The last of us концовка
Обновлено: 04.07.2024
Так уж вышло, что человечество мыслит архетипами. Грубо говоря, у всех у нас все-таки есть зачатки коллективного разума — общие представления о героях, злодеях, мудрости, смерти, Боге. Коллективное бессознательное. «В коллективном бессознательном содержится все духовное наследие человеческой эволюции, возродившееся в структуре мозга каждого индивидуума», — так писал психолог-аналитик Карл Юнг, знаменитый коллега Зигмунда Фрейда, пошедший дальше своего идейного вдохновителя. Если Фрейд во всех проблемах человечества винил проблемы с сексуальностью, то Юнг погружался в своих исследованиях в самые глубины человеческой души и выходил оттуда по колено в мифах, символах и архетипах.
Исследуя сюжет The Last of Us, следом за Юнгом опускаемся на самое дно человеческой души и мы. Осторожно, очень много спойлеров!
Есть множество параллельных вселенных, вы знали? Но погодите крутить пальцем у виска, научные трактаты об этом пишут уже несколько тысячелетий. Каждый человек живет в своем собственном мире и воспринимает события, происходящие вокруг него, исключительно по-своему. На параллельные вселенные в том или ином виде можно натолкнуться у Платона, Лема, Беркли, у Хокинга, в конце концов. Суть каждого из нас — наш мозг и наша память. Мы мыслим, следовательно, существуем. Нет памяти — нет человека. Следовательно, наша душа — это и есть совокупность всего, что мы помним. Запах сена в деревне у бабушки, вкус яблока из сада, боль от первого падения с велосипеда, грусть по ушедшему в другой мир близкому человеку — все это и есть наша душа, самое ценное, что есть в каждом из нас.
И каждый из нас реагирует на происходящие события по-своему, по законам своей собственной вселенной. Один в магазине выберет яблочный сок, потому что вспомнит про то самое яблоко в саду из детства, другой никогда не купит синюю машину, потому что машина синего цвета погубила его любимую кошку.
Очень многое в нашей жизни мы выбираем бессознательно. Хокинг даже утверждает, что такой выбор — не выбор вовсе, и все на самом деле предрешено. «Каждый из нас воспринимает абстрактные и общие положения индивидуально, в контексте собственного разума. Причиной такого колебания (непостоянство смысла) является то, что общее понятие воспринимается в индивидуальном контексте и поэтому понимается и используется индивидуально», — пишет Юнг в своей работе «Подход к бессознательному».
Но зачастую, задумавшись о том, что мы делаем, мы не находим этому причины. Почему мне нравится эта девушка, ведь в ней сосредоточено все то, что я ненавижу в людях? Почему мне постоянно снится рыжая кошка, хотя у меня никогда не было кошек? Символы, которые всплывают (или не всплывают вовсе, а действуют исподтишка) в нашем мозгу, вторгаются из бессознательного в сознательное и заставляют нас принимать решения и делать выбор. Этакие мозговые паразиты, которых невозможно вывести лекарственными препаратами. И паразиты эти — не что иное, как архетипы, образы, живущие в душах у всего человечества. Именно поэтому нам всем читают одинаковые сказки про одинаковых героев. Именно поэтому все религии похожи друг на друга. Именно поэтому нам всем снится одно и то же. И паразиты эти страшнее, чем что бы то ни было.
Эти архетипы объединяют все наши вселенные в одну. Во вселенную, где торжествует коллективное бессознательное. Это наше спасение и наше бедствие. И когда в наших фантазиях наступает конец света, паразиты выбираются на свободу и захватывают наши умы. Так было во времена охоты на ведьм. Так было в фашистской Германии. Так было после конца света в The Last of Us.
Один из основополагающих архетипов у Юнга — «Тень», бессознательное проявление всего того, что мы стремимся скрыть под маской («Персоной», как ее называет психолог), которую носим в обществе. Тень есть в каждом из нас и ближе всего к сознательному. Грубо говоря, все мы — шизофреники. И когда «ангелы придут судить нас за грехи наши» — они встретятся с нашими Тенями.
Но в мир The Last of Us ангелы не пришли. И Тени вырвались на свободу в своих самых извращенных формах.
Архетипы — не что иное, как наши воспоминания о прошлом наших предков. Как зародыш в теле женщины проходит через все ступени эволюции человека, так и наш разум несет в себе абсолютно весь культурный опыт человечества. Еще с первобытных времен, когда мы не пытались осознавать то, что видим, а просто принимали это на веру.
«С ростом научного понимания наш мир все более дегуманизируется, — пишет Юнг. — Человек чувствует себя изолированным в космосе, потому что теперь он отделен от природы, не включен в нее органически и утратил свою эмоциональную «бессознательную идентичность» с природными явлениями. Постепенно они теряют свою символическую причастность. Теперь уже гром — не голос рассерженного Бога, а молния — не его карающая стрела». Но тут зарвавшееся человечество, давным-давно потерявшее связь с природой, наконец-то ее обрело. Настойчивый вьюн на заставочном экране The Last of Us пробирается сквозь открытое окно в жилище человека. Лучшая метафора, которая могла бы быть в видеоигре.
Прямая речь
Карл Густав Юнг
Об архетипах коллективного бессознательного
«Мы уверяем себя, что с помощью разума «завоевали природу». Но это лишь лозунг — так называемое завоевание природы оборачивается перенаселенностью и добавляет к нашим бедам психологическую неспособность к нужным политическим реакциям. И людям остается лишь ссориться и сражаться за превосходство друг над другом.
Можно ли говорить после этого, что мы «завоевали природу»? Так как любое изменение должно где-то начинаться, то пережить и вынести его в себе должен отдельный человек. Реальное изменение должно начаться внутри самого человека, и этим человеком может быть любой из нас. Никто не может озираться кругом в ожидании, что кто-то еще сделает то, что он не хочет делать сам. Но поскольку, кажется, никто не знает, что делать, то, возможно, каждому из нас стоит спросить себя: может быть, мое бессознательное знает, что может нам помочь? Ясно, что сознательный разум не способен сделать что-либо полезное в этом отношении. Сегодня человек с болью воспринимает тот факт, что ни его великие религии, ни многочисленные философии не дают ему того мощного воодушевляющего идеала, обеспечивающего ту безопасность, в которой он нуждается перед лицом нынешнего состояния мира»
Те «политические реакции», о которых пишет Юнг, в мире «Одних из нас» за нерешительного человека провела сама природа. Тени выживших незамедлительно вырвались на свободу: именно с их помощью люди поняли, как сохранить свою человечность и выжить. Кто-то стал поедать себе подобных, кто-то отправился за вакциной по трупам детей. Вряд ли они делали бы это в обычном мире, но мир изменился. Бессознательное спасло их, тогда как сознательное ничего не могло поделать. И Джоэл в этой системе — один из последних, кто не поддался Тени. Сначала.
«Ты будешь делать то, что я скажу. Ясно?» — Джоэл разбирается с Элли на берегу. «Да, ты здесь главный», — покорно отвечает ему Элли. С самого начала кажется, что Джоэл поддался Тени, как и все остальные: вместе с Тесс, подругой и, вероятно, любовницей, он идет по трупам ради личной выгоды, оправдывая это выживанием. Жестокому миру — жестокие жители.
Он полностью независим, его поступки незыблемы, он в этом мире главный. Но только до тех пор, пока в его жизни не появляется Ребенок и не погружает его в Тень еще глубже.
Архетип «Ребенок» в коллективном бессознательном человечества всегда играл важную роль. Он присутствует в каждом третьем мифе, стоит в основе многих религий, а важные для культуры литературные произведения часто начинаются или заканчиваются рождением младенца. В своей работе «Божественный ребенок» Юнг характеризует этот архетип пространным «меньше малого и больше большого». Этот образ так сильно въелся в бессознательное, что символизм рождения превратился в клише: если в кино или видеоигре рождается ребенок, то, скорее всего, главный герой вот-вот признает свой инфантилизм, перестанет наматывать сопли на кулак и возьмется за спасение мира. Ближайший пример — Beyond: Two Souls, на 90% состоящая из такого рода клише, которые, однако, не связываются в единую историю.
При всем при этом Ребенок часто бывает брошен и не нужен: лучшие примеры — миф о Ромуле и сказка о Маугли. «Природа, сам инстинктивный мир попечительствует ребенку: его вскармливают и защищают звери. «Ребенок» означает нечто вырастающее в самостоятельность. Он не может состояться без отторжения от истоков. Поэтому заброшенность является не только сопутствующим, но просто необходимым условием», — пишет Юнг.
Как каждый из нас, Джоэл живет в своей личной вселенной. И в этой вселенной он — Герой, а Элли — Ребенок, который лишь подчеркивает придуманный им самим образ и все дальше уводит Джоэла от сути своих психологических проблем, в Тень. Поначалу Джоэл отвергает ее, но затем привыкает и начинает видеть в ней свою дочь. Вместо того чтобы отпустить наконец воспоминания о дочери, старик просто заменяет ее Элли, приглушая тем самым боль от потери.
В то время как Элли в психическом плане стремительно растет и в глазах игрока сама превращается в Героя, Джоэл лишь деградирует, все сильней выпячивая свое эго. Он мог бы и забыть про свою трагедию, но его подсознание раз за разом прокручивает перед глазами смерть единственной дочери, и Джоэл просто не знает, как с этим бороться. Он поддается Тени — всему тому, что раньше прятал в глубинах подсознания. И даже после того, как Элли спасает ему жизнь и доказывает, что выросла, Джоэл, пожираемый своими внутренними демонами, обманывает свою спутницу, говоря самую главную фразу в игре: «Клянусь». В его вселенной Элли — все еще Ребенок, а он — Герой. И это действительно страшно.
Катастрофическим обманом, ужасной трагедией человека заканчивается история последних из нас.
The Last of Us — история сломленного человека. История человека, не сумевшего побороть свою психологическую проблему. Струсившего принять боль. The Last of Us — это вовсе не история героя. Это история труса. И кроме как «Клянусь» такая история ничем закончиться не могла. Концовка идеальна, и большинству игр до такого далеко.
. Но, возможно, все наладится. Недаром ведь потом, после прохождения, на подоконнике с заставочного экрана появляется нож Элли, которым как бы можно перерезать пробивающийся в комнату вьюн. Если Джоэл потерян для человечества, то она — его последняя надежда. Божественный ребенок. Еще не все кончено.
В этом и есть прелесть The Last of Us. Всякая хорошая история соткана из архетипических образов и мотивов, но только действительно гениальные вещи при этом не скатываются в фарс. Джоэл — вовсе не Герой, а Элли — не Ребенок. Они не готовы жертвовать своим миром ради других. Они — обычные люди со сложной, часто непонятной психикой, как и все мы. Они — одни из нас. Поэтому в какой-то степени русскоязычное название даже удачнее, чем изначальное.
Я прошел The Last of Us уже достаточно давно, но по-прежнему нередко о ней думаю. Да, ее проработанный мир, глубокие персонажи, визуальное и звуковое оформление заслуживают всяческих похвал. Но думаю я не об этом; я вспоминаю сложные чувства, с которым The Last of Us меня оставила.
Мы, геймеры, привыкли, что игры заканчиваются на радостной ноте. Мы спасаем принцессу и мир, побеждаем силы зла и достигаем цели. Даже располагающие к вдумчивости игры вроде Journey или Spec Ops: The Line завершаются катарсисом. Но The Last of Us стала для меня иной. Сюжет получил свою развязку, однако в переживаниях той же ясности не нашлось. Раньше мне не доводилось так себя чувствовать по окончании кампании, и мне это очень нравится.
Думаю, The Last of Us очень хороша тем, что в финале вы не получаете возможности решить, спасать Элли или (потенциально) человечество. Развязка жестко напоминает: вы играете за Джоэла, но вы не Джоэл; вы проходите игру и имеете в рамках нее некоторое влияние, но игра эта Naughty Dog, а не ваша. Это может прозвучать как критика, но вообще-то подобный подход кажется мне очень сильным.
Во всех сюжетных играх есть конфликт между интерактивностью формата и негибкостью повествования. Большинство разработчиков справляются с ним, предлагая игроку героев, которым можно сопереживать и на которых можно себя проецировать; тех, чьи цели совпадут с целями игрока. А игрок хочет развиваться, повышать уровни, исследовать пространство, находить и проходить новые проверки своих способностей. Эти мотивы часто перекликаются с мотивами героя.
Crystal Dynamics, к примеру, сделала Лару человечнее в перезапуске, так что игроку хочется ее защищать. Инстинкт самосохранения героини перекликается с желанием игрока оберечь ее и помочь ей пройти весь путь. Гениальность The Last of Us состоит в том, что сперва путешествие Джоэла выглядит таким же – игрок хочет оберечь Элли и добраться до цели.
Но в финале игры это меняется, и на поверхность выступает конфликт между интерактивностью и повествованием. Цели и решения Джоэла перестают совпадать с моими. Кто-то наверняка способен оправдать его поступок, но не я. Разнообразие реакций на финал игры особенно ярко демонстрирует успех хода Naughty Dog.
На пути к «Светлячкам» Элли говорит Джоэлу, что не хочет, чтобы все их страдания оказались бессмысленными. Когда позже я узнал, что спасение человечества стоит ее жизни, это было больно, но я смирился – ведь она сама этого хотела. Но когда ее забирают, Джоэл превращается из добычи в охотника – в хладнокровного убийцу, готового перепахать множество волн «злодеев», чтобы спасти свою названую дочь. Но, конечно, делает это не Джоэл – делаю это я (против своей воли). Бои выглядели знакомо, но контекст изменился.
Критической точки мои переживания достигли, когда Джоэл нашел Элли в операционной в окружении врачей. Я замер, не желая убивать невинных людей. Через минуту до меня дошло, что другого способа пройти игру дальше нет. Это был выразительный и мучительный момент, изобретательно использующий разницу между интерактивностью и линейным повествованием.
В эпилоге нежелание Джоэла рассказать Элли правду еще сильнее отвратило меня от героя, которым я до этого был двенадцать часов кряду. Если бы там всплыл QTE, позволяющий вывалить Элли всё как есть, я бы его выполнил – и в то же время рад, что мне не дали такого выбора. Интерактивность обесценила бы историю, которую хотела рассказать Naughty Dog.
Судя по всему, обратную сторону этого конфликта олицетворяют игры вроде Mass Effect. Да, вы огтыгрываете Шепарда, но своего Шепарда. В The Walking Dead вы не просто Ли Эверетт, вы своя версия Ли Эверетта. Суть этих сериалов в том, что вы можете играть в них героя столь добродетельного или столь сволочного, сколь пожелаете. Ваш выбор имеет значение. Беда в том, что, в конечном итоге, свобода эта фальшива. Вам кажется, что вы свободны – но лишь в тех рамках, которые отвели вам разработчики. В случае с Mass Effect BioWare, кажется, не справилась с задачей объединить обещанную свободу с конкретным сюжетом. Это привело к тому, что финал сериала многих разочаровал.
Naughty Dog, кажется, видит эту дилемму, принимает ее и использует для того, чтобы завершить свою «интерактивную» историю глубоким и исключительным финалом. Выбор игрока важен, но в данном случае сила воздействия была обеспечена именно его отсутствием. Иногда нас меняет не сделанный нами выбор, а те моменты, когда выбора не было вовсе.
Перед финалом The Last of Us 2 стояла практически невыполнимая задача – завершить историю не менее достойно и честно, чем в первой части. Ее концовка получилась немного шокирующей, но изменила восприятие игры в целом и стала предметом долгих обсуждений.
The Last of Us 2 – не та игра, которая производит должное впечатление в формате краткого пересказа, но если вам все равно хочется узнать финал игры, мы расскажем его максимально сжато и достоверно. В случае, если вы все-таки собираетесь в будущем пройти игру, вам стоит покинуть страницу и испытать историю так, как ее задумывали авторы. Вы предупреждены
Джоэл привязался к Элли, потому что видит в ней не свое прошлое, а свое будущее
Сперва разберемся в причинах финального поступка Джоэла. Для этого внимательнее изучим персонажа и его внутренний мир.
Мотивы любого человека состоят из трех уровней: высказанное, невысказанное и невысказываемое. Первое – это самый поверхностный уровень, который выражается в том, что человек произносит вслух. Тут все просто: Джоэл говорит, что Элли – не единственный человек с иммунитетом.
Невысказанное отвечает за подтекст. Именно здесь лежит внутреннее пространство героя, из которого он смотрит на мир. Этот уровень проще всего объяснить простым примером: когда у вас случилось нечто нехорошее, вас спрашивают «Как ты себя чувствуешь?», вы стойко отвечаете «Я в порядке». Под ответом, звучащим жизнеутверждающе, скрывается противоположное. Оно и будет подтекстом – тем самым невысказанным. Но понятным. В этом магия подтекста: авторы так шлифуют диалоги, чтоб невысказанное можно было понять. Для многих игроков таким невысказанным стала привязка Джоэла к Элли, как к своей убитой дочери, хотя за всю игру об этом никто ни разу даже не намекнул.
Но настоящие чувства зачастую спрятаны в самой глубине души, куда нет доступа даже у ее владельца. Это и есть невысказываемое – человек, может, и сказал бы о своих переживаниях, но сам о них не подозревает. В слова мы переносим невысказанное, но не невысказываемое. Поэтому язык отражает не истинную суть человека, а то, кем он хочет себя представлять. И именно поэтому говорят, что человек познается по делам, а не по словам – поступки делаются настоящим «Я». И Джоэл не исключение.
Концовка The Last of Us 2
Финальной части кампании предшествует ожесточенная схватка Элли и Эбби – двух центральных героинь игры. Элли хочет отомстить Эбби за убийство Джоэла. Эбби жаждет смерти Элли, потому что та лишила жизни ее друзей, включая возлюбленного Оуэна и беременную соратницу Мэл. Управляя Эбби, игрок побеждает Элли в ожесточенной схватке, после чего к ней на помощь прибегает Дина, но тоже оказывается не в силах одолеть Эбби. Она прикладывает к шее девушки Элли нож и собирается перерезать ей горло, а в ответ на отчаянный выкрик Элли «Она беременна!» лишь отвечает «Славно», видя возможность отплатить за смерть Мэл.
В последний момент Эбби останавливает Лев – серафит-изгнанник, которого она спасла от гибели. Он своим вмешательством напоминает Эбби о ее милосердной стороне, после чего она оставляет избитых Элли и Дину, веля им «больше никогда не попадаться» ей на глаза.
Спустя полтора года Элли и Дина живут на ферме неподалеку от Джексона, где они пытаются начать новую жизнь с ребенком Дины (от ее бывшего, Джесси) по имени Джей-Джей (вероятно, названного в честь погибших Джоэла и Джесси). Тихий семейный быт рушит очередной жуткий приступ посттравматического синдрома Элли из-за убийства Джоэла. Она осознает, что не сможет жить дальше, пока не отомстит Эбби. В тот же день ферму посещает брат Джоэла Томми, лишившийся глаза из-за выстрела Эбби. Он сообщает Элли, что накачанную женщину и ребенка видели в окрестностях Санта-Моники. Дина со скандалом прогоняет Томми, сообщая, что с этой историей все кончено.
Посреди ночи Элли тайком собирает снаряжение. Дина застает ее и умоляет остаться с семьей, но Элли все-таки отправляется в Калифорнию, чтобы закончить начатое.
Тем временем Эбби и Лев находят недавно брошенную базу Цикад в Санта-Монике и узнают координаты штаб-квартиры группировки по радио. На выходе из здания их атакуют и берут в плен члены местной рабовладельческой банды Гремучки.
Спустя несколько месяцев Элли добирается до штаба Гремучек, чтобы найти Эбби до того, как она умрет от чужих рук.
Элли убивает охранников, освобождает пленных и узнает, что Эбби и Льва отправили «на колонны» за попытку бегства. Она приходит на пляж и видит множество столбов, к которым привязали десятки людей, оставленных медленно и мучительно умирать. Среди трупов Элли находит едва живых Эбби и Льва, освобождает их и, сама истекая кровью от недавнего ранения, даже думает их отпустить.
Но уже перед погружением на лодку у Элли случается очередной приступ: она вспоминает изуродованную голову Джоэла и в ярости вынуждает Эбби драться насмерть вопреки ее мольбе о пощаде. Начинается финальный босс-файт: две сломленные и изможденные, но физически развитые женщины сражаются на туманном берегу из последних сил. Элли одерживает верх и на последнем издыхании начинает топить Эбби.
В этот момент у Элли всплывает еще одно вспоминание о Джоэле, побуждающее совершить последний акт милосердия вопреки собственной миссии. Эбби вырывается из ослабшего хвата и уплывает вместе с Левом. Обессиленная и разбитая, Элли отправляется обратно на ферму в Вайоминг.
Там она обнаруживает опустевший дом, в котором из вещей остались только ее рисунки, музыкальная коллекция и гитара, подаренная Джоэлом. Элли садится у окна и пытается сыграть мелодию – это удается с трудом, ведь она лишилась безымянного пальца и мизинца в финальной схватке с Эбби. В этот момент она возвращается к воспоминанию, из-за которого решила отпустить своего заклятого врага.
Это был напряженный и очень важный диалог между ней и Джоэлом незадолго до его его смерти. Элли долгое время избегала Джоэла после того как узнала правду о случившемся в госпитале несколько лет назад: Джоэл убил вставшего на пути хирурга (отца Эбби) и забрал Элли из операционной, лишив Цикад шанса на создание вакцины ценой жизни девочки. Без тени сожаления Джоэл говорит: «Если бы Господь каким-то образом дал мне второй шанс в тот момент, я бы поступил точно так же». Элли отвечает: «Не думаю, что я когда-нибудь смогу тебя за это простить», – и, после долгой паузы, добавляет: «Но я хотела бы попробовать».
Элли аккуратно прислоняет гитару к стене опустевшего дома, камера медленно поднимается к окну. Мы видим, как Элли медленно уходит с фермы вдаль.
Концовку оригинальной The Last of Us запомнили миллионы геймеров. Кто-то ругал ее за скомканность, другие хвалили за краткость и содержательность – равнодушным лживое «Клянусь» не оставило ни одного человека. Но действительно ли в финале сыграла ложь? Попробуем разобраться.
ВНИМАНИЕ: данная статья – один большой спойлер. Поэтому если вы до сих пор не играли в TLoU, то вам должно быть стыдно. И да, будьте осторожны.
Лучшие предложения Черной Пятницы
Невысказываемое Джоэла заключается в том, что он соврал Элли не ради ее спасения, а ради спасения себя. Не жизни, но души. Джоэл – суровый, закрытый человек, который живет только для своей выгоды и сегодняшним днем. Ему все равно, что будет завтра, потому что каждый день он не рассчитывает дожить до следующего восхода. Единственным лучом остается Тесс – подруга и, вероятно, любовница, которая поддерживает в нем огонь жизни. Но вскоре он лишается и ее.
Тут и появляется Элли. Постепенно Джоэл привыкает к девочке и видит в ней не просто свое прошлое – малышку, так напоминающую погибшую дочь, – но и свое будущее. Элли дает ему свет и смысл не умирать сегодня.
Идея, которую Джоэл не может осознать, рождается где-то в глубине его души. Преобразуясь в более простую мысль в голове, он подтверждает ее вслух одним простым словом. Благодаря долгому пути, который проделала эта идея, Джоэл сам верит в то, что сказал неправду. Он искренно чувствует себя виноватым, поэтому и не защищается перед Элли позднее. Но неправду ли он сказал?
Вырезанный контент Bloodborne: финал мог быть другим, а босс-монстр оказался человеком
Во вселенной The Last of Us грибковая инфекция доведена до абсолюта, но даже она не всесильна. Об этом нам и говорит иммунитет Элли – девочки, родившейся в мире, который живет рука об рука со смертельным вирусом. А если появился один такой ребенок, то наверняка есть и другие. Их единицы, но они есть, ведь Элли – продукт не генной инженерии, а реальной эволюции.
Но реальность есть реальность, а вымысел – вымысел. Авторы The Last of Us могли сделать Элли избранной, дабы поднять ее ценность до уровня чаши Грааля. В этом случае, даже если бы Элли легла под нож, то она не спасла бы человечество. Скорее всего, опыт оказался бы пустышкой, который в лучшем случае толкнул бы ученых в нужном направлении развития. Ведь вакцина не создается с нуля. Об этом можно судить и по реальному миру, где коронавирус еще не нашел своего «достойного соперника». При том, что он не заставляет людей кушать друг друга и у нас куда больше ресурсов, как материальных, так и кадровых.
Настоящая надежда на спасение появится не в поколении Джоэла или Элли, а в следующем
Тот факт, что за двадцать лет эпидемии никто ни разу не слышал об иммунитете, говорит о том, что либо знающие очень хорошо оберегали секреты, либо такие как Элли появились лишь в новом поколении. В первое я не очень верю, так как хранить такую важную тайну в мире без четкой иерархии, полном анархии и безрассудства, попросту не представляется возможным. Во второе же верится и, если вспомнить пример с могилокопателями и врачами, представляется логичным.
Поколение Джоэла (X) оказалось не готово к тому, что случилось, и существовавшие единицы иммунных могли затеряться и погибнуть в общей суматохе. Поколение же Элли (Y) появляется на свет в мире, уже живущем по правилам инфекции. Как у более приспособленных, у поколения Y проявляется иммунитет к болезни. А поколение X к этому времени уже наводит какой-никакой порядок, в котором легче отследить «избранных» Y. Недостаточные знания, редкие индивиды с иммунитетом и кардинальный подход к их изучению (убийство для вскрытия) – три кита, на которых во вселенной игры до сих пор держится власть вируса. Но есть надежда. Дети нынешних детей, поколение Z.
Все живое имеет свойство эволюционировать. Грибковая инфекция тоже может изменяться, но пока в этом нет нужды: она и так прекрасно справляется. А вот человечество будет хвататься за любой шанс. Появление иммунных уже в первом поколении после вспышки говорит о том, что к следующей генерации их число увеличится. Время, если его не будут тратить зря, даст ответы на некоторые вопросы об уязвимости вируса. Доля успеха для человечества многократно увеличится.
И лучше бы Элли к этому моменту оставаться живой, ведь у нее наилучшие шансы произвести на свет следующих иммунных. Получается, Джоэл не погубил мир, а дал ему время лучше подготовиться, так как дети Элли имеют большие возможности помочь с вакциной, чем их мать. Правда, здесь тоже не все гладко. Из-за ориентации Элли ее детей мир может и вовсе не увидеть. До выхода The Last of Us Part II я думал, что именно этой проблеме разработчики посвятят сиквел. Теперь мне кажется, что вокруг темы может закрутиться сюжет следующей The Last of Us.
Что в итоге? Джоэл соврал Элли, на самом деле сказав правду: она бы не спасла мир, и, скорее всего, она действительно не единственная иммунная. При этом, он сам правду не осознает. Так можно ли считать это обманом? И считается ли правда ложью, если ты веришь в то, что она ложь? Эти вопросы близки к философии – пишите в комментарии, что думаете по этому поводу, тема очень сложна, и потому интересна.
Элли – не единственная надежда. Об этом говорят реальные исторические факты
Природа никогда не пытается уничтожить человечество на 100%. Даже в Библии Великий потоп погубил всех, кроме Ноя и его семьи. В любой, даже самой жуткой болезни, всегда находится лазейка. Например, во время эпидемии чумы реже других заражались могильщики. А когда свирепствовала самая смертоносная эпидемия в истории человечества – испанский грипп, – меньше всех подвержены заражению оказывались врачи. Нетрудно заметить тенденцию, что иммунитет приобретают те люди, кто наиболее тесно взаимодействует с зараженными.
Читайте также: