Вечный зов русской мафии

Обновлено: 04.07.2024

«Вечный зов» – это попытка перенести на экраны знаменитый одноименный роман Анатолия Иванова. История, представленная в рамках этой грандиозной телеэпопеи, охватывает период российской истории длиной более полувека. Повествование открывается в начале двадцатого столетия и заканчивается уже в Советском Союзе времен правления Хрущева. В центре сюжета – фамильный род Савельевых, простых русских людей родом из глухой деревушки на Крайнем Севере. Несмотря на то, что телесериал охватывает историю всей семьи, внимание авторов ленты сосредоточено на судьбе трех братьев, Антона, Федора и Ивана. Им пришлось расти и набираться опыта в смутные времена, когда страну раздирали войны, революция и смена государственного строя. Нам предстоит узнать о главных исторических событиях глазами братьев Савельевых, пройти через три войны, окунуться с головой во все драматические перипетии двадцатого века. Как сложится судьба семьи, можно посмотреть онлайн в этом многосерийном фильме.

Приглашаем посмотреть сериал «Вечный зов» в нашем онлайн-кинотеатре совершенно бесплатно в хорошем HD качестве. Приятного просмотра!

Сюжет

Действие начинается в 1906 году, когда в глухую сибирскую деревню Михайловку возвращаются с фронта двое военных. В деревне живут Савельевы – семья, которой предстоит опасный путь. Трое сыновей выбирают свою судьбу. Савельев Антон отправляется работать с РСДРП. Членство в подпольной организации не доводит до добра, и Антон оказывается на допросе, где один из его коллег по подпольной деятельности «ломается».

Далее сюжет переносится в 1914 год. Теперь зритель узнаёт о жизни второго сына – Ивана. Он влюбляется в дочку местного богатея, а его брат - Фёдор - становится доверенным лицом этого богатея.

К 1918 году уже многое изменилось в деревне. Антон убегает от расстрела, к нему присоединяется Фёдор со своей возлюбленной.

Иван Савельев оказывается в тюрьме, откуда выйдет только в 1925 году. После освобождения Иван постоянно ругается с Фёдором. В Михайловку привозят кино. На экране показывают крупного руководителя, в котором местные узнают Антона Савельева. Из-за сплетен и навета арестовывают Ивана. Он выходит из тюрьмы в тот момент, когда по стране проносится страшное известие: «Началась война!»

В Шантару эвакуируют завод, наблюдать за его запуском приезжает сам Антон Савельев. Он пытается примирить братьев, но всё заканчивается огромным скандалом. Фёдор решает уйти от Анны к Анфисе, но она ему отказывает. На фоне этого на войну уходят Иван Савельев, Семён (сын Фёдора) и несколько других односельчан.

Финальная серия перемещает зрителя в 1961 год. В Михайловку приходит известие о том, что после побега из концлагеря во время войны погиб Семён. Дмитрий Савельев, сын Фёдора, получает приглашение приехать к Ганке.

«Вечный зов» по литературной моде начала двадцатого века мог бы называться «Сага о Савельевых» , потому что именно эта семья является в повествовании ключевой. История трёх очень непохожих друг на друга братьев начинается с 1906 года, где сначала придётся думать на одного брата, что он плохой, а про другого, что - сволочь, конечно, но хороший, а потом уже наоборот, а после появится и третий брат, а вместе с ним ещё с пять десятков героев, которые живут в посёлке Шантара близ Новониколаевска на берегу такой же переменчивой речки Громотухи – то она течёт ручьём, то грохочет ледоходом. Шантару Иванов выдумал, хотя поговаривают, что не очень-то – списал её с родного посёлка Шемонаиха и поместил на берега реки с реальным названием. По количеству интриг и любовей Шантара могла бы посоперничать с какой-нибудь условной рабыней Изаурой, а по сложности представленных героев с любимой в России начала девяностых «Санта-Барбарой» - он изменяет, но не любит, она его любит, а потом не любит, другая вообще никого не любит, а её любят, ну и так далее - весь набор мятежных душ в разрезе.

Анатолий Иванов. Вечный зов (комплект из 2 книг) — М.: Эксмо-Пресс, 2000 г. - 1472 с. Анатолий Иванов. Вечный зов (комплект из 2 книг) — М.: Эксмо-Пресс, 2000 г. - 1472 с.

С персонажами Иванова и в самом деле происходят на протяжении романа значительные перемены , однако, работают они не так, как это принято по неписанным правилам развития романных героев. В один момент у кого-то что-то «щёлкает» в голове, от одной вскользь брошенной фразы в позавчерашней беседе шевельнётся что-то в груди, от песни соловья намокают глаза, а уж потом вчерашний твердолобый и однобокий плохиш становится вдруг героем положительным, понявшим что-то про жизнь и про людей вокруг него. Н. Начинает делить окружающих на своих и чужих, потому что сердечный радар теперь работает по-другому, но этот самый момент, преломление персонажа уловить вряд ли получится: хорошими становятся за один разговор, за один взгляд, за один сон (или бессонную ночь). Неоднозначность героев при этом – одна из ключевых особенностей романа. Здесь, в общем-то, нет только плохих или хороших, здесь обязательно всё у всех сложно и в сердце, и в мыслях. Натворивши дел, эти исконно русские люди горько раскаиваются, каются, наказывают себя сами и даже не хотят жизни, потому что известное дело – жить это роскошь, что особенно понятно тем, кто прошёл войну.

Мужским персонажам Иванова везёт больше – они кажутся по понятным для тех лет причинам куда более сложными организмами, которые могут изменить, но не по любви, предать, но не по идейным соображениям, казаться трусами, но от большого горя, и даже бить, а значит, любить – не без этого. В конце семидесятых, когда создавалась эта вечная для русской литературы эпопея, роль женщины – в жизни, а не только литературе, была вряд ли завидной. Установка на повышение рождаемости, которой погоняет автор своих героинь, была, разумеется, придумана далеко не им самим – повышаем рождаемость, девочки, погибших на войне не счесть, опустевшие города и сёла тебе в доказательство. Женщины, помимо родительских функций, или любят бездумно, или не любят вовсе, а просто прикидывают, как бы потеплее устроиться, но тут уж, как говорится, ни уму, ни сердцу. Женщины, как и мужчины, страдают тоже – тяжела доля женская, говорят они (и это правда), осознают, что всю жизнь любили не того и не тем в общем-то местом (так и думают), от того страдают ещё пуще прежнего. Женщины эти, при этом, предпочитают смерть поруганной чести, но что хуже, с этим согласны и мужчины. Можно было бы обвинить здесь Иванова-автора в том, что именно такие мысли он вкладывает в голову одного из ключевых персонажей, но, тут же другой, не менее ключевой его родственник с ним не согласится, и будет любить женщину такой, потому что нормальному человеку понятно про обстоятельства, которые сильнее.

Кадр из фильма "Вечный зов", Поликарп Кружилин в исполнении Петра Вильяминова Кадр из фильма "Вечный зов", Поликарп Кружилин в исполнении Петра Вильяминова

Писатель Анатолий Иванов известен как крупнейший писатель «почвенник», но кажется в своих романах последователем установок будды Шакьямуни : жизнь есть страдание, победивший тысячу воинов менее победитель, чем тот, кто победил самого себя, победа приносит ненависть и так далее. Удивительным образом, извечные буддистские мудрости находят отклик в русской литературе конца семидесятых – и эта многогранность очередное доказательство тому, насколько вечным в самом деле вышел «Вечный зов» и насколько громадный успех ждал писателя. Точно так же, как после выхода сериала «Тени исчезают в полдень», зрители ломанулись в библиотеки, так же сметали с полок и вышедший семь лет спустя «Вечный зов». Последующие обвинения автора в агитации и пропаганде партийных идей сейчас кажутся довольно наивными, ведь в те годы выход подобного романа казался как нельзя нужным и своевременным. Иванов и писал, в общем-то, с себя - многие эпизоды романа похожи на выдержки из его биографии. Это детские годы, проведённые в колхозном поле, пока по всей России шла Великая Отечественная война, потом, в пятидесятых – поступление в университет на журналистику, последующая редакторская работа в газете. Дальше уже некнижное - публикация первого успешного романа и вступление в ряды Союза писателей СССР (хотя кто знает, как могла продолжиться жизнь одного из персонажей – может, он и стал известным писателем?). Проза Иванова выпестована в условиях, далеко не лучших для литературы, - впрочем, сам автор ни капли от подобных условий не страдал, а только чаще подчёркивал, не стесняясь, идейность своих романов. Здесь же, однако, можно упереться в те же ворота – на одних написано «свои», на других «чужие», «овцы добродетельны, козлища порочны». Социалистический реалист Иванов был обожаем одними и ненавидим другими – и иначе здесь быть не могло, потому что всегда там, где литература сталкивается с политикой, обязательно получается ожидаемый конфликт. Так, критик Евгений Ермолин в начале девяностых разнёс творчество Иванова в пух и прах, разъярённо отмечая отсутствие в подобной литературе индивидуализма и путано сравнивая её с пчелиным роем: « по роевой логике, художник с особым талантом, гений и вовсе не нужны. Зачем бы, в самом деле? Рой, муравейник стремятся к постоянной самоидентификации, тождеству с собой ».

Можно ли обвинять в этом Иванова? Его «Вечный зов» кажется абсолютно искренним произведением, ребёнком своего времени, куда более сложным, чем пресловутый «мир дистиллированных идей», а герои действительно сложнее сведённых к сухой идеологии манекенов. Простой советский читатель выбирал «Вечный зов» сердцем, а за последующим сериалом следил, утирая слёзы и надеясь, что Семён и Наталья обязательно встретятся, Анфиса дождётся, Алейников победит, Фёдор получит по заслугам. Иванов страдает вместе с ними всеми, но аккуратно выводит своеобразный гимн отечеству, родному краю, красоте земли русской, где по утрам кровенится холодная заря, где косматая хвоя на кедрах пахнет расплавленной смолой, а над землёй ночами полыхает звёздный океан. В то же время, гимн этот – ещё и героизму простого русского человека, усатого молчаливого мужика, который говорит только тогда, когда без слов не обойтись, любит до гроба, зла не держит, смерти не боится. Этот едва ли не собирательный образ русского духа, «русскости» как таковой, несгибаемый, очень живой, обязательно страдающий, нашёл отклики в сердцах миллионов совсем не потому, что проповедовал какие-то устаревшие уже теперь идеалы, излишне демонстративно призывал отчизну любить и гордиться родным краем. Все эти сложные характеры, изломанные судьбы, вся эта кровавая битва межу теми и этими – слишком узнаваемый портрет страны, который написал Анатолий Иванов, сын своего государства.

В этой заметке, в отличие от предыдущей, не будет много цифр. Буквами тоже постараюсь не утомлять вас.

Но, как получится. В конце концов, всегда можно закрыть заметку, не дочитав. Ваше право.

В 1970 году вышла первая книга Анатолия Иванова "Вечный зов". Через шесть лет вторая книга.

Предостережение потомкам из романа "Вечный зов" актуально по сей день.

Арнольд Лахновский, офицер царской охранки, позднее офицер абвера:

Ну что же. Не удалось нам выиграть в этом веке, выиграем в следующем. Победа, говорит ваш Сталин, будет за нами. За Россией, то есть.

Это верно, нынче — за Россией. Но окончательная победа останется за противоположным ей миром. То есть за нами.

Вы что же, думаете, Англия и Америка всегда будут с Россией? Нельзя примирить огонь и воду.

Ничего вечного нету. И законов никаких вечных у людей нет, кроме одного - жить да жрать. Причем жить как можно дольше, а жрать как можно слаще.
Конечно, теперешнее поколение, впитавшее в себя весь фанатизм так называемого марксизма-ленинизма, нам не сломить. Пробовали — не получилось.
Америка и Англия не всегда будут на стороне России.

Почему же сейчас на ее стороне? Видимо, боятся, что, если падет Россия, Англию Гитлер проглотит, как хохол галушку.

Ну, а тогда с Америкой разговор будет крутой. И не устоять ей. Американцы какие вояки? Пьянствовать да с бабами развратничать — это умеют. А воевать? Не-ет. И океан их не загородит. Вот почему они покуда с Россией. Но падет Германия — и они очнутся.

Другого обстоятельства быть не может. И не будет!

Да, после войны мы будем действовать не спеша, с дальним и верным прицелом. Все очень просто в мире, говорю, все очень просто. Нынешнее поколение не сломить . Что ж, мы возьмемся за следующие

В этом веке нам уже не победить. Нынешнее поколение людей в России слишком фанатичное. До оголтелости.

Войны обычно ослабляли любой народ, потому что, помимо физического истребления значительной части народа, вырывали его духовные корни, растаптывали и уничтожали самые главные основы его нравственности.

Но слишком он многочислен, что ли, этот проклятый ваш советский народ. Или он какой-то особый и непонятный. И в результате войны он не слабеет, а становится сильнее, его фанатизм и вера в победу не уменьшаются, а все увеличиваются.

И мы дальше пойдем другим путем. Будем вырывать эти духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать главные основы народной нравственности.

Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением, выветривать этот ленинский фанатизм.

Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее!

Да, развращать! Растлевать! Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов!

Да, не легко это сделать. А главное — не так скоро. Невозможно быстро достичь этого. Десятки и десятки лет пройдут. Вот что жалко.

Окончится война — все как-то утрясется, устроится.

И мы бросим все, что имеем, чем располагаем. все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению.

Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить.

Мы найдем своих единомышленников. своих союзников и помощников в самой России!

И даже не то слово — найдем.. . Мы их воспитаем! Мы их наделаем столько, сколько надо! И вот тогда, вот потом. со всех сторон —снаружи и изнутри мы и приступим к разложению. сейчас, конечно, монолитного, как любят повторять ваши правители, общества. Мы, как черви, разъедим этот монолит, продырявим его.

Общими силами мы низведем все ваши исторические авторитеты ваших философов, ученых, писателей, художников — всех духовных и нравственных идолов, которыми когда-то гордился народ, которым поклонялся, до примитива.

И когда таких, кому это безразлично, будет много, дело сделается быстро. Всю историю России, историю народа мы будем трактовать как бездуховную, как царство сплошного мракобесия и реакции.

Постепенно, шаг за шагом, мы вытравим историческую память у всех людей.

А с народом, лишенным такой памяти, можно делать что угодно. Народ, переставший гордиться прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего. Он станет равнодушным ко всему, отупеет и в конце концов превратится в стадо скотов. Что и требуется! Что и требуется!

Страшный монолог Лахновского. Циничный.

Как и пророческий роман-предсказание Всеволода Кочетова "Чего же ты хочешь?" , изданного в 1969 году. Сбывшееся предсказание о развале СССР.

Кочетов открыто писал о пяти смертельных опасностях СССР:

Внешняя угроза - тогда это называлось "происки мирового империализма";
Внутренняя угроза. Очень большая опасность - инфантильность молодёжи. Молодые нацелены на потребление, удовольствия. "Не пропляшите страну!" - фраза из романа;
Инфантильная интеллигенция. Которая не живет, а играет. Инфантильно требуя, чтоб государство содержало их, но не вмешивалось в их игрушки. Такие вот вольнолюбцы. Капризно грозящие государству, дескать будешь вмешиваться — найду других покровителей. Каких? Да хоть с западных радиостанций. Или из разных невнятных западных контор. И все готовы приголубить того, кто хоть слегка против;
Идеология. Безмыслие государства. Не объединившее почвенников, западников, левых, правых. В результате взращивание, формирование традиции безмыслия граждан.
Быт. "Страшнее Врангеля обывательский быт", — сказал когда-то Маяковский. Люди способны отказаться в годину бедствий от многих вещей, но проходит бедствие – и простой человек не понимает, почему в окружающей жизни всё нет и нет простого и желанного.

Роман Кочетова довел либеральную интеллигенцию до исступления.

Ещё бы. Всеволод Кочетов в романе прямо заявил о разложении советского общества западной псевдокультурой и пропагандой.

Началась неистовая травля. Довели.

4 ноября 1973 года фронтовик, писатель, журналист застрелился из именного пистолета на даче, в Переделкино.

Извините, не хотела касаться в этой заметке Всеволода Кочетова . Так получилось. Навеяло.

Резюмирую. Не считаю, что пророчества Лахновского сбудутся. Россияне долго терпят, но больно отвечают.

Наша беда — добрые мы очень, снисходительные. Но, это удел сильных. Духовно сильных.

И миролюбивые. Нам чужды войны. Любые, в том числе идеологические. А вот это зря.

Есть у нас такая национальная черта. Мы едины, когда на краю. Не надо ждать края.

Читайте также: