Маски шоу мафия

Обновлено: 08.07.2024

Создатель шоу Георгий Делиев — об обходе советской цензуры, творческих условиях 90-х и юморе в эпоху YouTube.

Комик-труппа «Маски» Фото со страницы коллектива в Фейсбуке

Юмор — всегда отражение эпохи. Эта аксиома проявилась и в 1990-е, когда после распада Советского Союза с телеэкранов шутили на темы, ещё совсем недавно запрещённые. В 1992 году на Российском телевидении стал выходить одесский сериал «Маски-Шоу», который объединил сатиру, шутки о геях и глубокое декольте Эвелины Блёданс. Сейчас шоу многим кажется устаревшим и слишком абсурдным, но в то время завоевало зрителя.

Каждый эпизод шоу — это фильм с сюжетом, который строится вокруг одной темы: ремонта, больницы, советского колхоза, поездки в поезде и так далее. Комический эффект создавался за счёт абсурда, а также трюков, ударов и падений — явных отсылок к американским комедиям 1920-х годов. Впоследствии передача стала яркой приметой времени, а её название ушло в народ и закрепилось за силовыми структурами — из-за балаклав, которые они носят.

Режиссёр телепроекта и художественный руководитель театра «Маски» Георгий Делиев рассказал TJ, как создавалось шоу, куда оно исчезло и как труппа живёт сейчас.

«Мы стали создавать сценические скетчи, высмеивающие коммунистический взгляд. Думали, сейчас-то можно»

«Маски» как коллектив появились в 1984 году на базе Одесской филармонии, а до этого мы все занимались в молодёжных студиях пантомимы. Я, Саша Постоленко и Игорь Малахов вместе учились на архитектурном факультете и занимались в студии Володи Цыпина. Нас звали «цыпинцы». Ещё были «люсики» — ученики Леонида Заславского: это Боря Барский, Володя Комаров и часть других.

У «цыпинцев» был более буффонный, клоунский стиль, мы использовали яркие костюмы и гримы. Нас на это вдохновил Слава Полунин: он приезжал в Одессу, и после встречи с ним мы изменили свой стиль на более хулиганский. А Люсик Заславский воспитывал студийцев в духе классической пантомимы. В «Масках» эти две школы соединились и произошло что-то совершенно третье. По сути, мы создали физический театр — во всём мире этот стиль только зарождался, и мы были одними из первопроходцев в Советском Союзе.

Когда началась Перестройка, мы с Борей Барским стали создавать сценические скетчи, высмеивающие коммунистический взгляд. Думали, сейчас-то можно. Ага, нифига. В 80-х цензура была очень жёсткая. Сразу какие-то люди нам начали угрожать – понятно, из КГБ, перекрыли кислород, было очень тяжело. Год мы были без работы, пришлось уйти из Филармонии. К счастью, потом появились заграничные поездки, и мы за рубежом стали неплохо зарабатывать.

После наших гастролей в Германии снесли Берлинскую стену. Вообще, у нас много было таких курьёзов. На Украине приезжали в какой-то город – и вскоре там обязательно сносили памятник Ленину. Последним в этой череде было Запорожье. Там до этого на Ленина надели вышиванку, повесили украинский флаг, и кто-то верил, что так и останется. А мы говорили: «Да нет, снесут его!». Снесли. Кстати, у меня в театре есть целая коллекция бюстиков Ленина. Когда их уже прятали, я их забирал себе и раскрашивал акриловыми красками в клоунские гримы.

«Мне предложили собрать авторитетных людей, которые бы подтвердили, что я неправ»

Снимать кино нас учил оператор-постановщик Одесской киностудии Аркадий Повзнер. Мы с нашим первым продюсером Юрой Володарским делали клипы, потом фильмы. А после сказалось моё увлечение комиками немого кино: когда появилась возможность, начали воплощать этот стиль, и ребята охотно подхватили идею.

В начале 90-х режиссёры Леонид Гайдай, Георгий Данелия, Алла Сурикова и [сценарист] Аркадий Инин как-то спасли мой фильм и этим открыли для меня новую дорогу. «Семь дней с русской красавицей» — это полнометражная картина, которую мы сняли в 1991 году, в том числе, с участием «Масок». Одесская продакшн-компания «Золотой дюк» не хотела принимать фильм: цензоры увидели в нём много, на их взгляд, низкопробного юмора. Они предложили собрать авторитетных людей, которые бы подтвердили, что я неправ. Я согласился и сказал, что вот если бы Гайдай! И назвал ещё несколько фамилий советских мэтров.

Фрагменты фильма «Семь дней с русской красавицей», 1991 год

Заказали маленький зал на «Мосфильме». Эти мэтры заняли места. Я чуть сознание не потерял от волнения! Помню, Гайдай иногда смеялся, Алла Сурикова тоже где-то в середине. Конечно, они профессионалы и не могли всё время ржать над шутками. Когда закончился фильм, даже поаплодировали, а потом начали говорить очень хорошие вещи: что шутки тонкие, смелые, есть атмосфера, образы, сюжет. Они ничего плохого не сказали. Это спасло меня и фильм.

«Я читал письма от зрителей, и у меня опускались руки»

Распад СССР стал для «Масок» прорывом. Тогда цензурный контроль на какое-то время исчез. Мы были молодые, дерзкие и ничего не боялись. Сейчас всё существует по стандартам, по форматам. Есть готовые формулы, и художники их используют. А в 90-х это всё изобреталось. С одной стороны, жизнь была пугающей, а с другой — интересной. Для комедии это была очень благоприятная почва.

Тогда я познакомился с Алексеем Митрофановым, который работал на Российском телевидении. У нас наладился хороший человеческий контакт, и получилось сделать телевизионный проект. Я снимал за очень небольшие деньги. Мы вкладывали всю свою энергию и даже часть собственных финансовых ресурсов.

У нас собралась сильная команда. У авторской группы была настолько раскрепощённая фантазия! Мы придумали свою систему мозговых штурмов: уезжали за границу или на курорт и просто набрасывали идеи – сюжетные ходы, гэги, репризы, пусть даже глупые, пустые. Я тут же это стенографировал, потом на основе этого материала писал сценарии.

Постановщик трюков Серёжа Воробьёв обогащал наши идеи своей бурной фантазией. Я очень любил трюки, стрельбу, разрушение декораций, это было неотъемлемой частью шоу. Потом, красивые девушки. Мы обращались в модельные агентства, искали изящных девиц, а среди них вдруг находились те, которые умели играть. И когда все эти необходимые атрибуты собрались, получалась вот такая красивая картинка.

Первый сезон «Маски-Шоу» вышел в 92 году. Публика нас долго не принимала. Ругали, в основном, критики, да и многих зрителей мы раздражали своей смелостью, резкостью. Тогда наш юмор выглядел очень циничным. Мы высмеивали вещи, которые раньше казались незыблемыми. Например, то, что касалось сексуальных меньшинств, взаимоотношений мужчин и женщин — ведь ходила шутка, что в Союзе секса нет. А в начале 90-х сознание ещё фактически не изменилось.

Потом, смех над какими-то советскими атрибутами, над милицией, над семейными ценностями – у нас дети издевались над старшими. Для нынешнего времени это выглядит мило и пушисто, потому что искусство стало резким и многообразным, а тогда это был чёрный юмор, который многих раздражал.

Я получал письма, приходившие на телевидение. В основном, они были ругательные. Люди, у которых накопился негатив, очень охотно его выплёскивают. Я читал эти письма и расстраивался, у меня опускались руки.

В начале 90-х люди были напуганы, они потеряли опору, не было веры в завтрашний день. Хотя кто-то наоборот её приобрёл: бандиты же тогда нашли в себе силы, наглость, даже не имея высокого уровня интеллекта, они могли разбогатеть легче, чем какой-нибудь учёный или инженер. А юмор – это всегда кривое зеркало. Мы и отражали всё это уродство — конечно, гротескно, немного укрупнённо. Когда меня спрашивали, зачем мы это показываем, я отвечал: «Не я же это придумал, всё это есть в реальности. У кого есть чувство юмора – тот смеётся, у кого нет – раздражается, потому что ему от этого больно».

Одна из главных звёзд шоу — Эвелина Блёданс и её глубокое декольте

Комедия — это всегда боль. Это всегда страдания, потери, в ней обязательно присутствует какой-то разлом. Только она отличается окраской: если в трагедии зритель сочувствует герою, то в комедии он отстранён, и для него и положительные, и отрицательные персонажи – дураки. Зритель видит всю абсурдность ситуации и жизни в целом, он понимает, что всё, к чему он привязан, это большая глупость. Смеясь, он выбрасывает какой-то хлам.

С эфира, правда, «Маски-Шоу» ни разу не снимали, потому что я сам относил кассеты в эфирную студию. У меня был допуск — я договорился с руководством, что сам буду вставлять рекламные ролики, потому что знаю, в какие моменты это лучше сделать. Я добавлял рекламу и относил кассеты прямо перед эфиром. Никто не успевал проверить. Потом, конечно, получал по голове очень сильно.

Обходить цензуру я научился, работая в Одесской филармонии. У меня никогда не было пиетета к критикам, худсоветам, для меня они изначально были неправы. Я считал их своими оппонентами и иногда даже врагами, которых надо было хитростью обводить вокруг пальца.

Например, «белый рояль» — яркое пятно, которое сразу бросается в глаза. Даже на телевидении я иногда к такому прибегал. В предмастер намеренно вставлял какие-то плохо снятые дубли. Мне говорили их убрать. Я хватался за что-то для меня незначимое, долго-долго сопротивлялся, изматывал противника, в итоге сдавался: «Ну, что ж, только из уважения к вам, хотя считаю, что это неправильно, я уберу это». И остальное проходило, потому что у цензоров уже не хватало времени и энергии. В жизни я не прибегал к обману, а здесь делал это ради искусства.

«Продюсер взял с нас расписки, что не несёт ответственности за наши жизни»

В 90-е бывало так, что мы приезжали на гастроли, жили впроголодь, ждали, что вот сейчас выплатят гонорары, а нам – дулю с маком. Возвращались домой без денег, непонятно как. Бывало, что мы попадали в какую-то волну, и финансово было хорошо. А потом опять плохо. Вот такими периодами мы и жили.

Было ли тогда страшно – не помню. Наверное, было. Сейчас всё это вспоминается как весёлое приключение. Нас очень любили криминальные элементы. Мы иногда присутствовали при бандитских разборках. Как-то в Воронеже играли на корпоративе, и там ранили человека, который нас пригласил.

В начале 90-х, помню, мы приехали в Москву, поселились в гостинице, и к нам пришли рэкетиры восточного типа и начали вымогать деньги. Мы им сказали: «Сейчас у нас нет. Вы приходите вечером – отдадим». Те ушли, а мы позвонили нашим знакомым московским бандитам. Что уж они сделали – не знаю, мы просто пожаловались, и нам пообещали, что трогать нас больше не будут, а остальное не наше дело. И к нам больше не приходили.

Съёмки эпизода «"Маски" на пожаре» Фото из архива героя

Мы часто попадали в переделки и во время съёмок «“Масок” в Колумбии». Когда поехали туда во второй раз, в 93 году, нам не дали визы — мы были запрещёнными там артистами. Пришлось делать визы в Венесуэлу, и уже оттуда ехать в Боготу автобусом.

Путешествие было как в американских приключенческих фильмах о Латинской Америке. Там и наркомафия, и какие-то партизаны, и бандиты, и воришки. Каждый день случались какие-то передряги. Слава богу, все остались живы и приключения закончились благополучно. А тогда продюсер взял с меня и Бори Барского расписки о том, что он не несёт ответственности за наши жизни и здоровье.

Мы как советские люди были заточены на одни опасности, а в Колумбии поджидали совсем другие. Мы к ним не были готовы, хотя нас инструктировали. Оказывались в каких-то самых неблагополучных районах, куда белому человеку — гринго — вообще одному ходить нельзя. Нас приглашали какие-то очень смутные компании, и мы ходили к ним в гости. В полиции оказывались.

Бывало, на нас нападали на улице. На меня, например, как-то ночью в неблагополучном районе напали 5 грабителей. Они не ожидали от меня сопротивления, разбежались в разные стороны. А я одного догнал, у него не оказалось моих денег, и я снял с него свитер — как компенсацию. Потом увидел вооружённых людей в масках и подумал, что это полиция. А оказалось, это были охранники дома с колючей проволокой. Видимо, там какой-то наркобарон жил, а мы оказались на частной территории, за линией. Парень, которого я поймал, испугался, вырвался и убежал, и я понял, что это опасно, извинился и ушёл.

Работая в разных странах, мы обращали внимание на то, как там отличается менталитет, эмоциональность, общественный вкус. Поэтому иногда получались фильмы, понятные всему человечеству. Например, когда мы второй раз приехали снимать фильм в Колумбию, там нас узнавали на улице, просто не давали проходу — настолько мы были популярны, чего в нашей стране не наблюдалось.

Вот когда в Японии снимали фильм – там был непонятен наш юмор. Хотя была одна шутка, где Боря Барский в образе ветерана дарил японцу какие-то сувениры, а тот взамен давал ему видеокамеру, ещё что-то. Потом, когда у ветерана закончились сувениры, он взял карту, вырезал и отдал Курильские острова. Тогда это было очень актуально. Японцы просили Курильские острова, власти кричали: «Нет, нет, прочь!» А народ говорил: «Да пустите японцев, мы тут живём в нищете, они придут и сделают нам рай на земле».

В нашей шутке японец просил ещё кусочек за кусочком — немного Дальнего Востока, а хорошие подарки у него кончились, и он начал ветерану предлагать начал какую-то фигню. И герой Бори Барского говорит: «Нет, Родину не продаём!» На тот момент эта шутка была циничная, нас за неё очень ругали. А в Японии — мы снимали в местном ресторане, хозяин должен был с нас взять какие-то деньги за блюда, которую мы ели в кадре. За аренду ничего не брал. А когда он увидел эту шутку, она ему так понравилась, что и за еду не взял ни копейки.

Сезоны «Маски-Шоу» 97 и 98 годов были самыми грандиозными по трюкам, гэгам, по количеству актёров и объектов. А потом случился кризис. На Российском телевидении сменилось руководство, уже не было таких бюджетов, и новых контрактов с нами больше не возникло. На другие центральные каналы нас почему-то не брали. Хотя в начале 2000-х было снято несколько эпизодов, и в сезоне 2005 года «Маски-Шоу» выходило на ТНТ.

В 1999 году мы были на гастролях в Германии, и один телевизионный немецко-английский продюсер предложил снимать «Маски-Шоу» для Европы, нам заказали пять пилотных серий. Первые два эпизода должны были сниматься в Швейцарии – «“Маски” на лыжном курорте». Сценарий был очень смешной, мы с авторской группой сами ухохатывались. Он по количеству гэгов и трюков превосходил всё предыдущее. А потом со стороны Европы всё стало сходить на тормоза. Мне показалось, что нас туда не пустили из-за скрытых профсоюзных движух. Такое ощущение, что они не захотели брать наших славянских ребят.

Позже раскололась одесская компания, соучредителями которой мы были, шла судебная тяжба. А потом город нам дал театр, о котором мы уже лет десять грезили. Стали в него вкладывать все силы, сами как архитекторы создавали дизайн, потом в год выпускали по премьере. В 2003 году театр открылся, и мы до сих пор им занимаемся. У нас у всех есть и другие проекты. Я что-то снимаю как режиссёр, играю в фильмах как актёр, плюс занимаюсь музыкой и живописью. Другой деятельности стало так много, что «Маски-шоу» для меня, наверное, перестало быть актуальным. Хотя написаны сценарии, я подавал заявки, но у телекомпаний и продакшн-студий нет такого формата.

Одна из причин закрытия «Маски-Шоу» — то, что в начале 2000-х всё телевидение вышло на рельсы мировых стандартов, которые, по моему пониманию, создаются в Великобритании. В девяностых российские и украинские каналы были независимыми. Потом появилось слово «формат», и теперь телевидение какой-нибудь страны не может создать что-то уникальное. А поскольку «Маски-шоу» — это продукт исключительно постсоветского пространства и не имеет отношения к этому новому глобалистичному обществу, мы не вписались. Может быть, если бы тогда в Германии всё сложилось, и в Англии наше шоу успешно прошло, мы бы могли стать общепризнанным форматом и продавать его как франшизу на весь мир.

YouTube тоже подчиняется правилам. Мы не знаем, кто их задаёт и для чего это делается, что популяризируется. Видим только результат. Google ещё больше всё контролирует и форматизирует. Там есть своя цензура, ещё более жёсткая, чем на Российском телевидении. У нас был худсовет, который можно было обмануть, а здесь это невозможно. Это только кажется, что в YouTube свобода. На самом деле, это не так.

«К нам приходят взрослые, которые в детстве тайком смотрели “Маски-Шоу”»

Год назад мне надо было сделать выборку из «Масок» и переозвучить сцены из-за нарушенных авторских прав. Посмотрел, наверное, десяток фильмов. И был как-то приятно удивлён, даже восхищён, вдруг сам влюбился в своё произведение. Для меня это, конечно, было связано с ностальгией. Если молодёжь посмотрит, то они увидят это другим взглядом. Когда проходит время, юмор устаревает, потому что уходят какие-то вещи, на которых базировался быт и социальные взаимоотношения. Даже какие-то детали обихода: уже нет унитазов с ручкой, за которую нужно дёргать, телефонов с проводом. Юмор должен быть актуальным.

К нам в театр приходят, в основном, зрители 30+. Это те взрослые, которым родители в 90-х запрещали смотреть «Маски-Шоу», но они всё равно тайком подглядывали. Теперь приходят и говорят: «Спасибо вам большое за наше счастливое детство, это самое яркое воспоминание из того, что мы видели по телевизору». И вот, они уже выросли и приводят своих детей к нам на спектакли.

Сцена из спектакля «Еврей и Эвридика» Фото из архива героя

Дети смеются громче, чем взрослые, ловят кайф, хотя для них там абсолютно ничего интересного нет, мы о них вообще никогда не думали. Они смеются над какими-то совершенно другими вещами. Моему маленькому сыну пять лет, он реальный фанат «Маски-Шоу». Взрослый не будет смотреть по 5-10 раз один и тот же фильм, а дети смотрят.

Во время пандемии наш театр пять месяцев не работал и была опасность, что он закроется совсем. Мы же на самоокупаемости, у нас нет спонсоров, а нужно было оплачивать коммунальные услуги. Потом, летом, мэрия нам немного помогла, и мы какие-то дырки закрыли. С 1 июля мы снова стали работать, но зрителей приходит меньше. Во-первых, разрешают продавать билеты только через одно место, как у нас в принципе всё устроено. Плюс люди боятся заболеть. И ситуация в театре остаётся критичной.

Вообще, 2020 год был спланирован очень плотно. У меня отменились гастроли с рок-группой, хотя во всех клубах билеты уже были раскуплены, гастроли со Славой Полуниным. Отменились несколько моих выставок. И у «Масок» должны были гастроли пройти. Ещё у нас накрылся фестиваль «Комедиада», в который были вложены огромные деньги. Мы его проводили каждую весну уже десять лет. К нам приезжают лучшие клоуны мира. В один год может быть около ста участников из пятнадцати-двадцати стран.

Сама по себе клоунада очень — узкая ниша, это элитарное искусство. Клоунов очень мало, но много их быть и не должно, потому что они — антиподы мира.

Недавно у нас был банкет по поводу окончания съёмок сериала, в котором я играю главную роль. Тогда на Украине уже объявили карантин воскресного дня, то есть, в субботу и воскресенье все общественные заведения закрыты, и по этому поводу было очень много возмущений. А у нас как раз в воскресенье был этот банкет.

Мы сняли закрытый ресторанчик. Музыка играет, у нас выпивка, еда. И вдруг заходят полицейские в масках, с автоматами: «Сейчас мы вас оштрафуем». Подбежал продюсер: «Ребята, не надо, у нас же тут не ресторан, у нас всё по-семейному», — «Да вас тут дофига, человек шестьдесят!» И начинается лёгкий пердимонокль. Тут я подхожу и говорю: «Ребята, вы же маски-шоу. Так это я вас придумал тридцать лет назад». И тут вдруг громкий одновременный смех, съёмочная группа зааплодировала. И эти полицейские оттаяли.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

9 октября 2021 года в эфир вышел третий выпуск программы «Шоумаскгоон», в которой соревнуются экс-участники рейтинговых шоу НТВ: «Маска», «Суперстар. Возвращение» и «Ты супер!». По правилам, 9 участников живьем исполняют композиции в 9 музыкальных категориях и сами оценивают выступления друг друга. Напомним, что лидером первых двух выпусков стали соответственно Диана Анкудинова и Юлия Паршута.

Составили путеводитель по необычным развлечениям Москвы

Ведущие проекта Тимур Батрутдинов и Тимур Родригез начали программу с представления гостя – Филиппа Киркорова. В свое время король эстрады спас Батрутдинова в шоу «Маска», благодаря чему тот и оказался в финале. «Солнцеликий небожитель, повелитель хит-парадов и топ-чартов командир», так Киркорова представил Родригез. Филипп Бедросович пожелал конкурсантам получать кайф от своих выступлений.

Алиса Мон: «Я буду жить»

Открыла шоу Алиса Мон, которая решилась исполнить легендарный диско-хит Глории Гейнор «I Will Survive», заставив и Филиппа Киркорова, и весь зал пуститься в пляс

После номера Карина Кокс поддержала Алису: «Я знаю, как ты готовилась и нервничала, что тебе надо выучить такой большой английский текст, но главное, что ты донесла суть. За этой песней стоит опыт и драма». Ей вторил Кирилл Туриченко: «Тебе понравилось быть в этой песне. Ты была какой-то счастливой. Твоя улыбка была еще ярче»

– Я действительно была счастлива, ведь сегодня у меня был не медляк, – ответила Мон.

Юлия Паршута «Звезда родилась»

Табор Марка Тишмана и ковбойское родео Стаса Костюшкина

Знаменитую песню Андрея Петрова «Мохнатый шмель» из фильма Эльдара Рязанова «Жестокий романс» представил Марк Тишман. Постановщики не стали повторять мизансцену из фильма, где Никита Михалков исполнял романс для героини Ларисы Гузеевой на пароходе. Тишман спел «Шмеля» в цыганской кибитке в сопровождении балета. «Такое ощущение, что я на спектакль попал, меня затянуло», – резюмировал Стас Костюшкин. Анатолий Цой отметил: «Сегодня произошло то, чего я ждал – полной гармонии, это было стопроцентное попадание во все». Карина Кокс и Киркоров согласились, что эта песня очень подошла Тишману.

Аутсайдер по итогам первых двух программ Стас Костюшкин в необычной для себя вокальной манере исполнил хит Avicii «Wake me up». С усами и бородой он был похож на испанского идальго, впрочем, начавшись как ковбойская баллада, композиция превратилась в зажигательный танец, а оседлавший быка-родео Костюшкин вызвал всеобщий восторг.

Киркоров назвал Стаса главным двигателем хорошего настроения этого шоу. «Актерище, ты на кураже все время», – поддержала его слова Алиса Мон.

Карина Кокс с тортом, а Кирилл Туриченко с мороженым

В своем номере на песню Билли Айлиш «Bad Guy» Карина Кокс оказалась в центре свадебной вечеринке и не без удовольствия макнула жениха в свадебный торт. Марк Тишман заметил: « Я как человек холостой, если и хочу свадьбу, то только такую».

Полуфиналист шоу «Маска» Кирилл Туриченко исполнил проникновенную балладу HammAli & Navai «А если это любовь». Во время выступления он вышел к зрителям в зал, а в конце песни вручил мороженое ничего не подозревавшему Стасу Костюшкину, впрочем, этот совершенно лишний момент не испортил общего впечатления от романтичного номера. Филипп Киркоров назвал солиста «Иванушек» потрясающим вокалистом. А растроганная Карина Кокс заметила: «Я поняла твою фишку, и она непобедима . Это искренность».

Вячеслав Макаров «Владивосток 2000»

Певец и ведущий шоу «Маска» Вячеслав Макаров выбрал для исполнения хит группы «Мумий Тролль» – «Владивосток 2000». Но ни апокалиптические декорации, ни вокальная манера не впечатлили Филиппа Киркорова: «Мне кажется, Слава – романтик, певец баллад, я по-другому его вижу. Ты не рокер».

Тему хрупкости мира продолжила легендарная песня «Расскажите, птицы», написанная Игорем Николаевым для Аллы Пугачевой и спетая Анатолием Цоем. Король эстрады назвал исполнение маленьким шедевром. «Ослепил невероятным вокалом. Столько новых красок в голосе появилось», – поддержал Цоя Макаров.

Диана Анкудинова «Ой, то не вечер»

Итоги «Шоумаскгоон» 9 октября 2021: два лидера

В финале программы участникам необходимо было оценить выступления друг друга. Самую высокую оценку Макаров, Кокс и Анкудинова отдали Марку Тишману, Мон и Паршута – Диане Анкудиновой, Туриченко – Анатолию Цою, Тишман – Юлии Паршуте, Костюшкин – Кириллу Туриченко, а Цой – Стасу Костюшкину. Почетный гость шоу – Филипп Киркоров – одарил своими 9 баллами Стаса Костюшкина.

В результате, в третьей программе «Шоумаксгоон» лидерами стали набравшие одинаковое число баллов Диана Анкудинова и Марк Тишман. Аутсайдером выпуска стал Вячеслав Макаров.

По результатам трех прошедших в эфир программ в тройке лидеров – Юлия Паршута, Диана Анкудинова, Карина Кокс, замыкает турнирную таблицу Стас Костюшкин.

Четвертый выпуск «Шоумаскгоон» выйдет в эфир 16 октября 2021 года. Начало в 20.20.

Комедийный сериал в стиле немого кино был создан комик-труппой Маски из Одессы. Проект вышел на экраны в начале 90-х, и хотя его актеры не говорили ни слова, над ними смеялась вся страна. Маски высмеивали злободневные темы: армию, коррупцию в судах, больницы и систему здравоохранения, выборы, бандитизм. Каждая серия – это пантомима, в которой характер и эмоции персонажей передаются с помощью мимики и жестов. В проекте достаточно много черного юмора. Сейчас Маски не снимают сериал и выступают только в театре, но он по-прежнему очень популярен среди зрителей, так как тематики, затронутые актерами, до сих пор актуальны.

Режиссером, автором и художественным руководителем проекта является Георгий Делиев. Именно с Масок и началась его карьера, в сериале он сам исполнил множество ролей. Сегодня он по-прежнему руководит труппой, выступающей в Одесском театре. Кроме того, на его счету 17 ролей в различных фильмах.

Борис Барский, один из самых известных актеров шоу, также продолжает играть в театре и снялся в 10 других фильмах. Борис – писатель, он издал уже 8 сборников своих стихов. Также его можно было увидеть в популярных телешоу Игры патриотов, Танцы со звездами и др.

Эвелина Блендас, обаятельная медсестра Масок, стала известной телеведущей и актрисой. Снялась во многих известных фильмах и сериалах, а также участвовала в телешоу.

Алексей Агопян после Масок снялся в 17 фильмах и сериалах, а также известен участием в шоу Каламбур, Мамаду, Большая Разница, Комедийный квартет.

В 2003 году в Одессе открылся Дом Клоунов, в котором и сейчас выступает труппа Маски.

Читайте также: