Черная стрела скайрим
Обновлено: 05.07.2024
был совсем молод, когда герцогиня Уода наняла меня помощником лакея в ее летний дворец. Тогда у меня практически не было опыта общения с титулованными особами. Среди них были богатые торговцы, дипломаты и политики, имевшие дела в Элденруте и большие дворцы, но мои родичи были далеки от социальных кругов.
"Ты тоже направляешься в Моливу?" - спросила меня бретонка Пролисса после того, как мы представились друг другу.
"Я не знаю, как это называется, - ответил я. - Но я ищу поместье герцогини Уоды".
"Мы отвезем тебя туда, - сказал данмер Миссун Акин, сажая меня на свою лошадь.- Но тебе лучше не говорить ее светлости, что тебя проводили ученики из Моливы. Если, конечно, ты хочешь получить работу".
Акин объяснил мне все по дороге. Молива была ближайшей деревней к поместью герцогини. Там жил великий лучник, он ушел на пенсию после военной службы. Его звали Хиомаст, и хотя он давно уже не служил, все же брал учеников и обучал их своему мастерству. Со временем о великом учителе узнавало все больше народа, и все больше учеников приезжало в деревню. Бретонки прибыли из самого Хай Рока. Акин же пересек весь континент, приехав из родной деревни у великого вулкана в Морровинде. Он показал мне эбонитовые стрелы, которые он привез из дома. Никогда в жизни я не видел подобного.
"Насколько нам известно, - сказал Копаль, один из босмеров, - семья герцогини жила здесь еще до образования Империи. Можно подумать, что она должна была привыкнуть к простолюдинам из Валенвуда. Но ситуация невероятно далека от правды. Она презирает деревню, и больше всего - школу лучников".
"Полагаю, она хочет контролировать все движение в ее джунглях", - засмеялась Пролисса.
Я поблагодарил их за информацию и понял, что все больше и больше боюсь встречи с этой невыносимой герцогиней. Первый взгляд на ее дворец через деревья не только не развеял, но скорее усилил мои опасения.
Такого здания в Валенвуде я еще не видел. Это было огромное сооружение из камня и железа, его неровные зубчатые стены напоминали челюсти огромного хищника. Большинство деревьев рядом с дворцом вырубили много лет назад: я мог представить себе, какой скандал это повлекло за собой, и насколько крестьяне босмеры ненавидели герцогиню Уоду. Вокруг дворца проходил широкий ров с серо-зеленой водой, образуя искусственный остров. Я видел нечто подобное в Хай Роке и в Имперской провинции, но никогда у себя на родине.
"У ворот стоит охрана, поэтому мы простимся с вами здесь, - сказал Акин, останавливая лошадь на дороге. - Для вас же будет лучше, если никто не узнает о нашем знакомстве".
Я поблагодарил своих спутников и пожелал им удачи в обучении. Они поехали дальше, а я пошел пешком к поместью. Через несколько минут я стоял у ворот, которые, как я заметил, были соединены с мостом и высокими перилами. Когда стражник понял, что я пришел устраиваться на работу, он открыл дверь и дал знак другому стражнику, чтобы тот опустил мост и я смог бы пересечь ров.
Последнее препятствие - дверь в поместье. Над этой железной дверью висел грозный железный герб семьи Уода. В двери была одна единственная золотая замочная скважина. Стражник открыл дверь и пропустил меня в огромный мрачный каменный дворец.
Ее светлость приняла меня в гостиной. Она была худой женщиной и чем-то напоминала рептилию в красном платье. Сразу было заметно, что она никогда не улыбается. наша беседа состояла из одного единственного вопроса.
"Ты знаешь, что значит быть младшим лакеем на службе у дворянки?" - ее голос был похож на шелест старой кожи.
"Нет, ваша светлость".
"Отлично. Ни один слуга не в состоянии понять свои обязанности. И особенно я не люблю тех, кто считает, что они их поняли. Ты принят".
Жизнь во дворце была безрадостной, но должность младшего лакея очень необременительна. Моя основная обязанность заключалась в том, чтобы не попадаться на глаза герцогине. Иногда я ходил в Моливу, что находилась в двух милях от поместья. Ничего особенного или необычного в деревне не было - по всему Валенвуду были тысячи таких мест. На холме рядом с деревней находилась академия лучников мастера Хиомаста. Я часто ходил туда и наблюдал за учениями.
Иногда после занятий я встречался с Пролиссой и Акином. С Акином мы редко разговаривали о чем-либо, не имеющем отношения к стрельбе из лука. И хотя мне очень нравилась его компания, Пролисса стала мне более близким другом, чем он, и не только потому что она была очень красивой для бретонки, но и потому, что у нас было больше общих интересов.
"Когда я была совсем маленькой, то ходила на представление в Цирке Перьев в Хай Роке, - сказала она однажды, когда мы гуляли по лесу. - Очень старый цирк, никто даже не помнит, когда они появились. Ты должен обязательно посмотреть их выступление, если представится возможность. У них отличные сценки и интермедии, и самые лучшие акробаты и лучники в мире. Я мечтаю когда-нибудь попасть в их труппу. Когда я стану профессионалом".
"А как ты узнаешь, что стала хорошим лучником?" - спросил я.
Она не ответила, а когда я обернулся, то понял, что она исчезла. Совершенно сбитый с толку, я стал оглядываться, как вдруг услышал смех где-то наверху. Она сидела на дереве надо мной и ухмылялась.
"Может, я стану не лучником, а акробатом, - сказала она. - А может, и тем и другим. Я подумала, что в Валенвуде я смогу многому научиться. У вас здесь есть отличные учителя. Эти люди-обезьяны".
Она изогнулась, обхватив левой ногой ветку и вытянув вперед правую ногу. Через секунду она уже была на другой ветке. Я понял, что с ней сложно продолжать разговор.
"Ты имеешь в виду имга? - проговорил я, заикаясь. - А ты нормально себя чувствуешь на такой высоте?"
"Я знаю, это банально, - сказала она, перепрыгивая на ветку выше, - Но секрет в том, чтобы не смотреть вниз".
"Может, ты все-таки спустишься?"
"Да, наверное, пора", - ответила она. Она была уже в тридцати футах от земли, стояла на тонкой ветке, держа руки по сторонам, чтобы сохранить равновесие. Она показала на ворота, которые едва были видны на другой стороне дороги: "Честно говоря, ближе к дворцу герцогини я подходить не хочу".
Я еле сдержал крик, когда она бросилась с ветки вниз. Через секунду она уже стояла рядом со мной. Это такой трюк, объяснила она. Предотвратить удар до того, как он произойдет. Я сказал ей, что она станет лучшим акробатом в Цирке Перьев. Сейчас я, конечно, знаю, что этому не суждено было случиться.
В тот день, насколько я помню, мне нужно было раньше возвращаться. Это был один из тех редких дней, когда я должен был работать. Каждый раз, когда к герцогине приезжали гости, я должен был быть там. Конкретных обязанностей у меня не было, кроме как стоять в столовой. Другие слуги и служанки постоянно были чем-то заняты - то приносили еду, то уносили тарелки. А вот лакеи были чистой формальностью, украшением дворца.
Но, по крайней мере, у развернувшейся впоследствии драмы был зритель, в моем лице.
Часть II
замке планировался званый вечер, отмечу, он оказался последним за время моей работы здесь. Герцогиня, к удивлению всех присутствующих, пригласила мэра Моливы и самого мастера Хиомаста в числе прочих гостей. Среди слуг ходили невероятные слухи. Мэр уже бывал здесь и раньше, но присутствие Хиомаста повергло всех в состояние шока. Чего она хотела этим добиться?
Сам обед прошел почти идеально, если не считать некоторой холодности. Хиомаст и герцогиня молчали. Мэр попытался начать дискуссию о сыне и наследнике императора Пелагиуса IV, Уриэле, но эта тема не вызвала особого интереса. Леди Виллея, которая была старше своей сестры, герцогини, казалась куда более оживленной, она говорила в основном о преступности и скандалах в Элденруте.
"Я уговариваю ее переехать сюда, за город, подальше от всех этих неприятных вещей, уже несколько лет, - сказала герцогиня, встретившись глазами с мэром. - Мы даже в подробностях обсуждали постройку особняка на холме Моливы, но там так мало места. Впрочем, вы и сами это знаете. К счастью, мы нашли идеальное место. В нескольких днях пути на запад, на берегу реки находится широкое поле, которое прекрасно подходит для наших целей".
'Звучит замечательно, - мэр улыбнулся и повернулся к леди Виллее, - И когда же ваша милость начнет строительство?"
"В тот же самый день, когда вы передвинете свою деревню", - в тон ему ответила герцогиня Уода.
Мэр посмотрел на нее, чтобы понять, шутит она или нет. Но она явно не шутила.
"Подумайте, как разовьется торговля в вашей деревне, если вы будете находиться ближе к реке, - весело сказала леди Виллеа. - А ученикам мастера Хиомаста будет проще добираться до его прекрасной школы. Все могут получить от этого свою выгоду. Я знаю, моей сестре будет гораздо проще жить, если никто не будет лишний раз ходить по ее землям".
"А никто и сейчас не ходит лишний раз по вашим землям, ваша светлость, - нахмурился Хиомаст. - Вы не владеете джунглями и никогда не будете ими владеть. Жители деревни может и согласятся переехать со своих насиженных мест. Но моя школа останется там, где она находится сейчас".
Праздничный ужин оказался на поверку не очень радостным. Хиомаст и мэр откланялись, отказавшись от моих услуг, а также от того, чтобы пойти в гостиную и насладиться напитками. В стенах замка в тот вечер не было слышно смеха.
На следующий день, несмотря на запланированный званый обед, я отправился на свою обычную прогулку в Моливу. Но прежде, чем я дошел до разводного моста, меня окликнул стражник: "Ты куда собрался, Горжик? Не в деревню, случайно?"
"Почему бы и нет?"
Он показал мне клубы дыма на горизонте: "Сегодня ранним утром начался пожар, его до сих пор не могут потушить. Вероятно, он начался в школе мастера Хиомаста. Похоже, это работа каких-то бандитов".
"Святой Стендарр! - закричал я. - А ученики живы?"
"Никто не знает, но если кто-нибудь остался в живых, это просто чудо. Почти все спали. Я знаю, что уже нашли тело мастера или то, что от него осталось. А еще они нашли эту девочку, твою подружку, Пролиссу".
Я провел весь день в состоянии шока. Это казалось невероятным, но интуиция подсказывала мне: две благородные старые леди, леди Виллея и герцогиня Уода, уничтожили деревню и школу, которые мешали осуществлению их замыслов. За ужином они упомянули о пожаре в Моливе, как о чем-то незначительном. Но в первый раз за все это время я увидел, как герцогиня улыбается. Эту улыбку я не забуду до самой смерти.
На следующее утро я решил пойти в деревню и выяснить, не нужна ли моя помощь. Я проходил через холл для слуг в большое фойе, когда услышал шум, как будто впереди собралась большая группа людей. Тут были стражи и большая часть слуг, они возбужденно показывали на портрет герцогини, который висел в центре зала.
Картину протыкала всего одна черная стрела, как раз в том месте, где находилось сердце герцогини.
Я сразу узнал ее. Это была одна из стрел Миссуна Акина, я видел их у него в колчане, он говорил, что это стрелы из глубин самого Дагот-Ура. Моей первой реакцией был вздох облегчения: данмер, проявивший доброту ко мне, остался жив. Вторая мысль совпада с тем. что занимало всех собравшихся в этом холле. Как кто-то смог проскользнуть мимо стражи, перебраться через ров, проникнуть за тяжелую железную дверь?
Герцогиня, которая появилась вскоре после меня, была в бешенстве, хотя воспитание не позволило ей выказать свои истинные чувства, и она ограничилась тем, что приподняла свои тонкие брови. Она не стала терять времени даром и назначила всем слугам новые посты и дежурства, чтобы замок был под наблюдением круглые сутки. Была организована система патрулей.
На следующее утро, несмотря на все предосторожности, еще одна черная стрела пронзила портрет герцогини.
И так продолжалось целую неделю. Герцогиня решила, что в фойе должен всегда находиться, как минимум, один человек, но каким-то образом стрела все равно оказывалась в портрете, стоило стражу лишь на мгновение отвести взгляд.
Была разработана сложная система сигналов, так чтобы каждый патруль мог доложить о любых подозрительных вещах во время своего дежурства. Сначала герцогиня решила, что все сигналы должны поступать к управляющему замком днем и к начальнику стражи ночью. Но когда она обнаружила, что больше не может спать, вся информация стала поступать непосредственно к ней.
Атмосфера в замке варьировалась от мрачной до кошмарной. Стоило змее переплыть ров, и тут же ее светлость шла исследовать восточное крыло. Сильный порыв ветра, треплющий листья одного из нескольких деревьев, воспринимался как сигнал тревоги. Очень невезучий одинокий путник на дороге перед дворцом, абсолютно невинный человек, как оказалось потом, вызвал такую яростную реакцию, что, должно быть, подумал, что попал на войну. Впрочем, в каком-то смысле, так оно и было.
И каждое утро в зале обнаруживалась новая стрела - в насмешку над нашей хозяйкой.
Мне дали неприятное задание - сторожить портрет в течение нескольких часов рано утром. Я не хотел быть тем, кто обнаружит стрелу, поэтому уселся в кресло напротив, не сводя с картины глаз. Не знаю, пытались ли вы достаточно долго и пристально смотреть на какой-нибудь предмет, поверьте мне, ощущения весьма странные. Все остальные чувства просто исчезают. Именно поэтому я вздрогнул, когда в зал вбежала герцогиня, она была препятствием для обзора.
"Что-то движется за деревом через дорогу от ворот!" - прорычала она, оттолкнув меня в сторону, и попыталась вставить ключ в замок.
Она тряслась от бешенства и возбуждения, и ключ никак не попадал в скважину. Я протянул было руку, чтобы помочь ей, но герцогиня уже опустилась на колени, приложившись глазом к замочной скважине, чтобы убедиться, что ключ наконец попал по назначению.
Именно в этот момент и появилась стрела, но она так и не долетела до портрета.
Я встретил Миссуна Акина только много лет спустя, когда был в Морровинде и развлекал там знать. Он был весьма впечатлен тем, что я превратился из мальчишки-слуги в достаточно известного барда. Сам он вернулся на остров и, как его старый учитель Хиомаст, нашел свое счастье в том, что преподавал и охотился.
Я рассказал ему, что леди Виллея решила не уезжать из города, а деревня Молива была отстроена заново. Он был счастлив услышать это. Я никак не решался спросить его о том, что я действительно хотел знать. Я чувствовал себя дураком. Сгорая от любопытства, я хотел знать, правда ли то, что он стоял за деревом Пролиссы каждое утро в то лето и пускал стрелы через ворота, через газон, через ров, сквозь замочную скважину, прямо в портрет герцогини Уода, до тех пор, пока не попал в саму герцогиню. Это было невозможно, и я решил не спрашивать.
Когда мы разъезжались, и он махал мне рукой на прощанье, он вдруг сказал:"Я рад, что у тебя все так хорошо, друг мой. Я очень счастлив, что ты подвинул то кресло".
В замке планировался званый вечер, отмечу, он оказался последним за время моей работы здесь. Герцогиня, к удивлению всех присутствующих, пригласила мэра Моливы и самого мастера Хиомаста в числе прочих гостей. Среди слуг ходили невероятные слухи. Мэр уже бывал здесь и раньше, но присутствие Хиомаста повергло всех в состояние шока. Чего она хотела этим добиться?
Сам обед прошёл почти идеально, если не считать некоторой холодности. Хиомаст и герцогиня молчали. Мэр попытался начать дискуссию о сыне и наследнике императора Пелагиуса IV, Уриэле, но эта тема не вызвала особого интереса. Леди Виллея, которая была старше своей сестры, герцогини, казалась куда более оживлённой, она говорила в основном о преступности и скандалах в Элденруте .
Мэр посмотрел на неё, чтобы понять, шутит она или нет. Но она явно не шутила.
Праздничный ужин оказался на поверку не очень радостным. Хиомаст и мэр откланялись, отказавшись от моих услуг, а также от того, чтобы пойти в гостиную и насладиться напитками. В стенах замка в тот вечер не было слышно смеха.
На следующий день, несмотря на запланированный званый обед, я отправился на свою обычную прогулку в Моливу. Но прежде, чем я дошёл до разводного моста, меня окликнул стражник: «Ты куда собрался, Горжик? Не в деревню, случайно?»
«Почему бы и нет?»
Он показал мне клубы дыма на горизонте: «Сегодня ранним утром начался пожар, его до сих пор не могут потушить. Вероятно, он начался в школе мастера Хиомаста. Похоже, это работа каких-то бандитов».
«Никто не знает, но если кто-нибудь остался в живых, это просто чудо. Почти все спали. Я знаю, что уже нашли тело мастера или то, что от него осталось. А ещё они нашли эту девочку, твою подружку, Пролиссу».
Я провёл весь день в состоянии шока. Это казалось невероятным, но интуиция подсказывала мне: две благородные старые леди, леди Виллея и герцогиня Уода, уничтожили деревню и школу, которые мешали осуществлению их замыслов. За ужином они упомянули о пожаре в Моливе, как о чём-то незначительном. Но в первый раз за всё это время я увидел, как герцогиня улыбается. Эту улыбку я не забуду до самой смерти.
На следующее утро я решил пойти в деревню и выяснить, не нужна ли моя помощь. Я проходил через холл для слуг в большое фойе, когда услышал шум, как будто впереди собралась большая группа людей. Тут были стражи и большая часть слуг, они возбуждённо показывали на портрет герцогини, который висел в центре зала.
Картину протыкала всего одна чёрная стрела, как раз в том месте, где находилось сердце герцогини.
Я сразу узнал её. Это была одна из стрел Миссуна Акина, я видел их у него в колчане, он говорил, что это стрелы из глубин самого Дагот-Ура . Моей первой реакцией был вздох облегчения: данмер, проявивший доброту ко мне, остался жив. Вторая мысль совпада с тем . что занимало всех собравшихся в этом холле. Как кто-то смог проскользнуть мимо стражи, перебраться через ров, проникнуть за тяжёлую железную дверь?
Герцогиня, которая появилась вскоре после меня, была в бешенстве, хотя воспитание не позволило ей выказать свои истинные чувства, и она ограничилась тем, что приподняла свои тонкие брови. Она не стала терять времени даром и назначила всем слугам новые посты и дежурства, чтобы замок был под наблюдением круглые сутки. Была организована система патрулей.
На следующее утро, несмотря на все предосторожности, ещё одна чёрная стрела пронзила портрет герцогини.
И так продолжалось целую неделю. Герцогиня решила, что в фойе должен всегда находиться, как минимум, один человек, но каким-то образом стрела всё равно оказывалась в портрете, стоило стражу лишь на мгновение отвести взгляд.
Была разработана сложная система сигналов, так чтобы каждый патруль мог доложить о любых подозрительных вещах во время своего дежурства. Сначала герцогиня решила, что все сигналы должны поступать к управляющему замком днём и к начальнику стражи ночью. Но когда она обнаружила, что больше не может спать, вся информация стала поступать непосредственно к ней.
Атмосфера в замке варьировалась от мрачной до кошмарной. Стоило змее переплыть ров, и тут же её светлость шла исследовать восточное крыло. Сильный порыв ветра, треплющий листья одного из нескольких деревьев, воспринимался как сигнал тревоги. Очень невезучий одинокий путник на дороге перед дворцом, абсолютно невинный человек, как оказалось потом, вызвал такую яростную реакцию, что, должно быть, подумал, что попал на войну. Впрочем, в каком-то смысле, так оно и было.
Она тряслась от бешенства и возбуждения, и ключ никак не попадал в скважину. Я протянул было руку, чтобы помочь ей, но герцогиня уже опустилась на колени, приложившись глазом к замочной скважине, чтобы убедиться, что ключ наконец попал по назначению.
Именно в этот момент и появилась стрела, но она так и не долетела до портрета.
Я рассказал ему, что леди Виллея решила не уезжать из города, а деревня Молива была отстроена заново. Он был счастлив услышать это. Я никак не решался спросить его о том, что я действительно хотел знать. Я чувствовал себя дураком. Сгорая от любопытства, я хотел знать, правда ли то, что он стоял за деревом Пролиссы каждое утро в то лето и пускал стрелы через ворота, через газон, через ров, сквозь замочную скважину, прямо в портрет герцогини Уода, до тех пор, пока не попал в саму герцогиню. Это было невозможно, и я решил не спрашивать.
Когда мы разъезжались, и он махал мне рукой на прощанье, он вдруг сказал: «Я рад, что у тебя всё так хорошо, друг мой. Я очень счастлив, что ты подвинул то кресло».
Я был совсем молод, когда герцогиня Уода наняла меня помощником лакея в её летний дворец. Тогда у меня практически не было опыта общения с титулованными особами. Среди них были богатые торговцы, дипломаты и политики, имевшие дела в Элденруте и большие дворцы, но мои родичи были далеки от социальных кругов.
Когда я достиг совершеннолетия, для меня не нашлось места в семейном деле, но мой кузен узнал, что в отдалённом от города поместье требуется прислуга. Оно было так далеко, что там вряд ли мог быть большой конкурс на места. Пять дней я шёл по джунглям Валенвуда, пока не встретил группу всадников, следующих в том же направлении, что и я. В группе были три мужчины-босмера, одна женщина-босмер, две бретонки и один данмер. Они были похожи на путешественников.
«Ты тоже направляешься в Моливу?» — спросила меня бретонка Пролисса после того, как мы представились друг другу.
«Я не знаю, как это называется, — ответил я. — Но я ищу поместье герцогини Уоды».
«Мы отвезём тебя туда, — сказал данмер Миссун Акин, сажая меня на свою лошадь. — Но тебе лучше не говорить её светлости, что тебя проводили ученики из Моливы. Если, конечно, ты хочешь получить работу».
Акин объяснил мне всё по дороге. Молива была ближайшей деревней к поместью герцогини. Там жил великий лучник, он ушёл на пенсию после военной службы. Его звали Хиомаст, и хотя он давно уже не служил, всё же брал учеников и обучал их своему мастерству. Со временем о великом учителе узнавало всё больше народа, и всё больше учеников приезжало в деревню. Бретонки прибыли из самого Хай Рока. Акин же пересёк весь континент, приехав из родной деревни у великого вулкана в Морровинде. Он показал мне эбонитовые стрелы, которые он привёз из дома. Никогда в жизни я не видел подобного.
«Насколько нам известно, — сказал Копаль, один из босмеров, — семья герцогини жила здесь ещё до образования Империи. Можно подумать, что она должна была привыкнуть к простолюдинам из Валенвуда. Но ситуация невероятно далека от правды. Она презирает деревню, и больше всего — школу лучников».
«Полагаю, она хочет контролировать всё движение в её джунглях», — засмеялась Пролисса.
Я поблагодарил их за информацию и понял, что всё больше и больше боюсь встречи с этой невыносимой герцогиней. Первый взгляд на её дворец через деревья не только не развеял, но скорее усилил мои опасения.
Такого здания в Валенвуде я ещё не видел. Это было огромное сооружение из камня и железа, его неровные зубчатые стены напоминали челюсти огромного хищника. Большинство деревьев рядом с дворцом вырубили много лет назад: я мог представить себе, какой скандал это повлекло за собой, и насколько крестьяне-босмеры ненавидели герцогиню Уоду. Вокруг дворца проходил широкий ров с серо-зелёной водой, образуя искусственный остров. Я видел нечто подобное в Хай Роке и в Имперской провинции, но никогда у себя на родине.
«У ворот стоит охрана, поэтому мы простимся с вами здесь, — сказал Акин, останавливая лошадь на дороге. — Для вас же будет лучше, если никто не узнает о нашем знакомстве».
Я поблагодарил своих спутников и пожелал им удачи в обучении. Они поехали дальше, а я пошёл пешком к поместью. Через несколько минут я стоял у ворот, которые, как я заметил, были соединены с мостом и высокими перилами. Когда стражник понял, что я пришёл устраиваться на работу, он открыл дверь и дал знак другому стражнику, чтобы тот опустил мост и я смог бы пересечь ров.
Последнее препятствие — дверь в поместье. Над этой железной дверью висел грозный железный герб семьи Уода. В двери была одна-единственная золотая замочная скважина. Стражник открыл дверь и пропустил меня в огромный мрачный каменный дворец.
Её светлость приняла меня в гостиной. Она была худой женщиной и чем-то напоминала рептилию в красном платье. Сразу было заметно, что она никогда не улыбается. Наша беседа состояла из одного-единственного вопроса.
«Ты знаешь, что значит быть младшим лакеем на службе у дворянки?» — её голос был похож на шелест старой кожи.
«Нет, ваша светлость».
«Отлично. Ни один слуга не в состоянии понять свои обязанности. И особенно я не люблю тех, кто считает, что они их поняли. Ты принят».
Жизнь во дворце была безрадостной, но должность младшего лакея очень необременительна. Моя основная обязанность заключалась в том, чтобы не попадаться на глаза герцогине. Иногда я ходил в Моливу, что находилась в двух милях от поместья. Ничего особенного или необычного в деревне не было — по всему Валенвуду были тысячи таких мест. На холме рядом с деревней находилась академия лучников мастера Хиомаста. Я часто ходил туда и наблюдал за учениями.
Иногда после занятий я встречался с Пролиссой и Акином. С Акином мы редко разговаривали о чём-либо, не имеющем отношения к стрельбе из лука. И хотя мне очень нравилась его компания, Пролисса стала мне более близким другом, чем он, и не только потому что она была очень красивой для бретонки, но и потому, что у нас было больше общих интересов.
«Когда я была совсем маленькой, то ходила на представление в имга? — проговорил я, заикаясь. — А ты нормально себя чувствуешь на такой высоте?»
«Я знаю, это банально», — сказала она, перепрыгивая на ветку выше. — Но секрет в том, чтобы не смотреть вниз».
«Может, ты всё-таки спустишься?»
«Да, наверное, пора», — ответила она. Она была уже в тридцати футах от земли, стояла на тонкой ветке, держа руки по сторонам, чтобы сохранить равновесие. Она показала на ворота, которые едва были видны на другой стороне дороги: «Честно говоря, ближе к дворцу герцогини я подходить не хочу».
Я еле сдержал крик, когда она бросилась с ветки вниз. Через секунду она уже стояла рядом со мной. Это такой трюк, объяснила она. Предотвратить удар до того, как он произойдёт. Я сказал ей, что она станет лучшим акробатом в Цирке Перьев. Сейчас я, конечно, знаю, что этому не суждено было случиться.
В тот день, насколько я помню, мне нужно было раньше возвращаться. Это был один из тех редких дней, когда я должен был работать. Каждый раз, когда к герцогине приезжали гости, я должен был быть там. Конкретных обязанностей у меня не было, кроме как стоять в столовой. Другие слуги и служанки постоянно были чем-то заняты — то приносили еду, то уносили тарелки. А вот лакеи были чистой формальностью, украшением дворца.
Но, по крайней мере, у развернувшейся впоследствии драмы был зритель, в моём лице.
The Black Arrow, V2
Title
Full Title
Author
Previous
Skyrim
Skill
Weight
Value
FormID
Oblivion
Skill
Weight
Value
FormID
Morrowind
Skill
Weight
Value
FormID
Main article: Books (Skyrim) Main article: Books (Oblivion) Main article: Books (Morrowind)
Contents
Summary [ ]
Effects [ ]
- Permanently increases Marksman (Morrowind)
- Permanently increases Marksman (Oblivion)
- Permanently increases Archery (Skyrim)
Locations [ ]
Morrowind [ ]
Oblivion [ ]
- Found in Teinaava's chest inside the Dark Brotherhood living quarters.
Skyrim [ ]
- On a bedside table in the second tower of Valtheim Towers.
- On the top shelf behind the counter at The Drunken Huntsman in Whiterun.
- In Brood Cavern, near a chest on a dead hunter.
- In Helgen Keep in the torture room on the shelf next to all the ale. Book does not appear until the bandits take over.
- In Robber's Gorge in the cabin on top of the hill.
Contents [ ]
On the last dinner in my employ at the palace, the Duchess, quite surprisingly, had invited the mayor of Moliva and Master Hiomaste among her other guests. The servants' gossip was manic. The mayor had been there before, albeit very irregularly, but Hiomaste's presence was unthinkable. What could she mean by such a conciliatory gesture?
The dinner itself progressed along with perfect if slightly cool civility among all parties. Hiomaste and the Duchess were both very quiet. The Mayor tried to engage the group in a discussion of the Emperor Pelagius Septim IV's new son and heir Uriel, but it failed to spark much interest. Lady Villea, elderly but much more vivacious than her sister the Duchess, led most of the talk about crime and scandal in Eldenroot.
“I have been encouraging her to move out to the country, away from all that unpleasantness for years now,” the Duchess said, meeting the eyes of the Mayor. “We've been discussing more recently the possibility of her building a palace on Moliva Hill, but there's so little space there as you know. Fortunately, we've come to a discovery. There is a wide field just a few days west, on the edge of the river, ideally suited.”
“It sounds perfect,” the Mayor smiled and turned to Lady Villea: “When will your ladyship begin building?”
“The very day you move your village to the site,” replied the Duchess of Woda.
The Mayor turned to her to see if she was joking. She obviously was not.
“Think of how much more commerce you could bring to your village if you were close to the river,” said Lady Villea jovially. “And Master Hiomaste's students could have easier access to his fine school. Everyone would benefit. I know it would put my sister's heart to ease if there was less trespassing and poaching on her lands.”
“There is no poaching or trespassing on your lands now, Your Grace,” frowned Hiomaste. “You do not own the jungle, nor will you. The villagers may be persuaded to leave, that I don't know. But my school will stay where it is.”
The dinner party never really recovered happily. Hiomaste and the Mayor excused themselves, and my services, such as they were, were not needed in the drawing room where the group went to have their drinks. There was no laughter to be heard through the walls that evening.
The next day, even though there was a dinner planned for the evening, I left on my usual walk to Moliva. Before I had even reached the drawbridge, the guard held me back: “Where are you going, Gorgic? Not to the village, are you?”
He pointed to the plume of smoke in the distance: “A fire broke out very early this morning, and it's still going. Apparently, it started at Master Hiomaste's school. It looks like the work of some traveling brigands.”
“Blessed Stendarr!” I cried. “Are the students alive?”
“No one knows, but it'd be a miracle if any survived. It was late and most everyone was sleeping. I know they've already found the Master's body, or what was left of it. And they also found that girl, your friend, Prolyssa.”
I spent the day in a state of shock. It seemed inconceivable what my instinct told me: that the two noble old ladies, Lady Villea and the Duchess of Woda, had arranged for a village and school that irritated them to be reduced to ashes. At dinner, they mentioned the fire in Moliva only very briefly, as if it were not news at all. But I did see the Duchess smile for the first time ever. It was a smile I will never forget until the day I die.
The next morning, I had resolved to go to the village and see if I could be of any assistance to the survivors. I was passing through the servants' hall to the grand foyer when I heard the sound of a group of people ahead. The guards and most of the servants were there, pointing at the portrait of the Duchess that hung in the center of the hall.
There was a single black bolt of ebony piercing the painting, right at the Duchess's heart.
I recognized it at once. It was one of Missun Akin's arrows I had seen in his quiver, forged, he said, in the bowels of Dagoth-Ur itself. My first reaction was relief: the Dunmer who had been kind enough to give me a ride to the palace had survived the fire. My second reaction was echoed by all present in the hall. How had the vandal gotten past the guards, the gate, the moat, and the massive iron door?
The Duchess, arriving shortly after I, was clearly furious, though she was too well bred to show it but by raising her web-thin eyebrows. She wasted no time in assigning all her servants to new duties to keep the palace grounds guarded at all times. We were given regular shifts and precise, narrow patrols.
The next morning, despite all precautions, there was another black arrow piercing the Duchess's portrait.
So it continued for a week's time. The Duchess saw to it that at least one person was always present in the foyer, but somehow the arrow always found its way to her painting whenever the guard's eyes were momentarily averted.
A complex series of signals were devised, so each patrol could report back any sounds or disturbances they encountered during their vigil. At first, the Duchess arranged them so her castellan would receive record of any disturbances during the day, and the chief of the guard during the night. But when she found that she could not sleep, she made certain that the information came to her directly.
The atmosphere in the palace had shifted from gloomy to nightmarish. A snake would slither across the moat, and suddenly Her Grace would be tearing through the east wing to investigate. A strong gust of wind ruffling the leaves on one of the few trees in the lawn was a similar emergency. An unfortunate lone traveler on the road in front of the palace, a completely innocent man as it turned out, brought such a violent reaction that he must have thought that he had stumbled on a war. In a way, he had.
And every morning, there was a new arrow in the front hall, mocking her.
I was given the terrible assignment of guarding the portrait for a few hours in the early morning. Not wanting to be the one to discover the arrow, I seated myself in a chair opposite, never letting my eyes move away for even a second. I don't know if you've had the experience of watching one object relentlessly, but it has a strange effect. All other senses vanish. That was why I was particularly startled when the Duchess rushed into the room, blurring the gulf for me between her portrait and herself.
“There's something moving behind the tree across the road from the gate!” she roared, pushing me aside, and fumbling with her key in the gold lock.
She was shaking with madness and excitement, and the key did not seem to want to go in. I reached out to help her, but the Duchess was already kneeling, her eye to the keyhole, to be certain that the key went through.
It was precisely in that second that the arrow arrived, but this one never made it as far as the portrait.
I actually met Missun Akin years later, while I was in Morrowind to entertain some nobles. He was impressed that I had risen from being a humble domestic servant to being a bard of some renown. He himself had returned to the ashlands, and, like his old master Hiomaste, was retired to the simple life of teaching and hunting.
I told him that I had heard that Lady Villea decided not to leave the city, and that the village of Modiva had been rebuilt. He was happy to hear that, but I could not find a way to ask him what I really wanted to know. I felt like a fool just wondering if what I thought were true, that he had been behind Prolyssa's tree across the road from the gate every morning that summer, firing an arrow through the gate, across the lawn, across the moat, through a keyhole, and into a portrait of the Duchess of Woda until he struck the Duchess herself. It was clearly an impossibility. I chose not to ask.
As we left one another that day, and he was waving good-bye, he said, “I am pleased to see you doing so well, my friend. I am happy you moved that chair.”
Читайте также: