Сценарии жизни людей школа эрика берна

Обновлено: 04.07.2024

Книга Клода Штайнера появилась в русском переводе хотя и с временной задержкой, но тем не менее чрезвычайно своевременно. Более ранняя публикация в России работ Эрика Берна в конце 80-х и начале 90-х годов XX века, с одной стороны, привлекла внимание читателей к проблематике практической психологии, а с другой стороны, оставила транзактный анализ в памяти большинства лишь как одну из более или менее распространенных в мире концепций, автор которой уже является достоянием истории. Соответствие концепции транзактного анализа реалиям современной России было весьма поверхностным, особенно если учесть перегруженность текстов Берна собственно американской спецификой — эти книги писались только для американцев либо для жителей соседних стран — Канады и Мексики.

С работой Клода Штайнера все обстоит иначе. За прошедшие со времени написания книги годы оказалось, что тенденции психологического развития современного общества, описанные учеником Берна, стали неотъемлемой частью процесса глобализации мировой экономики. И в России, как части мирового сообщества, психологическое развитие общества по Штайнеру (и транзактному анализу) может быть описано в терминах, совпадающих с современными исследованиями различий в национальных культурах. Возможно то, что соответствие идей Штайнера современному миру вообще и России в частности связано с тем, что большую часть его клиентов ко времени написания книги составляли в основном люди, переживающие серьезные жизненные кризисы — алкоголики, наркоманы, преступники и жертвы преступлений и т.п. В этом он радикально отличался от Берна, в практике которого большую часть времени занимали менее «острые» случаи. И если идеи и книги Берна были соотнесены с «нормативным» поведением людей в Америке, то работы Штайнера носят по своей природе интернациональный характер, поскольку страдание не знает политических границ. В связи с этим можно сказать, что мир стал более «страдающим» за последние 20 лет и что дискомфорт людей в начале XXI века связан в основном с драматическими изменениями в политической, экономической и технологической сферах.

Такие описания жизненных сценариев, как «без любви», «без разума» и «без радости», использованные Штайнером в 1974 году, стали к настоящему времени «общими» благодаря статьям во многих газетах и журналах. Понятие «кризиса середины жизни» дополнилось новым — «кризисом первой четверти жизни», поскольку современное общество выдвигает часто невыполнимые требования к молодому поколению, пропагандируя через СМИ обязательность раннего успеха в любом начинании. Возраст высших достижений в жизни под воздействием успехов в спорте и электронной коммерции смещается на жизненный период 18–23 лет, что подготавливает наступление кризиса к 25 годам.

Конкретным воплощением современности этой книги является сопоставление концептов Штайнера с результатами исследований Г. Хофстеде (1980), в которой описано исследование, проведенное более чем на 80 тысячах сотрудников корпорации IBM в 53 странах мира, выделено четыре фактора, лежащих в основе различий между национальными культурами:

• дистанция власти (характеристика, показывающая степень готовности не обладающих властью членов общественных институтов данной национальной культуры согласиться с тем фактом, что власть в обществе распределена неравномерно);

• индивидуализм/коллективизм (индивидуализм характерен для национальных культур, в которых связи между индивидуумами не очень тесны и от людей ожидается, что они будут заботиться прежде всего о себе и, возможно, о своих наиболее близких родственниках; коллективизм характерен для национальных культур, в которых люди с рождения интегрированы в сплоченные группы, которые на протяжении всей жизни защищают их в обмен на лояльность);

• мужественность/женственность (мужественность соответствует национальным культурам, четко разделяющим тендерные — социальные мужские и социальные женские — роли, при этом мужские роли являются более конфронтационными и ориентированными на материальный успех, женские же — более мягкими и направленными на улучшение качества жизни; женственность соответствует национальным культурам, в которых четкое социальное разделение тендерных ролей отсутствует);

• избегание неопределенности (характеристика, показывающая уровень психологического дискомфорта, переживаемого членами данной национальной культуры при столкновении с неизвестными ранее жизненными ситуациями). Понятие дистанции власти в национальной культуре совпадает с идеей Штайнера о сценарии беспомощности (глава 11), то есть о ситуации, когда в семье ребенок проживает ситуации его «спасения» и учится быть беспомощным. В западных цивилизациях отдельный гражданин может сокращать дистанцию власти за счет существования демократических институтов, но это требует его осознанного выбора, и об этом пишет Штайнер.

Человек, привыкший к тому, что его «спасают» от рождения до смерти и отказывающийся принять на себя ответственность, — типичное порождение советского строя. Разумеется, государство было заинтересовано в выращивании такого сорта людей, но изменения, происшедшие в общественно-политическом и экономическом устройстве России, заставили этих людей переживать настоящую трагедию. Недавнее исследование ООН последствий радиационной катастрофы в Чернобыле показало, что максимальный ущерб был нанесен жителям обширного региона не радиацией, а нарушением семейных связей, отрывом от мест проживания и воспитанием поколения иждивенцев, способных лишь на ожидание льгот от государства. Разумеется, исследование не касалось людей, непосредственно участвовавших в ликвидации последствий аварии на АЭС. По прочтении «Сценариев…» становится ясно, что подход Клода Штайнера носит достаточно универсальный характер и вполне применим для индивидуальной работы как со «Спасателями», так и с «Жертвами».

Понятие индивидуализма/коллективизма в национальной культуре совпадает с идеей Штайнера о сценарии неравенства и индивидуализма (глава 12). Из этих идей далее развиты концепты соревновательности и силовых игр как элементов североамериканской национальной культуры.

Эти представления также вошли в жизнь практически каждого жителя России и обострили внутри- и межличностные конфликты. Привычный коллективизм заменился не менее привычным «диким» индивидуализмом. «Диким» в том смысле, что основной упор делается не на отстаивании собственных прав и свобод, а на жестком захвате чужих прав и свобод, прежде всего экономических.

Эта жесткая, по Штайнеру, «силовая» игра приносит достаточно много психологического дискомфорта ее участникам и рост популярности традиционного способа снятия такого дискомфорта — приобщение к церкви — можно считать одним из показателей ее распространенности. Поскольку очевидно, что соревновательность в нашем обществе будет расти и дальше (вообще-то именно она является двигателем экономического развития), необходимо уметь конструктивно ее реализовывать и соответственно корректировать.

Мужественность/женственность рассмотрены очень подробно в статьях X. Викофф о полоролевом программировании мужчин и женщин.

Представления о традиционных половых ролях в России изменяются в настоящее время от декларированных в советское время равных возможностей к реальному равенству. Однако для такого реального равенства еще не хватает ни правовой практики в конкретных случаях, ни массовости в масштабах страны. Таким образом, изменения в представлениях о традиционных половых ролях создают и будут создавать почву, благоприятную для семейных ссор и домашнего насилия, карьерных кризисов и служебных конфликтов. Приведенный в книге материал может стать хорошим поводом для анализа личного отношения к тендерным проблемам в семье и на работе.

Избегание неопределенности как характеристика национальной культуры соотносится с таким представлением транзактного анализа, как автономность. Предполагается, что если человек достаточно автономен от собственного сценария, то для вариантов развития событий он разрабатывает социально приемлемые способы поведения — вполне взрослое поведение. Если же сценарий человека, в соответствии с его детскими решениями, контролирует его жизнь, то этот спектр социально приемлемых, разнообразных способов поведения недоступен и реализуется единственная/стереотипная форма поведения. То есть избежать неопределенности можно, структурировав свою жизнь на основе информации об окружающем мире.

К сожалению, жизнь современных россиян не может быть структурирована достаточно подробно и большинство из них должно сосуществовать с жизненной неопределенностью. Переживание неопределенности в течение долгого времени всегда идет с высокой вероятностью стресса и дистресса, то есть приводит на прием к психологу (или наркологу).

С учетом того, что описанные выше российские аналогии представлений Штайнера имеют в основном негативный характер, следует подчеркнуть, что вся книга пронизана оптимизмом. Клод Штайнер как признанный мастер практической психологии не оставляет места пассивности, безысходности, обреченности. Его основной принцип: «все можно и следует изменить для достижения человеком искренности, автономности и любви».

Книга написана в традиционном для транзактного анализа стиле — простым и доступным языком со всеми необходимыми пояснениями и может быть рекомендована читателям всех возрастных групп.

Книга изобилует условными именами клиентов — Блэк (Черный), Уайт (Белый) и т.д., разумеется, это следует понимать лишь как желание избежать идентификации читателей с героями конкретных сюжетов и не более того.

По аналогии с популярностью работ Эрика Берна можно предположить, что книга Штайнера может также привлечь читателей к самостоятельной работе над своими детскими решениями, однако следует оговорить, что при бережном отношении к себе не следует пытаться удалить зуб мудрости самостоятельно, стоя перед зеркалом. Книга прекрасно описывает процесс работы профессионала, и именно к профессионалам и следует обращаться для безопасного достижения необходимого результата. К счастью, за последние годы в стране выросло целое поколение практических психологов, способных работать в интересах клиента.

Сценарий — это план жизни человека. Жизненный спектакль подчиняется тем же принципам драматургии, что и трагедия в театре. По Аристотелю, трагедия должна состоять из трех частей: завязки, кульминации и катастрофы. Например, завязка депрессии (завершившейся самоубийством) — детство героя, а протагонисты — его родители. Кульминация — период взрослости, в течение которого герой борется с предназначенной ему судьбой. Ему удается стать более или менее счастливым, и иногда ему кажется, что судьбы (катастрофы = самоубийства) удалось избежать. Кульминация — состояние неустойчивое, это битва сценария или саморазрушительной тенденции с желанием избежать катастрофы. Кульминация (счастливые взаимоотношения или временное процветание) внезапно оборачивается катастрофой: человек перестает бороться с судьбой, она берет над ним верх, и он в отчаянии убивает себя.

Для Аристотеля герой трагедии — человек, в общем-то, хороший, но допустивший роковую ошибку (hamartia). Когда герой по неведению, желая добиться своими действиями одного результата, добивается прямо противоположного (peripeteia) — это трагическая ошибка. После того как ошибка допущена, герой внезапно прозревает (anagnorisis) и видит, что он натворил.

Жизненный сценарий некоторых людей прямо следует правилам драматургии, сформулированных Аристотелем, и именно поэтому их сценарий называется сценарием трагической ошибки. Они идут по жизни, слепо выполняя предписания других людей, которые ведут их к саморазрушению. Некоторые из них прозревают, когда уже поздно, например на смертном одре. Некоторые умирают, так и не увидев, что они с собой сделали. Зрители их спектакля в ужасе и не в силах отвратить трагическую развязку смотрят, как герой, как им кажется, сознательно разрушает себя. Алкоголизм и другие виды зависимости, хроническая депрессия, завершившаяся самоубийством, безумие — все это сценарии типа Трагическая ошибка.

Сходство течения жизни человека с античной драмой позволяет лучше понять законы судьбы через закономерности драматургии.

В любом трагическом сценарии, в частности в трагедии «Царь Эдип», герой обязательно совершает нечто известное заранее, причем совершает, послушно следуя велению рока, и публике с самого начала известно, что героя ждет катастрофа. Как мне кажется, интерес к трагедии обусловлен не только ее сходством с жизнью зрителей, но и предсказуемостью, с которой на сцене постепенно реализуется сценарий жизни героя.

Финал «Царя Эдипа» известен заранее. В тексте трагедии три разных предсказателя последовательно предвещают, что Эдип убьет своего отца и совершит инцест с матерью. Тирезий тоже предсказывает события пьесы, когда говорит: «И будет показано, что (убийца Лая. — Примеч. авт.) — Тебан. И это откроется слепому, который сейчас видит; нищему, который сейчас богат».

Все предсказания трагедии сбываются, и это делает ее еще более увлекательной.

В жизненном сценарии также присутствует предсказание будущих событий. Например, один сорокапятилетний алкоголик сказал мне, что он верит, что причиной его алкоголизма стало предсказание одного старика из Сиама, сделанное за пятнадцать лет до нашей с ним встречи. Этот мужчина рассказал мне, что пятнадцать лет назад он служил пилотом и, будучи в отпуске, отправился в Сиам, где один ясновидец буквально сразу сказал ему, что он умрет от пристрастия к алкоголю. Теперь, пятнадцать лет спустя, он чувствовал, что его неудержимо влечет к спиртному, и боялся, что предсказание действительно сбудется. Он понимал (его Взрослый знал), что предсказание не может стать причиной алкоголизма, но тем не менее чувствовал (его Ребенок верил), что это так и что он бессилен что-либо сделать, чтобы отвратить неизбежный исход. Этот мужчина чувствовал себя зрителем трагедии, происходившей помимо его участия и помимо его воли. Для него события его жизни разворачивались в соответствии с пророчеством ясновидца, так же как для Эдипа его жизнь развивалась в полном соответствии с предсказанием Тирезия.

Сценарий — это план, в котором записаны важнейшие события жизни человека. Этот план не составляется богами. Он происходит из детства человека, из решения, принятого им. Можно предположить, что в случае с моим знакомым мудрый старец сумел увидеть его склонность к саморазрушительному поведению, которая позже привела его к зависимости от спиртного. Люди (например врачи), которым приходится беседовать с большим числом людей (например больных), чувствуют саморазрушительные тенденции индивида задолго до того, как они себя проявят и он заметит их. Сценарий руководит жизнью человека (начиная с позднего детства и до конца жизни), определяя ее направление, и тренированный наблюдатель способен довольно точно предсказать это направление.

Понятие о решении относительно жизненного пути, которое принимается в раннем детстве, не удивит того, кто хоть раз слышал, как строили жизненные планы дети, которые позже стали адвокатами, врачами или инженерами. Это кажется естественным, но труднее поверить, что точно так же, как решают стать инженером или адвокатом, можно решить в будущем стать алкоголиком или самоубийцей.

Пока Фрейд не создал понятия «эдипов комплекс», миф об Эдипе было принято считать трагедией судьбы, чей «…трагический эффект возникает от контраста между высшей волей богов и тщетными попытками человека избежать предназначенной ему беды». Так писал Аристотель в «Поэтике». Фрейд же принял иную точку зрения, сделав акцент на инцесте.

Фрейд считал, что частое желание его пациентов мужского пола убить своего отца и обладать матерью имеет отношение к содержанию трагедии Софокла. По мнению Фрейда, названная трагедия вызывает в зрителях страх и жалость, так как отражает переживания каждого ребенка, которого воспитывают родители.

Однако, как мне кажется, для анализа сценария трагедии Эдипа главное — это предрешенность трагической развязки; я считаю, что именно она зачаровывает зрителя, который чувствует себя таким же бессильным перед своей судьбой, как и Эдип.

Жизненный сценарий — почти то же самое, что судьба. Разница лишь в том, что богов греческой трагедии в нем заменяют отец и мать человека, перед запретами которых он бессилен и чьим предписаниям он слепо следует всю свою жизнь, несмотря на то что они подталкивают его к саморазрушению.

Правообладателям

«Сценарии жизни людей» — уникальная книга, которая выдержала многочисленные переиздания во всем мире и стала бестселлером в США и Европе.

Ни для кого не секрет, что в каждом из нас заложена некая жизненная программа. Одни «отрабатывают карму», другие «играют роли». Но ясно одно — некая основа в судьбе человека есть. И эта «основа» явно положительного характера. Откуда же в таком случае берутся преступники, алкоголики, наркоманы, жертвы насилия и обмана? Трудно поверить, что некоторых «запрограммировали» на сплошные неудачи или на постоянную борьбу за место под солнцем.

Клод Штайнер ввел в психологию понятие «жизненных сценариев». Какой смысл вложил в него автор? Сценарии жизни «без любви», «без разума» и «без радости», сделанные Штайнером еще в 1974 году, оказались действительно общечеловеческими. Их истинность проверена временем. Можем ли мы заменить эти сценарии какими-нибудь более достойными? Да!

Признанный мастер практической психологии не оставляет места пассивности, безысходности и обреченности. Его основной принцип: «все можно и следует изменить для обретения счастья, независимости и любви».

_А_1) в большой степени — обусловленность производимых действий спецификой внутренних состояний субъекта непосредственно в момент действия — в отличие от реактивности, когда действия обусловлены предшествующей ситуацией

Сценарии жизни — то, что мы выбираем, но можем не выбирать!

Человек, привыкший к тому, что его «спасают» от рождения до смерти и отказывающийся принять на себя ответственность, — типичное порождение советского строя. Разумеется, государство было заинтересовано в выращивании такого сорта людей, но изменения, происшедшие в общественно- политическом и экономическом устройстве России, заставили этих людей переживать настоящую трагедию. Недавнее исследование ООН последствий радиационной катастрофы в Чернобыле показало, что максимальный ущерб был нанесен жителям обширного региона не радиацией, а нарушением семейных связей, отрывом от мест проживания и воспитанием поколения иждивенцев, способных лишь на ожидание льгот от государства. Разумеется, исследование не касалось людей, непосредственно участвовавших в ликвидации последствий аварии на АЭС. По прочтении «Сценариев…» становится ясно, что подход Клода Штайнера носит достаточно универсальный характер и вполне применим для индивидуальной работы как со «Спасателями», так и с «Жертвами».

Сценарии жизни — то, что мы выбираем, но можем не выбирать!

Человек, привыкший к тому, что его «спасают» от рождения до смерти и отказывающийся принять на себя ответственность, — типичное порождение советского строя. Разумеется, государство было заинтересовано в выращивании такого сорта людей, но изменения, происшедшие в общественно- политическом и экономическом устройстве России, заставили этих людей переживать настоящую трагедию. Недавнее исследование ООН последствий радиационной катастрофы в Чернобыле показало, что максимальный ущерб был нанесен жителям обширного региона не радиацией, а нарушением семейных связей, отрывом от мест проживания и воспитанием поколения иждивенцев, способных лишь на ожидание льгот от государства. Разумеется, исследование не касалось людей, непосредственно участвовавших в ликвидации последствий аварии на АЭС. По прочтении «Сценариев…» становится ясно, что подход Клода Штайнера носит достаточно универсальный характер и вполне применим для индивидуальной работы как со «Спасателями», так и с «Жертвами».

Читайте также:

Сценарии жизни людей школа эрика берна

Оглавление

Читайте еще: