Фанфик спасите наши души морские дьяволы
Обновлено: 07.07.2024
Вадим Тарасенко
СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ
«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте».
«SOS» — аббревиатура с английского — «Save ours souls» — «Спасите наши души». Сигнал «SOS» подается терпящим бедствие. По международной договоренности, в определенное время все радиостанции на специально оговоренной волне молчат и слушают эфир — не терпит ли кто бедствие, не нужна ли кому помощь. Очень важно подать зов о помощи, но еще более важно услышать его и помочь.
«Между нами и Богом бесконечность Хаоса. Где–то на краю этой бесконечности идет игра — что выпадет орел или решка… Не играть нельзя, хотите вы того или не хотите, вас уже втянули в эту историю».
Глава 1
«И сотворил Бог человека…»
«В начале сотворил Бог небо и землю».
НЕЧТО рвануло, выбрасывая из себя раскаленные газы. Миллиарды, миллиарды и миллиарды тонн вещества рванулось во все стороны, мгновенно захватывая сотни тысяч километров вокруг этого НЕЧТО. Так появилось пространство, так появилась Вселенная, так НЕЧТО стало МИРОМ и так НЕЧТО стало БОГОМ. Мировые часы стали отсчитывать первые мгновения. Первые мгновения мира, первые мгновения самого времени, первые мгновения всего.
«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы». (1)
Там, внутри, в этом стремительно расширяющемся НЕЧТО пульсировала плазма. Как изголодавшиеся друг по другу любовники, торопливо срывающие с себя одежды и путаясь в них, бросающиеся в объятия друг друга, так и в этом вареве разогретых до миллионов градусов частиц, атомы, сбросившие с себя все, до последнего электрона, и, путаясь в них, сливались друг с другом. Мириады и мириады атомов, мириады и мириады соитий. И как любовные вскрики при акте любви в этой атомной любви рождались кванты, мириады квантов. Кванты, несущие свет и тепло. Вот оно море света, море тепла, заполнившее собой весь мир, всю Вселенную. Свет и тепло рождает жизнь. Но Бог рождает жизнь. Значит, этот свет и тепло и есть Бог. И это есть везде — в каждой месте, в каждой частичке этого мира.
Но рядом с этим светом, рядом с этим теплом царствовала тьма и холод, море тьмы и море холода. И они тоже заполнили собой весь мир, всю Вселенную. И это была Смерть. И это был Дьявол.
Везде свет, везде тепло. Это есть Бог. Но везде тьма, везде холод. И это есть Дьявол. Свет и тьма, тепло и холод, Бог и Дьявол. Это не разделимо. Нет Бога без Дьявола. Нет Дьявола без Бога.
И бушевали исполинские огненные смерчи — такие больше никогда не будут бушевать, и грохотали громы — такие никогда не будут грохотать, там все было впервые, там все было самое — самое огромное, самое яркое, самое грандиозное. Такого никогда и нигде больше не будет. МИР должен родиться один раз. Родиться и не погибнуть, не сжаться опять назад в НЕЧТО. Мир не должен опять стать НЕЧТО, Бог не должен стать НЕЧТО. Но для этого должен был появиться ЧЕЛОВЕК. И Мир создал человека, и Бог создал человека. Не по прихоти, не для забавы, а чтобы спастись. ЧЕЛОВЕК ни шут, ни придворный льстец, ни слуга Бога, он его спаситель. Человек должен спасти Бога, спасти Вселенную. СПАСИТЕЛЬ — вот главная роль ЧЕЛОВЕКА, вот главная цель и главный смысл человечества.
«И сотворил Бог человека…». (1)
Из самого центра мироздания, из того места, где взорвалось НЕЧТО, вырвался тонкий мощный луч излучения и понесся к окраине Вселенной. Цель — маленькая желтая искорка, песчинка по сравнению с грандиозностью мироздания. Потом люди эту крохотную песчинку назовут Солнцем. Пройдут сотни миллионов лет, одни звезды будут взрываться и в их огне как угольные песчинки будут сгорать планеты и миллиарды живых существ, не успев ничего почувствовать просто испаряться. Другие звезды будут стареть, темнеть и их планеты покроет многокилометровая корка аммиачного льда, который равнодушно будет блестеть под тусклым небесным светилом. А луч все будет лететь и лететь, неумолимый как рок, как карающая божья десница… а может как рука сеятеля? Сеятеля разума. И он попадет в эту искорку, поразит в точно, сотни миллионов лет назад назначенное время. Ну а миллионы лет… что они по сравнению с грандиозностью ЗАДУМАННОЙ ЦЕЛИ, по сравнению с бессмертием Вселенной. Великие дела решаются не спеша.
а вообще. Чернокнижница, о вашем таланте можно петь баллады часами, не уставая стоять на холодном ветру и ливне под вашей высокой каменной башней. нееописуемо.
Спасибо, доктор! В пейринге Снейп/Гермиона меня не устраивало только одно-- что я не Гермиона. Таким неожиданным вариантом открытого союза вы вылечили мои больные(примерно, как у Вашего Гарри) эмоции. Это просто гениально, я наверное повторяю то, что было сказано до меня, но других слов просто нет. Я восхищаюсь вашим талантом и учусь у вас. Спасибо огромное. Клево,спасибо,чернокнижница!А как выглядит рожа "кирпич номер три"?очень интересно:) Серия великолепная, даже слов нету, чтобы описать, все уже сказано выше. Остается добавить спасибо от себя и пожелать дальнейших творческих успехов! :) нет нет нет нет!! ну зачем Гарри. зачем?? им в двоём так хорошо было.
плачу
csh,мне уже страшно читать. неужели гарри всё испортит,их любовь,снейпа и гермиону. ну нет только не это!Я умру от такого горя!Эх. любовь убивает. пошла читать..
Добавлено 15.02.2012 - 22:18:
Мда. вроде гарри ничего не испортил, и вроде всё хорошо. но как то не по себе. а продолжение есть.
Хм, у них там что,милый тройничок собирается? Нее, им ведь и вдвоём хорошо, нафига им этом героический вуайерист?
Спасите наши души
Ну, а дальше все происходило, как в театре, где сценарист вдруг посреди спектакля выдал суфлеру новый вариант пьесы. Известие о грядущем судилище над Снейпом потрясло Хогвартс очередным взрывом… негодования. Как раньше за каждым углом скабрезно перешептывались и показывали пальцами на Гермиону, точно так же теперь во всех коридорах царили праведный гнев и возмущение.
Как-то внезапно всем стало ясно: пикантная историйка, раздутая нами до масштабов вселенской катастрофы, ну нисколечко, ни капельки не стоит того наказания, которое должно за нею последовать. Рон, осознав эту нехитрую истину, долго краснел, бледнел, рыжел и маялся, потом стукнул кулаком по столу, во всеуслышание объявил себя ослом и во главе внушительной гриффиндорской делегации отправился к Гермионе извиняться. И я там был, и видел, как Гермиона попыталась улыбнуться – но получилось у нее, прямо скажем, слабенько. А потом, когда толпа разошлась, Рон кивнул мне – подходи, мол, - и сказал, наверное, самое главное:
- Ты знаешь, мне на самом деле все равно, с кем ты. Хорошо бы со мной, конечно, но я не настаиваю. В общем… ты скажи, я все сделаю, все, что надо. Хочешь, с папой поговорю, у него сейчас дела хорошо идут в Министерстве. Только Снейпу так и передай: если он тебя обидит, я его убью, потом с того света достану и еще раз убью.
Гермиона тогда опять изобразила жалкое подобие улыбки, обняла нас по очереди и ушла в библиотеку – скорее всего, изучать магическое уголовное право…
В день суда Хогвартс напряженно замер. Все обитатели замка даже говорить старались почему-то шепотом. Процессы по обвинениям такого рода ведутся в закрытом режиме, как выяснилось, и никого, кроме непосредственных участников, в зал суда не допустили. Запретили присутствовать даже Гермионе – ее показания, видите ли, не могут быть объективны, а потому не имеют существенного значения для рассмотрения и разрешения дела. Рон убеждал ее остаться в замке: хорошо бы она выглядела слоняющейся вокруг здания Министерства в ожидании решения суда, да ее бы всякие борцы за нравственность и блюстители морали растерзали в мелкие клочочки. Но Гермиона не была бы Гермионой, если бы не нашла, за какую закорючку в магическом законе уцепиться, чтобы получить возможность прорваться в Визенгамот на слушание собственного дела.
Аппарировать к залу заседаний у меня получилось. А вот войти внутрь – не сразу. Я орал, как потерпевший, размахивал своим геройством и Орденом Мерлина, обещал положить всю охрану к чертям, требовал Министра, Председателя Визенгамота, начальника Аврората и ешкину мать, показательно швырялся Экспеллиармусами… словом, в зал я ворвался взмыленный, взбешенный, возмущенный и очень злой. И до сих пор не устаю удивляться, как невероятно вовремя это случилось. Потому что я распахнул двери ровно в тот момент, когда председательствующий объявил:
- Суд обозревает материалы дела. Доказательств больше нет.
- Есть. – задыхаясь, провыл я и помчался к трибуне.
Пользуясь замешательством и всеобщим молчанием, вытащил палочку и потянул серебристые ленты своих воспоминаний в заранее приготовленный флакон. Трансфигурировать сосуды из воздуха я так и не научился…
- Представьтесь, пожалуйста… - пролепетал ошалевший Председатель.
- Поттер! – гаркнул я. – Гарри Поттер!
Меня захлестнула отчаянная и безумная наглость. Я нахамил Председателю, послал на хер конвойного и заявил, что если сегодня приговор будет обвинительным, завтра ни одного из подписавшихся под ним судей не будет на своих постах. Причем сам в это верил, пока говорил.
В конце концов полсотни ханжей – ну и рожи, так и просят кирпича номер три! – в сливовых мантиях изволили, учитывая мои заслуги перед магическим сообществом, обозреть представленные мною доказательства. Поднялись со снисходительными улыбочками и направились в комнату Думосброса. Воспоминания в чашу я вылил лично – на всякий случай. Потом меня, конечно, вытурили обратно в зал, и мне оставалось только сидеть рядом с Гермионой и вместе с нею нервно грызть ногти. Если бы судьи задержались подольше, мы оба остались бы без ногтей. Кто совершенно не нервничал внешне, так это Снейп. Он развалился в кресле обвиняемого, как в том своем у камина, одно время скучающе обозревал зал и присутствующих лиц, а потом вообще вытянул ноги и показательно задремал. Спорю на новую модель «Нимбуса», внутри у него творилось такое, что и заклятому врагу не пожелаешь. Но Снейп не пошевелился, даже когда судебная коллегия наконец вернулась в зал – не прошло и полгода, что называется.
Я показал им все. Показал, как они цапались и мирились потом, как Снейп с ворчанием: «Ты так быстрее облысеешь, чем я поседею!» отбирает у Гермионы расческу, как они вопили друг на друга, обсуждая какую-то непонятную теорию какой-то фигни, я показал эти доводящие до умопомрачения поцелуи… я показал, как Тилли увидел обруч Связи. Несколько раз показал. Чтоб наверняка. И как они занимались любовью в ту последнюю ночь перед судом – медленно, неторопливо, словно совершая ведомый им одним ритуал, словно желая не удовольствия, а продления самого действа… Если бы кто-то осмелился после этого хоть в чем-то их обвинить, я бы точно пошел убивать.
Едва увидев физиономию Председателя, я понял, что победил. Он, успешный, влиятельный, облеченный властью, богатый человек смотрел на преподавателя Зелий, сто раз обвиненного и сто раз оправданного шпиона без единого сикля за душой, с такой мучительной завистью, что мне даже стало жаль грозного служителя закона. Следующие за ним в две колонны дамы утирали глаза. Немногочисленные мужчины вид имели преувеличенно благородный и торжественный.
В общем, когда в зале, усиленное Сонорусом, грохнуло: «Не виновен!», я и не удивился. Только руки почему-то задрожали, и усталость навалилась такая, будто я еще раз с Волдемортом сразился. И то, с Волдемортом было, кажется, попроще…
Толпа хлынула в открытые двери зала моментально, и я тут же в ней потерялся – когда все эти зеваки слонялись по площади возле здания Министерства, казалось, их не так много. Гермиону и Снейпа я нагнал уже при выходе, и опять вовремя: сцену, которую мне посчастливилось застать, я буду вспоминать, даже умирая.
Охочая до жареного орда журналюг и празднолюбопытствующих ринулась на ступеньки Министерства, все как с ума посходили, буквально лезли друг другу на головы, и кого-то вроде даже затоптали по-настоящему… Ну и вездесущая (так и хочется растянуть букву «с») Рита Скитер, чтоб ей до конца жизни икалось, тут же ухватила за локоть Снейпа и попыталась что-то спросить… и зря. Потому что между ней и Снейпом вмиг очутилась Гермиона, как из-под земли выскочив, приставила палочку к горлу Скитер и зарычала на зависть любой львице:
- Пошла вон, тараканиха! Учти, я дура, меня в последней битве по голове ударили! Исчезни, а то зааважу, и меня оправдают!
Снейп изумленно глянул на Гермиону, потом усмехнулся, закрыл ее от толпы мантией и аппарировал. Я отвесил беснующейся ораве шутовской поклон и тоже поспешил сгинуть.
Чувствовал себя триумфатором я минут пять. Пока Снейп не поймал меня в этом коридоре и чуть не придушил, выпытывая, что же я там такого Визенгамоту показал.
Снейп, ну не все ли тебе равно, а? Тебя оправдали, слышишь, оправдали! Какая разница, за счет чего? Не нужно бы тебе этого вообще знать, будешь спать спокойнее… Но Снейп – это же Снейп, ему для прогулок по чужим мозгам особого приглашения никогда не требовалось. И он узнал все, что хотел, кроме самого главного – кроме того, почему я делал то, что делал.
- Северус! Северус, не надо! – Гермиона отталкивает от меня его, разъяренного и обозленного увиденным. – Ну я прошу тебя, пожалуйста.
Она очень решительна и настойчива, поэтому Снейп скоро сдается и позволяет себя увести. Правда, порыкивает что-то сквозь зубы – что именно, я и знать не хочу. А Гермиона оборачивается перед поворотом коридора и смотрит на меня испуганно, недоуменно и вопросительно. Ничего, вот щас Снейп ей все расскажет, и как-то она тогда на меня глядеть будет…
Ноги подкашиваются. Я сползаю по стенке на пол, переводя дух и мечтая нажраться до фиолетовых слонов. Да, Поттер, наверное, прав Снейп: у дураков инстинкт самосохранения атрофирован за ненадобностью…
- Мальчик мой…
Я с трудом понимаю, что у меня не глюки, и я на самом деле слышу голос Дамблдора. Поднимаю глаза. Взгляд фокусируется с трудом, но я различаю стену, на стене портрет, на портрете - предыдущего Директора Хогвартса.
- Я горжусь тобой, Гарри, - с улыбкой произносит Дамблдор. – Ты знал, чем тебе это грозит, и все равно поступил, как считал нужным. Ты молодец! Не держи сердца на профессора Снейпа, любой был бы расстроен, узнав, что его личная жизнь оказалась не такой уж личной.
- Молодец против овец, - не сдержавшись, бормочу я. И вспоминаю, что у меня есть вопрос, на который я так и не смог найти ответа, а спросить не у кого: - Директор, раз вы в курсе событий, объясните мне, почему я вижу знаки Связи? Я же не домовой эльф! Ну, я надеюсь…
- Гарри, Гарри, - Директор укоризненно качает седой головой, поправляет очки. – Твоя невнимательность, возможно, объясняется высокой способностью к самоотречению, но нельзя же настолько не обращать внимания на себя самого. Посмотри на свою левую руку.
Меня обдает ледяным потом и бросает в жар прежде, чем я опускаю глаза. Вокруг моего левого запястья – пока еще еле различимо, едва уловимым мерцанием, почти незаметным золотистым туманцем – светится знак Связи.
Но как же… ведь связь – для двоих! При чем тут я?!
- Директор, - голос неожиданно сел, и я пустил петуха. – Но ведь… разве… это же значит…
- Да, мой мальчик, - в голосе Дамблдора сквозят нотки печали. – Тройная Связь – невероятная редкость, но так бывает… Да, это действительно значит, что ты отныне зависим от Гермионы и профессора Снейпа, но и они так же зависят от тебя. Это большой дар и великое счастье, если умеешь правильно пользоваться Связью.
- Ничего себе подарочек… - снова не удерживаюсь я, но воображение рисует мне такие дикие картины существования бок о бок со Снейпом и Гермионой, что мне натурально плохо.
- Дары нужно уметь принимать! – Директор строго сдвинул брови. – Сегодня ты совершил настоящий подвиг, Гарри. Подвиг, гораздо более значимый, чем даже твоя победа над Темным Лордом. Сегодня ты победил себя. Можно сказать, ты принес в жертву свою душу ради спасения двух любящих душ. Настоящим героем ты стал сегодня, Гарри.
Смысл слов ускользает от меня, в глазах темнеет, шумит в ушах, и только светло-голубые директорские глаза на портрете остаются отчетливыми, как и прежде. Дыхания не хватает, я распластываюсь на полу коридора, не отрывая взгляда от портрета, и последнее, что я слышу - мой собственный голос:
- А моя душа, Дамблдор?! Моя?
Приквел к фанфику \"У нас впереди целая жизнь, Северус\"
Работа будет состоять из трех частей:
Часть I. Студент
Часть II. Пожиратель
Часть III. Профессор
Автор будет стараться сохранять характеры персонажей, все произошедшие в книге события.
Посвящается Валерии. Ты делаешь этот мир волшебным.'> Прячься [5] (Гарри Поттер)
Не всё так безоблачно, и не все проблемы так просто решить. Впридачу в школе появляется новая ученица, которой приходится подрабатывать в клинике Форкса, и она не очень-то нравится доктору Каллену. А ещё Вольтури так и не дождались обращения Беллы, и их ждёт сильное разочарование.
Это история о дружбе и преданности, умении понять и поддержать в трудную минуту, и, конечно, о любви.'> Возвращение [2] (Сумерки)
- Да что ты хочешь? - он вновь повернулся ко мне с недовольной физиономией. - Быстро! В загс! - кричала я на него. - Что? - засмеялся парень, смотря на меня своими удиви.
21.5K 445 16С не давних пор я стала фанатом сериала Морские дьяволы ''Смерч''. Так же я обожаю пару Кота и Муры. Но я являюсь фанатом не только этого фэндома, но еще мне до безумия.
Читайте также: