» для описания творчества Уильяма Гибсона. Собственно, Гибсон в своем романе «Нейромант» и сформулировал характерные для жанра черты.
Так, еще минуту для об особенностях русского языка. Из-за того, что слово «жанр» имеет множество значений, появляется небольшая путаница. Вот смотрите, детектив и триллер – это жанры. Но фэнтези и научная фантастика – тоже жанры, но как бы другие. И вот если совсем упростить, первый тип можно выделить по особенностям повествования (отвечая на вопросы «кто?» «что случилось и как»), то второй тип по особенностям окружающих декораций (вопросы «когда», «где» и «при каких обстоятельствах»). Для этого подвида придумали слово «сеттинг». Таким образом сеттинг независим от нарратива и описывает время, место и условия действия. Это как раз и позволяет более комплексный и независимый термин «жанр» отличать от декоративного сеттинга. Смотрите, в том же Средиземье можно расписать вообще любую историю. От эпического противостояния добра со злом, до хоррора и мелодрамы. От этого волшебство и хоббиты с эльфами никуда не денутся, но повествование, атмосфера и конфликт будут совершенно другими. Я специально на этом заостряю внимание, ведь понимание разницы этих понятий и поможет осознать трагедию сегодняшнего пациента.
Итак, что же такое киберпанк? Вопрос вроде довольно легкий. Все мы интуитивно понимаем что это. Это мир недалекого будущего (хотя бывают исключения), в котором технологии становятся причиной социального расслоения на тех, кто их может себе позволить и на всех остальных. Но это, разумеется, не совсем так. Если опустить трактат «социальные предпосылки», Жанр стал своеобразной рефлексией страха перед технологиями и будущим. Слежка, торговля информацией, плохая экология, доминирование корпоративного над частным, интернет-эскапизм – это не казалось чем-то несбыточным, в итоге и не оказалось. Потому фантасты и писали настолько пугающие картины, к которым приведут индустриализация и подавляющая технофилия. Подобный фанатизм губителен, как бы говорили они. Теперь-то мы знаем, что их прогнозы не оправдались, или… они неправы были только в степени своих предположений. Привет мегакорпорациям типа Гугл и Эппл. А Илон Маск даже заявил, что мы уже киборги. Только носим свой кибер-мозг в руке. А стоит только забыть телефон дома и каждый из нас начинает испытывать синдром потерянной конечности. Так ли сильно ошибались фантасты?
Возможно, но из-за того, что киберпанк исключительно литературный жанр, он сформировался практически без каких-либо визуальных референсов. Ну, то есть, да, за год до «Нейроманта» вышел «Бегущий по лезвию», который хоть и был о другом, но отлично передал атмосферу книги Гибсона. Уильям впоследствии признался, что Лос-Анджелес из фильма очень напоминает его собственный Муровейник. Это и не удивительно, ведь в обоих случаях источником вдохновения стала азиатская архитектура и в частности Гонконг, который уже тогда называли городом будущего. Но это я к чему, по большому счету, каноничный киберпанк не имел под собой хоть сколько-нибудь необходимого изобразительного базиса и создавался исключительно повествовательным контекстом. А теперь еще раз, но проще. Все арты, которые вы можете найти по хэштэгу киберпанк с 90% вероятностью им не являются, только если не принадлежат известной франшизе, которая уже зарекомендовала себя. Потому что киберпанк нельзя нарисовать, его можно только описать. Помните, мы уже договорились раньше, жанр не столько про киберпротезы и голограммы, сколько про социальное неравенство и страх перед технологиями.
Так, давайте на примерах, потому что это реально важно. Вот смотрите, это типичный киборг, неотъемлемая, вроде бы, часть жанра. Что мы можем сказать про него и про мир в котором он живет? Да в общем-то ничего, кроме того, что их технологии достаточно развиты для протезирования. Но это вполне может быть и ссай-фай какой-нибудь. И вот вам еще киборгов для примера.
А вот теперь добавим этому парню немного контекста и получается уже что-то отдаленно напоминающее киберпанк. Только напоминающее, потому что, как я уже говорил, за жанром стоит не столько образ, сколько мысль. Технологии несут не только прогресс и процветание, но и могут стать настоящей угрозой. В мире технократии может остаться слишком мало человеческого. Вспомните любые произведения в жанре – эта мысль является лейтмотивом каждого. Невозможно выделить один какой-то элемент, ткнуть в него пальцем и сказать – "О, так это же киберпанк", потому что это не. Надеюсь, мы это уяснили, жанр очень контекстозависимый и не все то киберпанк, что блестит механическими руками и переливается неоном.
Итак, трудами талантливейших писателей жанр рос и развивался. Разумеется, отрицать историческое влияние "Трона" и "Бегущего по лезвию" я не собираюсь, просто они концентрировались на визуальной составляющей, которая не и так важна. Но в комплексе это привело к колоссальному росту аудитории. А потом в киберпанк пришли коммерсанты, которые уже знали как монетизировать этот технологический стокгольмский синдром. Так эра каноничного киберпанка закончилась и пришло время пост-киберпанка. Или поп-киберпанка. Хотя от частицы «панк» там осталось очень мало, так что кибер-поп может быть?
Что вообще произошло и почему я пытаюсь преподнести это как катастрофу? Ну, смотрите. О чем писали на тот момент уже классики? Их мир – это душное, грязное, мрачное место, пропитанное наркотиками и паранойей. Место, в котором просто неприятно находится. И истории они рассказывают под стать: про опустившихся маргиналов, живущих чуть ли не на самом дне. И их вполне это устраивает. Они не борются с системой из-за которой там оказались, но и не пытаются в нее интегрироваться – просто влачат свое существование, стремясь к тому, чтобы ничего не менялось. И к действиям их побуждает только крайняя нужна – или страх смерти, или желание заработать. Бандиты, хакеры, наемники, проститутки — среди них вы не найдете положительного персонажа.
Например, Кейс из Нейроманта. Талантливый хакер, киберковбой равных которому практически не существует. Но сейчас он жестко упарывается наркотой и барыжит краденным софтом и человеческими органами после того, как бандиты сожгли ему интерфейс для выхода в сеть. И на работу он соглашается только потому, что Кейсу обещают восстановить нервную систему и деньжат накинуть. Не слишком-то похоже на Адама Дженсена, да? И что в этом такого классного? Безразличие к человеческой жизни и цинизм происходящего ошеломляют, но доставляют. Помните свое желание, чтобы в очередном боевике победил злодей, Хэппи-энды достали, честно слово. Потому жанр давал чувство определенного смущения. Вроде бы герой победил, вот только ничего не изменилось. Кейс так и вообще просто вернулся к своей прежней жизни. Представьте, если бы Гарри Поттера после победы над Волдемортом, снова заперли в чулане или он бы основательно поехал кукухой после перехода от «мальчика который выжил», до «спасителя мира» и превратился в такого же одержимого маньяка как Том Реддл. Пожалуй, именно такая отрешенность и маргинализация являются ключом к успеху жанра. По крайней мере, меня притягивает именно это. Этого и лишился поп-киберпанк.
На первый взгляд ничего не изменилось. Даже декорации остались прежними. Дистопичное недалекое будущее с сильнейшей социальной сегрегацией на фоне невероятных технологий. Но изменилась суть. Помните, я не зря обращал ваше внимание на не связанность повествования и окружения. Мы наблюдаем уже не за поехавшим от наркоты психопатом, продающего органы расчлененных проституток. А за практически рыцарем с сияющими аугментациями, который в одиночку меняет систему. Это однозначно хороший парень (или девушка, мы ж тут не сексисты). Или кибер-коп, или участник сопротивления, спасающий мир. У него есть надежда и у этого прогнившего мира тоже. И понятно почему. Массовому зрителю намного легче сопереживать спасителю, а не подонку. А раз изменился запрос, значит изменится и продукт. Даже мой любимый Ghost in the Shell в целом о том же. О хороших ребятах, противостоящих кибер-террористам. Забавно, что именно последние нередко были героями каноничного киберпанка.
Но даже у подобной метаморфозы есть достоинства. Жанр приобрел популярность и к нему приобщилось множество талантливых авторов, не только писателей, каждый из которых раскрывал проблематику технофилии по-своему. Кто-то говорил о проблеме экологии, кто-то о техно-боге и власти искусственного интеллекта, кто-то о душе и человечности. Тем огромное множество, но даже они конечны. И когда за 20 лет сказали уже все, что могли, жанр заглох как-то сам по себе. Вы вспомните хоть десяток произведений с мощным повествованием за последние лет 15? Деус Экс, да? А кроме? И вот мы пришли к тому, что от великого некогда жанра осталась одна лишь форма. Сеттинг, как я уже говорил. Та самая «эстетика киберпанка».
И вот сейчас настало время обсудить “Cyberpunk 2077”. Это не киберпанк, ни каноничный, ни пост-. Об этом и написал Уильям Гибсон, за что общественность и накинулась на него. Но дедушка ведь был прав. И вот почему. Если вы помните Лос-Анджелес из «Бегущего по лезвию», или гибсоновский Муровейник, вы сразу поймете, что Найт-сити на них вообще не похож. Если честно, то он мне больше Новый Париж напоминает из «Ремембер ми». И дело не ярком солнце. Город хоть и вызывает некоторое отторжение, он не выглядит местом, в котором тебе реально хреново. Ну, то есть, да, кибергопники в подворотне все еще могут отпинать, но в принципе это абсолютно нормальный немного футуристичный город, которых даже сейчас великое множество. От него не веет депрессией и безнадегой. Разумеется, я не требую обреченности Сити-17 или Города Големов, но блин сейчас Найт Сити куда больше похож на город из «Первому игроку приготовится», что отнюдь не комплимент.
Далее технологии. В классическом киберпанке они играли роль дополнительного слоя для исследования человечества. Скажем, они были не самоцелью, а скорее инструментом. Та же Майор из Гитса, полный киборг, в детстве её сознание поместили в искусственный мозг и теперь она страдает от непонимания, человек ли она вообще? Может все её воспоминания – это просто специально созданные файлы на ее встроенной флешке. И Майор никогда не жила по-настоящему. За этим чувствуется глубина и мысль. Которой не может быть за условной пушкой в протезе руки. И вот какую роль играют технологии в мире Киберпанк 2077 пока что неясно.
Как неясна и роль искусственного интеллекта в повествовании. Не будет откровением, если я скажу, что он присутствует в подавляющем большинстве произведений. И чаще всего является таким себе непознанным существом, практически демоном, вселяющим ужас своей агтигуманистической рациональностью. Именно на противостоянии органики и синтетики, зачастую строится основной конфликт произведения. От «Мечтают ли андроиды об электроовцах», до «System Shock». И вроде у нас тут есть Джонни Сильверхенд, личностную матрицу которого вживили в голову V, но что-то подобное было даже в «Нейроманте», что уж говорить об тысячах других произведений. Так что ожидаем более тесного влияния ИИ на повествование.
Ну, и самое главное, на мой взгляд. V просто не может не быть положительным персонажем. По трейлерам, он так и вообще выглядит хорошим парнем, которому приходится выживать в не очень приятном месте. Вряд ли нам позволят заниматься какой-то совсем уж мрачнухой, хотя уж где, как не в городе, который признали ХУДШИМ В АМЕРИКЕ, на минуточку, этому самое место? Таким же прозвищем обладал Карцер Сити из "Manhunt", думаю, вам не нужно напоминать о том, что происходило в его черте. И отказ от совсем безумной жестокости – это вполне неплохо, но все же к киберпанку отношение имеет довольно посредственное. И повторяться в тысячный раз про важность характеров персонажей я не буду. Думаю, вам это и так довольно очевидно.
Причем, тему с жестокостью в мире, где никто ни с кем особо не церемониться, отлично обыгрывает моя иррационально любимая "Syndicate" 2012 года. Хотя и не при помощи главного героя. В игре есть эпизод, в котором после выполнения операции в офисе конкурирующей корпорации, мы с напарником должны сбежать на поезде. И он абсолютно равнодушно расстреливает мирных жителей на борту. В его парадигме восприятия мира – это просто бизи ворк. Игра никак не смакует эту жестокость, не пытается ей насладиться, просто дает понять, что в этой системе координат подобное ультранасилие – типичный четверг. У игры множество проблем, но вот один только этот эпизод доказывает, что Синдикейт куда больше киберпанк, на данный момент, чем сам «Киберпанк 2077» киберпанк, простите за каламбур.
А еще вы заметили насколько сильно изменилась концепция игры за время её разработки? Помните первый трейлер, показали только один краткий эпизод, но из него многое становится ясно, ведь он очень насыщен контекстом. Темный, офигенно стильный и практически статичный – выглядит как дань канону. Что пошло не так, и почему концепция развернулась на 180 градусов, пока что загадка. И я конечно не могу быть уверенным, но в том же году вышла "Hotline Miami" и интернет знатно так угорел по ретровейв стилистике 80-х и со временем это только набирало обороты. Конечно же, "Киберпанк 2077" это никакой не ретровейв, но вектор развития был заложен и вполне возможно, что нас ожидает расцвет нового жанра – ретрокиберпанка или ретрофутуризма 90-х, если хотите. Да и вообще, я поймал себя на мысли, что по трейлерам игра выглядит как смесь "Deus Ex" и "Sunset Overdrive", на боксе был такой эксклюзив. Там даже город как бы в рифму Найт сити называется Сансет сити. А ребята потом для Сони Человека-паука сделали. Но я уже совсем куда-то ушел, так что пора заканчивать.
Каноничный киберпанк был рефлексией страха перед технологиями. Пост-киберпанк деконструировал жанр и разобрал множество проблем общества будущего. В то же время “Cyberpunk 2077” выглядит ностальгией по киберпанку 90-ым. Именно таким был жанр в то время. Красочным, гротескным, технологичным и зачастую беспричинно конфликтным. Герои того времени легко могли перевести стычку в подворотне в перестрелку на высокоскоростной эстокаде, используя аугментации и гаджеты. И это неплохо. А для настолько ожидаемой игры даже плюс, ведь «Киберпанк» как ни крути коммерческий продукт, который вынужден отвечать требованиям и быть актуальным. И вообще, какая разница киберпанк это, ретрокиберпанк или синтвейв неонуар – главное, чтобы игра была хорошая, верно? А пока что ждем. Одно ясно наверняка, оверхайп и завышенные ожидания еще никому не пошли на пользу.
XXI век
В 90-х жанр активно развивался — а вот потом как отрезало. За последние 20 лет мы не видели, кажется, ни одного по-настоящему значимого киберпанк-произведения. (Update: в комментариях неоднократно отметили сериал «Видоизменённый углерод» — каюсь, вот его не смотрел.)
Были сиквелы («Бегущий по лезвию 2049», «Призрак в доспехах 2», две «Матрицы»), ни один из которых не сравнился с оригиналом. Были какие-то фильмы, которые можно причислить к киберпанку со скрипом: «Википедия» включает туда «Район 9» и «Робота по имени Чаппи» Нила Бломкампа, где показана южноафриканская low life, но инопланетяне и роботы появились в фантастике задолго до 80-х и персональных компьютеров.
В 2010-х тему хакерства развивала игра Watch Dogs, тему искусственного интеллекта — фильмы «Her» и «Ex Machina», а пугать людей технологиями стал сериал «Чёрное зеркало». Но в связи с ними всеми слово «киберпанк» особо не звучало.
Так что, кажется, главное заявление за эти годы пришло не из кино или книг, а из автопрома. Cybertruck Илона Маска — это киберпанк-автомобиль во всём, начиная с названия и заканчивая тем, какие время и место выбрали для его премьеры («ноябрь 2019-го, Лос-Анджелес» — это вступительный титр из «Бегущего по лезвию»).
В сообществе закреплена запись «Киберпанк умер. Не потому, что жанр плохой — наоборот, великий жанр, пророческий. Просто он перестал быть фантастикой. Мы уже живём в киберпанке. "High tech, low life" — это наша жизнь, все эти смартфоны и дополненная реальность вперемешку с жареным супом и отклеивающимися обоями».
А теперь вот у нас есть Cyberpunk 2077 — первое за долгое время большое высказывание. Но в обзорах замечают, что при всём масштабе оно вторичное: использует уже сложившийся киберпанк-канон, а не добавляет к нему что-то принципиально новое. Причём канон за эти годы успел устареть (появились те же смартфоны, толком не предсказанные в классическом киберпанке), а ему продолжают следовать. Получается уже не «будущее», а «будущее, каким его представляли в прошлом».
И аудитория воспринимает это соответственно. Если когда-то неоновые вывески ассоциировались с будущим, то теперь для людей это эстетика 80-х. Сейчас никто уже не считает, что хакеры завтра захватят весь мир — зато можно повспоминать времена, когда это казалось реальным. Отчасти на подобном основан музыкальный феномен vaporwave/synthwave, тоже переосмысляющий 80-е и использующий киберпанк-образы.
То есть, хотя в название Cyberpunk 2077 вынесен год из будущего, интерес людей к нему — это во многом ностальгия по прошлому.
Прошлое как способ понять настоящее: исекай и ретрофутуризм
Работы в жанре «альтернативная история» переживают бум. Вместо того, чтобы фантазировать о будущем, все больше авторов предпочитает переизобретать историю. Сюжет, время и место повествования в таких книгах разнится, но некоторые принципы остаются общими.
Ретрофутуризм воображает альтернативные цивилизации, которые не пошли по пути цифровых технологий и построили технологические империи при помощи других инструментов: от паровых технологий (всем известный стимпанк) до дизельных двигателей (дизельпанк) или даже технологий каменного века (стоунпанк). Эстетика таких работ зачастую берет начало в ранней научной фантастике. Такие книги позволяют нам переоценить роль цифровых инструментов и по-новому взглянуть на собственные представления о будущем.
Исекай (яп. «другой мир»), «portal fantasy» или, по-русски, «книги про попаданцев» задают прошлому похожие вопросы. Эти фантазии объединяет «вырывание» героя из современности и помещение его в альтернативный мир — волшебное королевство, компьютерную игру или, опять же, прошлое. Легко понять, почему этот жанр стал настолько популярен. Не последнюю роль в этом играет эскапизм и желание вернуться в более «простые времена», где имеются четкие ориентиры добра и зла. Герои произведений про попаданцев искупают прошлое, избавляют его от амбивалентности. Качество работ в этом жанре — будь то мультипликация или книги — часто оставляет желать лучшего. Но, раз такое искусство популярно, то на то есть причина. Как и произведения других фантастических жанров, эти работы многое говорят о нашем времени.
Настоящее как способ изобрести будущее: мифопанк
Глобальная культура остается монополией западного мира. Но этнические меньшинства составляют все большую часть его населения. Благодаря интернету и прогрессу, у многих из них появился голос, который слышен далеко за пределами диаспоры. Более того, они играют все более значимую роль в глобальной экономике. Социологи предсказывают, что так называемая «европейская» цивилизация может со временем потерять свои лидирующие позиции. Что же придет ей на смену? Именно этим вопросом занимается мифопанк, в частности — его поджанры афрофутуризм и чаохуань. Они берут за основу мифологические и социальные системы, отличные от ныне доминантных, и воображают мир будущего, построенный по их принципам.
Первые работы в жанре афрофутуризм появились еще в 1950-х, когда джазовый музыкант Сан Ра (Sun Ra) начал совмещать в своем творчестве мифологию древних африканских цивилизаций и эстетику эпохи покорения космоса. А в последние десять лет это направление распространилось шире, чем когда-либо до того. Один из ярких примеров современного «мейнстримного» афрофутуризма — голливудский блокбастер «Черная Пантера». Помимо кино и музыки, жанр проявил себя в литературе и визуальном искусстве — заинтересованным в нем людям есть, что почитать, посмотреть и послушать.
В последние десятилетия китайская культура тоже стала более заметна. В конце концов, только в XX веке страна пережила две революции, «экономическое чудо» и культурный сдвиг, аналогов которому нет в остальном мире. Из страны третьего мира Китай превратился в геополитическую державу — там, где еще вчера были деревянные дома, стоят небоскребы, а непрекращающийся прогресс не дает остановиться и осмыслить значимость пройденного пути.
Именно этот пробел пытаются заполнить местные писатели-фантасты. Авторы жанра чаохуань (англ. chaohuan, в переводе означает «ультра-нереальность») пропускают инструментарий классической научной фантастики через призму экзистенциализма. Знакомство с такой литературой можно начать с победителя премии Hugo Awards, книги «Задача трех тел» китайского писателя Лю Цысиня. История там разворачивается вокруг женщины-астрофизика, которая приглашает инопланетян на Землю в разгар Культурной Революции в КНР.
Это направление развивается также в визуальном и мультимедиа-искусстве. Один из примеров — видеоэссе «Синофутуризм» мультимедиа-художника Лоуренса Лека (Lawrence Lek), своеобразное собрание стереотипов о «Китае XXI века» (на видео выше).
Читайте также: